Рыжий Хаос

Настроение главы: Only Us - Emotional Future Bass | Aerwavez Music

Из, казалось, почти вечного сна ее вырвал громкий, раскатистый голос, эхом разносящийся по всему дедушкиному дому. На часах было уже за полдень, после бессонной, полной кошмаров ночи она моментально впала в глубокий сон, которого так требовало измученное сознание.

Голова все еще гудела, словно внутри бились сотни маленьких колоколов, а во рту ощущалась противная сухость. Накинув на себя мягкий домашний халат, она выбралась из теплой постели. Выйдя из своей комнаты, Лиана осторожно облокотилась на перила второго этажа, стараясь понять, что происходит внизу. Из гостиной доносились обрывки фраз, но именно дедушкин голос, обычно такой спокойный, сейчас звучал особенно громко и напряженно.

— Мелони! Замолчи и слушай меня теперь! — его гневный рык разнесся по дому, заставив Лиану вздрогнуть. — Она приехала сюда на каникулы! В первую очередь, она сейчас моя внучка! Вот и сиди у себя, разбирайся со своими делами, не смей ехать сюда со своим спектаклем, если хочешь, чтобы у твоего мужа и дальше дела шли хорошо!

Холодный озноб пробежал по коже Лианы. Это была ее мать. Она тихонько спустилась по лестнице, шагая почти неслышно, пока не оказалась в гостиной, откуда разговор доносился еще громче. Дедушка, заметив ее в дверном проеме, прислонил палец к своим губам, дав понять, что ей лучше сейчас промолчать. Ей было невыносимо неуютно от мысли, что ее семья может так отчаянно переругаться из-за ее действий. Это было совсем не то, чего она хотела. Чувство вины неприятно кольнуло глубоко внутри, задевая еще открытые раны.

Дедушка, закончив свою гневную тираду, с тяжелым вздохом опустился на диван. Все его тело казалось напряженным. Лиана инстинктивно ринулась к нему, желая утешить, но он лишь мягко помахал ей рукой, давая понять, что сейчас ее помощь не нужна. Внутри у нее все начало сжиматься в тугой, болезненный комок. Вспоминая холодный, осуждающий взгляд матери, она панически не хотела увидеть такой же от последнего человека, в которого верила сейчас.

— Она все тебе рассказала? — хриплым голосом, полным тревоги, тяжело спросила Лиана, глядя на дедушку.

Он медленно поднял взгляд на внучку, и на его лице появилась теплая, успокаивающая улыбка, которая мгновенно рассеяла ее страх.

— Меня не волнует, что она там думает себе, — сказал он, его голос снова стал бархатистым. — Когда ты сама захочешь мне рассказать, обязательно выслушаю, а пока эти сказки не имеют для меня ценности. Беги, переодевайся, тебе нужно поесть.

По щеке Лианы скатилась одинокая слеза, но на этот раз это была слеза чистого, безудержного счастья. Вся тревога последних минут отступила. Быстрым шагом она ринулась обнимать дедушку, крепко прижимаясь к нему. Поцеловав его в морщинистую щеку, она легкой, почти невесомой тенью убежала к себе в комнату.

***

По приезде, от бессилия и эмоционального истощения, она так и не смогла разобрать вещи, бросив сумку на пол у кровати. Теперь же, спустя часы сна, силы понемногу возвращались, и она решила наконец привести свою комнату в порядок. Открыв шкаф, ее взгляд упал на маленькое белое детское платье. От одного лишь его вида острая боль хлынула в голову, заставляя в ушах зазвенеть. Из ниоткуда послышался звонкий, переливающийся детский смех, такой до боли знакомый, но она никак не могла вспомнить, чей он. А за ним в голове начали всплывать обрывочные, нечеткие кадры, словно испорченная пленка, пытающаяся рассказать историю.

— Теперь платье испорчено, — послышался ее собственный детский, полный хныканья голос. Она сжимала мокрую, грязную юбку белоснежного платья.

— Но ведь тебе же было весело? — спросил чей-то мелодичный, звонкий детский голос рядом, полный озорства.

— Очень, но... — ответила Лиана, чувствуя, как слезы подступают к глазам.

— А это только платье, я дам тебе свое, никто ничего не заметит. Все равно не люблю их носить.

Тот день был теплый, яркий, наполненный солнечным светом и беззаботным смехом, который длился до самого позднего вечера. Лиана почти физически ощущала его тепло на коже.

Смех оборвался, когда за Лианой приехала мама. Ее лицо было строгим, как всегда.

— Лиана, — тревожно произнесла мама, ее глаза сузились. — Разве ты была в белом платье?

— Да, мамочка, мы его недавно ведь купили, — голос Лианы дрожал, но она старалась врать до конца, сжимая за спиной крохотные кулачки. Это была ее первая осознанная ложь, первый раз, когда она попыталась скрыть правду, чтобы избежать гнева.

— Миссис Риверс, она приехала в этом платье! — защебетала рядом та же девочка, тот самый детский голосок, пытаясь поддержать подругу. — Горничная Диана сможет подтвердить!

— Не стоит отвлекать прислугу, — улыбаясь вымученной, натянутой улыбкой, и от усталости потирая задумчиво висок, сказала мама. — Раз вы, юные леди, говорите правду, то, наверное, я все же подзабыла со всеми делами об этом платье.

***

Разобравшись с делами в комнате, она спустилась на кухню, откуда доносились приятные ароматы, на которые сразу же отреагировал живот предательским урчанием, громко возвестив дедушке о ее приближении.

— Ах ты моя маленькая негодяйка! Крадешься, как и раньше, — рассмеялся он, не оборачиваясь, но его голос был полон тепла, ставя возле нее тарелку с манящей трапезой, от которой по кухне разносился умопомрачительный запах.

Лиана села за стол, ощущая тепло дедушкиного дома, которое проникало в каждую клеточку ее тела.

— То белое детское платье в шкафу, — задумчиво произнесла она, ковыряя вилкой в яичнице, не поднимая взгляда.

— Которое ты просила оставить? — ответил дедушка, его голос был мягким, но в нем слышалось понимание.

— Но ведь было так давно, зачем? — с удивлением Лиана перевела взгляд с тарелки на дедушку, пытаясь понять его мотивы.

— Кто знает, — пожал он плечами, его глаза тепло улыбались. — Тогда оно было для тебя очень важным. Зачем мне было его выкидывать?

— Прошло столько лет... — почти прошептала она.

— Да, — громкий, жизнерадостный смех дедушки разнесся по кухне. — Я не молодею, но еще могу дать фору молодым!

— Переживешь еще всех нас... — на мгновение она задумалась, и шепот сорвался с ее губ. — Только я почти не помню толком о том времени, которое было связано с этим платьем.

Дедушка погладил ее по руке.

— Дай себе время, Лиана. Самое лучшее лекарство — это время. А сейчас меньше болтовни, ешь, иначе заберу твою тарелку себе.

— Ни за что! Мое! — с неожиданной детской непосредственностью воскликнула Лиана, прижимая тарелку к себе и на мгновение забыв обо всем, кроме тепла и еды. На ее губах появилась слабая, почти забытая улыбка.

***

Дни пролетали в непривычной, глубокой тишине, в таком далеком, почти осязаемом спокойствии. Словно вся тревога, весь тот жуткий кошмар, что преследовал ее последние дни, ушел прочь, растворился, превратившись в глубокий сон без слез.

По утрам она позволяла себе долго нежиться в теплой кровати, не торопясь вылезать из-под мягкого одеяла. Ее взгляд скользил по стенам старой детской комнаты: нежно-голубые рисунки облаков и россыпь золотых звезд на ночном небе, полки, заставленные милыми плюшевыми зверюшками, которые когда-то были ее самыми близкими друзьями. Казалось, что все это — лишь декорации из прошлой жизни, такой невообразимо далекой и чужой для той Лианы, что находилась здесь сейчас.

Бродя по дому, она ощущала его как бесконечный, знакомый лабиринт. Она знала, где находится каждая дверь и каждый коридор, но внутри этого знания было странное ощущение потери. Столько лет она не посещала эти стены, и теперь каждый уголок казался одновременно родным и незнакомым. Проводя пальцами по гладким перилам лестницы, по шершавой фактуре старых обоев, Лиана старалась припомнить те далекие годы, когда этот дом был всем ее миром. Но воспоминания, словно неуловимые тени, прятались, как самое главное сокровище в сердце ее лабиринта памяти, ускользая каждый раз, когда она пыталась схватить их, вызывая лишь тупую, ноющую головную боль.

"Вспомню ли я когда-то?" — проносилась в голове горькая, грустная мысль. Ей так отчаянно хотелось знать, что же она забыла, какая важная часть ее жизни была стерта. Прошло больше семи лет, но эта часть ее памяти так и не менялась, прячась все глубже, не давая никаких ответов.

В глубоких раздумьях, погруженная в свои мысли, Лиана и не заметила, как неспешно забрела в сад за домом. Воздух здесь был наполнен ароматами свежей зелени и влажной земли. Дедушка, склонившись над раскидистым кустом алых роз, увлеченно срезал отцветшие бутоны, казалось, полностью поглощенный своим делом. Не поднимая головы, его голос прозвучал спокойно и размеренно, словно он точно знал, где она находится и о чем думает.

— В саду есть лавочка возле озера, прогуляйся, — предложил он, даже не обернувшись.

На слове "озеро" по коже Лианы резко пробежали мурашки. Горло пересохло, внутри все кричало бежать без оглядки, вызывая слепой, мимолетный приступ паники.

— Не люблю озера, — ответила она, голос ее прозвучал резче, чем она хотела, почти испуганно.

Дедушка наконец выпрямился, потирая поясницу, и посмотрел на нее с легкой, понимающей улыбкой.

— Я не предлагал тебе купаться, — мягко заметил он. — Просто погуляй немного, подыши свежим воздухом, всего-то делов.

— Прости, я не хотела... — она опустила взгляд, чувствуя неловкость за свою внезапную резкость.

— Давай, иди уже, не отвлекай старика. — он махнул ей рукой в сторону дальней части сада, где за густой стеной зелени должно было находиться небольшоешое искусственное озеро.

Она шла, словно сквозь волшебные лабиринты из высоких кустов и пышных цветочных клумб, где воздух был густым от запаха цветущих пионов и роз. Все вокруг казалось нереальным, словно сон, и так не хотелось просыпаться от этой обволакивающей тишины и красоты. Спустя пару минут она нашла ту лавочку — небольшую, почерневшую от времени деревянную скамейку.

Присев, Лиана стала всматриваться в гладкую, темную поверхность воды. Озеро гипнотизировало, завораживало своей неподвижной гладью и абсолютной тишиной. Оно отражало облака и зелень деревьев, создавая иллюзию бездонности. В тот же миг резкая, пронзительная боль начала беспощадно пульсировать в ее голове, словно кто-то ударил молотом по вискам. Лиана схватилась за голову, сжимая виски, и снова услышала знакомый, но такой неуловимый детский голос.

"Какой же он занудный", — прозвучал озорной, звонкий голос совсем рядом, прямо за ее спиной.

Резко вздрогнув от неожиданности, сердце подскочило к горлу, стуча как пойманная птица. Лиана судорожно вскочила со скамейки, почти спотыкаясь, оборачиваясь. Позади, укрывшись за раскидистым кустом гортензии, усыпанным огромными сиреневыми шапками цветов, стояла девочка. На ее губах играла озорная, живая улыбка, а глаза, такие же глубокие и черные, как ее волосы, светились от нескрываемого веселья.

"Юные леди так себя не ведут, и тем более не говорят," — в оглушающей тишине сада снова разнесся ее собственный детский голос, полный наигранной строгости, вызывая в груди Лианы необъяснимый, почти первобытный страх.

"Кошмар, не слишком ли ты серьезная для ребенка?" — отчетливо слышала она, как, скрестив руки на груди, возмущалась девочка, и ее взгляд скользнул по Лиане.

"Для общения на "ты" мы даже не знакомы!" — продолжала она слышать свой далекий, звонкий детский голос, но при этом не помнила ничего такого: ни лица этой девочки, ни самого диалога. Ее мозг отчаянно сопротивлялся, пытаясь собрать осколки происходящего в единый пазл.

Голоса утихли, силуэт маленькой девочки растворился как иллюзия.

В груди болезненно сжалось, сердце хотело выпрыгнуть из ребер, воздуха не хватало, словно она снова оказалась под водой. Пульсирующая, невыносимая боль усиливалась в висках, распространяясь по всей голове. Непонимание всего происходящего сводило с ума. Эти детские голоса, яркие, обрывочные вспышки картинок в воспоминаниях, словно хаотичная мозаика, лишь усиливали накатывающую панику, угрожая поглотить ее целиком.

Ей хотелось уйти, сбежать от этого места, от озера, от собственного разума, который, казалось, предавал ее. Паника накатывала волнами, и каждый вдох давался с трудом. Не понимая, что происходит, она, шатаясь, попятилась назад, направляясь к дому.

Дедушка все так же продолжал возиться с кустом роз, его движения были спокойными и размеренными, будто он был частью этого умиротворенного сада. Он неторопливо выпрямился, посмотрел на нее, в его глазах не было ни удивления, ни осуждения, лишь глубокое, безмятежное понимание. На его губах играла добрая улыбка, и он протянул ей одинокую, идеально раскрытую алую розу.

— Идем, — произнес он тихим, бархатистым голосом, который, казалось, прогонял остатки паники. — Присядем.

Он кивнул в сторону двух старых, но крепких деревянных кресел, стоящих чуть поодаль, в тени раскидистого дуба. Лиана, все еще дрожа, приняла цветок и позволила дедушке повести себя к креслам.

Присев, она аккуратно положила розу на маленький деревянный столик рядом. Краем глаза она заметила движение у самого подола своей юбки. Опустив взгляд, она увидела пушистую рыжую кошку, которая, уютно устроившись под креслом, медленно вытягивала коготки, играючи цепляя край ткани. Автоматически, словно по наитию, она подняла животное на руки и строгим голосом сказала:

— Ириска! Не царапай опять платье!

Ее слова заставили ее замереть. Глаза расширились, и она вопросительно, почти испуганно посмотрела на дедушку. Он мягко улыбнулся, поглаживая кошку по голове.

— Смотри, Ириска, твоя хозяйка вернулась, — с теплотой произнес он.

Лиана продолжала держать кошку, рассматривая, будто видела впервые, абсолютно не понимая, почему произнесла это имя и не помня, чтобы у дедушки была кошка.

— Откуда она? — тихо спросила она, ее голос был полон замешательства.

— Ты сама ее принесла, — ответил дедушка, его взгляд был мягким и терпеливым.

— Я... я не помню, — прошептала Лиана, ее голос дрожал, а в глазах стояли слезы, которые она изо всех сил старалась сдержать.

Дедушка покачал головой, его глаза были полны сочувствия.

— Все хорошо, родная, смотри, имя все же ты ее помнишь. Ты ничего не забыла, Лиана. Оно все внутри тебя, часть тебя.

— Ничего не помню, — она положила ладонь на лоб, чувствуя тяжесть и пульсацию. — Все кажется таким знакомым и таким чужим одновременно.

Он не сразу ответил. Несколько секунд просто молча смотрел на нее, будто что-то искал в ее глазах. В момент перевел взгляд на куст роз, с которого только что срезал цветок.

— Ты очень похожа на розу, Лиана. Такая красивая, прекрасная и невинная, — произнес он задумчиво, словно обращаясь к самому цветку.

— Дедушка... — попыталась перебить Лиана, чувствуя, как его слова затрагивают что-то глубоко внутри.

— Не перебивай старика! — забурчал он, легонько отмахнувшись рукой. Его тон был шутливым, но взгляд оставался серьезным. — Тебе кажется, что твои шипы оборвали, Лиана. Что их нет. Но они в тебе. Ты смелая и храбрая девчонка.

— Только в твоих глазах, и только, — она опустила взгляд на кошку, гладя ее по голове, ее голос был полон горечи и неуверенности.

Дедушка мягко улыбнулся, его морщинистое лицо озарилось теплотой.

— Глупышка, — произнес он, покачав головой. — Вся сила и храбрость у тебя внутри. Погрустили и хватит, — он хлопнул себя по коленям. — Через два дня ты должна вернуться домой.

— Время так быстро пролетело... — прошептала Лиана, поднимая взгляд на бесконечное голубое небо.

— И те семь лет, что ты не приезжала, тоже, — рассмеялся он, его смех был низким и хриплым. — Так что не заставляй старика так больше ждать.