I Глава 26: Зверь
От автора: "Предел" - это моя любимая работа, фундаментальный проект моей реинкарнации. Фанфик уже давно себя зарекомендовал на Ficbook (там мы стабильно в топ-е),а здесь только начал выставляться. Комментарии приветствуются! Я их все читаю и за них очень благодарна.
_____________
Вас опять тянет к огню, и вы бьетесь, бьетесь до бесчувствия, пока не сгорите!
Колин Маккалоу «Поющие в терновнике»
***
Я сжимала в руках пакет с платьем, когда шла по улице к дому Драгмар. Вечером в городе намечалась вечеринка в стиле Дикого Запада, и я собиралась её посетить. Но у меня не было подходящего наряда, а Драгмар умела шить и обещала мне помочь.
Я надеялась, что если отвлекусь, окунусь в шум, в музыку, в разговоры, то, может, хоть на миг избавлюсь от мыслей. О нём. Они роем кружились в моей голове, спутываясь в густой клубок. Среди них тоненьким ножом скоблили в сердце обида и разочарование. И я всё больше погружалась в это грязное болото огорчения, с момента, когда он разорвал наше объятие, скинул мои руки и ударил меня словами. Но он же меня обнимал! Сам. Я чувствовала, как его пальцы сжимают мою талию, как он приподнимает меня, как глубоко вдыхает...
Он спас меня от Чудища, подарил бесценные книги, охранял мой сон, шептал слова...
Девочка моя... малыш... родная...
Моё сердце уже принадлежало ему. Без надежды. Без права на взаимность. Но я всё равно плыла к нему, как мотылёк, до бесчувствия, пока не сгорю.
Сегодня утром взяла в руки том русского классика Льва Толстого «Анна Каренина». Захотелось перечитать.
Открыла на случайной странице и прочитала:
«Моя любовь всё делается страстнее и себялюбивее, а его всё гаснет и гаснет, и вот отчего мы расходимся. И помочь этому нельзя. У меня всё в нём одном, и я требую, чтоб он весь больше и больше отдавался мне. А он всё больше и больше хочет уйти от меня. Мы именно шли навстречу до связи, а потом неудержимо расходимся в разные стороны. И изменить этого нельзя».
Точно. Мы расходимся с Джоэлом, так и не сойдясь. И изменить этого нельзя.
Но есть одна проблема.
Я поняла, что люблю его.
Безумно, до сумасшествия его люблю. Позже эти чувства будут мутировать до самой чёрной люти, которую и любовью назвать нельзя.
Через дорогу, вдоль магазинчиков, царственно шла Кэтти со своей свитой подружек. Чёрные локоны развеваются на тёплом ветру. Она была красива. Так красива, что рядом с ней даже Венера Милосская показалась бы жалкой замухрышкой.
На её руке висела лёгкая шаль с красными пёрышками, идеально подходящими к алой помаде. Наверное, часть её наряда. Во всяком случае, очень похоже. Образ дивы из салуна Дикого Запада ей очень пойдет. Без сомнения она будет великолепна.
Когда она заметила меня, её взгляд скользнул с головы до пят — медленно, изучающе, пренебрежительно. Она усмехнулась, вздёрнула подбородок и, не удостоив меня больше ни единым взглядом, пошла дальше.
Оставшийся путь до дома Драгмар я бежала сломя голову, полная решимости.
— Драгмар! Открой! — я яростно колотила в дверь.
Она распахнула её глядя на меня изумлёнными глазами:
— Что случилось? — её взгляд пробежался по моему запыхавшемуся лицу.
— Я хочу самый красивый наряд! — выдохнула я. — Хочу выглядеть шикарно! Чтобы я была не хуже Кэтти, чтобы ОН... обалдел.
Она чуть приподняла бровь и медленно улыбнулась.
— Перешла в наступление?
Я не рассказывала ей о своих чувствах прямым текстом. Не было смысла. Драгмар всё понимала без слов.
— Да.
***
— Не шевелись, а то уколю иголкой, — Драгмар делала последний стежок.
Она пришила к моему шёлковому платью нежные, белые рукава из кружева. И платье заиграло по-новому, придавая мне изящный, грациозный вид. В зеркале отражалась девушка, которую я почти не узнавала. Сейчас я казалась себе прелестной. На шее красовалось ожерелье из жемчужинок в три ряда — Драгмар назвала его чокером. Его выдали ей в магазине сразу, без обмена, когда она сказала, что это для меня.
— Готово! — она сделала узелок, отрезала нитку и отложила ножницы.
— Я похожа на девушку из салуна? — я с довольным видом поправила белый цветок в волосах. Драгмар мне сделала высокую причёску с выправленными локонами у лица.
— На проститутку, ты имеешь в виду? Нет, конечно. Ты похожа на дочку местного шерифа, в которую влюблён страшный бандит, держащий в кулаке весь Дикий Запад.
Я фыркнула, но аллегория была мне понятна, хоть и не совсем точна.
— Ему понравится?
— Ты вся ему нравишься, чтобы ты не надела.
Она не смотрела на меня, сосредоточенно убирая иголки обратно в коробочку, но потом всё же ободряюще улыбнулась мне через зеркало.
Я горячо обняла её, благодарила за помощь.
— Ты уже уходишь? Давай чаю попьем. Успеешь.
— Спасибо тебе большое, но я всё же пойду...
— А, поджидать его собралась? Не терпится показаться? Ну давай, — она игриво улыбнулась, но затем поджала губы. — Пешком пойдёшь?
Она обвела меня многозначительным взглядом.
— Красть тебя в этом городе некому. Никто не посмеет. Но зачем идти пешком, если можно доехать?
— Доехать? — переспросила, а потом сразу поняла, о чём идёт речь. — О нет-нет...
— Пользуйся всеми благами и не дури.
Она повела меня за руку к чёрному джипу. На ногах у меня были лёгкие туфли на маленьком каблучке, в них было непривычно, но в целом комфортно.
Прислонившись к машине, стояли Зик и Викинг — оба в чёрном. Тонкая портупея накрест пересекала широкую грудь Зика. У Викинга на поясе открыто висел нож в кобуре и пистолет. Их взгляды скользнули по мне, и мне стало не по себе.
— Эй, мальчики! Подвезите Селену до дома. Только рты прикройте. Хозяину не понравится.
Зик без промедления открыл мне заднюю дверь, и я, как можно быстрее, села внутрь. Ехать в машине действительно удобно. Но очень неловко. Из-за них.
Я уже знала, что Джоэл был редким гостем на городских праздниках. И я слабо представляла его зажигающим под кантри в ковбойской шляпе среди танцующих горожан. Рассчитывать на его появление не стоит. Но я хотела, чтобы он увидел меня в таком красивом наряде. Не зря же Драгмар наряжала меня два часа! Вот дождусь его, покажусь перед ним, увижу, как упадёт его челюсть, и пойду веселиться. Нет, я победно пойду тусить!
Как только я зашла в дом, то сразу почувствовала, что он дома. Всеми клеточками меня потянуло наверх. Я поднялась по лестнице, но перед тем, как показаться, забежала в свою комнату и по-быстрому накрасила губы красной помадой, которую мне подарила Кэтти. Вот теперь можно показаться.
Прошла по коридору и остановилась около кабинета. Я никогда не видела, чтобы он там работал. Обычно кабинет пустовал.
Приблизилась к двери. За ней послышались едва уловимые звуки — шуршания бумаги. Он точно здесь.
Я вдохнула воздух во все лёгкие и постучала.
— Войди.
Голос Джоэла послышался из-за двери. Он был как всегда бархатно-низким. Иногда мне казалось, что этот голос создан для того, чтобы сводить меня с ума. Я распахнула дверь и вошла.
Он сидел в кресле. На столе перед ним кипа бумаг и открыт ноутбук (а Падение вообще было?!). В пепельнице тлела сигара, а рядом дымилась чашка кофе, его аромат наполнял кабинет.
— Прости, что отвлекаю... — отчаянно пытаюсь поймать его взгляд.
Он положил папку на стол и повернул голову.
Быстрый взгляд идёт по туфлям, задерживается на щиколотках, поднимается по платью, по груди, волосам и останавливается на лице. Он слегка приподнял бровь.
— Я просто хотела сказать, что ухожу сейчас на мероприятие, — я намеренно не использовала слово «вечеринка».
Молчит, равнодушно опустил взгляд на монитор. Чуть не вскрикнула от разочарования, когда он словно забыв о моём присутствии, начал что-то писать, постукивая длинными пальцами по клавиатуре. Нет эмоций. Он похож на камень. На холодную и бездушную статую.
— Будь дома к семи.
На час меньше дозволенного. Он сказал это холодно, не глядя на меня.
— Но уже через пол часа будет семь! Я приду позже... после одиннадцати ночи где-то...
Резкий взгляд на меня, и я буквально приросла к полу. Чёрные глаза сверкнули, и брови сошлись на переносице.
— Ты ставишь меня перед фактом?
Я... раздражаю его. И от этого понимания мне адски больно внутри.
— После концерта и танцев будут показывать фильм на проекторе, и ...
Поднял руку, запрещая мне говорить, и я осеклась на полуслове.
— Я не буду повторять.
В эту секунду вернулось понимание, осознание собственной ничтожности и жалкости. Я пулей направилась обратно к двери.
— Стоять!
Когда обернулась, он уже был рядом со мной. Глаза похожи на чёрный лед, губы поджаты. Он близко, но между нами стена, и он сам стал огромным, величественным и возвысился надо мной словно скала.
— Это что? — прожигает взглядом мои губы.
— Помада...
— Сотри. Мне не нравится.
Как пощёчина. Едко и хлёстко.
— А мне нравится!
Дрогнула, когда он взял меня за подбородок, яростно глядя мне в глаза.
Опустил взгляд на мои губы. Сцепил челюсти, желваки играют на скулах. Дышит глубоко через нос. Опаляет меня своим жаром. Резко очерченные ноздри, слегка трепещут.
Я замерла.
Властные пальцы на моём подбородке, давят на скулы. Прожигает взглядом мои губы. Боже... Как я люблю его, как я его хочу его!
Потянулась к нему за поцелуем, а он провёл большим пальцем по моим губам, смазывая помаду по подбородку.
Я почувствовала, как задыхаюсь от разочарования и злости, как слезы наворачиваются на глаза, жгут мне горло. Как будто он ударил меня по лицу. Как будто плюнул в лицо.
Выскочила за дверь и побежала прочь, утирая остатки помады. От неудовлетворённого желания сводит скулы, и мне физически больно.
Ненавижу! Какой же он сволочь! А я дура! Пора перестать питать иллюзии.
Я для него ничто.
Я просто возомнила себя той, которой для него не являюсь. Только я не брошусь под поезд как Анна Каренина. Не дождётся! Я буду веселиться как Скарлетт О'Хара.
***
— Пунш будешь?
Парня зовут Майк. Он протягивает мне стакан, улыбаясь.
— Он алкогольный?
— Да, немного.
Ну почему бы и нет. Взяла в руки бокал и отпила.
Музыканты на невысокой эстраде посреди просторной поляны наигрывали кантри, деревья мерцали огоньками гирлянд. Людей очень много, кажется, сюда пришёл весь город.
Некоторым не хотелось двигаться, они стояли в стороне, слушали и подпевали, но большинство танцевало до упаду. Звёзды перемигивались в вышине, будто отвечая музыке в такт.
Пунш ударил в голову, и стало приятно покалывать пальцы. Майк не сводил с меня взгляда, казалось, готов был сожрать меня глазами.
— Пойдем танцевать?
И в отличие от Джоэла я ему нравлюсь.
Я сама взяла его за руку, утянула в толпу танцующих людей. Тело расслабленное, лёгкое, приятно плывёт под музыку. Майк пританцовывал рядом, приближаясь всё ближе.
Мне нравилось смеяться, чувствовать себя красивой.
— Я отойду ненадолго, — наклонилась к нему, коснувшись его плеча, пытаясь перекричать музыку.
— Хорошо!
Прошла сквозь толпу.
Большинство были в своей привычной одежде: рубашки, потертые джинсы, сапоги. Людям в Джексонвилле не нужно было наряжаться, чтобы выглядеть в стиле кантри. Для антуража Дикого Запада было достаточно просто надеть шляпы, что многие и сделали.
С нарядом заморочилась только я и... Кэтти. Я зря сравнила себя со Скарлетт О'Хара. Потому что на неё была похожа именно Кэтти.
Она стояла около столов в бархатном алом платье, в окружении подруг. Платье слишком открытое, слишком роскошное, почти неуместное для этого праздника. С низким вырезом на груди; обтягивающая живот юбка лежала пышными складками, и на них красовался большой букет бархатных чёрных роз, яркие пёрышки поигрывали на шали. Помимо ошеломляющего эффекта, наряд имел и другую цель — подчеркнуть её статус, отличный от других, кричащий: «КОРОЛЕВА, ЕГО ЖЕНЩИНА».
Я отошла подальше, к краю поляны. Вечерний ветер приятно охлаждал голову. И вместе с тем принёс звуки разговора за зелёной оградой:
— Лори, ну чего ты жмёшься? Давай по-быстренькому... иди ко мне...
— Я тебе в тысячный раз говорю — мы расстались! Так что отвали!
Выглянула на них. Лори прижимал к себе коренастый парень с красными щеками. Она пыталась его оттолкнуть от себя, но он вцепился в неё своими шаловливыми граблями.
— Из-за хера того блондинистого? Он тебя трахнул уже? Говори!
— Отстань от неё! — я вышла на свет и он отвлёкся от Лори.
Девушка тут же отдёрнула руки, отряхнулась, бросила на него презрительный взгляд и скрылась за зелёной оградой.
— Опа... а тут кто у нас? — хмыкнул он, отхлебнув из бутылки какую-то белую жидкость. Я уже могла догадаться, что это. Водка или самогон.
Вспомнила его лицо. Он иногда приходил в бар.
— Да ты вообще такая...
— Какая?
Вопрос сорвался с губ прежде, чем я успела себя остановить. Пьяных людей нельзя провоцировать. Но перед глазами стоял Джоэл. Его холодный взгляд. Равнодушный. А у Краснощёкого глаза горели огнём.
— Охрененная. Вот какая!
Он медленно встал на ноги, слизнул с губ остатки спиртного, щурясь, как разглядывая товар на рынке.
— Иди сюда. Разгляжу получше, крошка.
Он сделал шаг, качнувшись. Я не двинулась с места.
Если бы здесь был Джоэл и видел меня, чтобы он сделал?
Он бы меня ревновал? Ему бы не понравилось, что другие мужчины видят меня красивой?
Я этого не узнаю. Поэтому пора уходить обратно. Развернулась, но он уже бросился на меня.
— Куда пошла?
Ткань платья затрещала, подол разошёлся под его грубыми пальцами. Я хотела закричать, но он закрыл рот ладонью, а потом сдавили горло так сильно, что я захрипела.
Я не успела моргнуть, как Зик оторвал Краснощёкого от меня и повалил его на землю, нанёс удар в лицо. Второй удар.
Глухой стон. Хруст.
Викинг с размаху впечатал ботинок ему в живот. Краснощёкий согнулся, выплёвывая проклятия и кровь.
Воцарилась гробовая тишина. Мёртвая.
Я обернулась — и застыла.
Он.
Джоэл.
Стоит в нескольких метрах. Смотрит на меня.
Не смогла отвести от него взгляд, потому что задохнулась от этой бездны мрака в чёрных глазах. Жуткий взгляд. Там тьма полная... похоти? Или презрения? Ко мне.
— Да я эту шлюшку даже пальцем не тронул! — завопил Краснощёкий, держась за живот, пытаясь подняться. Кровь струилась из разбитого носа. — Она сама на меня налетела! Юбку задрала! Я её послал, а она вцепилась как ошалелая!
Взгляд Джоэла потемнел, и мне стало жутко. Я почувствовала приближение смерти, только не понятно чей. Краснощекого или моей...
Джоэл медленно опустил глаза.
На моё платье.
На мои ноги.
На разорванный подол, который я судорожно прижимала к себе.
— Отрезать яйца, нос, уши. Вырезать глаза. Тело в реку, — голос равнодушный, брошенный через плечо.
Краснощёкого скрутили и начали уводить.
Вдруг на поляну выбежал мужчина, заслоняет собой Краснощёкого.
— Нет! Джоэл, это мой брат! Не надо!
— Фриз, отойди! — выкрикнул РедСокс, взявшийся из ниоткуда.
— Мне плевать, чей он брат.
— Он дебил малолетний! Бес попутал. С кем не бывает? Пьяный он! Отпусти его!
— Он её тронул, шлюхой назвал. С кем не бывает?
Голос холодная сталь. Я вздрогнула не только от его звучания, а от того, как он красив. Самая жуткая красота из всего, что я видела в своей жизни. Смертельная, дьявольская. И этот чёрный цвет его рубашки, только подчеркивает неестественную чернь его глаз.
— Это мой младший брат! Я за него в ответе! Я!
— Значит, отвечать будешь ты.
Прогремел выстрел. Тело Фриза упало на траву, орошая её кровью.
Раздался истошный вопль где-то из толпы. И я закрыла уши, дрожа всем телом.
Встретилась со взглядом Джоэла. Моё сердце сжалось, как в предсмертной судороге. Все это время мы смотрели друг на друга — я, с трудом выдерживая тяжелый взгляд дяди, и он, пронизывая меня им насквозь.
В его чёрных, сужающихся зрачках живёт сама смерть.
Зверь. Жуткий и вероломный. Хладнокровно отдавший приказ убить человека, предварительно его изуродовав.
А потом, не моргнув, застрелил второго. Без сантиментов.
И почему я решила, что не боюсь его? Чудовищная, глупая самоуверенность.
Джоэл сделал шаг ко мне и, схватив больно за локоть, приблизил к себе. Нависает надо мной. Моё лицо в миллиметре от его лица. В этом взгляде не осталось ничего человеческого.
— Пойдем поговорим, Птенчик.
И я ощутила, как всё моё тело обдало ледяным холодом мрака и ужаса.
Перекинул меня через плечо, подняв одной рукой.
Швырнул в машину. Я ударилась коленями, боль отозвалась вспышкой в голове.
В висках пульсировало, адреналин гнал кровь по венам. Мне страшно до такой степени, что в глазах потемнело. У меня все сильнее стучит в висках и, кажется, вся я превратилась в сжатый и вибрирующий комок нервов. Он гонит с такой скоростью, что колеса вот-вот протрут дно машины.
— Джоэл...я...
Только я что-то прохрипела, как он резко затормозил и рывком открыл дверь. Вытащил меня за волосы и вновь перекинул через плечо.
Я верчу головой, сквозь панику и пелену слёз узнаю обстановку дома. Нашего дома.
Его пальцы разжались. Он отшвырнул меня, как тряпичную куклу, и я, оцарапавшись скулой о стену, рухнула на пол, задыхаясь и отползая назад, подальше от взбесившегося зверя.
Напротив света вся его фигура кажется огромной тенью. Сейчас в нем словно собралась вся тьма вселенной и загустилась, растекаясь вязкой патокой по его венам.
— Ты не имел права... — чувствую, что сейчас сердце вылетит из груди. Я почти что задыхаюсь.
Тяжело смотрит на мои голые коленки.
— Я имею полное право делать с тобой, что захочу.
Дышит глубоко. Мышцы под черной рубашкой бугрятся, вздымается широкая грудь. Прожигает взглядом мои ноги. И словно в замедленной съёмке вижу, как его сильные руки берутся за ремень, пальцы тянут пояс, и как выскальзывает игла из дырки.
Поднял взгляд на меня из-под свисающей на лоб челки. В глазах такая беспросветная тьма и злость, что казалось, я умру раньше, чем последует наказание... а оно последует.