Рыжий Хаос

Настроение главы: 

Only Us - Emotional Future Bass | Aerwavez Music

Sickick - Infected

Тренер подошел к парню, который, склонившись, сжимал нос, из которого текла кровь. Тот лишь что-то бубнил, но адреналин так пульсировал по венам Лианы, а в ушах стучал ее учащенный пульс, что слова раненого растворялись, не доходя до нее. Только грубый голос тренера донесся сквозь этот шум:

— Не скули, жить будешь! Тебя уделала девчонка, это фиаско! — грозно высказал тренер, продолжая смотреть на раненого парня. Развернувшись к ней, он ничего не сказал, лишь помахал следовать за ним, покидая зал.

Они вошли в небольшой кабинет. Старые потрепанные диваны, стеллажи с наградами — от всего этого веяло значимостью и стариной, предметам было немало лет. Тренер подошел к шкафчику, достал оттуда бутылку с напитком и стакан. Не оборачиваясь, он тяжело вздохнул и наполнил его до половины.

— Сила нужна не для жестокости... — произнес он, продолжая заполнять стакан.

— Сам мир и есть жестокость, так в чем же проблема? — возразила она, присаживаясь на диван и осматривая кабинет.

— Ты не для этого училась защищаться, — недовольно заявил тренер, отпивая из стакана и глядя на нее.

— Заметьте, защищаться, что я вполне и делаю. Так что же в этом не так?

— В твоем варианте — дурость, которая приведет к проблемам.

— Когда будут, тогда и поговорим, пойдет?

— Тебе придется изменить расписание, — замолчав, он посмотрел в окно. — Обычными синяками уже не отделаешься.

— Я не против, — губы Лианы растянулись в тонкую улыбку. Она встала, подходя к двери. — Это было весело, мне понравилось.

Она покинула кабинет, оставив его одного. Продолжая смотреть в окно, он попивал крепкий напиток.

— Исчадие ада, если не хуже... — пробормотал он, вспоминая ее последние слова.

***

Холодность и отстраненность матери после всего, что произошло, играла Лиане на руку, полностью соответствуя ее планам. Безразличие к дочери, сосредоточенность лишь на репутации и важности учебы — это были ее главные бонусы. Мать никак не смутила ни смена расписания, ни изменения времени "дополнительных занятий", ни что-либо еще; ее волновал только результат. Чтобы добиться этого, Лиана в свое свободное время усердно работала, подтягивая учебу практически до идеальности, и не позволяла ни единому шансу вызвать хоть каплю подозрений.

Тренировки у Тревиса участились, что лишило его возможности подвозить ее по условиям матери. Единственным их спасением стало врать в унисон, используя те же слова. Что с каждой неделей у Лианы получалось все лучше: она продумывала детали, о которых брат даже не задумывался. Он каждый раз возмущался ее придирчивости, но в то же время благодарил, когда родители за ужином решили спросить об этих мимолетных деталях.

***

Каждый новый день у Лианы начинался теперь намного раньше. За несколько месяцев она привыкла к такому режиму: домашняя тренировка, затем душ, и все это — до того, как по дому начинали слышаться чьи-либо шаги. Порядочная девочка вела себя хорошо в стенах "тюрьмы", где теперь царил лишь холод. Они жили как соседи под одной крышей, а не семья или что-то отдаленно похожее. Иллюзия рухнула, но неприятный привкус оставался каждый раз, когда она находилась дома.

В школе продолжалась игра до последней ноты, и ничто больше не повторится. Теперь она была осторожнее и внимательнее, но это не спасало от безрассудства других. Ярые фанатки Арчи на протяжении долгого времени всячески пытались отыграться, творя разные гадости. Сначала они пытались закрывать ее в женском туалете на перемене, но она, уже не боясь таких мелочей, просто вылезала через окно. Это ее не пугало и не останавливало.

Их глупости на этом не заканчивались...

В один из дней, подходя к своему шкафчику, Лиана заметила, как из-под дверцы подтекает густая жидкость неоново-желтого цвета. Сморщившись, она открыла его. Весь шкафчик внутри был залит, все тетради и заготовленные работы для сдачи испорчены, и именно в тот день, когда она обязана была их сдать.

"Дыши, дыши. Идиоток не исправить", — успокаивала она свой нарастающий гнев. Ей до безрассудства хотелось повыдергивать волосы этим курицам.

На уроке несданная работа не осталась без внимания:

— Риверс! Где твоя работа?! — гневно возмущалась преподавательница на весь класс, с которой и без того были натянутые отношения.

— Утонули в соплях! — раздался чей-то насмешливый голос из класса.

Лиана оглянулась в сторону юмористки. Это оказалась до безумия влюбленная в Арчи особа, которая и возглавляла все происшествия, постоянно происходящие вокруг Лианы — Мия, избалованная глупая кукла со своими приспешницами.

— Благодарю, мисс Товерс, за оказанную подсказку, — тихо, но с нескрываемым сарказмом заметила Лиана. — И правда, работы утонули. Только вот жизнь научила делать перестраховку, и все написанные работы сфотографированы, — она помахала телефоном перед одноклассницей, намекая на провал ее планов. — Могу ли я их сдать, мадам Фитсен?

— Покажешь после занятий! — недовольно возмущалась мадам, сверля Лиану взглядом.

На секунду в классе повисла звенящая тишина. Кто-то хихикнул, но быстро притих под грозным взглядом мадам Фитсен. Лиана же тихо села на свое место. Тишину класса нарушало только ворчание Мии и ее красное от гнева лицо. Лиана наблюдала за ней с торжествующей улыбкой, ее лицо сохраняло идеальную невозмутимость, будто ничего из этого ее не касалось.

"Как же ты меня еще удивишь, Товерс? Обратит ли твоя собачка на тебя внимание, или зря ты так стараешься?"

***

С появлением тренировок в жизни Лианы произошли и другие изменения: она стала реже прогуливать физкультуру. Теперь это приносило ей даже больше удовольствия, чем обычное заучивание разных тем.

Под конец одного из занятий на поле преподаватель физкультуры окликнул ее:

— Лиана! Может, все же рассмотришь вариант участвовать от школы в соревнованиях?

— Меня это не интересует, — отрицала она, как и каждый раз.

— Почему же? Это плюс к твоим показателям, фиксация достижений. У тебя хорошие результаты, ты хорошо смогла бы представлять школу на соревнованиях, чего ты противишься?

— Нынешние показатели вполне устраивают, и вы сами заметили "хорошо". Для чего мне напрягаться, если даже вы не видите "отлично"?

— Я не то имел в виду...

— Мы закончили? Меня еще ждут дополнительные занятия.

— Да, конечно, иди! Но подумай пожалуйста, еще об этом варианте! — кричал он ей вслед, пока она уходила прочь, даже не оглянувшись.

Она не хотела в этом участвовать, не желая сейчас привлекать лишнего внимания: об этом сразу же прознает мать, а это было совсем не то, что ей сейчас нужно. И как бы ей ни хотелось в этом участвовать.

"Нужно еще время, больше времени".

***

С той сделки в зале прошло уже несколько недель, но теперь остальные смотрели на нее странно. Их взгляды были другие, не те, что она встречала ранее: не холод, не презрение, не подчинение. Там была другая, цепляющая нотка, задевающая что-то изнутри. От нее не кидало в холод, не пробегал мандраж. Наоборот, хотелось больше работать и добиваться.

Они смотрели с любопытством, ведь раньше считали ее просто обычным ребенком. Их взгляды поменялись с того момента. Она была опасна, желала риска и большего, что вдохновляло и разжигало внутренний огонь у окружающих, заражая своей энергетикой.

"Чем она еще сможет удивить? Насколько она готова пойти дальше?" — мелькали перешептывания между остальными.

Новые тренировки с ножом проходили сложнее, оставляя после себя не один порез. И каждый раз, перебинтовывая и скрывая раны от всех под весенней закрытой одеждой, она продолжала вести себя вне зала милой, ранимой девочкой, ведь игра еще не окончена.

***

Последующие месяцы пролетали незаметно, приближая лето и экзамены в конце учебного года. Ни капли страха не осталось за все тайны, за все безрассудство и решения. Только начинало появляться ощущение свободы, а нотки удовольствия от происходящего зарождали искры нового огня.

По окончании экзаменов приблизился и день рождения Лианы, прошедший тихо, в семейном кругу, без пиршеств и гостей. Она и не желала большего, лишь тишины для себя.

От дедушки пришла небольшая посылка, которую он запретил вскрывать кому-либо, кроме нее. Вечером, тихо уединившись в своей комнате, она вскрыла подарок. Там лежал небольшой, прекрасный ножик с красивой узорной рукоятью из металла, легкий и с едва заметной гравировкой на лезвии: "ЛиРи".

Внутри все трепетало от вида этого прекрасного подарка. Только дедушка знал о всех ее решениях и действиях; они созванивались по несколько раз в неделю, обсуждая все, что можно. К сожалению, со всеми своими планами она так и не смогла приехать к нему за те полгода: в неделях просто не хватало больше дней для всех ее задумок. Он не держал на нее зла. Для него главным было ее счастье и то, с каким азартом она делилась с ним обо всем — того, чего так не хватало в те прошлые годы в их редкие мимолетные разговоры.

Но чувство вины разъедало изнутри за то, что она каждый раз откладывала поездку на потом. Ей так хотелось убежать к единственному человеку, который ее понимал, но некий внутренний страх боялся этой последней поездки. Страх открыть двери внутри, о которых она сама ничего не знала.

Скрытая комната, внутри ее лабиринтов, оков и стен... Она хотела знать правду, но и страх того, что может быть там, сковывал изнутри. Возможно, там то, что ей лучше никогда не вспоминать... Каждая попытка проникнуть за нее вызывала головные боли, а что будет, когда она вспомнит все? Она боялась этого еще больше: неизвестности, отсутствия контроля. Эта дверь снова исчезала, оставляя за собой лишь мучительную боль.

***

Лето проходило невыносимо скучно. Лиана всячески избегала возможности побыть дома или наедине с матерью. От ее холодности внутри все сворачивалось, напоминая тот взгляд. Она не желала больше тех ощущений и слов. Каждый раз, когда она пыталась закрыть эти двери, они вновь приоткрывались, словно назло, раня что-то изнутри и возвращая ту боль.

Лиана отказывалась делать перерыв в тренировках, ведь это было единственное место, где получала другие ощущения и эмоции, стала зависима от этого. Ощущая каждый раз потребность в этой боли и понимая, что еще не все узнала, ее манило туда, как бабочку на огонь. Несмотря на то что уходила оттуда с ранами и порой с синяками, это ни капли ее не останавливало.

Под конец жаркого лета, во время очередной тренировки, что-то задело ее, внутренние чертики снова устраивали свой хаос. В желании узнать больше, она просила парней в зале не церемониться с ней, не давать поблажек. В рвении исследовать все свои возможности, в поисках слабых мест, Лиана нашла одно.

В одном из боев парень схватил ее за косу, которую она обычно заплетала из своих длинных рыжих волос перед тренировками. Он держал ее за волосы, не отпуская, не давая извернуться, тем самым причиняя боль в попытках освободиться. Лиана не заплакала, не огрызнулась, лишь усвоила очередной урок.

***

Контроль матери немного спал, дав небольшую свободу. Тревис был занят своими делами, что давало свои плюсы и минусы. Плюс — освобождение от надзорной занудной няньки. Минус — доступный транспорт. Теперь же домой нужно было добираться автобусом, который, к огромному разочарованию, что она демонстрировала для родителей, ходил раз в час. Это давало ей свободу, оттягивая время возвращения в душные стены семейного дома.

Проходя по ближайшей улице в ожидании автобуса, взгляд задержался на небольшой парикмахерской.

"Минусов не будет, повторений тоже", — утверждала она себе с твердой решимостью.

Перешагнув за порог небольшого помещения, ее встретила милая пожилая женщина с ножницами в руках, подстригавшая полусонного старичка в кресле.

— Деточка, что-то интересует?

— Добрый день, мадам.

— Ох уж и мадам, я еще та молодая леди! — со смехом воскликнула женщина, продолжая свою работу.

— Как скажете, Леди. Могу ли я продать свои волосы? — поинтересовалась Лиана, перебрасывая свой длинный хвост вперед.

Женщина сразу оторвалась от процесса, мимолетно подшагнув к ней, внимательно рассматривая и трогая хвост по всей длине.

— Не пожалеешь? Они очень прекрасные.

— Когда нужны деньги, прекрасное уходит на второй план, — пожав плечами, заметила она.

— Тяжела нынче жизнь, закончу сначала с этим мачо, — со смехом проронила дама, возвращаясь к процессу.

Старичок, посматривая на Лиану, улыбаясь, подмигнул. Она вспомнила своего дедушку и его шутки, и невольно ее губы растянулись в тонкую линию улыбки.

Когда Лиана вышла из парикмахерской, ее волосы едва доходили до плеч, и каждое движение головы отзывалось невероятной легкостью и свободой. Она крутила головой из стороны в сторону, никак не могла вдоволь насладиться этим новым ощущением. Никогда еще ее прическа не была такой короткой, ранее она никогда бы на такое и не решилась. Мама всегда твердила, что волосы — главная красота девушки, а короткие стрижки носят только мальчики. Это вызывало легкую усмешку, ведь сам Тревис носил светлые кудрявые волосы длиной ниже плеч.

"Какая милая сестричка", — промелькнула шутка в мыслях, когда она вспомнила этого негодяя.

Времени оставалось еще много, и, продолжая свою прогулку, она ощущала в кармане приятную тяжесть от хорошей суммы денег. Ее внимание привлекла витрина магазина подержанных вещей. На манекене красовалась прекрасная черная кожаная куртка, маня к себе словно магнит. Без раздумий она направилась внутрь, чтобы приобрести ее. И ей было совершенно неважно, в какую сумму обойдется эта добыча; внутри все жаждало перемен, чего-то нового.

***

Дома она всячески избегала столкновений с семьей, предпочитая оставаться незамеченной в своем новом облике. К огромному огорчению, следующий учебный год уже должен был начинаться, и от одного взгляда ей точно не спрятаться.

Утром первого учебного дня, Тревис ждал ее уже в машине, лениво откинувшись на сиденье. Когда Лиана открыла дверь и спокойно села рядом, она наблюдала за реакцией брата. Его лицо мгновенно побледнело, глаза расширились, а рот приоткрылся в немом удивлении. Он внимательно, почти сканирующе, осматривал ее с ног до головы. Ее длинные рыжие волосы теперь были короткими, дерзко обрамляя лицо, а вместо привычной скромной одежды на ней были короткие шорты, черная кожаная куртка и массивные черные ботинки на шнурках, которые казались тяжелыми, но придавали ей уверенности.

— Может, стоит сначала поехать в травмпункт? — иронично спросила Лиана, наслаждаясь его шоком.

— Нахрена?! — еле промолвил братец, его голос был хриплым от изумления.

— Кажется, у тебя челюсть отвалилась, — наклонив голову вбок, она продолжала наблюдать за его бесценной реакцией, едва сдерживая улыбку.

— Ты кто?! И где эта мелкая заноза?! — недовольство и удивление лилось от него бурным потоком. Он даже подался вперед, словно пытаясь разглядеть сквозь ее новый образ прежнюю сестру.

— Смешно, адски смешно, Тревис, — скрестив руки на груди, она почувствовала, как его поведение начинает ее понемногу нервировать, хотя, признаться честно, забавляло. — Хочешь в первый же день получить выговор за опоздание?

— Погодь, я в ахуе! — потирая подбородок, он не отрывал взгляда от нее, его глаза все еще не могли поверить в увиденное. — А мать-то тебя вообще видела?

— Нет, — равнодушно сообщила она, пожимая плечами. В ее голосе не было ни тени беспокойства.

— А это уже интересно, — пробормотал Тревис, в его глазах загорелся огонек азарта.

— И кто бы это мне говорил, — хмыкнула Лиана, намекая на его собственные проделки.

— Представим, если она узнает, что будет? — с коварной улыбкой продолжал он, наконец-то начиная заводить машину. Двигатель ожил с низким урчанием.

— Апокалипсис, затмение, конец света! Нам придется жить в лесу, готов? — ответила она с преувеличенным драматизмом, но в ее глазах плясали озорные искорки.

— Не увиливай от темы, — брат бросил на нее хитрый взгляд.

— Давай узнаем, предлагаю сделку.

— Какая же мне будет с этого выгода? — недовольно он посмотрел на сестру, уже предвкушая что-то.

— Допустим, сделаю за тебя всю домашку, как такое?

— Месяц будешь делать! — торжествующе заявил он.

— Лентяй! Мои сроки?

— Так не хочется тебя обижать, мелкая...

— Не ври хоть сам себе, давай ближе к делу, — она закатила глаза.

— Две недели, если она за этот период тебя не заметит в новом виде, — предложил он, протягивая руку для рукопожатия.

— Тогда что будет, если выиграю я?

— Я сам тебя не сдам ей!

— Ну и мелочный ты братец, — Лиана фыркнула, но все же пожала его руку, чувствуя, как внутри разгорается азарт.

Эта игра начинала ей нравиться.