The Last of Us: Предел

Мне всё же удалось уговорить Джоэла позволить мне проходить обучение в больнице. Не знаю, какими силами, но он согласился.

Мы занимались в кампусе при больнице. Группа была довольно большая — более тридцати человек. Большинство стремилось стать медиками, остальные — лаборантами, занимавшимися анализами, измерениями и экспериментами. Док говорил, что до Падения в медицинских колледжах первые годы студенты изучали общеобразовательные дисциплины, а к практике переходили позже. Но сейчас времени на долгие теоретические курсы не было — кадры требовались срочно. Поэтому с первого же дня нас начали погружать в практику.

Сегодня мы впервые должны были пойти в лагерь переселенцев, чтобы научиться работать с пациентами в полевых условиях. Док хотел, чтобы мы выработали аккуратность, терпение, быстроту реакции и навык работы в нестандартных ситуациях.

— Сегодня вы измерите антропометрические данные пациентов и оцените их функциональные состояния, — объявил Док перед выходом. — Вы впервые выполните перевязки и, при необходимости, внутривенные инъекции. Не волнуйтесь, я буду рядом и помогу. Собираемся на выход. Не забудьте бинты и шприцы, остальное уже есть на месте. Лагерь недалеко, так что прогуляемся пешком.

Как только мы вышли из кампуса, дорогу мне преградил Зик. Так резко, что я едва не врезалась в него.

— Прошу сесть в машину, — сообщил он, глядя на меня сверху вниз.

— Я сейчас не планирую ехать домой. Мы направляемся в лагерь для проведения практики.

— Это запрещено.

Викинг присел на бампер джипа и, прищурившись, закурил, не сводя с меня внимательного взгляда.

— Селена, нам тебя подождать? — спросил Док.

Студенты за его спиной с интересом наблюдали за мной и охраной, перешёптываясь.

— Идите, Док. Я вас догоню! — натянуто улыбнулась я.

Он понимающе кивнул, перевёл взгляд с меня на татуированную глыбу с ирокезом, а затем повёл группу дальше. Я дождалась, пока они отойдут, и обратилась к Зику:

— Дай мне свою рацию. И скажи, на какую кнопку нажать, чтобы вызвать Джоэла. Я сообщу ему, что никуда не поеду! Я учусь на медсестру, и на кой чёрт мне безвылазно сидеть над учебниками, если не иметь ни малейшей возможности проходить практику?

Он не отреагировал. Ни один мускул на его лице не дрогнул. Разумеется, он не потянулся за рацией. Разве можно было ожидать другого?

— Господи, Зик! Я иду туда не одна, а с группой! В палатки, где женщины и дети! Я не собираюсь пересекать периметр в обнимку с пьяными матросами. Док просто покажет, как делать перевязки. Что может со мной случиться? Кому я вообще здесь сдалась?!

После моего похищения это прозвучало неубедительно. Очень неубедительно. Даже бредово.

— Садись в машину. Мы отвезем тебя домой, — повторил скучающе.

— В палатки я не пойду. Хорошо! Но и домой я не поеду. Я возвращаюсь в больницу и буду дальше сидеть над учебниками. Или теперь мне и этого нельзя?

Развернулась и направилась обратно в здание, зная, что охрана смотрит мне вслед. Буравит мне спину.

Конечно, я зря вспылила на Зика. Они просто выполняют приказы. Ничего личного. Если кому и стоит предъявлять претензии, так это Джоэлу. Вот вернусь домой — обязательно подниму этот разговор.

Я так и сидела за конспектами по анатомии, полная боевой решимости не отступать от своего, пока дождь стучал в окна так, будто собирался пробраться внутрь.

Внезапно дверь кабинета громко хлопнула. Я обернулась и вздрогнула всем телом.

Передо мной стоял РедСокс. С его чёрной кожаной куртки стекали капли воды. Под ней толстовка, капюшон натянут на кепку. Весь в чёрном, мрачный, как сама смерть. Только без косы.

В проёме за его спиной показалась одна из студенток Дока:

— Простите, если побеспокоила... Но нам нужны ещё шприцы. Можно зайду? — обращается ко мне, но не сводит встревоженного взгляда с мужчины.

РедСокс безразлично схватил первый попавшийся кулёк и швырнул ей в грудь.

— Лови и пошла нахер, — захлопнул дверь перед носом девушки.

Напыщенный подонок!

— Это что за выкидоны были сегодня? — обратился ко мне.

Начальник охраны пришёл по мою душу. Быстро же ему доложили. Я торопливо убрала учебники в сумку и встала со стула.

— Выкидоны сейчас только ты демонстрируешь.

Он со свистом втянул воздух и оскалился.

— Думаешь, если тебя трахает Джоэл, у тебя есть преференции так со мной говорить?

Два шага в мою сторону — и под рёбрами зарождается тягучее чувство бежать. Он пугает меня. Сущий дементор.

— Как минимум, у меня есть преференции уйти отсюда.

Быстрым двинулась к двери, но он преградил путь.

— Стой на месте, принцесска.

Глаза тёмно-синего цвета обдают меня таким холодом и ненавистью, что я поёжилась.

— Я — твой начальник охраны. И мои люди доложили мне, что сегодня ты топала ножкой.

— Эта слежка, Кирк, — впервые пробую его имя и оно словно кислый фрукт, впервые попавший на язык — незнакомо и своеобразно. — И я считаю, что это излишне. Дай мне пройти.

Он перехватил меня за локоть и прижал к стене. Навис надо мной, не давая ни малейшего шанса уйти.

— Мне плевать, если с тобой что-то случится. Если между мытьём задниц и стиркой бинтов ты упадёшь с лестницы и сломаешь себе шею — по факту, я буду даже рад.

Что за... Если я влеплю ему пощёчину, он размажет меня по стенке?

— Интересно, как отреагирует Джоэл, когда узнает о твоих словах и о том, что ты до меня дотронулся? По факту... — вздёрнула подбородок. — ...он будет рад?

Мой выпад терпит поражение, растекаясь лужицей по его чёрным ботинкам. Он чуть подался вперёд и на долю секунды я теряюсь от такого напора. Черты лица острые. Левая бровь рассечена, над тонкой нижней губой шрам. Лёгкая щетина на скулах. От него пахнет дождём, сигаретами и вседозволенностью. Козлиной вседозволенностью.

— Знаешь, сколько парней погибло, когда мы шли за тобой в лагерь той мрази? М? — вздёргивает бровь. — Не хлопай глазами. Предположи. Назови число. Сколькими воинами он пожертвовал ради тебя? Думаешь, было так легко вытащить тебя оттуда?

Меня подкашивает. Я не хочу знать. Не хочу слышать цену, которую заплатили за мою жизнь.

— Мы взяли лагерь Зеймана меньше, чем сутки. Совершили марш-брасок, мать его. А ведь я предупреждал Джоэла, говорил ему. Но это было бесполезно.

Он прошипел мне в лицо количество погибших воинов, и у меня до боли затюкало в висках. Комната перед глазами завертелась.

— И это были отличные воины. Верные. Они беспрекословно послушали Джоэла и пошли за ним. На смерть.

— Я... не хотела... Я бы никогда... — в горле становится так сухо, что сложно сглотнуть.

— Я пекусь о твоей безопасности, только затем, чтобы мои парни больше не разгребали за тобой дерьмо лопатами. Не хочу снова рисковать ими. Подставлять их и видеть, как они умирают. Из-за тебя. Ты этого не стоишь.

РедСокс отошёл от меня и сел на угол парты. Рукой размял шею. Его лицо смягчилось, уставший взгляд задумчиво заскользил по моему лицу, а затем сказал:

— Он стал помешанным. Не такого Джоэла я знаю. И не такой Джоэл должен управлять этим городом. Потому что помешанный руководитель с кровоточащей Ахиллесовой пятой не мыслит здраво. Такой правитель совершает ошибки, — затем он немного помолчал и добавил. — Я считаю его своим братом и не хочу стать свидетелем того, как он умирает.

— Я готова за него жизнь отдать. И я никогда не подставлю его... — шепчу онемевшими губами.

— Ты подставляешь его одним фактом своего существования. Тебе это понятно или нет?

— Да, я понимаю...

Его лицо вновь превратилось в хищный оскал. И я осеклась. Он был жутким. От его улыбки пошли мурашки по всему телу, потому что эта улыбка распространяется только на его губы. Глаза цвета ночного неба продолжают буравить меня ненавистью.

— Поэтому потерпите присутствие охраны, Ваше Высочество, — сказал последние слова как плюнул. — Если тебе говорят садиться в машину, ты молча садишься в машину. Если мои люди смущают чьи-то тонкие душевные организации — мне похер. Они останутся рядом с тобой. Если мои люди мешают тебе менять бинты и выносить утки — мне похер. Значит, ты не будешь менять бинты... и что ещё ты там делаешь... — он скользнул по мне взглядом, полным презрения. — Охрана останется с тобой. Я не уберу их от тебя. Они будут рядом с тобой всегда, когда рядом не будет его. Поняла? Если что-то не нравится, сиди дома. Безвылазно. Сделай одолжение. Это бы очень упростило мне задачу.

Он развернулся и вышел, оставив дверь открытой настежь.