Откровенно между нами.
Габриель ДеБош без каких-либо вопросов дала добро на четырехдневный отпуск Катарины после звонка Элиаса. Может только потому, что звонил он? Или же действительно считала, что она его заслужила? Это для всех останется загадкой. Да ладно, ни в этом суть. Перед Элиасом стояла задача максимально обеспечить Катарине покой и приятные эмоции. Чем он и занимался все четыре дня.
Первый день был самым сложным. Катарина все время проводила в своей постели, отказывалась от предложенной еды, и Элиасу казалось, что ей становиться только хуже. Но к вечеру следующего дня Катарина согласилась посмотреть фильм и съесть легкий ужин.
Катарина сидела в позе лотоса и обнимала маленькую плюшевую подушку, внимательно смотрела в экран плазменного телевизора. Наблюдая за восхождением к олимпу славы знаменитого слепого музыканта Рея Чарльза.
Откинувшись на спинку кровати, в полулежащем состоянии, невзирая на происходящие события в фильме, Элиас разглядывал девичью спину и размышлял над мучающим его вопросом. После вчерашнего разговора ему хотелось знать так ли все на самом деле, как описывал доктор. Единственное, что его останавливало это нестабильное состояние Катарины. Все же он решил попробовать.
— У меня вопрос? — хрипло сказал он.
— Да,— Катарина повернула голову и взглянула на него абсолютно спокойно.
— По поводу панических атак,— осторожно продолжил Элиас.
—Спрашивай, я отвечу. Мне, конечно, неприятно вспоминать, но это было так давно,— Катарина на доли секунды смолкла, — и с годами я научилась спокойно об этом говорить.
— С чего все началось? Тебя....изнасиловали?— еле выдавил из себя мужчина.
— Да,— тихо ответила девушка, опустила голову и прикрыла глаза.
—Можешь дальше не го....
— Нет, нет,— перебила Катарина. — Все хорошо. Я могу, — она печально улыбнулась, и взглянула на Элиаса.
— Если все действительно, так как ты говоришь, то продолжай, но если почувствуешь, что становиться плохо — прекращай.
Катарина набрала в легкие воздух и начала свой тяжелый рассказ:
— Все случилось, когда мне было 13 лет. Мы жили в пригороде Парижа. Вечером я возвращалась домой после дополнительных занятий, и никак не могла сообщить родителям об их окончании, так как телефон забыла дома, а номеров наизусть не помнила. Я надеялась быстро перебежать через парк и выскочить на свою улицу. Но...— Катарина тяжело выдохнула, Элиас было протянул к ней руку, и та повисла в воздухе, так как девушка отрицательно покачала головой.— Я уже почти дошла до конца парка и видела фонари улицы, как меня резко дернули и утащили в темноту. Я вырывалась, брыкалась, кусалась, пыталась кричать, но насильник был сильнее и с помощью грубой силы прекратил все мои попытки, пару раз ударив по лицу. До сих пор помню омерзительные прикосновения, его зловонное дыхание, похотливые грязные словечки и боль... Боль, которая разрывала меня изнутри, рвала мою душу. Будучи полностью обессиленной, я молила Бога, чтобы эта ужасная пытка поскорее закончилась, — Катарина прижала плюшевую подушку к груди и устремила взгляд в стену. — И я была услышана. Собачий лай прорезал тишину, и огромная псина с рычанием накинулась на насильника. Меня спасли мимо проходящий мужчина и его пес. Потом прохожий вызвал полицию и растерзанного собакой насильника увезли в участок, а меня передали в руки медиков. Полисмены установили мою личность и оповестили родных о случившемся. Меня на три дня оставили в больнице. Дать показания я не смогла. С того ужасного вечера я замолчала, не вымолвила ни слова на протяжении следующих пяти месяцев.
Катарина замолчала и повернулась к Элиасу, что сидел затаив дыхание и с ужасом в широко распахнутых глазах. Он не мог поверить в услышанное. Пройти через такое в столь юном возрасте и остаться почти нормальным человеком, с более-менее устойчивой психикой. Зачастую люди просто ломаются и сокращают свой век, ибо не в силах жить с таким грузом.
—Как ты...— он прочистил горло.— Как ты с этим справилась? Глядя на тебя, не скажешь, что ты пережила подобное.
— Меня вытащила из этого состояния мадам Ренар, — девушка мягко улыбнулась от воспоминаний об этой женщине. — Тогда я чувствовала себя грязной, опороченной, уничтоженной, желание жить покидало меня с каждым днем. Она спасла меня от самой себя. Как практикующий психолог, мадам Ренар узнав о моей проблеме, сказала, что случай сложным, но все подлежит лечению, и взялась за дело. Мы проходили терапию на протяжении двух лет. Она была первым человеком, с кем я заговорила. Мадам Ренар советовала больше находить в толпе, влиться в социум, ведь только так можно искоренить проблему и побороть страх в моей голове. Этого совета я придерживаюсь по сей день и могу вполне спокойно жить и взаимодействовать с окружающими. Но иногда бывают сбои такие как позавчера.
Катарина всхлипнула и закончила свой рассказ, натянуто улыбнулась, и ее губы задрожали, а по щеке скатилась одинокая слеза. Персик, до этого момента мирно спавшая на краю кровати, подпрыгнула к хозяйке и жалобно замяукала, обеспокоено поглядывая на мужчину. Элиас развел руки в стороны, и без лишних слов Катарина упала на его широкую грудь, тихонько всхлипывая.
Он сжал ее крепко-крепко, насколько это было возможно, будто безмолвно говоря, что ты в безопасности, ты под моей защитой. Подцепил пальцами маленький подбородок девушки, поднял ее лицо к своему и осыпал короткими поцелуями, собирая горячие слезы. Тело девушки расслабилось и теснее прижалось к мужчине.
Так обнявшись они и уснули согревая друг друга своим теплом. Откровение, что случилось между ними, приоткрыло завесу тайн и соединило невидимой нитью, что связывает их еще крепче и делает одним целым.
Этим вечером, кто-то поведал о своих страхах и открыл самую ранимую и уязвимую часть души, а кто-то нет.
***
Оставшиеся дни, так называемого отпуска, Элиас и Катарина провели вне дома. Они прошли пешком огромное количество километров. Завтракали, обедали и ужинали в кафе, что попадались на их пути. Даже умудрились вытворить шалость, на которую Элиаса уговорила Катарина.
Они примкнули к группе туристов из Азии. Достопримечательности Парижа для них не были чем-то новым и захватывающим, но все же следовать за группой, было забавно. В который раз слушать историю своего родного города.
Это, правда, продлилось не долго. Пока парочку, очень выделяющуюся среди азиатских туристов, не заметили.
— Лувр был основан в 1792 году...— гид замолчал, обнаружив безбилетников. — Молодые люди, вы не из нашей группы, — строго констатировал мужчина.
В этот момент Элиас никак не ожидал, что Катарина схватит его за руку, сорвется с места и побежит. Он покорно последовал за ней. Катарина хохотала, как маленький ребенок-проказник, только что стащивший из соседского сада спелый фрукт. А Элиас, как завороженный, любовался.
Ее каштановые локоны развевались по ветру и подпрыгивали в такт бегу. Солнце играло в них медовыми переливали. Маленькая теплая ладонь крепко держала мужскую сильную руку. Элиас в один момент мог прекратить это безумие, но не смог, так как и сам ему поддался. Счастливое лицо Катарины грело его душу, горящие весельем глаза, дарили спокойствие. Аромат ванили насыщал каждую клеточку его тела, забирался под кожу и переворачивал все нутро, отзываясь приятной дрожью.
— Обязательно было убегать?— запыхавшись спросил Элиас когда они, наконец, остановились.
Рядом стояла Катарина пытаясь отдышаться. Ее волосы растрепались, щеки порозовели, глаза горели, грудь быстро вздымалась.
— А как бы ты объяснил гиду, почему мы за ними увязались. Это был самый простой способ решить проблему,— парировала Катарина и деловито заправила волосы за уши.
Элиас обреченно покачал головой и улыбнулся:
— Безумие.
— Положительные эмоции, — девушка непринужденно пожала плечами. — Ты же так говорил?
— Именно,— согласился он.
Раздался звонок мобильного. Катарина быстро похлопала по всем карманам и выудила телефон:
—Привет, Тори...Все в полном порядке... Да так, небольшая пробежка,— с улыбкой произнесла Катарина и игриво взглянула на Элиаса. — Ого! Вот это новость. Конечно будем, мы не можем такое пропустить... Я уверяю тебя со мной все отлично,— вымученно простонала она и закатила глаза. — Хорошо, до завтра.
— Что там?
— Завтра вечером вечеринка, в честь сдачи проекта. И мы с тобой в списке приглашенных.
— Не очень новость,— недовольно заворчал мужчина. — В твоем состоянии я бы лучше воздержался от подобных мероприятий. Вдруг тебе опять станет плохо.
— Элиас, не будь, как Тори. Я чувствую себя прекрасно и смогу справиться со всем. Я к этому готова, и там будут мои коллеги, а не незнакомцы,— девушка передернула плечами от жутких воспоминаний, опустила голову и уже намного тише добавила, — и еще там будешь ты.
Мужчина ничего не смог возразить в ответ, он просто смотрел на смущенную Катарину ковыряющую носком туфель тротуарную плитку. Ему хорошо от того, что с ним она чувствует себя в безопасности. Он поддался порыву. В один шаг сократил между ними расстояние и обеими руками обхватил пылающие щеки девушки.
Катарина вглядывалась в его светлые глаза и не могла прочесть ту бурю, что в них происходила. То ли он злиться, то ли он в смятении, то ли... Не успела она и слова вымолвить, как теплые губы прильнули к ее.
Тонкие ручки забрались под легкую куртку Элиаса и теснее прижали девичье хрупкое тело к нему. Он оторвался от сладких губ, что ответили на его поцелуй, и посмотрел в ее глаза. Катарина тепло и любяще смотрела на него. Сердце Элиаса пропустило удар и с новой силой заколотило в груди. Он мысленно поклялся себе, что разорвет голыми руками любого, кто заставит эти глаза проронить хоть слезинку.
— Я всегда буду рядом, и никто не посмеет тебя обидеть. Обещаю, — сказал он и заправил непослушную прядь волос за ухо.
Париж за всю свою историю существования слышал неисчислимое количество раз слова о любви на всех языках мира. А Катарина так искренне, впервые. Это звучало, как самое настоящее признание в любви. Она была ошеломлена, сердце защемило в груди и приятными теплыми потоками пустило кровь по жилам.
— Я верю тебе,— шепотом проговорила Катарина, притянула Элиаса к себе и впилась в его губы пылким поцелуем, подтверждающим ее полное доверие.
Мир остановился для двоих. Голоса прохожих, гул машин, шум города, все стихло в одно мгновение. Были только они, говорящие о любви поцелуями. Но увы, любовь и доверие не могут существовать на почве лжи и секретов, которые хранит один из них.