Глава 5. Мыши
Джису припарковала свой повидавший жизнь мопед в самом укромном уголке стоянки возле здания «J&J». Она сняла шлем — волосы под ним уже взмокли, прилипли, как бы молча предвещая жаркий июльский день — и прицепила его на замок возле руля. Расправила скомканную черную рубашку (та стала Синдзи маловатой), и провела ладонями к низу по любимым повседневным джинсам. У неё нету ни средств, ни нужды впечатлять коллег подобранными офисными нарядами, а папкам, бумажным сводкам и компьютеру все равно, в каком амплуа с ними работаешь.
Джи, вздымая пальцами слегка влажные пряди, повернула за угол здания. И тут, как кинематографический удар, через дорогу от центрального входа припарковался черный Mercedes-Benz. Из неё вышел Чон Чонгук, как обычно: одна рука, уверенно засунута в карман, пиджак с висящими плечами, голова уныло устремлена прямо себе под ноги. Будто локомотив, он пересек дорогу к зданию, и вращающиеся двери «J&J» поглотили его.
Джису подождала минутку, не решаясь следовать за ним сразу, как вдруг её взгляд зацепился за машину начальника. Она развернулась, оглянулась по сторонам, и, словно одержимая, направилась через дорогу к черному Mercedes-Benz E-Class. Тонированные стекла. Отполированный, поблескивающий на солнце корпус.
Её глаза медленно опустились на номерной знак.
«HF 4271»
О.
Выглядит знакомо. Необычные две первые буквы.
Джису достала из своей большой коричневой сумки-портфеля телефон, запустила галерею, проскролила к фоткам за последнюю неделю. Вот она, фотка: черный Mercedes-Benz, уезжающий под дождем, номерной знак тот же — HF 4271.
Перед глазами пробежал тот вечерний случай в дождь на узком перекрестке, когда эта машина чуть не подрезала её на мопеде, и голос через приопущенное стекло «Простите, отвлёкся».
Так это его машина.
Что же глава вип-страховой компании в центре Сеула делал ночью в малоимущем районе Хванджин в получасе езды отсюда?
Джису мысленно сложила этот вопрос в папку с другими неотвеченными — туда, где копились догадки, мелкие подозрения и тревожные мысли, которые либо нагнетали беспокойство в потоке будней, либо всплывали в самый неподходящий момент.
Рука привычно поправила ремень увесистой сумки-портфеля на плече, она бросила последний взгляд на черный «Мерседес», развернулась и пошла в сторону небоскреба «J&J", шаг за шагом вживаясь обратно в офисную рутину.
***
Дух офиса "Better Ways" был пропитан привычным ароматом — смесь кондиционированного воздуха, кофе из автомата и бумаги конвертов, чуть влажной после утренней доставки. Где-то щёлкал степлер, кто-то быстро пробегал по клавиатуре, принтер выплёвывал свежие отчёты и таблицы.
Рутина офисного утра. Джису умостилась за своим рабочим столом, откинула назад черные, чуть примятые после шлема, волосы и включила монитор — отсортированные документы и сводки нужно внести в электронный журнал компании.
Пока программа загружалась, она скользнула взглядом по открытому пространству: кто-то уже вёл переговоры по телефону, записывая что-то в блокнот; кто-то, опершись локтем о стол, прокручивал ручку в пальцах и, казалось, мыслями был совсем не здесь; в дальнем углу мужчина уже спорил, быстро перелистывая страницы документа.
В офисе страховой компании царит ровный гул голосов, перебиваемый щелчками клавиатур и редкими телефонными звонками.
Её стол — идеальная смотровая площадка. Стратегически выгодная позиция. Всё офисное движение как на ладони: кто ленится, кто старается, кто строит глазки, кто копит ненависть, кто врет, что задержится после работы, но уже забил свидание на восемь. Кто когда встаёт за кофе. Кто сколько времени зависает в курилке. Кто делает вид, что работает, хотя уткнулся в телефон.
В этом муравейнике с дорогими ноутбуками и стеклянными стенами все двигаются по кругу, по заранее прописанным траекториям. Но если знать, куда смотреть, можно заметить некоторые закономерности.
Уже за первые дни работы она удосужилась понаблюдать за почти каждым сотрудником, изучая их так же внимательно, как они изучают клиентские анкеты, — бейджики с именами ей очень в этом помогли.
Справа, чуть поодаль, сидит Енхан. То ли подросток, случайно попавший в корпоративный ад, то ли просто так выглядит. Лицо без возраста, без следов усталости или разочарования, ещё не отформатированное под рутину. Он улыбается, когда говорит по телефону, и это пугает. Люди в этом офисе не улыбаются, разговаривая с клиентами. Они бубнят, закатывают глаза, изображают терпение. Это наводит на умозаключение, что Енхан — чужеродный элемент.
Сон Джехун сидит в своём углу, как паук, натянувший сеть между регламентами и графиками. Его густые, взъерошенные брови будто спорят, в какую сторону им расти. Мужчина не просто видит офис — он сканирует его. Как только кто-то привстает со стула без явной на то причины, он делает пометку в своем внутреннем блокноте.
— Куда это ты? — его басистый голос раздается ещё до того, как человек успевает сделать шаг.
Девушка в ближнем ряду столов — та самая, похожая на жизнерадостного лемура — Ким Арам, собиралась выскользнуть на пятнадцать минут раньше обеденного перерыва — зря.
— Важный звонок. Клиент, — лепечет она.
Джехун склоняет голову, изучая её, будто энтомолог, поймавший особо интересную букашку.
— Клиент? — он делает вид, что взвешивает её слова. — Интересно, какой именно?
Дальше он легко мог бы заставить её назвать фамилию клиента, номер дела, суть вопроса. Мог бы закинуть пару уточняющих вопросов, пока она не сдастся.
Никто не знает, чем он занимается официально. Но все знают, чем он занимается по факту.
Один парень как-то опоздал на двадцать минут после обеда. Неделю спустя его вызвали в кабинет директора. Через месяц он уволился.
Никто не видел, как Джэхун пишет доносы, но все чувствовали их последствия.
Стеречь офис — его персональная миссия. Он не даёт слабым расслабляться, не даёт наглым жульничать. Он словно фильтр, через который можно просочиться только, если он позволит.
А в 99% Сон Джэхун не позволяет.
Хван Минсу — главный менеджер отдела. Носит дорогие костюмы, чуть туже, чем следует. Волосы аккуратно зачёсаны назад, на безымянном пальце золотое кольцо, но его взгляд говорит, что это чисто декоративная деталь. Из тех, кто любит останавливать руку на женской талии на секунду дольше, чем уместно, и говорить вещи вроде: «Вы же у нас девочка умненькая, да?» За это утро его руки обошли с десяток женских участков тела. С ним лучше держаться настороже.
Юта Накамото — секретарь, правая рука босса, человек, который знает всё и даже больше. С вечно уверенным выражением лица, будто у него есть доступ к какой-то секретной информации, которая никогда не попадёт в чужие руки. Ну правильно, он ведь всегда рядом с Чонгуком.
В обед он уходит в спортзал — и никогда не забывает об этом напомнить. Как бы между делом, невзначай, но чтобы все точно услышали. Он врывается в кабинет босса с ноги — без стука, без предупреждений, потому что ему можно. В глазах — азарт, в руках — планшет с очередными документами или сделками, которые надо обсудить прямо сейчас.
Джису часто замечала, как они с Чонгуком спорят. Не просто обсуждают, а реально спорят. Иногда чуть ли не кричат, иногда говорят сквозь зубы, но потом — пожимают друг другу руки. И даже отпускают шуточки. И иногда, настолько редко, что можно подумать, что это галлюцинация, на лице господина Чона появляется улыбка. На секунду. А потом всё снова по регламенту.
С Ким Арам, инфантильным глазастым лемуром, она познакомилась ещё в первый день работы. Девушка обычно сидит за столом ближе к окну. У неё выкрашенные в блонд волосы и взгляд, в котором отражается абсолютная, беспросветная оторванность от реальности. Джису наблюдает, как она пялятся в экран, открывает рот, будто хочет что-то сказать, потом закрывает обратно. Листает ленту в телефоне, пока все работают.
Этот офис — не её среда.
Если Ким Арам вообще не понимает, чем занимаются её коллеги, значит, либо она чья-то родственница, либо спит с кем-то, кто принимает решения. Потому что в здравом уме ей бы никто не доверил ни бумаги, ни, тем более, чужие деньги.
А ещё это человек, который делает окружающий мир чуть глупее с каждым заданным вопросом.
Каждый раз, когда Ким Арам поднимает руку, где-то в офисе бухгалтер по инерции открывает новый файл для перерасчёта убытков. Каждый раз, когда она щёлкает ручкой перед вопросом, невидимый дух логики просыпается с похмелья и хватается за голову.
Каждый её вопрос — это будто пьяный философский эксперимент, в котором логика давно пошла покурить. Кто-то в офисе записывает её перлы в блокнот. Кто-то мысленно пишет заявление на увольнение.
Когда она подходит к кому-то с очередным вопросом, её тут же перенаправляют наотмашь к Джису — почему именно к ней и как может помочь ей административный сотрудник по работе с макулатурой и разноске почты — Джису так и не поняла. Но волей-неволей ей пришлось уже объяснять ей ответы на вопросы «А если я застрахуюсь на случай похищения, но меня никто не украдёт, можно ли потребовать компенсацию за несостоявшуюся трагедию?» и «Если клиент застраховал дом от пожара, но сам его сжёг, это самостраховка или он жулик?»
Ким Арам оперлась ой край стола Джису, бездумно теребя степлер в руках. Её идеально нарисованные брови были нахмурены в задумчивости.
— Короче, у меня вопрос, — она наклонилась ближе, заговорщически понизив голос. — Вот эти все страховки... Это типа как абонемент в спортзал?
Джису медленно подняла взгляд от таблиц.
— Что?
— Ну, ты платишь деньги каждый месяц, а потом не ходишь?
Джису моргнула.
— Эм... Нет. Это не так работает.
— Ну да! — Арам хлопнула себя по лбу. — Ты же можешь потом ходить! Но если не ходишь, то деньги пропадают, правильно?
— Нет.
— То есть... Ну... Ладно. — Арам замолчала на секунду, пытаясь упорядочить свои умозаключения. — Если у меня есть страховка на машину, но я не попадаю в аварию, то деньги же пропадают, верно?
— ...Ну, технически да, но...
— Ну вот! — радостно заявила Арам. — Абонемент в спортзал. Я говорю же.
Джису снова отвернулась к монитору, надеясь, что этот разговор навсегда оставит её память.
— Ужас... — пробормотала Арам себе под нос. — Надо же, а я думала, это как с подарочными картами...
Джису не отрываясь вбивала данные в систему.
— Ты понимаешь, что мы работаем в страховой компании?
— Конечно! — Арам обиженно сложила руки на груди. — Я вообще-то в ней с прошлого года!
Джису посмотрела на неё долгим взглядом. Потом снова уткнулась в монитор.
«Потрясающе», — хотела было прокомментировать она, но удержалась.
Ну и главная пиявка из соседнего отдела, с которой она иногда сталкивается в кафетерии, когда заваривает чай, — фарфоровая кукла Кан Минджи. Характер? Гвозди под слоем ванильного крема.
Судя по коротким разговорам со сплетницей Ким Арам, Минджи родилась с золотой ложкой во рту — её отец занимает высокий пост в финансовом холдинге, а мать управляет сетью люксовых бутиков. Она устроилась в страховую компанию не потому, что нуждается в работе, а чтобы потешить амбиции семьи. Её зарплата — это мелочь по сравнению с карманными деньгами, которые она тратит на ужины в дорогих ресторанах и брендовые сумки.
Всегда выглядит безупречно: идеально уложенные кератиновые волосы, французский маникюр, тонкий аромат нишевого парфюма. В офисе её узнают по легкому стуку каблуков и звонкому смеху, который чаще звучит после чужих ошибок.
Вчера после рабочего дня Джису заскочила в кафетерий, когда все уже расходились по домам. Офисный кафетерий после семи вечера — это богом забытая территория, где чайные пакетики в стопках обретают новый статус элитного товара.
Джису открывает шкафчик, ловко скидывает в сумку пару стиков с сахаром, кофе, какими-то специями. Полный социализм в отдельно взятой сумке.
Джису двигается быстро. Чётко. Зачем привлекать ненужное внимание.
Сахар. Два, три.
Дешевый кофе. Один, второй. Ещё один, на случай.
Какая-то приправа. Не знает, что это, но пусть будет.
Сует руку в сумку, щёлк— захлопнула её, готова сматываться. И тут...
— Ой, Джису, тебе дать сумочку побольше? А то я вижу, ты уже свою чем-то набила.
Минджи стоит в дверях, голову наклонила, улыбается, как добродушный патологоанатом.
«Жалкие, никому не нужные бесплатные стики. Какое тебе дело, ты даже не используешь их».
Джису захлопнула шкафчик. Повернулась к Минджи.
— До завтра, госпожа Кан, — говорит она сухо, перекидывает ремень портфеля на плечо, идёт к выходу и её плечо еле-еле задевает Минджи, заставляя ту слегка покачнуться на месте, но Джису уже уходит, не оглядываясь.
Набор подобных мелких унижений надо переживать с гордо поднятым подбородком и бесплатным кофе в кармане.
Сегодня же проходя за чаем в кафетерий, она заметила сидящую Минджи и других сотрудниц: та «деликатно» нашептывала коллегам последние сплетни. Проходя мимо их столика, Джи услышала фразу явно адресованную ей, выходящую из глянцевых губ Кан Минджи:
— ...«некоторые» тут считают офисный сахар частью своего социального пакета.
Она не понимает, как можно волноваться об оплате аренды на следующий месяц или откладывать на новую пару обуви. Её мир — это кафе с панорамными окнами, поездки на уикенд в Токио и разговоры о том, где делают лучший холодный латте с овсяным молоком.
И Джису в этот мир точно не вписывается.
***
Среди многих других сотрудников, снующих туда-сюда как муравьи, выполняющих порученную работу и жертвующих своими нервами ради блага компании, изредка мелькало лицо Чон Чонгука.
Джису следит. Она специально смотрит на него. Ждёт. У неё есть одна цель — увидеть, не посмотрит ли он на неё, и если посмотрит, то главное — как. Пытается уловить малейшее движение.
И вот — момент, он опять проходит мимо. Телефон скользит между пальцев, плотно приклеен к уху.
Она специально ловит его взгляд. Он замедляется возле стойки, его взгляд снова задерживается на ней. Всего на пару секунд. Точно так, как она предсказала. Каждый его шаг — это как игра на тонкой грани между "смотрит" и "не смотрит". Глаза из-под насупленных бровей, точно такие, как у того, кто может искать скрытого шпиона в своей собственной тени. Словно он сам не хотел бы видеть её, но не мог отвести взгляд. Это был взгляд подозрения, взгляд проверяющего.
Её нутро заколебалось.
Он разговаривает в телефон.
— Мистер Чэ, я же ясно вам дал понять, что мы не продаем страховые полисы другим компаниям... — Его голос был почти не слышен, а тон безэмоционален.
Не отрывая трубки от уха, он продолжил двигаться, оставляя после себя едва заметный след из напряжённой пустоты.
Джису выдохнула и продолжила своё дело, но этот взгляд... Он продолжал висеть в воздухе. Буквально две секунды, но ей хватило, чтобы все внутри напряглось.
А это его вечно кислое выражение лица. Как будто из него высосали все эмоции и заставили пахать за 100 вон на карте. Как если бы каждое утро, перед тем как встать с кровати, он получал уведомление на почту, что ему осталось жить до сегодняшнего вечера, и всё, что ему нужно сделать — это отработать ещё один день, не утонув в этой вонючей реальности.
К чему этот траур на его лице? Что он так переживает?
Кажется, ему не хватает воздуха, а может быть, просто надежды. Как будто он каждый день встречает свой последний закат, но не понимает, что это всего лишь очередной день, который можно было бы провести по-другому.
Джису себе думает: «Дай мне хоть десятую часть твоего дохода, я бы была довольна и благодарна жизни!» 70% её тревог решились бы в мгновенье ока. А этот ходит вечно с таким видом, будто у него уже украли все мечты.
***
Она свернула за угол к вендинговой машине и вытянула из кармана пару монет. Возле аппарата стояла чья-то спина в сером пиджаке. Чон Чонгук. Он повернулся и уже уходил, надпивая что-то из бумажного стаканчика, мимоходом взглянул на неё. Она чуть поклонилась. Он кивнул в ответ.
Джису медленно скользила взглядом по ассортименту. Газировка, сок, чай, кофе. Латте.
Позади неё раздался голос:
— Латте не берите.
Она обернулась. Чон Чонгук стоял там же, с тем же стаканом в руке, как будто даже не сдвинулся с места.
— Там молоко несвежее.
Она кивнула в знак благодарности и вернулась к выбору, нажав на нужные кнопки. Он не ждал ответа, просто шагнул дальше, но прежде чем её мозг успел сказать «Оставь это», слова уже сорвались с губ:
— Господин Чон?
Он остановился, сделал ещё один глоток, повернул голову и посмотрел на неё.
Джису осторожно шагнула ближе, но всё равно держалась на расстоянии. Полтора метра. Достаточно, чтобы не чувствовать чужого дыхания, но слишком мало, чтобы игнорировать напряжение.
— Я что-то делаю не так?
Тишина.
— То, как вы на меня смотрите...
— Не понимаю, о чем вы, — он отпил со стаканчика.
— Просто с первого дня в вашей компании у меня не покидает чувство, что вы... не рады моему присутствию. Будто... подозреваете меня в чём-то.
— А должен?
Безэмоциональный тон застал её врасплох.
Она запнулась. Чонгук допил кофе, опустил стакан. Двинулся вперёд, прямо на неё. На долю секунды её тело сжалось, как пружина, готовая к удару, когда он приблизился... слишком близко. Но он просто прошёл мимо, вытянул руку за её плечом и бросил пустой стакан в урну.
Глухой звук удара пластика о стенку мусорного бака.
Он отступил на шаг, освободив её пространство. Лёгкий запах кофе растворился в воздухе.
— Возможно, в ваших же интересах развеять мои якобы подозрения. — спокойно произнёс Чонгук. — Предлагаю побеседовать за обедом. Я поближе узнаю нового административного помощника, а вы успокоитесь в своих догадках.
Джису подняла брови.
— Я правильно понимаю: вы назначаете мне обед?
Он уже развернулся.
— Завтра в 15:30. Ресторан «Матчип 101» напротив здания «J&J", через дорогу в сторону парка, там сориентируетесь. Не опаздывайте.
Она кивнула.
Пока он уходил, Джису пыталась переварить произошедший только что разговор. Внутри не стало спокойнее — наоборот, появилось новые беспокойные мысли. Как будто её ненавязчиво, но твёрдо потянули за собой в какое-то место, куда она сама бы не пошла.
Стаканчик в её руке продолжал обжигать пальцы, но мозг словно отказался регистрировать этот сигнал.