Оголенные чувства.
Золотой диск солнца висел в зените на чистом голубом небе. Легкий ветерок обдувал мужчину стоящего на террасе высокого здания. Он разглядывал город, с многовековой историей устремляя свой взор все дальше и дальше.
За его спиной послышались шаги, явно принадлежащие сильному полу, нарушая идиллию одиночества и момент умиротворяющей тишины.
— Не думал, что здесь будет, кто кроме меня,— зазвучал голос заставивший мужчину скривиться.
—Крафт,— раздраженно прошипел Элиас, узнав говорящего.
Мишель подошел ближе и уперся локтями в ограждение террасы.
— Твое чутье как всегда работает на отлично,— заговорил он не обращая внимания на неблагоприятную обстановку. — Эта девушка... Как ее? Катарина?
Элиас не ответил на вопрос, а лишь уперся тяжелым взглядом потемневших глаз на старого друга.
—Она действительно очень красива. До тех пор пока ты не обратил на нее всеобщее внимание я этого не замечал. Это отличная идея задействовать ее в съемках, новое лицо в этом проекте будет выигрышнее смотреться,— рассуждал Крафт, и хитро усмехнувшись, задал вопрос, выбивающий из колеи.— Ты случай не в курсе, она с кем-то встречается?
Злость вспыхнула в груди Элиса от малейшей искры. Глаза широко распахнулись и заискрились. Руки с силой сжали поручни. Все его тело напряглось и налилось тяжестью свинца. Старый друг взял себе за привычку зариться на то, что принадлежит Элиасу?
Краф подобно змею, медленно обвивается вокруг шеи длинным мускулистым телом. Втирается в доверие и выжидает подходящий момент, чтобы стиснуться тугим кольцом, лишая такого жизненно необходимого кислорода и отбирая все самое дорогое.
Дорьи развернулся всем своим телом к ухмыляющемуся Мишелю, что уже получил безмолвные ответы на все свои вопросы, только глядя на реакцию старого приятеля.
—Не. Смей. К. Ней. Приближаться. — Чеканя каждое слово сквозь стиснутые зубы Элиас с угрозой смотрел на белокурого. — Даже смотреть на нее не смей,— выплюнул он и рывком двинулся прочь.
Крафт следил своими раскосыми глазами за удаляющейся фигурой, фирменная ухмылка сияла на его лице.
—Ох, извини, я опять хотел взять твое?— театрально положив руку на грудь, наигранно удивился Мишель.
Дорьи замер на месте после услышанного. Как у него только язык повернулся выпалить такое? Хватает же наглости так в открытую сознаваться в том, что когда сделал в прошлом. Крафт хочет повторить опыт прошлых лет? Но вот только теперь Элиас просто так не сдастся, не опустит руки как тогда, а даст отпор со всей мощью, что в нем имеется.
Элиас метнулся к своему старому другу, теперь уже заклятому врагу, и схватил за грудки, впиваясь в него разъяренным взглядом. Ярость клокотала в его жилах. В груди бушевало пламя, что клубами пара вырывалось через раздутые ноздри. В голове грохотало и свистело, будто он стоял под турбиной Боинга.
Злость достигла высшей отметки, когда Элиас заметил, что Крафт продолжает и дальше бесстрашно ухмыляться, совсем не воспринимаю всерьез его порыв. Гребаный мазохист.
— Заткнись, Мишель,— зарычал Дорьи, глядя в глаза недругу. — Еще одно слово и я сотру тебя с лица земли, уж поверь, у меня есть масса причин сделать это. Предупреждаю, не попадайся больше мне на глаза или угрозы перейдут в действия, и убери прочь свои скользкие руки от Катарины, — после этих слов Элиас брезгливо отбросил от себя старого друга, что отшатнулся и едва сохранил равновесие.
У Элиаса хватило бы сил и злости перекинуть Крафта через ограждение, но не стоит пачкать свои руки таким образом, он того не стоит. Ведь будучи даже мертвым старый приятель изрядно подпортит жизни или совсем ее уничтожит.
Мишель выпрямился, поправил ворот рубашки и нацепил маску невозмутимости.
—Жаль, что ты так быстро уходишь, мило же болтали,— он крикнул в след уходящему.
— Болтали? Мне одним воздухом противно с тобой дышать не то, чтобы говорить, — кинул напоследок Дорьи и скрылся в поисках очередного уединенного места, чтобы успокоиться и привести мысли в порядок.
***
В тесном помещении присутствовало слишком много людей на один квадратный метр. Гул работающей техники и голоса собравшихся заполняли все пространство.
Это очень сильно давило на Катарину, что еще не оправилась от шока. Ее новая роль, в которой стоит предстать перед всеми и оправдать все ожидания, вызывала ужасную тревогу. Боязнь разочаровать команду угнетала.
Катарина знала наизусть весь процесс съемок, но всегда была только сторонним наблюдателем, затерявшимся в толпе команды. А теперь ей нужно стать перед объективом, на то место где раньше стояли профессионалы и избранные.
Она сидела на крутящемся стуле в платье, специально сшитом для данного проекта, накидка защищала его от случайных загрязнений косметикой.
Хвала небесам, что стилистами были девушки и Катарина не испытывала привычного страха, а лишь небольшой дискомфорт.
Длинные каштановые волосы девушки в который раз больно дергали, накручивая на плойку. Облако лака для волос опускалось на локон, и вдыхая она еле сдерживала порыв смачно чихнуть. Нельзя было этого делать, ведь в этот самый момент визажист колдовала над ее лицом, нанося неизвестно какой слой бежевой пудры. Большая пушистая кисть щекотала кожу, Катарина хмурилась и морщила маленький прямой носик.
—Не дергайся!— приказала раздраженно девушка визажист.
Стилисты были на взводе. Время на подготовку было крайне мало, а конечный результат должен выйти таким, чтобы удовлетворить требовательную Габриель ДеБош. Каждый это знал, и никому не хотелось испытывать на себе гнев начальницы.
Катарина сидела неподвижно с закрытыми глазами. Ее дергали из стороны в сторону, как тряпичную куклу. Делали замечания, раздавали приказы, и вдруг в одно мгновение все стихло и прекратилось.
—Открывай глаза и посмотри на себя,— сказала одна из девушек.
Катарина сделала, как было сказано и встретилась в зеркале глазами с девушкой, что достойна быть на обложке модного глянцевого журнала.
—Невероятно,— тихо прошептала она.
Дюбуа ухаживала за волосами и использовала косметику в повседневной жизни, имея стандартный набор для макияжа, но то, что сотворили волшебные руки стилистов, не шло ни в какое сравнение со скудными навыками девушками. И сейчас все ее попытки сделать себя чуточку красивее собственными усилиями терпят крах, они были несравнимы с тем, что она видела в отражении.
А тем временем в студию постепенно возвращались с перерыва сотрудники. Одни допивали осточертевший кофе, другие принялись подправлять декорации и аппаратуру.
Завядшие пионы заменяли на свежие и опрыскивали специальным химическим раствором, что на время замедлит их увядание. Все больше и ярче зажигались прожекторы, заливая помещение белым светом.
— Что я пропустила? — затараторила вихрем ворвавшаяся в студию Тори.
Элиас обратил свой безразличный взор, на источник громкого шума недолго задержав на девушке, и тут же вернул его на камеру в своих руках.
—Тут такое было...— начала одна из коллег, но так и не успела закончить.
В помещении появились стилисты и Катарина в своем новом образе. Девушку очень смутили взгляды коллег. По телу пробежала непонятная приятная дрожь, а лицо залилось румянцем.
— Восхитительно,— сказали в унисон Элиас и Мишель, что было слышно только им.
— Не ограненный алмаз,— обратился довольный Крафт к изумленной ДеБош, она стояла, открыв рот.
Женщина слегка тряхнула головой, поправила сидящие на переносице очки и в привычной ей манере захлопала в ладоши.
Элиаса оторвали от любования Катариной ритмичные хлопки. Он не ошибся. Он увидел, то что было скрыто от других. Красоту внешнюю и внутреннюю, что скрывалась в девушке. Она превратилась в прекрасную нимфу, от которой веяло не наигранной легкостью, нежность, женственностью.
«Этот проект обречен на успех!» мелькнула томная мысль.
Обведя взглядом помещение, Элиас неосознанно напрягся. Команда, мужчины и женщины, пялились на Катарину восхищенно и завистливо. Разглядывали ее, как какую-то диковину. Ему хотелось заорать во все горло, чтобы они прекратили, ведь это все его. И как только он об этом подумал, то эта мысль показалась неправильной.
Неужели он ревновал? А почему нет! Да, бесспорно их отношения можно назвать странными. Все нормальные люди сначала встречаются, а потом только начинают жить вместе и никак наоборот.
Катарина медленно направилась к декорациям, ступила на белое полотно и подошла к качели украшенной цветами.
—Сядь и легко оттолкнись,— попросил ее Элиас.
Девушка качнулась на качели. Включились большие вентиляторы, создавая иллюзию ветра. Бледная ткань платья волнами развевалась от потоков воздуха. Открытые участки нежной кожи обдувала прохлада, а глаза новоиспеченной модели сияли восторгом.
Элиас неуверенно щелкнул камерой и взглянул на Катарину. У него перехватило дыхание. Сказочная девушка в окружении цветов принадлежала ему. Она вскружила ему голову, перевернула его жизнь после развода, излечив его раны. Она тот чистый лист и глоток свежего воздуха.
Мужчина продолжил делать свои профессиональные снимки, но его мысли витали где-то очень далеко. За пределами чертогов разума. И чем больше он думал, тем больше ему становилось больно. Он обманщик, а она наивная.
Элиас твердо решил для себя, что все расскажет и во всем признается.