Чёрная Ведьма

На следующее утро, после того как Дик смог взять себя в руки, он решил рассказать родителям о том, что нашёл. Он знал, что если продолжит скрывать это, его собственный страх не даст ему покоя. Они сидели за завтраком, когда Дик, не дождавшись начала разговора, достал из своей сумки чёрный дневник Иогана. Его руки немного дрожали, когда он разложил книгу перед родителями.

— Что это? — спросил Джон, поднимая брови, удивлённый, что сын принёс нечто, похожее на старую книгу.

— Это… дневник Иогана, — сказал Дик, его голос был приглушён, как если бы он сам не хотел верить в то, что собирается рассказать. — Я нашёл его в одной из комнат. Он записывал странные вещи… Я думаю, это связано с тем, что здесь происходило.

Джон и Маргарет обменялись взглядами, а Дик перевёл взгляд на текст. Он открыл первую страницу и стал читать вслух.

— "22 марта 1977 год. Я слышу её, каждый раз. Это сводит с ума. Ведьма, чёрная ведьма из леса, она преследует меня и весь мой род. Я посыпал всё солью, не знаю, поможет ли это её сдержать. Боже, помоги мне."

Маргарет зажала рот рукой, когда Дик закончил читать. Её глаза стали слегка расширяться от ужаса, а её дыхание стало прерывистым. Джон же, казалось, всё это не сильно потрясло, но в его глазах промелькнуло что-то недоброе — обеспокоенность или сомнение.

— Это всё выглядит как… паранойя, — сказал Джон, глядя на Дика. — Может быть, он просто был стар, и его разум не справлялся с возрастом?

— Но посмотри на остальное, — ответил Дик, переворачивая страницы. Он читал следующее вслух, хотя каждый новый отрывок углублял атмосферу ужаса:

— "29 марта 1977 год. Я всё сильнее ощущаю её присутствие. Она везде, она в лесу. Я сжёг все книги и свитки, но она не уходит. Всё ещё преследует меня, мои ночи полны её смеха и взглядов. Она не отпустит."

Джон нахмурился, его лицо становилось всё более серьёзным, а Маргарет наклонила голову, как будто пытаясь понять, что было между строк.

— Он что-то знал. Он знал, что с ним происходит, — сказала Маргарет, едва ли сдерживая свой страх. — Но, возможно, мы сможем узнать больше от Элизы.

— Ты о чём? — спросил Джон.

— Элиза Штанд, — ответила она. — Она говорила, что была соседкой Иогана. Возможно, она знает что-то, что нам поможет.

Дик поднял голову и встретился с глазами родителей. Он чувствовал, как от этого дневника с каждым словом нарастает нечто жуткое в этом доме.

— Это не просто старики и их паранойя, — сказал он, пытаясь подбодрить их. — Этот дом и всё, что с ним связано, не даёт мне покоя. Если кто-то может рассказать нам правду, так это она.

Маргарет кивнула, и её выражение лица стало решительным.

— Давайте пойдём к ней, — предложила она. — Нам нужно узнать, что скрывает этот дом.

Джон тяжело вздохнул, но согласился.

— Ладно, пойдём. Но будь осторожен, Дик. Мы всё это должны делать с открытым разумом. Ведь эти старые записи… они могут быть просто результатом беспокойного разума.

— Или что-то другое, — добавил Дик, немного нервничая.

Они все встали из-за стола, и Маргарет взяла с полки свой шарф. Джон тоже поднялся, одел пиджак. Они направились к выходу, а Дик, чувствуя волнение, крепче сжал дневник в руках, не в силах отбросить неприятное чувство, что что-то тёмное вот-вот выйдет на поверхность, и все они окажутся в самом центре ужаса.

Они вышли из дома, и сразу же ощущение чего-то неправильного охватило их. На улице стелился густой туман, почти непроницаемый, поглощая звуки и свет. Кажется, даже воздух в этом месте был тяжёлым и холодным, как если бы ночь сгустилась и воссоздавала собственную атмосферу, похожую на чёрную, холодную бездну.

Шаги эхом отзывались в этом пустом, туманном мире, пока семья двигалась вдоль границы Черного леса. Лес стоял как огромный, тёмный монолит, его молчаливые деревья тянулись в небо, а их ветви как будто пытались схватить всё живое, что осмеливалось приблизиться. Даже звезды, казалось, не могли пробиться через эту завесу тумана, и мир вокруг оказался в мёртвой тишине.

Джинни шла рядом с отцом, и вдруг её шаги замедлились. Она остановилась и прижалась к матери.

— Мама, папа… я слышу что-то… — её голос был едва слышен, как шёпот, затёртый между шелестом листвы.

Маргарет и Джон насторожились, прислушиваясь. И в туманной тишине раздался звук — едва уловимый, но ясный. Плач. Сначала казалось, что это был детский плач, а затем — женский. Печальный, надрывный, будто кто-то в лесу звал на помощь.

— Что это? — прошептала Маргарет, её взгляд скользнул по Дику, потом по Джинни. Она не могла понять, что происходит, но внутреннее чувство подсказывало ей, что это не просто случайность.

— Это странно, — сказал Джон, и его голос звучал осторожно. — Может, кто-то потерялся в лесу? Или это… может быть, просто шум ветра?

Но Маргарет уже сделала шаг в сторону леса.

— Может, кому-то нужна помощь. Я пойду. Оставайтесь тут, если что-то случится, зовите на помощь.

Джинни и Дик с замиранием сердца смотрели, как их мать двигается в туман. Джон вздохнул и последовал за ней, не зная, что делать. Не оставлять её одну в этом странном месте было невозможно.

— Мы с вами, — сказал он, когда дети, медленно следуя за ним, начали идти в лес.

С каждым шагом туман становился всё гуще, а лес поглощал их, как тёмное, враждебное существо. Ветки деревьев цеплялись за их одежду, как будто кто-то пытался удержать их здесь. Плач становился всё громче, но и более непонятным — это был не просто плач, это было что-то неестественное, изломанное, и будто в каждом звуке пряталась тень страха.

Внезапно из темноты, скрытой в тумане, выскочил огромный чёрный волк. Его глаза сверкали ярким жёлтым светом, как два остриё ножей, и он бросился на Маргарет с жутким рыком. Джон едва успел отбросить её в сторону, когда волк схватил её за плечо. Кровь брызнула на землю, и в воздухе повис запах металла.

Маргарет закричала от боли, и Джон, вскрикнув, выхватил нож. Он вонзил его в шею волка, но тот с бешеным рыком снова напал, разрывая её шкуру.

Дик и Джинни, осознали, что не могут стоять в стороне. Дик схватил камень и бросил в волка, но животное лишь зарычало, оскалив зубы, и отскочило. Джинни, всхлипывая, тоже начала подбирать камни, а Джон с огромным усилием вновь ударил волка ножом в живот. Это было единственное, что помогло: волк отступил, издавая яростные звуки.

Силы Джона были на исходе, но он подхватил Маргарет на руки и с её кровью на одежде побежал назад. Туман становился всё гуще, а лес, казалось, просто поглощал их шаги.

Они шли, пока не наткнулись на маленький, знакомый дом — дом Элизы Штанд. В последний момент Джон, не теряя силы, бросился к двери и ударил по ней кулаком, отчаянно стуча.

— Элиза! Элиза, открой! — крикнул он, чувствуя, как его силы покидают его.

Наконец, дверь открылась. Элиза выглядывала из-за неё с выражением удивления, которое быстро сменилось на тревогу, как только она увидела Маргарет в его руках, истекающую кровью.

— Боже мой! Что с вами случилось? — вскрикнула Элиза, поспешив открыть дверь шире и впустить их.

Джон, с трудом переведя дыхание, едва успел сказать:

— Помогите! Она ранена! Нужно что-то сделать!

Элиза быстро взяла Маргарет в свои руки и повела её в дом, где сразу же начала оказывать первую помощь. Джон огляделся в тумане и закрыл за собой дверь, чувствуя, как жуткая тяжесть леса снова оказывается снаружи.

Джон поспешно положила Маргарет на старую деревянную софу, её взгляд был полон страха и беспокойства. Она, казалось, будто в это мгновение потеряла всю свою прежнюю храбрость, став уязвимой. Рана была тяжёлой, и крови было слишком много.

— Ганс! Ганс! Срочно, сюда! — крикнула Элиза, её голос дрожал от паники.

Через несколько секунд, как будто сам лес услышал её крик, из соседней комнаты выскочил старик с бледным лицом. Это был Ганс, её муж. Он был высоким, с седыми волосами, его лицо было измождённым, но глаза оставались ясными и решительными, несмотря на возраст.

— Что произошло? — его руки уже тянулись к Маргарет, он быстро оценивает ситуацию. — Чёрт, это волк! Это серьёзно.

Он присел рядом с ней, и, несмотря на тревогу, его движения были уверенными, опытными. Он умело вскрыл края раны, аккуратно освободив ткани от грязи и крови. Джон стоял рядом, не в силах ничего сделать, только следил за происходящим с растущим беспокойством.

— Элиза, принесите мне бинты и спирт! Срочно! — Ганс подал приказ, и его жена, не раздумывая, побежала к полке.

Ганс быстро обработал рану, внимательно, с расчётливой скоростью накладывая повязки. Кровь уже не хлёстала из раны, но тяжёлое дыхание Маргарет всё ещё оставалось беспокойным. Её тело напряжённо сжалось, и она застонала, пытаясь терпеть боль.

— Не переживайте, всё будет хорошо, — Ганс снова и снова промывал рану, осторожно прижимая бинты. Он знал, что ей нужно больше времени для восстановления, но важней было остановить кровь. Всё остальное можно будет сделать позже.

Элиза вернулась с ёмкостью спирта, и Ганс сжался в лице, аккуратно дезинфицируя рану.

— Спасибо вам. Без вас мы бы не справились, — сказал Джон, благодарно глядя на старика, который даже в эти моменты оставался сосредоточенным и полным спокойной силы.

Ганс покачал головой, не отрываясь от работы.

— Это не стоит благодарности, я был врачом много лет. Но вы… вы должны быть осторожнее. В этом лесу не просто так. Это не первый случай нападения на людей, и я не могу точно сказать, что это было. — Его голос прозвучал тяжело, как будто из глубины веков.

Маргарет, несмотря на боль, с трудом улыбнулась.

— Мы уже поняли, что этот лес скрывает нечто большее, чем мы могли предположить…

Ганс аккуратно завершил перевязку и, наконец, посмотрел на Джона и детей.

— Теперь ей нужно отдыхать, и вы должны оставаться здесь до утра. Лес не прощает тех, кто не остерегается.

Элиза заботливо укрыла Маргарет одеялом, и села рядом, её лицо было выражением беспокойства, но она знала, что всё не так страшно, как могло быть.

Тишина заполнила комнату. Внешний мир оставался мрак, где каждое движение леса могло скрывать что-то зловещее.

В этот момент Джон и дети почувствовали, как в воздухе зреет нечто большее, чем просто лесная опасность. Что-то неведомое и пугающее могло скрываться в этих местах. И этот момент просто подготавливал их к худшему…

Сидя за столом, в уютной комнате дома Элизы и Ганса, семья Колинз наслаждалась чаем, но атмосфера была тягостной. Джон, задумавшись, положил чашку на стол и тихо спросил:

— Элиза, Ганс, мы нашли несколько записей в дневнике Иогана. Он упоминал какую-то черную ведьму. Что это за история? Вы знаете что-нибудь о ней?

Элиза, сжав чашку в руках, вздохнула и ответила с лёгким трепетом в голосе.

— О, Иоган... Это был хороший человек, но... когда-то он был связан с древней историей, о которой люди предпочитают не говорить. — Она покачала головой, как будто стараясь не вспомнить что-то очень тяжёлое. — Черная ведьма... Мазилина. Это была настоящая угроза для всех местных. В 18 века она жила в Черном лесу, и её имя заставляло людей трепетать. Она была ведьмой, сильной и жестокой, наводила проклятия и ужас на деревни, которые располагались недалеко от этого леса. Местные считали её проклятой душой, пугали ею детей. Она могла превращаться в различных животных, и её называли самой опасной из всех ведьм в этих краях.

Ганс, слушая Элизу, добавил:

— Мазилина была известна тем, что её проклятия приносили не только смерть, но и сумасшествие. Люди, которые пытались её поймать, исчезали. Многим приходилось жить в страхе от того, что она их преследует. Но однажды, её поймал священник Генрих Гебринштар. Он  сжёг её на костре, и когда она горела,она прокляла весь род Гибринштара. Она поклялась,что восстанет из могилы,дабы мстить ему и его потомкам. Местные верят, что она продолжала жить в лесу, что её проклятие не исчезло.
Несчастный Иоган,был одним из последних потомков Генриха Гебринштара.

Элиза снова взглянула на Джона, её глаза были полны тревоги.

— Я не знаю, что именно происходило в его душе, но... я думаю, что Иоган чувствовал её присутствие, как и многие до него. Иногда, когда он был один в доме, он говорил о странных звуках в лесу. Мы все думали, что это просто его воображение, но теперь... после того, что вы нашли, возможно, мы ошибались.

Джинни, сидя рядом с родителями, сдержанно спросила:

— Так значит, она продолжает жить в лесу? После того, как её сожгли?

Ганс медленно кивнул.

— Возможно. Легенды об этом говорят. Но мы никогда не знаем, что на самом деле скрывается в этих лесах. Черный лес не так прост, как кажется. Некоторые вещи лучше оставлять в прошлом.

Тишина наполнила комнату, и все снова задумались. Джон, явно встревоженный, посмотрел на своих детей, затем снова на Элизу и Ганса.

— Но как же Иоган? Почему он писал о ней?

Элиза тихо вздохнула, сдерживая эмоции.

— Возможно, он просто пытался бороться с тем, что ощущал. Возможно, он знал, что проклятие действительно существует, и он пытался остановить его, но так и не смог. И хотя его не было рядом, его страхи и те записи, которые он оставил, говорят нам, что он не был так уверен, что всё это просто старые сказки.

Когда тишина вновь опустилась в комнату, Элиза, пристально посмотрев на Джона и его семью, неожиданно задала вопрос, который заставил всех вздрогнуть.

— Как вы получили этот дом от Иогана? — её голос был серьёзным, почти тревожным.

Джон немного помолчал, осознавая всю тяжесть момента, затем тихо ответил:

— Он был нашим троюродным дедом. Мы не знали, что он был связан с этим местом. Просто нам сообщили, что он оставил нам дом. Мы даже не задумывались о его прошлом.

Ганс, услышав эти слова, посмотрел на них с выражением ужаса на лице. Его рука непроизвольно сжала чашку, и он взглянул на Элизу, которая в это время перекрестилась.

— О, Господи... — тихо пробормотал Ганс. — Это не может быть... Вы... вы потомки Гебринштара? — его голос дрожал от страха, как будто он только что осознал всю трагичность ситуации.

Элиза, заметив его реакцию, также перекрестилась, её лицо стало серым от страха.

— Боже мой... если это правда... если эта легенда действительно правдива... — она осеклась, не в силах произнести следующее. — Вы следующие... — её глаза наполнились ужасом. — Следующие, за кем будет охотиться ведьма... Мазилина будет преследовать ваш род. Это не просто легенда, Джон. Она охотилась за всеми потомками Генриха Гебринштара. И теперь, когда вы наследуете дом, вы должны быть осторожны. Этот лес... он не отпустит вас.

Слова Элизы повисли в воздухе, и на несколько мгновений в комнате стало ещё тише, как если бы сама природа, невидимая и страшная, наблюдала за ними.

Джон, смотря на Элизу и Ганса, почувствовал, как холодок страха пробежал по его спине.

Ганс, с тревогой в глазах, вскочил с места, его лицо было бледным, и рука нервно теребила края стола.

— Вам нужно немедленно покинуть эти края! Здесь нельзя оставаться! — его голос был полон отчаяния. — Если Иоган знал, что происходило с его родом, если он пережил то, что я думаю... вам стоит уехать. Это не просто байки, это реальная угроза! Мазилина... она охотится. Она будет искать вас, и никто не знает, как её остановить!

Элиза, хотя и была менее возбуждённой, но не менее встревоженной, тихо кивала.

— Ганс прав. Я понимаю, что это трудно поверить, но... вы не хотите, чтобы это случилось с вами. Уходите, пока не стало слишком поздно!

Джон, сидящий рядом, взглянул на них с недоверием. Он был человеком разумным, и такой бурный страх казался ему несколько необоснованным. Он вздохнул и, отставив чашку, обратился к Гансу и Элизе с более спокойным, но твёрдым тоном.

— Я понимаю, что вам это кажется важным, но возможно, всё это лишь старые байки, которые местные рассказывают друг другу. Множество таких историй существовало в этом мире, и они не всегда имеют под собой реальную основу. Иоган мог просто быть сумасшедшим, а его записи... они всего лишь плод его паранойи. Мы не можем уходить на основе страшилок и мифов. — он заметил растерянные взгляды детей и продолжил, стараясь сохранить уверенность. — Мы останемся. Мы будем осторожны, осмотрим дом, и если ничего не произойдёт, то будем продолжать жить здесь, как планировали.

Элиза обменялась взглядом с Гансом, и на мгновение казалось, что они оба не знали, что сказать дальше. Затем Ганс, нервно поджав губы, продолжил:

— Если вы решите остаться, не говорите, что я вас не предупреждал. Я не смогу помочь вам, если что-то случится... — он сделал паузу, стараясь совладать с эмоциями. — Я предупреждал вас. И всё, что я могу — это молиться за вас, чтобы вы не стали жертвой той, что давно не умерла.

Джон, несмотря на его решимость, ощутил, как холодок страха скользит по его спине. Однако он не хотел пугать свою семью, и решил отложить этот разговор на потом.

— Мы будем осторожны. Не переживайте, Ганс. Мы знаем, на что идем. — Джон встал, стараясь выглядеть уверенным. — Но сейчас, нам нужно,чтобы Маргарет поправилась.

В ответ Ганс лишь тяжело вздохнул и с огорченным видом опустился на стул. Элиза с минуту молчала, затем тихо сказала:

— Я надеюсь, что вы правы, Джон... — её голос прозвучал слабо и тревожно. — Но если что-то случится, не забудьте: я предупреждала вас.

Молчание снова заполнило комнату.