Тень ведьмы

Московское солнце, беспощадное и палящее, словно жестокий палач, безжалостно выжигало воздух над городом, превращая асфальт в раскалённую плиту. Мужчина стоял, опершись на бок своего автомобиля, чувствуя, как горячий металл прожигал ткань рубашки, словно предупреждая, что здесь ему не место.

Он искоса взглянул на салон через слегка затемнённое окно. Там, внутри, царил прохладный уют. Лёгкий шёпот кондиционера звал его обратно, обещая спасение от знойного кошмара снаружи. Но он знал, что это невозможно. У Матери всегда были свои, особенные правила. Она обожала создавать ритуалы, даже из таких мелочей, как ожидание.

Каждый, кто хотел иметь с ней дело, должен был знать своё место.

Мужчина поправил манжет, чувствуя, как ткань липнет к вспотевшей коже. Его губы искривились в тени раздражения. Он ненавидел это принуждение, но научился скрывать неприязнь за вежливой маской. На этот раз он стоял здесь не просто по её приказу. Сегодня он наблюдал.

Взгляд его блуждал по группе людей, сидящих на лавочке перед небольшим магическим магазинчиком. Верховная ведьма, окружённая своей свитой, с царственной осанкой и хищной улыбкой. И среди них — та, на которую он обратил внимание. Одна из её новых «бабочек», молодая ведьма, ловящая каждое слово и жест своей покровительницы, как благословение.

Он точно не помнил её имени. Карина? Кристина? Какая разница. Главное было другое: её энергия. Она была... странной. Мягкой и текучей, словно вода, и в то же время плотной, как ртуть. Она могла быть полезной, если её правильно обработать. Мужчина невольно улыбнулся этой мысли, но тут же одёрнул себя. Нельзя спешить.

Опыт уже научил его, что торопливость приводит к ошибкам. Однажды он чуть не сорвался и это стоило ему почти всего. Теперь он знал лучше. Ведьмы обожают, когда их хотят. Это питает их эго, заставляет поверить, что они особенные, незаменимые. А если правильно направить их тщеславие, то ими можно легко управлять.

Он перевёл взгляд на Верховную. Она продолжала говорить, её голос не долетал до него, но манера движений, повороты головы, взмахи руки — всё это было исполнено грации и власти. Он ненавидел её за это. За эту уверенность, которой у него никогда не было.

Позади кто-то коротко посигналил, заставив его вздрогнуть. Мужчина резко обернулся, едва не встретившись взглядом с водителем соседнего автомобиля. Тот выругался, махнув рукой, и уехал. Мужчина, прикрывая глаза от солнца, взглянул на Верховную и её свиту. Казалось, они не замечали ничего, полностью поглощённые разговором.

Он глубоко вдохнул, пытаясь справиться с раздражением. Жара давила, время тянулось мучительно медленно. Но сегодня он пришёл сюда не зря. Он чувствовал, что скоро произойдёт что-то важное.

Но имя и не имело значения.

Важно было другое.

Её магия.

Он наблюдал за потенциальной жертвой, словно оценивая товар. Легкость её шагов, изящный наклон головы, руки, которые она сложила перед собой в жесте почтения. Её магия текла, легко и непринужденно, она была там, под её кожей, в каждом взгляде, в каждом движении. Её сила была хоть и не грандиозной, но на диво естественной, непринужденной. Не такой, как его.

Он сжал кулаки, чувствуя, как злость растекается по его венам. Как же легко им всем это даётся.

Он задумался о том, как это будет. Удерживать её, чувствовать, как её магия переливается в его руки, пытаясь сопротивляться, но всё же подчиняясь. Как бы она смотрела на него, когда осознает, что её дар станет частью его. От охватившего его предчувствия он почувствовал что немного возбудился.

Мужчина отвел взгляд и глубоко вздохнул. Её время ещё не настало, но скоро. Очень скоро.

Пока что его задача была в другом. Он должен был дождаться Матери, как положено. Стоять под этим безжалостным солнцем и притворяться преданным слугой. Но внутри него разрастался чёрный цветок жадности и ненависти.

Скоро она заметит его силу. Все заметят. Даже Мать.

Он напомнил себе, что нельзя спешить. Спешка в прошлый раз стоила ему почти всего. Сейчас он не мог позволить себе ошибки. Нельзя выдавать интерес раньше времени. Эти ведьмы слишком самодовольны, чтобы заметить кого-то, кто не соответствует их "великим" стандартам. Простые смертные, как он, для них были ничем.

Но он знал их слабости. Их эго.

Эти самовлюбленные создания, безумно жадные до лести, с удовольствием купаются в чужом восхищении. Желание, направленное на них, льстит им. Это делает их уязвимыми, укрепляет их и без того гипертрофированную веру в собственную уникальность. Уверенность, что они выше других, лучше других.

Именно этой слабостью он и пользовался.

Его губы изогнулись. Он делал это не раз. За годы он отточил искусство лести и притворства до совершенства. Никто из этих чертовых стерв даже не подозревал, как искусно он манипулировал их тщеславием.

Достаточно пары встреченных взглядов, комплиментов, тонких намёков. Достаточно дать им почувствовать, что он восхищён, что он очарован их магией, их "особенностью". Они сами придут к нему, чтобы получить ещё больше внимания, ещё больше восхищения.

Именно так он получал от них то, что ему нужно.

Магию.

На этот раз будет так же. Он убедит её в своей искренности, разыграет спектакль, который уже не раз привёл его к успеху. Она даже не заметит, как сама подарит ему всё.

Он сжал кулаки, напоминая себе, что это не конец. Это только начало.

Громкий сигнал машины выдернул его из мыслей. Очередной водитель за ним высунулся из окна и раздражённо поинтересовался, собирается ли он уезжать.

Мужчина махнул рукой, давая знак проезжать мимо. Вечная война за каждый клочек парковочных мест.

Он и сам не знал, сколько ещё простоит тут, в центре города, наблюдая за Верховной и её верными подпевалами. Те что-то обсуждали на лавочке перед входом в магический магазинчик.

У ведьм намечался большой ритуал. Может быть, Лита, праздник солнцестояния, а может, уже готовились к Ламмасу, времени жатвы.

Ему было всё равно. Все эти праздники и коллективные обряды казались пустой тратой времени. Лицемерные попытки изобразить "великую гармонию" среди ведьм, которые на самом деле готовы перегрызть друг другу горло за каплю силы.

Но... если бы ему позволили присутствовать на этих ритуалах, он мог бы использовать это. Большой сбор одарённых женщин — как ярмарка, где он мог бы присмотреть новый сосуд силы. Среди такого множества легче выбрать подходящую цель, с нужным уровнем магии.

Он улыбнулся этой мысли.

Но улыбка застыла, когда по шее пробежал озноб. Как будто холодный ветерок скользнул под воротник в этот знойный день. Волосы на коже встали дыбом, и в груди заколыхалось странное чувство: за ним наблюдают.

Он напрягся, стараясь не выдать беспокойства. Медленно огляделся, но ничего подозрительного не заметил. Город жил своей обычной жизнью. Люди сновали туда-сюда, туристы останавливались перед витринами, кто-то доставал телефон, чтобы сделать фото. Всё выглядело совершенно обыденно.

"Это просто жара, — подумал он. — Или переутомление. Мало ли какие глупости могут прийти в голову, когда ты целый день на солнце."

Но ощущение наблюдения не проходило.

Если за ним следят, значит он где-то прокололся.

Значит, кто-то понял, кто он и что он делает.

Это была серьёзная проблема. Едва ли обычный человек мог заинтересоваться им. Если кто-то следит за ним, это могла быть только ведьма. А ведьмы всегда опасны, особенно если почувствовали угрозу.

Мужчина тяжело выдохнул и поправил темные очки. "Надо успокоиться. Спокойствие — ключ ко всему. Если это реальная угроза, я разберусь с ней. Как всегда."

Но глубоко внутри он знал: если это не просто игра воображения, его игра становится куда опаснее.

Ощущение становилось невыносимо явным. Мужчине казалось, что он слышит шёпот, словно доносящийся издалека. Лёгкий аромат благовоний щекотал ноздри, а на грани восприятия звучал треск фитиля свечей.

Этот кто-то действовал грубо, словно даже не пытался скрываться. Дилетант? Или настолько уверен в себе?

Мужчина нахмурился. Они не знали, с кем имеют дело. Он — Тьма. Поглощающая, ненасытная, испепеляющая всё на своём пути.

Он бросил взгляд на Верховную. Она сидела на лавочке, окружённая своей свитой, слишком увлечённая разговором, чтобы заметить, что что-то идёт не так. Верховная выглядела такой спокойной и уверенной, что едва ли собиралась прерывать свой день ради него.

«Тем лучше», — подумал он.

Он резко распахнул дверь автомобиля и нырнул внутрь, захлопнув её с излишней силой, от чего стекло чуть не задребезжало.

Схватившись за руль, он сжал его так, что костяшки пальцев побелели. Грудь тяжело вздымалась, воздух с хрипом вырывался из пересохшего горла. Пульс стучал в висках, как барабан.

Кто бы ни был этот "наблюдатель", он слишком самоуверен. Настолько, что позволил себе взломать защиту. Настолько, что осмелился следить за ним.

«Этот смельчак забыл, что если ты решился взглянуть на тьму, она обязательно посмотрит в ответ», — подумал мужчина.

Он прикрыл глаза, пытаясь сосредоточиться. Отогнав гнев, он погрузился в своё нутро, в ту самую тьму, которая всегда жила внутри. Она шептала ему, была его силой, его сущностью.

Если кто-то считает себя достаточно сильным, чтобы бросить ему вызов, значит, пришло время ответить. Надо рискнуть и встретить это лицо к лицу. Узнать, кто посмел проникнуть так близко. Понять, насколько эта угроза реальна и что ей противопоставить.

Сейчас игра становилась интересной.

Голова слегка закружилась, словно он стоял на краю обрыва и делал шаг в пустоту. Мужчина стиснул зубы, пытаясь удержаться в реальности. Запаса сил могло не хватить, слишком много времени прошло с последнего «кормления». Но злость была сильнее страха.

Он сосредоточился на ощущении — этом странном, липком чувстве, что за ним наблюдают. Оно казалось тонкой нитью, связывающей его с чужой энергией. Если он сможет ухватиться за эту нить, то пробьёт дорогу обратно, как хищник, почуявший след.

Мурашки бежали по коже, как предупреждение. На лбу выступил пот. Он старался игнорировать всё это. Ещё немного. Ещё чуть-чуть — и он увидит, кто стоит за этой дерзостью.

Тьма вокруг задрожала. В её глубине вспыхнул маленький огонёк свечи, потом ещё один. Вскоре пространство вокруг преобразилось. Теперь он стоял в мире, будто сотканном из тумана. Всё вокруг выглядело обесцвеченным, безжизненным, словно в бесконечном полумраке.

И всё же среди этого серого безмолвия выделялась фигура женщины. Она сидела на полу в круге свечей. В её руках мелькали карты, и их энергия пульсировала вместе с её собственной силой. Светлые волосы женщины сияли мягким светом, будто свет исходил из самой её сущности. Она была словно маяк в этом туманном пространстве, источником силы и жизни.

Мужчина ощутил дрожь в солнечном сплетении. Его внутренний сосуд ожил, жадно шевельнулся, словно зверь, почуявший добычу. Он мог буквально слышать пульс этой женщины, чувствовать, как её магия поднимается и опадает в такт.

Она была сильна. Но кто она? Почему он не замечал её раньше? Это невозможно. Если бы он встречал её прежде, он бы запомнил. Разве нет? Или же его прежняя жажда была столь ненасытной, что он упустил её?

Внутри него всё сильнее разгоралось желание. Возможно, она — именно то, что ему нужно. Возможно, её магия сольётся с его пустым сосудом. Её сила сможет стать частью его, навсегда.

Он с трудом подавил инстинкт немедленно потянуться к ней, не хотел нарушить тонкую нить, связывающую их. Нужно узнать больше. Понять, кто она. И, главное, как сделать так, чтобы эта сила принадлежала ему.

Мужчина бесшумно скользил вокруг неё, наблюдая. Каждое её движение завораживало: как она аккуратно вытягивала карты одну за другой, как дрожали её пальцы, когда она касалась их краёв. Ему хотелось замереть, впитать в себя этот момент. Но внутри всё клокотало.

Он хотел её. Жаждал до боли. Её изящные пальцы вызывали в нём странную смесь желания и агрессии. Ему хотелось целовать их, прикусывать нежную кожу, а затем ломать, один за другим, слушать, как хрустят хрупкие косточки.

А после испить её силу до последней капли, до самой глубины её существа.

Но эта женщина пыталась найти его, проникнуть туда, где ему никто не смеет угрожать. Эта дерзость требовала наказания.

Последняя карта выпала из её пальцев, словно ожог. Мужчина замер. Он видел, как побледнела её кожа, как содрогнулось всё её тело. И что-то изменилось.

Она больше не была в трансе. Теперь она ощущала его. Её глаза не видели напрямую, но он знал, что она чувствует его присутствие. Как это возможно? Она видела его? Нет. Такого нельзя допустить. Это разрушит всё.

Его пальцы потянулись к её магии, хватая её, как песок, текущий сквозь пальцы. Сила незнакомки обжигала, но он терпел, крепче сжимая её. Он представил, как золотые потоки энергии, вихрем закручивающиеся вокруг неё, превращаются в петлю. Он мысленно затягивал эту петлю, ласково и нежно, как змей, обвивающий свою добычу.

Она судорожно схватилась за горло, как будто пытаясь сорвать невидимую петлю, которая внезапно сомкнулась вокруг её шеи. Пальцы цеплялись за пустоту, оставляя на коже красные полосы, но хватка не ослабевала. Её лицо начало наливаться болезненным багровым оттенком, а глаза расширились от ужаса. Паника читалась в каждом взгляде, в каждом движении её рук, и это зрелище опьяняло его.

Он наблюдал за её отчаянием, чувствуя, как волны адреналина пробегают по телу. Её страх был почти осязаем, он витал в воздухе, насыщая его сладкой ноткой бессилия. Внутри него всё ликовало. Она была сильной — это он мог чувствовать, — но сейчас, в этот миг, она была беззащитна. Слабее, чем когда-либо.

Каждая вспышка магии, которую она использовала, чтобы сбросить эту невидимую петлю, только делала её слабее. Она истощалась прямо у него на глазах. Свет вокруг неё, который так пленял его своей яркостью, теперь дрожал и гас. Глупая, наивная пташка. Её собственные силы затягивали петлю всё туже.

Её движения стали более отчаянными, но менее точными. Она пыталась подняться, но тут же оседала обратно на пол. Грудь судорожно вздымалась, но воздух не доходил до лёгких. Её пальцы, ранее такие ловкие и сильные, теперь лишь слабо скребли по полу, пытаясь за что-то зацепиться.

Он чувствовал её боль. Не просто видел — ощущал её каждой клеткой своего тела. И это приносило ему искривлённое, чудовищное удовлетворение. Он шептал беззвучно: «Давай, давай же... покажи мне, насколько ты готова бороться за свою жизнь».

Но он не мог позволить ей умереть прямо сейчас. Это было бы слишком рано, слишком просто. Её сила должна принадлежать ему. Она должна трепетать перед ним, осознавая своё поражение. И тогда он возьмёт её полностью.

И тут что-то изменилось. Одна из свечей потухла, разорвав круг. Петля исчезла, оставив на её шее красные следы. Она рухнула на пол, судорожно хватая ртом воздух, и её кашель наполнил комнату, смешиваясь с треском пламени оставшихся свечей.

Внезапный толчок, будто невидимый удар в грудь, выбил его из состояния сосредоточенной ярости. Мужчина очнулся, тяжело дыша, как человек, только что вынырнувший из ледяной воды. Лёгкие болезненно сжимались, отказываясь сразу втягивать воздух, словно прокалывая их острыми иглами.

Глубокий вдох принёс с собой ощущение тёплой, липкой струйки, стекающей от носа. Кровь. Она капала на идеально выглаженную сорочку, оставляя грязные алые пятна. Он дёрнулся, провёл языком по губам и почувствовал металлический привкус. Этот вкус вернул его к реальности, напоминая, что он всё ещё здесь, что он всё ещё жив.

Он медленно поднял взгляд на зеркало заднего вида. В искаженном отражении его лицо выглядело бледным, иссечённым тенями внутреннего изнеможения. Но глаза — они сверкали лихорадочным блеском, опасным и жадным. Губы искривились в хищной, почти болезненной усмешке, которая больше напоминала оскал, чем улыбку человека.

Она не была пустышкой, как те, что вертелись вокруг Матери, ловя каждый её взгляд и слово. Белокурая ведьма была иной. Она светилась силой, жизнью, магией, которой он жаждал. Она была не просто сосудом. Она была ответом.

"Её магия... Она чистая," — шептал он себе. — "Она не отравит меня, как остальные. Она изменит меня."

Он отбросил назад голову, блаженно закрыв глаза, вцепившись пальцами в руль, то сжимая, то разжигая их. Его сердце колотилось, разгоняя кровь по венам, наполняя тело смесью адреналина, азарта и ожидания.

"Я найду её," — думал он. — "И она станет моей. Она — моё спасение. Мой ключ к силе, которую я заслуживаю."

Он вновь взглянул в зеркало. И всё внутри него дрогнуло от предвкушения. Белокурая ведьма была его целью. Теперь он знал это. Её лицо, её сияние, её страх уже принадлежали ему.
Осталось лишь дотянуться и взять.