Рыжий Хаос

Настроение главы: "Bring Me Back To Life" от Extreme Music

Горячие капли обжигали кожу, но не давали ни капли облегчения. Лиана опиралась на ледяную плитку в душе, не понимая, что сейчас приятнее: обжигающая вода или пронизывающая холодность. В мыслях с того момента царил невыносимый хаос. Запястья ныли, алели красными следами от его ладоней, а боль в затылке все еще пульсировала, напоминая о вечере, о его словах, о той безысходности. Накатывая новой волной паники, вызывая дрожь по всему телу, ноги подкашивались.

Медленно, будто в замедленной съемке, она сползла по скользкой стене в душе, обхватив голову руками. Внутри металось дикое, отчаянное желание забыть все, вырвать эти воспоминания с корнем. И тут же — мучительное, навязчивое рвение понять, где тот самый момент, когда она все упустила; как ее острый ум мог не заметить надвигающейся беды; как все дошло до такого финала.

Лиана не помнила, как добралась домой. Сознание услужливо скрыло детали поездки, обрывки пути в темном городе, подъем по лестнице. Была глубокая ночь, но время, как и все остальное, потеряло для нее смысл, прожигая внутри все, разрушая ее идеальный мир.

В голове мелькали лишь отдельные, жуткие эпизоды вечера: вспышки страха, острая боль, давящее отчаяние. Все остальное растворилось в мутном, невыносимом тумане.

Прижимая ее к стене, Арчи резко схватил за горло, впиваясь пальцами в ее нежную кожу, так что дыхание перехватило. С пьяной, отвратительной усмешкой он грубо прильнул к ее губам. Неприятный, едкий вкус алкоголя мгновенно заполнил рот, вызывая подкатывающее ощущение тошноты. Его поцелуй был жестоким, диким; он впивался в ее губы так сильно, что, казалось, их обжигал огонь, причиняя невыносимую боль. Горячие слезы, предательски жгучие, потекли по щекам Лианы, смешиваясь с горечью и отвращением ко всему, и к самой себе.

И только оглушительный грохот распахнувшейся с ноги двери разорвал эту цепь боли. В дверном проеме, словно вырезанный из темноты, стоял незнакомый молодой парень. Его темные, взъерошенные волосы обрамляли лицо, но взгляд был другим — полным недовольства, жгучей злости и неприкрытого презрения. Он шагнул в комнату, его глаза были прикованы к Арчи, который все еще прижимал Лиану к стене.

— Блядь, сколько раз я говорил, что малолеткам запрещен вход в эти комнаты?! — его голос был груб и резок, и он медленно, угрожающе приближался.

Арчи резко отпрянул, словно от ситуации моментально протрезвел; в глазах уже мелькали нотки удивления и страха. Осознание происходящего ударило его, паника отразилась на его лице, и он хотел что-то сказать, но незнакомец не дал ему и шанса, с размаху врезав кулаком прямо в лицо.

— Все проблемы от таких отбросов, как ты, — с презрением произнес он, глядя на упавшего Арчи, который, сжимая ладонью челюсть, уже пульсирующую от боли, пытался подняться. — Еще и двери теперь сломаны... и тебе придется за это отвечать.

Парень перевел взгляд на Лиану, дрожащую и вжимающуюся в стену, желавшую исчезнуть с этого мира, перестать дышать. Он не сказал ей ни единого слова, лишь бросил короткий, но пронзительный взгляд, словно оценивая ущерб от этих двоих. Незнакомец что-то быстро сказал парням, появившимся рядом, развернулся и резко покинул помещение. Пара крепких, молчаливых ребят грубо вытащили куда-то Арчи, и дальше все было как в тумане: смутные обрывки того, как ее нашла одноклассница, как она добралась домой.

Ее мысли возвращались в ту комнату снова и снова.

***

Ночью она так и не смогла сомкнуть глаз. Пульсирующая боль в затылке не отпускала, а тревога за пережитое преследовала каждый раз, стоило ей закрыть глаза, не давая ни минуты покоя. Следы на запястьях ныли сильнее с каждым возвращением мыслей туда, кожа горела, словно руки выворачивали каждую минуту все сильнее. Боль не проходила, не уменьшалась, сводила с ума. В панике она прикусывала губы изнутри до боли, пока капли крови не распространились по рецепторам, вводя сознание в оцепенение.

Собираясь утром с трудом в школу, она надела рубашку с длинными рукавами, стараясь максимально скрыть следы на запястьях. Не желала показывать себя слабой: это был миг поражения, который она должна была переварить в одиночку. Ей казалось, весь мир смотрел на нее, считая чем-то грязным. Мучительные мысли продолжали разъедать сознание изнутри; ей нужно было поговорить, найти хоть какой-то якорь спасения в этом аду.

Тихо спускаясь на завтрак, она обнаружила обычную картину: отец, как всегда, читал свою утреннюю газету, погруженный в свой мир. Тревис в наушниках демонстративно игнорировал присутствие сестры. Только мама суетливо металась по гостиной, наводя марафет перед каким-то выходом.

— Мам... — тихо позвала Лиана, чувствуя, как слова застревают в горле.

— Да, мое солнышко, — рассеянно отозвалась мама, не оборачиваясь, продолжая свои сборы. Ее голос был полон обычной для нее нежности.

— Мне надо... с тобой поговорить, — неуверенно выдала Лиана, нервно перебирая манжет на рубашке, стараясь натянуть его как можно сильнее, чтобы никто не увидел багровой красноты на коже. Стыд и страх пробегали в унисон в сознании, давя все сильнее.

— Дорогая, сейчас никак, — голос мамы прозвучал торопливо, почти извиняюще, но без намека на истинное внимание. — Мне нужно ехать на очень важную встречу. Ты же у меня умничка, со всем справишься. Потом обязательно поговорим, обещаю.

Мама быстро подошла, мимолетно поцеловала дочку в лоб, даже не вглядываясь в ее лицо, и поспешно убежала в сторону выхода из дома, оставляя звенящую пустоту внутри Лианы. Отец лишь тяжело вздохнул, не отрываясь от газеты.

В этом доме ничего не менялось.

***

Войдя в класс, Лиана сразу ощутила на себе странные взгляды и обрывки перешептываний. Казалось, все было как и раньше: она – изгой, ничего не изменилось. Но что-то было иначе. Их взгляды были не те, что обычно, их шепот и улыбки — другие, полные нескрываемого любопытства, злорадства и презрения. Арчи сегодня не явился на уроки, и Лиана так и не услышала причины его отсутствия. Ей оставалось лишь догадываться, что случилось той ночью после ее ухода, чем же закончился тот роковой вечер.

На перемене стало невыносимо сидеть среди этих поглощающих взглядов. Воздух вокруг казался удушающе тяжелым, с каждой минутой давя все сильнее. Она не выдержала. Поднявшись, она покинула класс и ушла во двор школы, в отчаянной надежде побыть вдали от этого безумия, скрыться от лабиринта глаз, которые, казалось, преследовали ее отовсюду, тихо сводя с ума.

Сидя на лавочке в тени, она позволила себе погрузиться в тишину. Большая перемена давала возможность немного успокоить мысли, но этого было недостаточно, чтобы понять весь абсурд происходящего вокруг. Неожиданно чьи-то руки опустились ей на плечи. Она резко дернулась от неожиданности, мгновенно напрягшись. Обернувшись, увидела, что это была одноклассница Кетлин. Девушка тревожно смотрела на Лиану, обошла лавочку и присела рядом.

— Ты как? — обеспокоенно поинтересовалась девушка.

— Все хорошо, — Лиана замотала головой, пытаясь скрыть дрожь в голосе.

— Если бы я знала, что так случится, не просила бы брата тебя впустить с нами, — тихо проговорила Кетлин, ее взгляд был полон раскаяния. Она внимательно осматривала встревоженную Лиану с ног до головы, в ее взгляде читалось прощение за все случившееся, но не было сил что-либо исправить.

— Брата? — Лиана нахмурилась, пытаясь понять.

— Ну да, охранник у клуба, — Кетлин опустила глаза, вспоминая. — Я же стояла, его уговаривала, чтобы впустил тебя с нами. Он жутко возмущался, а я ведь ему обещала, что мы только отпразднуем и все. Какая же я дура...

Лиана напряглась, пытаясь восстановить в памяти тот вечер. Девушка, которая спорила с охранником... Она тогда и не узнала в ней Кетлин: яркие пряди в прическе, короткий, откровенный наряд — все кардинально отличалось от обычного образа девушки.

— Это не твоя вина... — Лиана осторожно взяла Кетлин за руку и аккуратно похлопала по ладошке, успокаивая. То ли ее, то ли саму себя, оставалось загадкой для них двоих.

— Придурок Арчи! Подставил Бена, еще и тебе навредил! Вот пусть только явится в школу, — Кетлин угрожающе погрозила кулаком в воздух. От такой забавной, воинственной картины Лиане стало даже немного весело. Они с Кетлин никогда особо не общались, лишь по учебе. Это был их первый настоящий разговор, совсем другой, такой родной и близкий; внутри ютилось какое-то приятное ощущение, борясь с тем мраком, что разрушал все внутри.

Уроки проходили под угнетающими взглядами. Они сверлили со всех сторон, проникая сквозь кожу, казалось, им не было конца. Лиана вопросительно посмотрела на Кетлин, но та лишь пожала плечами, явно не осознавая истинную причину происходящего вокруг.

***

Вечером отца не было дома; он все еще задерживался в офисе допоздна, извечно погруженный в работу и семейный бизнес без отказа. Тревис, как обычно, был на очередных тренировках, которыми изрядно хвалился и был горд, как напыщенный павлин.

Оставалась только одна, последняя надежда — наконец поговорить с мамой. Вдохнув полной грудью, Лиана шагнула в гостиную. Мама расслабленно сидела на диване, полностью поглощенная какими-то документами и журналами, и даже не заметила, как дочь пришла домой.

— Мам... — тихо позвала Лиана, наблюдая за ее сосредоточенным лицом.

— Да, солнышко... — рассеянно отозвалась мама, не отрываясь от своих бумаг. Лиана медленно села рядом с ней на диван, с отчаянной надеждой, что она хотя бы так обратит на нее внимание. Внутри все сжималось, страх съедал изнутри, и только мимолетная надежда искрилась еле заметным огоньком, словно стараясь выстоять в лютую грозу.

— Ты говорила, что мы поговорим, — произнесла Лиана, сдерживая дрожь в голосе и крепко сжимая край юбки. В каждом слове, в каждом движении была невысказанная мольба найти сейчас в самом дорогом человеке якорь спасения, поддержку и заботу.

— Точно! — громко, почти с возгласом, отозвалась мама, резко повернув голову в сторону дочери. В ее глазах горели искры предвкушения, далекие от заботы о дочери. — Завтра большой праздник в поместье Корбинов, мы должны там быть. И ты, мое золотце, обязательно должна быть прекрасна, цветок нашей семьи, всегда совершенна и прилежна!

Мама провела ладонью по лицу Лианы, задержавшись возле щеки, улыбаясь, внимательно всматриваясь в миловидные черты дочери, какими безупречными и изящными они казались ее глазам.

Лиана хотела что-то сказать, но внутри нее что-то оборвалось. Слова матери, словно ледяные осколки, врезались в душу. "Совершенна и прилежна"... Мысли вихрем закрутились в голове:

"Что она скажет, когда узнает о случившемся? Кем она будет меня считать?" Вся надежда на понимание рассыпалась каждый миг все больше в неизбежный прах, гася внутри последние искры надежды.

Сжав челюсть до боли, чтобы сдержать подступающие слезы, Лиана поспешно кивнула. Этот кивок был не знаком согласия, а лишь отчаянной попыткой подавить эмоции. Не говоря ни слова, она резко поднялась и ушла к себе в комнату, оставив мать в ее собственном, комфортном беззаботном мире.

***

Последующие дни Арчи так и не явился, но обстановка ощущалась только хуже. Желание покинуть не только класс, но и всю школу усиливалось с каждым часом. Странные, колющие взгляды теперь исходили не только от одноклассников, но и от других учеников по всей школе, сверля, выжигая что-то внутри, медленно сводя с ума.

После обеда дома начались активные, шумные сборы и подготовка к важному мероприятию. Казалось, это хоть как-то отвлечет от всей накаленной обстановки, которая скопилась, и даст новый глоток воздуха, нить спасения.

Мама даже Тревиса обязала ехать, и каждый раз это было необычно видеть: ворчун в аккуратном костюме, его светлые волнистые волосы аккуратно зачесаны в хвост. Он бесконечно дергал галстук, который невидимо душил его каждую минуту. Такие мимолетные детали при каждом сборе на важные мероприятия доставляли отдельную нотку удовольствия; мучения брата были забавным и веселым моментом, что хоть немного отвлекало сейчас.

Лиана же была привыкшей к такого рода мероприятиям. Еще с раннего детства она помнила многочисленные встречи, строгий этикет и извечные нормы поведения и прилежности юной леди, которые из раза в раз звучали от матери, как заезженная пластинка.

Сегодня мама принесла новое зеленое платье, подходящее в цвет глаз дочери. Оно едва доходило до колен, держась лишь на тонких лямках, открывая доступ любопытным взорам к изгибам ее плеч. Золотистые туфли на небольшом каблуке придавали образу милую деталь, создавая прекрасный невинный вид.

Она была почти готова, пока взгляд не упал на запястья. Нервно кинувшись к косметическому столику в поисках самого нужного, открывая поочередно внутренние ящики, Лиана вспомнила о полупрозрачных кружевных перчатках — единственном, что сейчас могло спасти. Она знала, что их ажурный узор легко спишут на дань моде, но истинная причина была иной — скрыть багровые следы, оставленные хваткой Арчи. Никто на мероприятии, ни мать, ни отец, не должен был увидеть этого.

В конце сборов мама сама помогала с прической, собрала длинные волосы дочери в аккуратный пучок, закрепив зеленой шелковой лентой, продолжая любоваться изящным видом своего "творения".

***
Мероприятие проходило в саду поместья, которое было внушительных размеров, намного больше, чем у Риверсов. Отец спокойно обсуждал очередные рабочие дела, а Тревис бессовестно куда-то скрылся, оставив Лиану с матерью, вынужденную следовать за ней, как покорная тень. Милые разговоры, натянутые приветливые улыбки, беседы о планах, учебе и непрерывные похвалы от матери о ее гордости за дочь — все это Лиана слышала вполуха, пытаясь сохранять вид идеальной дочери, как того желала мать.

Надежда на то, что мероприятие станет новым глотком воздуха, разбилась в прах, когда к ним подошел высокий молодой человек с волосами серыми, как луна, и медовыми глазами. В идеально сидящем на нем черном костюме, с бокалом вина в руке, он источал неприкрытую уверенность, заставляя всех окружающих дам непрерывно смотреть только на него.

— О, Мистер Корбин, — залепетала матушка, ее голос стал слащавым.

— Мадам, просто Винсент, — его губы растянулись в тонкую, почти незаметную улыбку, а взгляд, тяжелый и изучающий, мгновенно переместился на Лиану, отчего внутри все неистово сжалось. — Что это у нас за прекрасный цветок в таком саду?

— Позвольте познакомить: моя дочь Лиана, — продолжала щебетать мать, полностью игнорируя дискомфорт дочери. Лиана лишь слегка наклонила голову в знак приветствия, стараясь не встречаться с ним взглядом.

— Какое прекрасное имя, — проронил Винсент, делая медленный глоток из бокала, не отрывая своего сверлящего взора от девушки. Он смотрел на нее весь разговор, рассматривая с ног до головы. Его взгляд был неприятным, проникающим; он будто крался внутрь, царапая все изнутри, и был до боли знакомым. В мыслях Лианы сразу вспыхнул тот взгляд того вечера, такой же неприятный, навязчивый, не отрывающийся. Дыхание, казалось, остановилось, сердце замерло, воздух стал невыносимо тяжелым. Она инстинктивно отшатнулась назад, пытаясь разорвать невидимую связь, но это не помогало.

— Дорогая, все в порядке? — еле натянутым, встревоженным голосом пролепетала мать, придерживая дочь за локоть, ее лицо исказилось в гримасе озабоченности.

— Все прекрасно, — Лиана замотала головой, отрицая все мысли, что только что, как гром, ударили в тишину ее сознания. — Немного закружилась голова, всего лишь. Извините, отойду попить воды, горло пересохло.

Мать лишь согласилась, погладив дочь по голове с тихой заботой, которая ничуть не успокаивала внутренний нарастающий шторм, бушующий все сильнее.

Отойдя подальше, к дальним столикам с фуршетом, она облокотилась о стол, пытаясь вдохнуть полной грудью, успокоить сбившийся ритм дыхания. Но даже здесь она продолжала ощущать этот дьявольский взгляд, который не отрываясь смотрел на нее.

Воспоминания, словно замедленный кадр, крутились в голове, усиливая и напоминая прошлую боль: как болела голова от удара, как он сжимал запястье до красноты, и его слова, что резали сознание:

"Крики бесполезны, Риверс... Никто не поможет, не спасет тебя... никогда!"

Поглощенная обрывками того вечера, она не заметила, как кто-то коснулся ее запястья, которое горело под тканью невиданным пламенем, причиняя невыносимую боль. Лиана нервно отдернула руку, прижимая ее к груди, и тут же поняла — снова он.

— Не трогайте! — почти срываясь на крик, выдавила она. Осознание случившегося пришло не сразу, но паника нарастала. — Меня, пожалуйста! Вас могут неправильно понять.

Она отчаянно пыталась что-то придумать, но мысли улетучивались с каждой секундой все дальше. Ей нельзя было упасть, показать панику; крах на таком мероприятии был худшим из возможных действий, влекущих за собой невообразимые последствия. Единственное, что смогло прийти на ум: правила поведения. Незнакомый молодой мужчина, юная леди, сплетни... Даже если матушка им восхищена, они здесь не одни.

Винсент отошел на шаг, лишь тонко улыбнувшись.

— Мнение других меня особо не волнует, — на мгновение он замолчал, внимательно глядя на встревоженную девушку. Скрытая, слащавая улыбка растянулась на его лице. — А вот этот цветок, возможно.

Ком встал в горле, не давая вдохнуть. Паника подкрадывалась все ближе, от его взгляда по всему телу пробегал неконтролируемый мандраж. Один его взгляд был опаснее любых слов, способный парализовать ее. Лиана ничего не ответила; слова застряли в горле. Осознание того, что она находится на его территории, прибавляло свои нотки неуверенности, усиливало ощущение безысходности.

Хватило сил лишь натянуть наигранную, милую улыбку. Эту маску прилежной дочери, которая должна была скрыть бушующую внутри бурю. С этой улыбкой она спокойно повернулась, чтобы вернуться к матери и продолжить делать вид покорной и примерной леди, молясь лишь об одном — об окончании этого вечера.

***

Дни в школе тянулись медленно, словно густой сироп. Угнетающие взгляды и шепот были все теми же; казалось, Лиана даже начала с этим свыкаться, как в первые дни, когда она была просто "изгоем". Но эта хрупкая иллюзия рухнула в одночасье, когда все встало на свои места.

— Эй, Риверс! — окликнул ее кто-то в школьном дворе. Лиана оглянулась. В нескольких метрах от нее стоял парень с компанией, с тем самым странным, насмешливым взглядом; они о чем-то перешептывались, бросая в ее сторону отрывистые смешки.

— Сколько берешь за час? — спросил он, его голос был полон откровенного ехидства.

— Занятий? — неуверенно переспросила Лиана, пытаясь осознать истинный смысл его вопроса, в чем заключалась эта странная, почти насмешливая реакция парня.

— Ну, если оно у тебя так называется, пусть будет так, — с громким, отвратительным смехом сказал парень, приближаясь к ней. — Мало ли, как шлюхи называют свои "занятия".

— Шлюхи? — нервно повторила Лиана, словно не веря своим ушам. Мир вокруг нее начал стремительно искажаться.

— Ну да, а кто ты? — Он сделал еще шаг, сокращая расстояние.

— Что ты несешь?! — запинаясь, голос срывался на крик, застревая в горле комом.

— Разве нет? — подойдя вплотную, он резко схватил ее за запястье.. — Ты ведь так прекрасно провела ночь с Арчи, да? Хорош был?

— Ты больной! — выдохнула Лиана, отчаянно пытаясь вырваться из его захвата, но парень лишь сильнее сжимал ее запястье, точно те же места, вызывая ту же боль. — Отпусти!

— Какая невинная недотрога, — прошипел он, склоняясь ближе, его смешок был полон мерзости. — Почти поверил...

Парень не успел договорить. В следующее мгновение в его лицо прилетел мощный удар ногой. Лиана, все еще находясь в захвате, потеряла равновесие и упала на землю, ее тело содрогнулось от падения. Горячие слезы, которые она так долго сдерживала, хлынули по щекам. Над парнем, который скрючился на земле, уже навис Тревис; его обычно безразличное лицо было искажено яростью. Он беспощадно избивал мерзавца, пока ребята во дворе не оттащили их в разные стороны, разрывая драку.