2 глава "Шанс"
*Яркий свет ударил мне в глаза после падения. Словно воздух застрял в лёгких, как будто рёбра сломались и не дают воздуху выйти. Не могу пошевелиться. Османа не слышно, другие тоже молчат. Неужели им так безразлично то, что происходит с телом перед ними? Или, быть может, они сами застыли в ужасе? Осман сам до смерти напуган, наверное... Откуда такой яркий свет?! Это же утро, чёрт возьми! Солнце ещё не взошло...*
Мысли метались в голове мальчика, как птицы в клетке, пока он не решился открыть глаза. И вот, источник света стал явным - белая лампа, испепеляющая глаза. Он оказался в больничной палате. Стюарт приподнял голову и увидел, что его руки и ноги обмотаны бинтами, но гипса не было. Ему показалось это странным. Ведь он отчётливо помнил, что нога была сломана. Не могла же она так быстро восстановиться? Или прошло много времени... Голова его гудела, словно в ней застряли тысячи мелких молоточков, а слабость разливалась по телу, как туман. Присев на краю старенькой, пружинистой кровати, Стюарт оглядел палату - она была маленькой и одинокой. В углу стоял прикроватный столик, заваленный лекарствами, а рядом - стул.
- "Отлично, я тут один. И что мне делать?" - пронеслось в его голове, когда он свесил ноги с кровати. Вены на ступнях выпирали, искривлённые.
В этот момент в палату вошла женщина с планшетом в руках. Сначала она уставилась на него с огромными, полными удивления глазами, а затем, оглядев его, подняла бровь и спросила:
- Здравствуй. И давно ты не спишь? - указала она рукой на него.
- Только проснулся. А что? Я не сплю дольше шести часов, - ответил Стью, не удосужившись поздороваться. Манеры, казалось, были для других, не для него.
- Ты спал всего один день, - произнесла она, отходя к окну и распахивая белые шторы. Она со скрипом подёргала оконную раму, впуская воздух в душную палату.
«Один день? Тогда как я так быстро оклемался? Неужели падение со второго этажа не заканчивается переломами?» - думал он. Он решил отвлечься от своих подозрений и внимательно рассмотреть незнакомку.
Таких людей он никогда прежде не встречал. Рыжие волосы, яркие до такой степени, что казались почти оранжевыми, словно облако, застрявшее на её голове. Волосы коротко подстрижены и слегка приподняты ободком, который убирал чёлку. Бледная кожа, слегка вытянутый нос, усыпанный веснушками, придавали ей особую прелесть. Морщинки на лице говорили о том, что она не молода, но и не стара - как говорят, в расцвете сил. Она была относительно худой, с руками почти как палки, тонкой талией и выпирающими ключицами, что создавало впечатление, будто перед ним не врач, а балерина. Но взгляд Стюарта привлёк странный выпирающий предмет под её рукавом. Полуовальный, он навевал мысли о том, что это вряд ли её кости. Стюарт предположил, что это какое-то украшение, возможно, символизирующее её индивидуальность.
- Кто вы такая? - бестактно спросил он, и женщина, бросив на него хмурый взгляд, развернулась к нему корпусом.
- Я твоя медсестра, ты можешь звать меня миссис Перл, - произнесла она, показывая бейдж на одежде. Стюарт немного задумался и, не в силах сдержать свою эгоистичную натуру, выплюнул:
- Это сложно, буду называть вас просто Перл. В его словах звучала не только пренебрежительность, но и неосознанное стремление установить дистанцию, словно имя могло бы уменьшить её значимость в его жизни. Перл, слегка выгнув бровь, не стала вступать в словесную перепалку. В её взгляде читалось недоумение, а возможно, и лёгкое презрение. Стюарт, почувствовав её отношение, решил продемонстрировать свою значимость, как будто это могло изменить её мнение о нём.
- Между прочим, я самый умный ребёнок в группе. Вам выпала честь лечить меня, - с гордостью произнёс он, приложив руку к груди, как коронованный принц, готовый принять дань уважения.
Однако Перл, не дождавшись его самодовольной паузы, резким движением всунула ему поднос с завтраком.
- Что ж, мне выпала честь возиться с самым трудным ребёнком, - огрызнулась она холодным тоном, который обрушился на него, как ледяной дождь. Эти слова выбили его из колеи, и он остался сидеть, погружённый в размышления. Как она могла так с ним говорить? Внутри него разгорелось недовольство, смешанное с удивлением. Стюарт ощутил, как его уверенность начинает трещать по швам.
Он сидел, обдумывая, как ответить этой злой женщине, которая, по его мнению, не понимала, с кем имеет дело. В его голове крутились мысли о том, что, возможно, она просто не знает, как обращаться с такими, как он. Да как она посмела с ним так говорить!
- Ешь быстрее, мне нужно будет ещё осмотреть тебя, - добавила она, уже с некоторой мягкостью, но всё равно с оттенком приказа, тыча пальцем в еду. Стюарт всё же соизволил и принялся за завтрак. На этот раз он был ещё хуже, чем в приюте. Холодная, противная каша с комочками, которые напоминали о том, что еда может быть не только питательной, но и вызывающей отвращение. В приюте она хотя бы была тёплой, а здесь, в этом стерильном, но бездушном месте, всё казалось лишённым жизни. В кружке плескался компот с размякшим нектарином, который был настолько мягким, что распадался на части при малейшем прикосновении.
- А другой еды точно нет? - спросил он, бросив взгляд на уходящую Перл. - От одного вида мне становится ещё хуже, - пробормотал он, чувствуя, как её недовольство по отношению к нему нарастает. Медсестра остановилась, взглянула на еду и слегка сморщила нос. - Но это же обычная еда, которую вы, люди, едите? - произнесла она, указывая на поднос рукой, а затем, непонимающе, упёрла руку в бок.
- А вы что, не человек, что ли? - с вызовом произнёс он, приподняв бровь, словно ставя под сомнение её внутреннюю человечность.
- Я не пробовала больничную еду, - поспешно парировала она, и Стюарт, не раздумывая, отдал ей поднос.
- Тогда я поделюсь, чтобы вы попробовали. Я в таком случае не голоден, - произнёс он, завернувшись в одеяло, словно в защитный кокон, и Перл, не произнеся ни слова, вышла из палаты.
"Вот-вот! Уходи отсюда. Нашла с кем спорить", - подумал Стюарт, ложась на бок, чтобы ещё немного поспать. Однако её отсутствие оказалось недолгим.
Она вернулась, неся на руках несколько тарелок, которые светились в тусклом свете больничной палаты. На прикроватном столике появились суп, стейк, салат и три коробки с соком. Стюарт вопросительно взглянул на неё, его любопытство переплеталось с недоумением.
- Если ты не будешь есть ту еду, я принесла тебе другую, по своей доброте душевной. Вас в приюте совсем не кормят, так что я не буду ждать твоих жалоб и на эту еду. Ты возьмёшь это и будешь есть, - произнесла она строго, подчёркивая последние слова, словно это было не просто требование, а закон, который нельзя было нарушить. Смотря на еду, Стюарт почувствовал, как его настроение меняется. Она выглядела аппетитно, и в этот момент ему хотелось, чтобы Перл ругалась так чаще.
Не произнеся ни слова, он принялся за еду, погружаясь в тёплое блаженство, которое контрастировало с холодной кашей, оставленной позади. Стюарт с каждым укусом ощущал, как его эгоизм постепенно утихает, уступая место благодарности к этой странной женщине, которая, несмотря на свою резкость, проявила заботу. Он медленно накалывал кусочки еды, с безразличным выражением лица, но внутри него разгоралась искра наслаждения. Слюна наполнила рот, а кислый привкус нормальной, тёплой пищи возвращал его к жизни. Что-то в этом моменте изменилось - он вновь ощущал себя человеком.
Стюарт украдкой взглянул на Перл, которая сидела рядом на стуле, погружённая в чтение его анкеты. Он заметил своё имя, написанное аккуратным почерком, и описание, которое было составлено с особым вниманием.
- Где вы взяли эту анкету? - спросил он с набитым ртом, наклоняясь через кровать, чтобы лучше разглядеть бумаги.
- У твоего воспитателя в детском приюте, - ответила она, слегка высокомерно, стряхивая крошки, которые выпали из его рта, на планшет. - Мне нужна некоторая информация о тебе.
Стюарт продолжал изучать листы бумаги, на которых были записаны его характер, хобби и результаты тестов, связанных с его умом. Внутри него возникло странное чувство - он был не просто набором цифр и характеристик, а личностью, чьи мысли и чувства были зафиксированы на этих страницах. Вопросы о том, как его видят, завладели им.
*Зачем врачу понадобилось это?* - мелькнула мысль в голове Стюарта, когда его взгляд упал на красный листок, выпавший из анкеты. Он, как бык, увидевший красный платок, мгновенно схватил его.
- Это не твоё, верни мне! - воскликнула Перл и попыталась вырвать листок из его маленьких ручонок. Но Стю, словно уклоняясь от удара, лишь отодвинулся в сторону и начал читать. На листке были пустые ячейки с требованиями, возрастом, увлечениями - всё то же, что и в той анкете, только адрес был другой. Слово "проект" зацепило его внимание, но смысл ускользал, как вода сквозь пальцы.
В этот момент Перл, с ловкостью, присущей только опытным медикам, выхватила листок и одарила его неодобрительным взглядом.
- Что это за документ? - не удержался он от вопроса.
- Это для умных и воспитанных детей, - огрызнулась она, отодвигаясь на стуле, словно стараясь создать между ними невидимую преграду.
- Я умный! - возразил Стюарт, выпятив грудь с гордостью. - Наши воспитатели и учителя всегда ставят меня выше остальных!
Перл лишь саркастично улыбнулась, закатив глаза, как будто он произнёс нечто совершенно абсурдное.
- И что же ты можешь? Составить кубики в ряд? - засмеялась она. Её смех обрушился на его самодовольство, заставив его сердце сжаться от стыда.
- Я... Я могу решить примеры за седьмой класс! Как-то взял учебник у ребят, - произнёс он, стараясь скрыть обиду, но в голосе его уже слышалась нотка оскорблённого достоинства.
Перл, не дождавшись ответа, встала со стула и вышла из палаты, продолжая хохотать в коридоре. Стюарт, оставшись один, покраснел от стыда и лёг обратно в постель, укрывшись одеялом.
"Отлично, эта женщина высмеяла меня. Наверняка, пойдёт и расскажет об этом другим таким же... женщинам," - обиженно подумал он, отвернувшись к стене.
Но не прошло и пяти минут (её мнение так быстро меняется), как Перл вернулась в комнату с громким стуком, положив перед ним листок и держа в руках ручку. Её лицо выглядело серьёзным, а движения - торопливыми.
- Давай, умник, покажи, что ты умеешь! - произнесла она, встала напротив него, скрестив руки на груди и сверляя его взглядом, полным ожидания. Стюарт, почувствовав, как его гордость вновь пробуждается, поспешно сел и взглянул на листок. На нём было пять вопросов, каждый из которых требовал от него не только знаний, но и смелости. Первый просил его нарисовать очертания картины любого художника, которого он знал. Второй вопрос касался проверки текста на наличие ошибок. Третий вопрос - решить математический пример с неизвестными слагаемыми, четвёртый - на знание корневых растений, а пятый - техники безопасности в бою на мечах. Стюарт поднял на неё скептический взгляд, в его глазах читалось недоумение.
- Зачем это вам? У вас других обязанностей медсестры нет? - усмехнулся он, пытаясь скрыть свою неуверенность за маской дерзости. Но Перл, не обращая внимания на его провокацию, положила руку на его затылок и, с решительным движением, наклонила его голову к листку.
- Реши тест, - холодно произнесла она, её голос не оставлял места для возражений. Стюарт почувствовал, как её взгляд, полный ожидания, пронизывает его, и он неохотно принялся за задания.
С каждым вопросом он ощущал, как его уверенность постепенно возвращается. Математические задачи и гуманитарные вопросы давались ему легко, словно он всегда знал ответы. Вопрос о технике безопасности в бою на мечах вызвал у него улыбку: он вспомнил о книге, которую читал о самураях, и с удовольствием изложил свои мысли. Однако, когда дело дошло до первого вопроса, связанного с искусством, он нахмурился, пытаясь вспомнить что-то значимое. В голове всплывали лишь образы: корабль в бушующем море, картина, висевшая в приюте, и рыба в клетке, которую он когда-то нарисовал на уроке. Собравшись с мыслями, он быстро зарисовал рыбу и, с некоторой долей гордости, передал ей листок.
Перл молча взглянула на его кривые почеркушки, её брови приподнялись. С каждым выполненным заданием её выражение лица менялось: сначала недоверие, затем удивление, а потом - восхищение. Стюарт заметил, как её брови поднимаются всё выше, и это придавало ему уверенности.
- Что ж, ты набрал 75 процентов из 100. Это довольно высокий уровень, Стюарт, - произнесла она, глядя на него с неожиданным теплом. В её голосе послышались нотки одобрения, и, казалось, она готовила ему какое-то заманчивое предложение. Стюарт быстро считал это с её лица.
- И как это связано с тем документом и моим умом? Вы сказали, что тот документ для умных. Я доказал, что я умён. Теперь расскажите, что там было, - с нетерпением спросил он, усаживаясь на краю кровати, его интерес к её словам рос с каждой секундой.
Перл задумалась, её взгляд метался между тестом и лицом Стюарта. Наконец, она выдохнула и наклонилась ближе, словно это был секрет, который не должен был услышать никто другой.
- Я работаю с людьми над проектом, в котором участвуют умные дети. Мы отбираем самых одарённых, проверяем их потенциал и способность к выдержке. Самых лучших ждёт финансовая помощь в их продвижении, их будут поддерживать, чтобы их слышали, чтобы их знали... Они дадут тебе место в обществе. А я - наставник, которому тоже достанется своя доля. Но мне нужно найти того, кто захочет участвовать в этом, - тихо произнесла она, её голос звучал почти как шёпот, а в конце она вздохнула с притворной грустью.
Глаза Стюарта загорелись. Место в обществе, потенциал? Это было именно то, о чём он мечтал. Чтобы его услышали, чтобы он оказался в центре внимания, чтобы он мог доказать свой ум! Как можно было отказаться от этого? Его детский разум, полный амбиций и надежд, уже рисовал яркие картины будущего, где он был бы не просто одним из, а тем, кто выделяется, тем, кто добивается успеха. Стюарт, не задумываясь о последствиях, с энтузиазмом закивал головой, словно в его юной душе уже зарождалась мечта о великом будущем.
- Я буду! Я, а что для этого нужно?! - воскликнул он, его глаза сверкали от восторга.
Перл, с лёгкой неуверенностью, достала из кармана листок с договором и протянула его вместе с ручкой.
- Заполни информацию, а подпись я возьму у службы опеки. Я буду нести за тебя ответственность, пока ты будешь участвовать в этом. Но помни, это всё секретно. Об этом проекте никто не должен знать. Участвуют дети из разных приютов, и другим не стоит говорить, потому что им может стать... обидно.
Стюарт, с трепетом в сердце, стал заполнять бланк, указывая своё имя и возраст.
- Стюарт... 9 лет... Наставник? Это вы, да? - спросил он, на что Перл кивнула, и он продолжил:
- Перл... А фамилия ваша? Перл слегка напряглась, её лицо на мгновение стало серьёзным.
- Ничего не пиши. Это не обязательно. Всё остальное я сама заполню, - произнесла она, забирая его бланк и закрепляя его на планшете.
С этого момента, как будто по волшебству, начиналась его настоящая жизнь. Жизнь, в которой не будет стен приюта, где все казались глупыми и не понимающими его. Жизнь, где его начнут уважать, понимать и слушать. И, что самое главное, его потенциал и личность - личность Стюарта - наконец-то будут замечены.