Рыжий Хаос

Настроение главы: Maroon 5 - Animals (Aviral Kapasia - Slowed+Reverb Mashup)

Год назад

Все шло до изумления хорошо, почти идеально, радуя каждым моментом, наполняя внутри все прекрасным ощущением, разливающимся по всему телу непередаваемым теплом. Сдача переходных экзаменов для перевода в старшую школу, да еще на несколько лет вперед, казалась вершиной ее мира сейчас, одним из главных моментов, к которым она стремилась в ближайшее время. В эти моменты мама была рядом, что было крайне редким явлением все годы. Она светилась от гордости и обнимала дочку после каждого экзамена, словно сама проходила все, сама радуясь и восторгаясь победам как своими.

— Солнышко мое, — нежно прижимая дочь к себе, мама поглаживала волосы Лианы, — Со всем справишься, ты же у меня такая умничка.

Ее сердце готово было выпрыгнуть, переполненное радостью от поддержки матери. Она никак не хотела подводить или как-либо огорчить ее, после всех тех времен, потраченных усилий, которые мама вкладывала в ее учебу. Старательно помогая в поисках репетиторов, давая возможность изучить самые разнообразные направления и темы.

— Мамочка, обязательно все сдам, — с гордостью и трепетом шептала Лиана, — Я тебя не подведу.

Постоянная похвала и поддержка, которую Лиана слышала каждый день, словно сладкая музыка, ласкали слух и наполняли сердце той редкой нежностью, которой так остро не хватало в ее обычной жизни. Эти летние, теплые дни, когда мать была так неотступно внимательна, казались волшебным сном, оазисом тепла — чем-то невероятно прекрасным и почти невозможным.

Этот период не был тяжелым. Лиана уже с раннего детства привыкла учиться, быть всегда на шаг впереди. Тревоги не было, учеба давалась ей с удивительной легкостью, информация запоминалась моментально, а решения приходили быстро, словно озарения. Хотя она шла к этому не один год, упорно, шаг за шагом, все стереотипы, все преграды и сомнения окружающих, их тяжелые, недоверчивые взгляды не давали ей повода остановиться.

"Иди до конца, — часто повторяла она себе, словно мантру, отгоняя лишние мысли. — Если можешь, идешь. И никак иначе".

В какой-то момент даже комиссия начала сомневаться в ней. Их взгляды становились подозрительными, полными невысказанного вопроса: не жульничает ли она, выполняя задания в разы быстрее отведенного времени, с такой непринужденной точностью? Ее проверяли с упрямым недоверием, сомневались, давали повторные тесты. Но результаты выходили одними и теми же, каждый раз доказывая ее неоспоримый, почти пугающий гений.

***

Изо дня в день по дому слышалось постоянное бурчание Тревиса. Его недовольство было ощутимым, словно грозовая туча, внезапно пришедшая в ясный, прекрасный день.

— Не собираюсь быть нянькой этой малявки! — почти на грани срыва повторял он. Ни капли не вдохновляло видеть сестру не только дома, но еще и находиться с ней в одной школе.

— Мы тебя не просим за ней бегать, вы уже достаточно большие. Мой дорогой, прошу, не забывай, — мама подходила обнимать его, что было крайне редко и до жути непривычно, вызывая жуткое желание побега. — Вы брат и сестра, единственная опора друг у друга, будь разумен как старший брат.

Перевод этой "мелочи" в его старшую школу, да еще за пару лет до его собственного выпуска, никак не входил в его планы. Он не желал косых взглядов, не хотел бегать и защищать ее, как щенка, от нападок старших. Это нервировало его все лето, вплоть до самого начала учебы, превращая каждый день в ожидание неизбежного бедствия.

***

По приезду в школу, входя в коридор, переполненный старшеклассниками, многие взгляды, как и ожидалось, были направлены прямо на нее, словно невидимые стрелы. Слухи о раннем переводе этой "занозы" уже бежали по коридорам впереди, опережая каждый шаг. Косые, оценивающие взгляды и многочисленные, едкие перешептывания царили в воздухе с первого же дня, создавая вокруг плотное кольцо неприязни. Тревису повезло лишь в одном: она попала в другой класс. Хоть какое-то облегчение в этой мрачной обстановке с первого ее входа в эти стены.

Лиана не переживала. Вообще. Она прекрасно понимала, что не могла повлиять на поведение и слова людей, на их зависть или неприязнь. Оставалось только принять это и отпустить, позволив их шепоту раствориться в шуме коридоров. Войдя в класс, в котором уже все собрались, она уже выделялась. Тихая, миниатюрная девочка в милом, сдержанном голубом платье, ее длинные, рыжие волосы были аккуратно собраны в большой, высокий хвост. И этот образ милой, прилежной девочки лишь усиливал непонимание и неприязнь тех, кто не мог смириться с ее появлением, и теми перешептываниями, которые разносили больше информации о ней, чем, казалось, она сама могла знать о себе.

Изо дня в день все повторялось как по кругу: отстраненные одноклассники, многочисленные косые взгляды, словно невидимые булавки, постоянно втыкающиеся в спину. Она смирилась. Не в ее правилах было бегать за людьми, искать внимания, она считала это сверхнизким, жалким поступком.

"Никто не умирал от одиночества ведь, правда?" — успокаивала она себя, продолжая одиноко сидеть за партой, пока остальные мило общались в своих компаниях.

Спустя месяц обстановка как будто изменилась. Казалось, все уже забыли о всех словах, о всех слухах, но все же ощущался какой-то неприятный привкус, ожидание, словно затишье перед бурей. Лиана сталкивалась с этим не раз, но сейчас ничего не казалось странным, каждый день был однообразным и предсказуемым, словно свою внутреннюю бурю она создала сама, от отчаяния и пустоты вокруг.

В один из дней после уроков, пока она собирала вещи, к ней неожиданно подошел одноклассник, беспечно облокотившись на ее парту.

— Риверс, у Эди сегодня день рождения, — его голос звучал чуть громче обычного, привлекая внимание. — Весь класс идет отмечать, идешь?

Лиана на мгновение застыла, словно ее окатили ледяной водой. Внутри все замерло, казалось, воздух на момент пропал из легких. Ее давно никто никуда не звал. Друзей особо у нее и не было, лишь брат, и пару девчонок из класса иногда пробовали с ней общаться в школе. Но Тревис волновался по своим причинам, а девчонки откровенно искали выгоду — подтянуть свои знания. Чему Лиана, впрочем, и не была против: это хоть немного разряжало обстановку после занятий.

— Арчи, ты идиот?! — раздалось рядом возмущенное, резкое восклицание Эди, его голос был полон презрения. — Ее с нами не пропустят в клуб!

Арчи быстро прислонил палец к своим губам, призывая к тишине, не отводя от нее свой внимательный взгляд, и на пару минут увел Эди в сторонку, подальше от посторонних ушей. Он что-то очень интенсивно ему рассказывал, его руки активно жестикулировали, а на лице сияла широкая, самодовольная улыбка. Лиану это ничуть не смутило. Наверное, они обсуждали детали праздника и планы, как обычно делают друзья, наверное. Хотя откуда ей было знать, ей просто хотелось в это верить.

Они быстро вернулись. Арчи, сияющий, как будто совершил что-то великое, повторил те же слова, те же приглашения. На мгновение Лиана застыла, словно ее охватил озноб. Осознание происходящего медленно, нехотя просачивалось в ее сознание, и непривычное чувство — предвкушение чего-то хорошего, смешанное с непонятной тревогой — вихрем крутилось внутри.

Инстинктивно она схватилась за подол своей юбки, вспоминая, что она только в школьной рубашке и этой скромной юбке. Вряд ли такое подойдет для посещения клуба, куда собираются все.

— Мне, наверное, нужно переодеться... — задумчиво проронила она, взвешивая варианты, прокручивая разные сценарии в голове.

— Не парься... — небрежно отмахнулся Арчи, его улыбка ни на йоту не дрогнула. — Мы после тренировок собираемся сразу от школы ехать. Зачем тебе напрягаться и ездить туда-сюда?

Почему-то ей хотелось верить каждому его слову, не сопротивляться. Она кивком согласилась. Внутри ютилось какое-то странное, почти волшебное чувство: возможность изменения всего того, что обычно ее окружало, всей этой душащей холодности окружающих. Она почти не замечала, как Арчи, прежде чем отойти, бросил на Эди едва заметный, торжествующий взгляд.

***

Закат уходил за горизонт, прячась между огромными зданиями мегаполиса, раскрашивая небо в осенние оттенки. Шумная компания одноклассников, предвкушая прекрасный праздник, мчалась на скорости по вечерним улицам, с громкой музыкой, разносящейся из радио. В голосах ребят звенело беззаботное веселье, а Лиана смотрела в окно, пытаясь расслабиться. Город проносился мимо, знакомый до каждой мелочи, но направление казалось странным. Улицы становились все менее знакомыми, пока машина не остановилась у ревущего, бурлящего переулка.

Впереди, сквозь наступающие сумерки, пробивались неистовые неоновые огни. Из огромного здания, словно сердце чудовища, била глухая, пульсирующая музыка, от которой вибрировала земля под ногами. Над входом горела яркая, почти вызывающая вывеска: "Пристанище". Комок застрял в горле, давя, как камень. Лиана никогда не бывала в таких местах. Это было кардинально противоположно душным, выверенным светским раутам, на которые ее обязательно водила мама; это был мир, который кричал свободой, но пугал своей дикостью.

Они остановились прямо у входа, где толпилась пьяная, возбужденная толпа. Одна из одноклассниц в откровенном ярком наряде что-то активно и слишком эмоционально обсуждала с огромным вышибалой у входа. Их голоса тонули в грохоте басов, но жесты были красноречивы: она яростно тыкала пальцем в сторону Лианы, что-то доказывая. Охранник, словно скала, хмурился, тяжело вздыхал и, казалось, даже что-то раздраженно говорил в ответ, постоянно бросая на Лиану оценивающие, подозрительные взгляды. От этого "диалога" ей становилось еще неудобнее, а чувство тревоги лишь нарастало.

"Стоит ли оно того? Может, это тот момент, когда лучше оступиться и уйти назад?" — что-то ютилось в мыслях не отпуская.

Спустя несколько напряженных минут, во время которых ей казалось, что ее сканируют насквозь, амбал наконец замолчал. Он лишь тяжело выдохнул и, словно уступая в споре, коротко махнул рукой, пропуская. Девчонка победно махнула всей этой шумной компании, и они, радостно загомонив, ринулись внутрь, буквально таща за собой Лиану, которая до жути сжалась, почти растворяясь в толпе.

Внутри клуб оказался оглушающим водоворотом. Музыка была настолько громкой, что пульсировала в унисон с кровью в венах, а яркие стробоскопы слепили глаза, превращая все вокруг в размытое, нереальное полотно. Это было странно, пугающе, но в то же время чертовски завораживающе и ново, пряча куда-то недавние сомнения, вдыхая что-то иное внутри.

Шумная компания, полная предвкушения и эйфории, заняла индивидуальный столик в глубине клуба. Смех, громкие шутки и веселые возгласы тонули в оглушительных басах, создавая вокруг них кокон беззаботного веселья. Лиана сидела чуть отстраненно, внимательно наблюдая за этим бурлящим потоком, пока к их столику не подошел официант.

— Приветствую. Есть пожелания еще к заказу? — сдержанно, но вежливо поинтересовался он, его голос едва пробивался сквозь музыку.

— Добавь еще пару бутылок пива... — Арчи запнулся на полуслове, его взгляд резко сместился на Лиану, задержавшись на ней чуть дольше, чем следовало. На его губах мелькнула едва заметная самодовольная улыбка. — И малышке коктейль.

— Какой? — уточнил официант.

Арчи уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но Лиана перебила его, сама не ожидая такого от себя.

— Безалкогольный мохито, пожалуйста, — ее голос прозвучал удивительно твердо и четко.

Парень в форме сделал пометки в блокноте и, кивнув, растворился в толпе. Шум вокруг продолжался в том же бешеном темпе. Но только Арчи не отводил взгляд от Лианы, его глаза были прикованы к ней, словно он пытался что-то прочесть в ее лице. Это вызывало странные, нарастающие ощущения внутри, по спине пробежала мелкая, неприятная дрожь. Она не могла определить, что именно происходит: был ли это страх, жгучее любопытство или какое-то иное, совершенно непривычное предчувствие. Лиана совершенно не понимала причину такого напряжения, его пристального, изучающего взгляда на нее и своей столь острой реакции.

Время в клубе тянулось беззаботно для всех, кроме нее. Минуты смешивались с часами, создавая иллюзию бесконечного веселья. Одни уходили танцевать под оглушительные басы, другие продолжали смеяться и шутить за столом, опустошая бутылку за бутылкой. Некоторые порой отдельно спускались по лестнице, ведущей куда-то вниз, в неизвестность, но так и не возвращались, а никто из оставшихся даже не обсуждал, что скрывалось этажом ниже.

Лиане было неловко. В своем сдержанном школьном наряде, с безалкогольным мохито в руке, сжимая его сильнее, она резко выбивалась на контрасте этого бурного праздника. Она чувствовала себя чужой, но здравый смысл брал свое: быть максимально внимательной в новом, незнакомом месте казалось ее единственным спасательным кругом. Не привыкшая к такой атмосфере, она не решалась выйти танцевать, опасаясь еще сильнее выделиться на фоне других девушек в коротких юбках и ярких платьях, которые отрывались в ярких, манящих нарядах, привлекая все больше зрителей. Привлекать к себе лишнее внимание было последнее, чего она хотела сейчас.

Компания за столом стремительно таяла. Напитки улетали вмиг, и на лицах многих одноклассников уже алел румянец от выпитого, а взгляд становился стеклянным и мутным, вызывая что-то странное внутри. Она наблюдала за всем этим, пытаясь определить, какие ощущения вызывает этот вечер. Хотела ли она быть здесь, в этом шумном хаосе, или же привычные мамины мероприятия казались самым правильным, безопасным и спокойным местом?

Рядом с ней тяжело упал на диван Арчи, заставив ее мимолетно вздрогнуть от неожиданности. Его довольная улыбка сияла на уже тронутом румянцем лице, в руке он держал стакан с напитком.

— Пойдем обсудим проект? — громко, почти крича, проговорил он ей прямо в ухо, чтобы заглушить клубный грохот.

— Сейчас? — Лиана удивленно подняла бровь. Обсуждение учебы и совместных проектов никак не вязалось с планами на вечер в таком-то месте.

— Чего времени-то терять? — Арчи отмахнулся, словно ее сомнения были пустой формальностью.

— Тут громко, это будет неудобно, — возразила она, пытаясь найти рациональный аргумент.

— Не проблема, пойдем... — он резко схватил ее за руку, до боли сжимая ее хрупкую маленькую ладонь и, не дожидаясь ответа, потянул с дивана, направляясь к той самой лестнице, что вела куда-то на нижние этажи.

Она не успела даже осознать происходящего, как они уже спускались по темной, извилистой лестнице куда-то вниз. Ниже место казалось совершенно иным. Музыка здесь уже не оглушала так сильно, а длинный темный коридор, усеянный многочисленными закрытыми комнатами, был пуст. Никого поблизости. Только она и Арчи. И эта звенящая тишина, которая была страшнее любого шума; внутри что-то сжималось, давя, забирая моментами кислород.

Арчи тащил ее дальше по коридору, его хватка была грубой и настойчивой. Наконец он остановился у одной из дверей, ловко проведя по ней ключ-картой. Лиана стояла в оцепенении, взгляд ее был растерянным.

— Мы можем поговорить и здесь, музыка уже не так громко... — начала она, пытаясь обрести хоть какой-то контроль над ускользающей реальностью, но он не дал ей закончить. Арчи дернул ее внутрь, и дверь за ними захлопнулась с мягким, но таким окончательным щелчком. Воздух в маленькой, темной комнате мгновенно стал душным и тяжелым.

Растерянно она начала вертеть головой, осматривая скудную мебель: пыльный столик, пара стульев, и — ее взгляд зацепился — большая, чужая кровать. Все внутренние защитные барьеры рухнули. Ледяной ком подкатил к горлу, а по телу пробежала крупная, неконтролируемая дрожь. Ноги подкосились, грозя подвести, и паника, дикая, первобытная паника, начала захлестывать сознание.

Он толкнул ее к стене. Голова Лианы с глухим стуком ударилась о жесткую поверхность, и в ушах тут же зазвенело. Острая боль пульсировала от места удара, мгновенно стирая все мысли, всю рациональность. Контроль исчез без следа, уступив место тому, что Лиана раньше никогда не испытывала — чистому, невыносимому ужасу.

— Ну чего ты корчишь из себя недотрогу, Риверс? — его слова, пропитанные пьяной небрежностью, были искажены обидой и едкой злобой. — Вечно смотришь свысока на всех остальных.

Его темные глаза продолжали внимательно смотреть на нее, прожигая до самой глубины, не давая спасения.

— Отпусти! — голос Лианы сорвался на отчаянный крик, когда он, игнорируя удар и ее дрожь, еще сильнее прижал ее к стене.

Арчи усмехнулся, и его взгляд, мутный от алкоголя, теперь горел чистой, неприкрытой ненавистью.

— Знаешь, как я долго шел лидером среди классов? Годы! А потом появилась дрянная кукла! Ты, Риверс! Ты все испортила!

Он сделал резкое, угрожающее движение. Мир Лианы сузился до одного лишь ощущения — его рук, что грубо вцепились в ее рубашку, сдавливая ткань на груди. Чужое, алкогольное дыхание опалило ее лицо, от него несло пивом.

— Мне больно, прекрати! — продолжала кричать Лиана, пытаясь оттолкнуть его, но ее тонкие, беспомощные руки были бессильны.

Эмоции взяли верх, разум был затуманен. Она хотела ударить его, дать пощечину, чтобы он отвалил, но он перехватил ее руку, выворачивая запястье, и еще сильнее прижал к стене. От чего она вскрикнула от боли, доставляя ему еще больше удовольствия.

Лиана ощущала его хватку: кожа под его ладонью начинала гореть, ныть и пульсировать от боли. Он не сдерживался, и это было уже не шуткой, не розыгрышем. Все это казалось дурным сном, кошмаром наяву. Глаза начинало щипать, слезы, горячие и жгучие, невольно подкатывали, застилая обзор. Она была полностью беззащитна, не знала, как сбежать, как вырваться из этого ада. Внутри все кричало, моля:

"Спасите... хоть кто-нибудь, пожалуйста!"

— Крики бесполезны, Риверс, — прошипел Арчи, склонившись к ее уху, его гнилые слова, словно яд, проникали прямо в сознание. — Это индивидуальные комнаты. Никто не поможет, не спасет тебя... никогда.

В этот миг весь ее мир рухнул, разлетевшись на миллионы осколков.