Откровенно между нами...

Характерный сигнал оповестил девушку о прибытии лифта. Катарина перешагнула через открытые створки кабины и нажала кнопку с нужным этажом. Двери лифта начали медленно сползаться назад, но чья-то рука их остановила. В щель не полностью открывшихся дверей протиснулся Мишель Крафт и стал рядом с девушкой. Катарина напряглась и самую малость отшагнула от него, так как больше ступить не позволяли размеры кабинки.

— Поздравляю с завершением проекта, — заговорил Крафт, растягивая свою фирменную белозубую улыбку.

— Спасибо,— пробубнела Катарина себе под нос. — Мы все отлично поработали.

— Особенно ты,— мужчина лукаво посмотрел на девушку, и та неловко передернула плечами от такой похвалы. — Слышал, заказчик был в восторге, когда только увидел черновые снимки.

— Я в курсе.

— Это успех! Ты почти, что восходящая звезда. Скоро твое лицо будет красоваться на страницах журналов, на бордах, плакатах, во всех парфюмерных магазинах. И знаешь, думаю, надо отметить, — Мишель сверкнул глазами в девушку.

Если она согласиться, то даст ему лишний повод позлить Элиаса. Он к ней не ровно дышит, это Мишель знал, и сотню раз убеждался в правдивости своих доводов.

Дверь, освобождающая девушку от неприятной компании, распахнулась и Катарина выпорхнула в холл агентства, быстро двинулась к выходу.

—Эй, ты чего?— крикнул в след убегающей девушке Крафт, его голос эхом отбился от стен.

Мужчина быстро догнал девушку и перехватил ее ладонь в воздухе, легонько потянул на себя, и она крутанулась на месте, развернувшись к нему лицом.

—Ну так что, поужинаешь со мной? — спросил он, хотя был уверен, что ему не откажет ни одна женщина.

Катарина дернула рукой пытаясь освободиться, ногами уперлась в мраморный пол, потом еще раз дернула посильнее. Но мужчина стоял, не шелохнувшись, и даже бровью не повел, когда Катарина начала извиваться и дергаться. Она беззвучно открывала рот и хватала воздух и еле-еле выдавила из себе жалостливое:

—Н-не надо,— ее глаза блестели от не пролитых слез.

—Руки убрал! — грозно рыкнул голос у девушки за спиной. — Я же предупреждал тебя!— знакомые руки с татуировкой фотопленки и браслетом с золотой пластиной обвили кольцом ее плечи.

—Дорьи,— прошипел Крафт, скинув свою обольстительную маску.

Мужчины в упор смотрели друг на друга опасными тяжелыми взглядами. Воздух накалился. Яркие вспышки молний рассекали напряженную атмосферу, что стала почти осязаемой.

—У нас другие планы,— злобно бросил Элиас отказ, на ранее заданный вопрос. — Все, тише,— обратился он ласково к Катарине и погладил по волосам, девушка заметно расслабилась в его руках. — Пойдем, я уже подогнал машину.

— А ты.... —угрожающе ткнул пальцем в недруга,— просто исчезни, я больше повторять не буду.

Мишель ухмылялся, глядя в след уходящей парочке. Он ликовал, он получал удовольствие от того, что мог бесить Элиаса. Крафт нашел его слабость, снова, и давил на нее. Зачем он это делает? Мишель не даст ответа на этот вопрос, ведь и сам толком не знает зачем.

— Он тебе, что-то сделал?— спросил Элиас, когда они оказались в машине.

—Нет,— тихо ответила Катарина, перебирая пальцы. — Просто неожиданно схватил за руку, и я очень испугалась,— она всхлыпнула и выпустила наружу слезы.

—Все-все-все, успокойся,— Элиас обнял девушку.— Все закончилось, я рядом, ты в безопасности.

Катарина вытерла слезы, вывернулась в объятьях и обеими руками обвила шею мужчины, крепко сжимая.

—Спасибо тебе,— прошептала она.

Элиас ощутил трепет, разливающийся по телу. Он резко втянул воздух, наполненные ароматом ванили и от наслаждения прикрыл глаза. За что она глупая его благодарит? За то, что из-за его старых конфликтов она страдает? За то, что его не оказалось рядом, когда этот гад протягивал свои руки? А если бы он не увидел всего происходящего через огромные окна холла? Что тогда?

Спустя минуты Катарина успокоилась, взяла себя в руки, и отстранилась от Элиаса.

—Как ты смотришь на то, чтобы прогуляться? — предложил мужчина. — Но если ты устала, то поедем домой.

— Нет, все в порядке. Я не против прогуляться,— Катарина слабо улыбнулась.

— Набережная Сены? — спросил Элиас и завел машину.

—Да, там и поужинаем,— она улыбалась, глядя в окно, а он не мог оторвать взгляда от нее.

Катарина в его глазах была прекрасна. Он заметил ее красоту еще в первую встречу, но сейчас все было как-то по-другому. Она стала особенной для него. Он желает смотреть только на нее. В толпе он будет высматривать только ее. Дышать он хочет только ею.

Осознание всего происходящего здорово треснуло по темечку, и Элиас понял, что пропал, утонул, заболел ею. Нырнул в омут с головой. Хрупкость, слабость, нежность, скромность и временами вредность Катарины, покорили его. И сам того не замечая он влюбился.

***

Звезды сияли своим холодным светом высоко в ночном темном небе, но из-за ярких огней города их было не разглядеть. Купол света Парижа скрывал всю красоту ночи, будто ревнуя или завидуя, что они затмят его.

Весенний поздний вечер последнего рабочего дня выдался прохладным, и Катарина запахнув посильнее пальто в надежде не околеть, стояла на краю тротуара, выглядывая свое такси.

—Я уже заказала машину, и она скоро должна быть,— говорила она в трубку телефона.

—Это понятно, но почему ты не сказала, что задержишься допоздна, я бы мог тебя забрать.

—Элиас я и сама не знала. Мы очень долго возились с бумагами, и еще мне пришлось ждать начальника отдела с совещания,— оправдывалась девушка.

— ДеБош могла поручить это кому-то другому, она наверняка знала, что так будет,— раздраженно проговорил Элиас.

—Но это моя работа. Все успокойся.

—Да, работа?! И теперь ты застряла на другом конце города среди ночи.

—Элиас, да что не так-то?— недоуменно спросила Катарина.

—Я волнуюсь!— закричал в трубку мужчина.

—Оу!— она не ожидала услышать такой ответ. — Кажется, едет мое такси,— соврала Катарина, ей хотелось успокоить его.— Все. Скоро буду дома.

—Хорошо, жду,— в трубке послышались короткие гудки.

Катарина выдохнула и спрятала телефон в карман, подняла воротник пальто, а то стало совсем зябко и поправила сумку на плече.

Вокруг было тихо. Кафе уже закрылись. Жители окраины города давно были в своих теплых домах и видели сны. Изредка мило проезжали машины или пробегали бродячие животные. Катарина продолжала всматриваться на дорогу и услышала позади шаги, но оборачиваться не стала и возможно зря.

—О, крошка, что ты делаешь здесь совсем одна?— сиплый голос раздался у самого уха девушки, зловонный запах дешевого табака и перегара ударил ей в нос.

Катарину начала дрожать, и теперь не от холода, а от ужаса. По спине пробежали ледяные мурашки. Липкий страх расползался по телу. Она застыла, как вкопанная, крепко сжимая ручку сумки. Ее глаза широко распахнулись, она боялась даже моргнуть. Кончики пальцев похолодели, всю кожу кололо, казалось она стоит на морозе абсолютно голая. Легкие отказывались делать вдохи, стали тяжелыми и горели. С ней уже было такое, но тогда она не знала как все обернется, а теперь знает. И от этого знания и ужаса сковавшего ее она вот-вот может потерять сознание.

—Малыш, да ты замерзла, небось, дрожишь вся, — огромное опухшее лицо нездорового цвета с пьяным оскалом и щелками вместо глаз появилось перед Катариной. — За углом есть паб, пойдем я тебя согрею, детка.

Мерзкий незнакомец протянул руку, но девушка нашла в себе силы и отшагнула назад, тупо пялясь на него огромными глазищами. В горле застрял тошнотный ком, и Катарина не могла закричать и позвать на помощь. А если бы и смогла, то бестолку, на улице было пусто, ни одной живой души, как назло.

Звук приближающейся машины и свет фар заставил Катарину оторвать испуганный взгляд от незнакомца. Возле нее остановилось долгожданное чертово такси. Онемевшее тело сорвалось с места. Дрожащей рукой девушка распахнула дверь и прыгнула в салон. Авто тронулось. Катарина начала судорожно хватать ртом воздух.

—Вам плохо, мадемуазель?— спросил водитель, глядя в зеркало заднего вида.

Девушка отрицательно покачала головой и обняла себя руками за плечи в попытках успокоиться. Да, ей было плохо, страшно до удушия и дрожи во всем теле, но очередному незнакомому человеку она об этом не скажет.

Такси несло Катарину по улицам ночного города любви. В темное время суток Париж был еще романтичнее и таинственнее. Но девушку сейчас совсем не волновали красоты. Она давила подступившие слезы на заднем сиденье авто, если она поддастся истерике прямо сейчас, то водитель отвезет ее не домой, а прямиком в психушку.

Катарина швырнула пару купюр водителю и вылетела из такси, когда то остановилось напротив подъезда. Она на автомате преодолела лестничный пролет за пролетом. Бездумно открыла входную дверь квартиры и вошла.

Только сейчас она поняла, что вообще не дышала. Легкие отозвались болью, тело скинуло напряжение, из глаз потекли слезы, колени подогнулись, и Катарина рухнула на пол с душераздирающим криком. Ей завладела истерика, тщательно подавляемая, всю дорогу домой. Она сдалась.

—Господи!— из комнаты выбежал на крик взволнованный Элиас.

Он попытался поднять Катарину на ноги, но ее обмякшее тело выскальзывало и опять опускалось на пол.

— Что произошло?— он тряхнул ее за плечи, но она не реагировала.

Элиас сел рядом и притянул к себе на грудь, рыдающую, дрожащую и задыхающуюся девушку. Раскачиваясь из стороны в сторону, он прижимал хрупкую ее, гладил мягкие каштановые волосы, целовал в макушку, ничего больше не говоря и не спрашивая.

Катарина не успокаивалась. До Элиаса дошло осознание, что это может быть паническая атака, и как с ней справиться он не знал. Мысленно выругавшись самыми изысканными матерными словечками, Элиас достал телефон и вызвал врача.

Черт! Ему не нужно было ее слушать, а взять и приехать, самому забрать домой. Теперь только господу Богу известно, что произошло с Катариной. Его опять не оказалось рядом. В который раз.

***

Доктор вышел из спальни Катарины, тихонько прикрыв за собой дверь.

— Я вколол девушке успокоительное, скоро она уснет и в лучшем случае проспит до обеда. Она испытала сильный стресс и ей нужен покой на ближайшие пару дней. Такое бывало ранее? — врач пытливо уставился на Элиаса через стекла круглых очков.

Элиас, ранее нервно вышагивающий по гостиной, остановился и посмотрел на доктора.

— При мне — нет,— как-то виновато сказал он и запустил пальцы в свои светлые волосы.

— Панические атаки, следственно вытекают из фобий, а они в свою очередь берут начало, когда организм более уязвим. Это может быть детство или подростковый возраст. Возможно ли, что мадемуазель Дюбуа подвергалась насилию?

Элиас прищурился, на его лице мелькнула тень боли.

—Не знаю. С чего вдруг такие выводы?

— Гаптофобия—редкая , навязчивый , боязнь прикосновения окружающих людей. Часто гаптофобия ограничивается только боязнью прикосновений к людям противоположного пола. У женщин это вызвано сексуальным нападением. Я видел, как девушка меня сторонилась и было очень сложно объяснить ей кто я и зачем пришел, особенно когда она в таком состоянии. Отсюда и выводы, — научно и деловито пояснил врач.

—Что мне делать? — отчаявшись, спросил Элиас.

—Если приступы продолжаться обратитесь к специалисту. Если все обойдется, то простого покоя будет достаточно. Можете прогуляться, сменить обстановку. Девушке нужны позитивные эмоции, — советовал доктор.

— Я вас понял.

—Нужна подпись в бланке,— врач протянул лист и ручку. — Кем вы приходитесь мадемуазель Дюбуа?

— Я.... —Элиас замялся,— ее молодой человек.

— Хорошо. Тогда вот здесь месье Дорьи,— доктор ткнул пальцем на нужную строчку.

Элиас не раздумывая, поставил размашистую подпись с красивыми завитками, как истинный деятель искусства.

Доктор спрятал лист в чемоданчик, а ручку воткнул в нагрудный карман белого халата, сухо попрощался и покинул квартиру.

Элиас щелкнул дверным замком и неторопливо направился к комнате, где отдыхала девушка. По пути провел ладонью по рыжей шерстке Персика, что только недавно перестала истерично мяукать.

— С ней все будет хорошо,— думал, что сказал кошке, но понимал, что убеждает больше себя.

Катарина свернувшись калачиком, лежала на огромной кровати спиной к двери. Такая маленькая, хрупкая, уязвимая и беззащитная. Каштановые волосы сбились в несуразную копну. Пустые глаза смотрели в одну точку. Девушка слегка вздрогнула, когда Элиас аккуратно натягивал плед к ее плечам, стоя на коленях в кровати.

— Если, что-то нужно говори,— тихо сказал он, боясь испугать ее.

Катарина слабо кивнула. Мужчина начал выбираться с постели, но холодная девичья рука схватила его за запястье.

«Какая холодная» мгновенно пронеслась мысль в его голове.

—Останься со мной,— еле слышно попросила Катарина.

Ее глаза блестели и с мольбой смотрели на Элиаса. У него перехватило дыхание от беспокойства за нее. Мужчина, молча, опустился на постель всем телом и забрался под плед, рядом с Катариной. Она закопошилась и повернулась на другой бок, лицом к Элиасу. Ее веки опустились, и ресницы какое-то время трепетали, но потом перестали, дыхание превратилось в сопение, и Катарина уснула.

Элиас лежал рядом на спине. Одна рука была закинута за голову, вторая покоилась на груди, глаза разглядывали в темноте размытые очертания перистых облаков на потолке комнаты. Ему было спокойно от того, что Катарина спит, но сам не мог сомкнуть глаз. Голова гудела от мыслей, ни одну из них не удавалось выловить и это дико бесило. Хотелось встать и пойти влить в себя прямо с горла бутылку какого-нибудь крепкого алкоголя, чтобы заглушить гул в голове. 

Но если он уйдет и напьется в усмерть, кто поможет Катарине если она проснется и не обнаружит его рядом? Кто поможет ему в стельку пьяному? Нет. Оно того не стоит. Катарина ему очень дорога с недавних пор, и Элиас хочет оберегать ее покой, даже жертвуя своим собственным.

Рассветные сумерки накрывали город. А Элиас все также лежал и думал. Они сколько прожили вместе, быстро нашли общий язык и не только. Они по настоящему привязались друг к другу, это чувствуется. Он перестал смотреть на нее как на принудительную соседку, а взглянул, как на красивую юную девушку, в которую он посмел влюбиться. Она всегда выглядела здоровой и Элиасу, казалось, что Катарина полностью поборола свою боязнь. Но нет. Все напускное. Долгие годы тренировок и работы над собой. Но один неверный шаг и, с виду прочная, выстроенная стена защиты падала, оголяя нежную ранимую душу.

Если она ему доверилась, он должен, просто обязан, оберегать ее. Но не смог. Просчитался, и в данный момент терпит крушение. Он чувствовал себя виновным в случившемся. Как все будет дальше неизвестно и это пугает. Элиас допустил мысль, а что если вдруг Катарина закроется от него и он ее потеряет навсегда.