Тень ведьмы

Если бы Влада попросили описать запах в морге, он бы задумался на мгновение, пытаясь подобрать точные слова. Больница без пациентов — первое, что пришло бы в голову. Здесь пахло чистотой, но холодной, безжизненной. Устойчивый запах хлорных антисептиков и медицинского спирта висел в воздухе, как будто пропитал каждую стену, каждый инструмент.
Но больница без пациентов все же была бы теплее. Там к стерильным ароматам добавлялись бы запахи живых людей — кожа, духи,пот,  влажная шерсть зимних пальто в холодный сезон.

Здесь же было иначе. Этот клинический запах оставался одиноким, если не считать сладковатого, удушливого шлейфа формальдегида, который время от времени давал о себе знать, прорываясь сквозь химическую завесу. Он был почти незаметным, но стоит его уловить — и забыть не получится.

Влад невольно задержал дыхание, проходя вдоль длинных рядов металлических столов, холодных и безразличных, как сама смерть. Каждый из них ждал своей очереди: тела, покрытые простынями, лежали неподвижно, как замершие во времени улики. В этом месте запахи казались почти физическими, тяжелыми, словно могли прилипнуть к коже и одежде.

«Морг пахнет ожиданием, — подумал Влад, — но не тем, что приносит надежду. Здесь ждут только одного — чтобы кто-то разложил по полочкам чужую смерть».

— Добрый день, Лев Борисович, — Влад протянул руку пожилому мужчине в белом медицинском халате. Его голос был ровным, но в нем звучала профессиональная вежливость. — Спасибо, что нашли время встретиться со мной так скоро. 
Мужчина ответил на рукопожатие, его ладонь была сухой и прохладной, словно и она успела впитать стерильную атмосферу морга. Затем он поправил сползающие очки в тонкой металлической оправе, слегка покрасневший нос оказался почти комичным акцентом в его строгом облике. Влад отметил это, но мысли его тут же перескочили на другой нюанс: покраснение могло быть вызвано как болезнью, так и частой привязанностью к спиртному. Влад надеялся, что причина в первом, хотя не мог бы осудить мужчину за второе. Люди, проводящие большую часть времени среди покойников, имели право на свои слабости. 

— Мне сообщили, что вы независимый консультант полиции, — начал Лев Борисович, его голос звучал устало, но уважительно. Он сделал паузу, словно пытался подобрать слова. — И что вы хотели осмотреть тело погибшей как можно скорее ввиду ваших профессиональных... — он кашлянул, отвел взгляд, а затем продолжил, явно стараясь быть тактичным, — предпочтений. 
Влад лишь чуть заметно улыбнулся краем губ, никак не показывая, что эта формулировка его задела хоть сколько задела. Он слишком привык к подобным недоразумениям, чтобы обращать на них внимание.

Для большинства людей некромантия была чем-то сродни дешёвых трюков или оккультных ужасов из фильмов, а не инструментом профессионального расследования. 

— Да, всё верно, — спокойно подтвердил Влад, убирая руки в карманы. Его голос оставался ровным, почти дружелюбным. — Чем меньше времени прошло с момента смерти, тем больше полезной информации тело может мне рассказать. Думаю, в этом вопросе наша с вами работа не так уж сильно и различается, верно? 
Он слегка наклонил голову, разглядывая Льва Борисовича. Тот кивнул, но в его глазах мелькнуло что-то похожее на лёгкое замешательство. Казалось, он ещё не решил для себя, как относиться к собеседнику. Влад знал этот взгляд — смесь недоверия и любопытства. Люди всегда пытались понять, как совмещается его холодная, логическая рассудительность с его необычными методами работы. 

— Ну что ж, — выдохнул Лев Борисович, сняв очки и протерев их краем халата. — Пойдёмте, тело уже подготовлено. 
Он жестом указал на тяжёлую металлическую дверь в конце коридора. Влад кивнул и последовал за ним. Звуки их шагов, отражающихся от кафельного пола, заполнили пустое пространство, словно усиливая тишину, которая ждала их за дверью.

Патологоанатом аккуратным, почти церемониальным движением снял простыню, обнажив тело. Влад, стоявший напротив, невольно сделал глубокий вдох, словно хотел подготовиться к тому, что увидит. Но даже годы опыта не избавили его от странного ощущения в животе, которое накатывало, когда он видел трупы на прозекторском столе.
На поле боя, где смерть была частью повседневности, всё казалось другим. Там тела, даже обескровленные и изуродованные, сохраняли что-то человеческое — следы эмоций, воспоминаний, которые можно было уловить в выражении лица или позе. Здесь же они выглядели искусственными, как восковые фигуры, холодные, стерильные и лишённые какой-либо жизни. Морг превращал погибших в куклы, и эта кукольность всегда была для Влада особенно неприятной. 
Женщина на столе, без сомнения, была прекрасна при жизни. Даже сейчас, несмотря на бледность смерти, её лицо сохраняло намёки на былую привлекательность. Влад мог легко представить, как румянец расцветал на её щеках, стоило ей засмеяться. Но теперь это лицо было неподвижным, словно запечатлённым в паузе между одним мгновением и следующим, которое так никогда и не наступит. 
Её волосы были спутаны, местами слиплись от грязи и, возможно, крови. Очевидно, их ещё не приводили в порядок, оставляя для вскрытия. Но даже эта небрежность не могла отвлечь внимание от самой заметной детали: вокруг шеи выделялась странгуляционная борозда, глубокая, чёткая, как чёрный штрих на белом холсте. 
Влад обошёл стол, внимательно разглядывая тело. Его взгляд цеплялся за мельчайшие детали, как если бы каждая из них была частью мозаики, способной рассказать историю этой женщины.
Он остановился, заметив что-то на её животе. Вокруг пупка резко выделялся тёмный узор. Чёрные линии и завитки на фоне бледной кожи создавали странный контраст, напоминая рисунок, который кто-то начал, но не успел закончить. Линии обрывались в случайных местах, словно художника отвлекли или ему не хватило сил завершить задуманное. 

— Что вы можете сказать об этом? — спросил Влад, кивком указав на шрам от удушения, но взгляд его оставался прикованным к узору на животе. 

Патологоанатом поднял голову, поджав губы, словно пытаясь подобрать слова. Он подошёл ближе, но не спешил отвечать. На мгновение в комнате повисла тишина, нарушаемая только тихим гулом вентиляции.

— Странгуляция, несомненно, была значительной, — наконец ответил он, окинув тело взглядом. — Борозда глубокая, кожа вокруг воспалена, как это обычно бывает при удушении. Но... — он замолчал, снова переводя взгляд на шею. — Это может быть не основная причина смерти. У нас есть несколько факторов, которые требуют дополнительной проверки. 
Влад кивнул, его взгляд стал напряжённым. Он снова обошёл стол, наклоняясь ближе к телу. 

— Что-то ещё привлекает ваше внимание? — тихо спросил он, но в его голосе уже сквозила интуитивная настороженность. 
Патологоанатом указал на узор на животе. 

— Это... выглядит как татуировка, но странная. Похоже на что-то ритуальное или этническое, — он пожал плечами, осторожно дотронувшись до краёв рисунка в латексной перчатке. — Возможно, это нанесено уже после смерти. 

— Или перед ней, — пробормотал Влад себе под нос. Что-то в этом узоре не давало ему покоя. Как будто за ним скрывалось больше, чем казалось на первый взгляд.

— Тело уже омыли, — констатировал Влад, проводя взглядом по бледной коже, которая казалась ещё более неестественной под холодным светом ламп. Он говорил скорее для себя, чем для собеседника, но в его голосе звучала задумчивость. — Могу ли я прикасаться к нему, чтобы собрать необходимую информацию? 
Лев Борисович поморщился. Жест был почти незаметным, но Влад уловил его. В этом движении сквозило что-то личное, словно сам факт прикосновения к телу кого-то, кто был ему незнаком, вызывал у патологоанатома дискомфорт. Тем не менее, спустя короткую паузу он кивнул. 
— Да, конечно, — ответил он с видимой неохотой. — Меня просили не препятствовать вашей работе. 

Влад ощутил в этих словах уклончивость, словно Лев Борисович старался не вникать в то, чем он занимался, и одновременно держал дистанцию. Однако это его не удивляло. 
— Хотел бы уточнить, — продолжил патологоанатом, слегка кашлянув, — нужны ли вам какие-то... особые инструменты или аксессуары для ваших процедур? 

Влад поднял взгляд от тела и впервые за всё время посмотрел прямо на Льва Борисовича. 
— Например? — спросил он спокойно, но в глазах мелькнула тень иронии. 
Мужчина замялся, его пальцы нервно поправили манжеты халата. 

— Ну... не знаю, — произнёс он после короткой паузы, заметно стараясь не показаться грубым. — Свечи там какие-то, пентаграммы, благовония. 
Влад прищурился и, спустя мгновение, не смог удержаться от улыбки. Он повернулся к Льву Борисовичу, уголки его губ всё ещё дрожали от едва сдерживаемого веселья. 
— А что, у вас подобное тут есть? 

Патологоанатом выпрямился, его глаза расширились от возмущения, но в нём читалась и неловкость. 

— Нет, что вы, как можно?! — выпалил он, искренне шокированный самим предположением. Затем осёкся, словно вспомнил, что перед ним всё-таки не простой посетитель. — Ну, то есть... я, конечно, не имею ничего против... 
— Разумеется, — подхватил Влад с лёгкой усмешкой. 
— Но это же медицинское учреждение, а не... — Лев Борисович запнулся, явно подыскивая более корректные слова, чтобы не обидеть. 
Влад кивнул, вернув внимание к телу, и провёл рукой над поверхностью стола, будто прикидывая что-то про себя. 

— Не волнуйтесь, — сказал он, не поднимая взгляда, — мне хватает того, что у вас есть: тишина, чистота, и тело, которое готово рассказать свою историю. Всё остальное — мифы и стереотипы. 

Лев Борисович замолчал, но на его лице всё ещё отражалась смесь недоверия и любопытства. В его взгляде читался вопрос, который он не осмеливался задать. Влад это заметил, но предпочёл не развивать тему. Время шло, и мёртвая женщина на столе, возможно, хранила ответы, которые они не могли позволить себе упустить.

Влад отошёл к двери, расстегнул пиджак и аккуратно повесил его на крючок. Движения были неторопливыми, выверенными, словно это был ритуал сам по себе. Затем он высоко закатал рукава рубашки, обнажая предплечья, покрытые татуировками. Чёрные линии причудливых знаков и символов выглядели почти живыми в тусклом свете морга. 

Он подошёл к раковине, включил воду и тщательно вымыл руки. Пена на коже была ослепительно белой, а запах дезинфицирующего мыла резанул ноздри. Влад вытер руки бумажным полотенцем, отбросил его в мусорное ведро и направился к столу. Он остановился у изголовья, бросив короткий взгляд на патологоанатома, который стоял в стороне, наблюдая за ним с явным напряжением. 
Влад не обратил внимания на его взгляд. Он сосредоточился на теле. Накрыв одной ладонью глаза мёртвой женщины, он другой рукой осторожно разместил пальцы над её солнечным сплетением, будто ища сердцебиение, которого уже давно не было. 

Мир вокруг словно растворился. Влад закрыл глаза, сосредотачиваясь на собственных ощущениях. Холод её кожи отозвался в его ладонях, как эхом, но это было лишь начало. Он звал свою магическую суть, направляя её через руки в это опустевшее тело. Поток энергии был осторожным, словно тонкие нити, тянущиеся сквозь пустоту, пытаясь отыскать что-то ещё оставшееся от её личности, от её жизни. 
И он сразу почувствовал это. 
Магия. Она была слабой, угасающей, как догорающий костёр, но всё ещё живая. Это открытие заставило Влада на мгновение задержать дыхание. Лиза оказалась права. Женщина была ведьмой. Её сила не могла спасти её, но она всё ещё витала здесь, разлитая в мёртвом теле. Это был обнадеживающий знак. Магия откликалась на магию, и это значило, что он мог увидеть больше, чем обычно. Возможно, он сможет не только почувствовать её смерть, но и понять, что произошло до неё. 

Поток усилился. Влад мысленно углубился, позволяя своей магии слиться с тем, что осталось от её сущности. Образы вспыхнули в его сознании — разрозненные, искажённые, как кусочки разбитого зеркала. Звон колокольчиков над открываемой дверью. Запах жженых трав и блеск серебра. Затем картинка сменилась на другое место, как если бы промотали пленку в ускоренном темпе.  Голоса множества женщин и хрустальные бокалы. Какой-то праздник?
Вот женщина посмотрела на свои пальцы, убирающие блеск для губ в маленькую сумочку. А теперь уже берет под руку мужчину. Они вместе выходят через большие стеклянные двери. Женщина смотрит на спутника, но Влад никак не может рассмотреть его полностью. Только жесткую линию челюсти с заметно отросшей щетиной. А затем что-то происходит. Снова быстрая смена кадров и теперь почти вокруг совсем темно. Влад не видит, но ощущает её страх, внезапное осознание опасности, руку, сжимающую её горло. Грубые пальцы на коже, и тихий шепот на ухо, полный ненависти. 

Но были и другие образы. Место — затемнённое, пропитанное чуждой энергией, стены, испещрённые странными символами. И лицо. Неясное, как в тумане, но всё же лицо. Влад сосредоточился, пытаясь вытащить больше деталей, но образ вдруг исчез, как вода, утекающая сквозь пальцы. 

Он резко вдохнул как при долгой нехватке кислорода и открыл глаза. Руки его всё ещё лежали на её теле, но сейчас они были тяжёлыми, как будто он держал на них вес всего мира. 

— Ведьма, — тихо сказал Влад, скорее себе, чем патологоанатому. В его голосе не было удивления, лишь тень горечи. В глубине души он молился, что бы Лиза ошиблась и эта погибшая женщина оказалась никак не связана со всеми несчастными, обнаруженными ранее. Но Боги оказались глухи к его мольбам.
— Простите? — переспросил Лев Борисович, сдвинув очки на переносице. 
Влад медленно поднял голову и посмотрел на него. 
— Она была ведьмой, — повторил он. — Это может объяснить, почему её выбрали. И, возможно, поможет найти того, кто это сделал. 
Он не добавил, что видел лицо. Оно было слишком смутным, чтобы сейчас обсуждать, но Влад был уверен: он ещё вернётся к этому образу.

— Тело найдено в лесополосе, но убили её явно в другом месте, — сказал Влад, разрывая напряжённую тишину. Его голос звучал спокойно, но в нём чувствовалась стальная уверенность. — И до того как задушить её чем-то, оставившим след на шее, он душил её руками. На это стоит обратить внимание. 

Лев Борисович, стоящий рядом, медленно поджал губы. В его движении чувствовалось больше раздражения, чем удивления. Не говоря ни слова, он протянул Владу папку с документами. Влад нахмурился — папки раньше у мужчины не было. Видимо, тот успел принести её, пока он находился в трансе. 
— Вы намекаете, что я недостаточно компетентен в своей работе, молодой человек? — спросил Лев Борисович с холодной вежливостью, едва заметно прищурив глаза. — Конечно, я заметил следы пальцев на шее, несмотря на то что след от удавки частично их скрыл. Всё это подробно описано в первичном отчёте. Вот, извольте ознакомиться. 
Влад ощутил в его словах болезненную обиду. Профессиональная гордость патологоанатома, проработавшего десятки лет, явно была задетой. Возможно, Лев Борисович чувствовал, что этот странный некромант с его неортодоксальными методами подрывает его авторитет и значимость работы. Влад понимал это и решил сгладить ситуацию. 
— Вы неверно истолковали мои слова, — примирительно сказал он, возвращая папку. — Я не сомневаюсь в вашем профессионализме. Так же, как и в своём. Просто мы с вами работаем с разными данными. 
Лев Борисович прищурился, его пальцы нервно постучали по столу. 
— И что же вам сообщили ваши... данные? 
— Жертва сначала посетила какое-то заведение оккультного толка, — начал Влад, делая паузу, чтобы подобрать точные слова. — Вероятно, в её волосах или на коже вы обнаружите следы масел или трав, которые не растут в нашей местности. Также она побывала на светском мероприятии перед смертью. Токсикологическая экспертиза, думаю, покажет наличие алкоголя в её крови. 
Лев Борисович молчал, сверля Влада взглядом, в котором смешались скептицизм и настороженность. 
— И вы всё это узнали... просто прикоснувшись к ней? — наконец спросил он, словно стараясь не выдать удивления. 
— Да, но мне повезло, — ответил Влад, глядя прямо в глаза патологоанатому. — Как я уже сказал, наша убитая была ведьмой. В некотором роде она помогла мне сама. 
Лев Борисович хмыкнул, но в его жесте не было ни насмешки, ни одобрения. Скорее, это был знак того, что он пытается осмыслить услышанное. 
— А прошлые жертвы? — вдруг спросил он с лёгкой язвительностью в голосе. — Они вам ничего не рассказали? Или вас только сейчас заинтересовало это дело, раз уж жертва оказалась одной из ваших — магически одарённых? 
Влад почувствовал, как в груди поднимается раздражение. Он сжал зубы, подавляя желание ответить резкостью. Следав паузу, он медленно отошёл к раковине и снова тщательно вымыл руки, пытаясь собраться с мыслями. Холод воды освежил его, но пальцы всё ещё ощущали некую странную слабость, словно отдали телу убитой больше, чем должны были. 
— Я работаю над этим делом с самого начала, — наконец сказал он, глядя на свои влажные руки. Его голос был тихим, но твёрдым. — И поверьте, я хочу найти убийцу так же, как и вы. Одна из его прошлых жертв была моей женой, но она не смогла помочь мне как эта жертва.
Лев Борисович ничего не ответил, но его взгляд стал менее колючим. В комнате снова воцарилась напряжённая тишина, нарушаемая лишь гудением ламп над их головами.
— Извините меня, я не знал, — Лев Борисович говорил искренне, голос его смягчился. — Это было бестактно с моей стороны. Соболезную вашей утрате. 
Влад сдержал тяжёлый выдох, чувствуя, как на миг нарастает горечь. Но он быстро заставил себя откинуть личное. Сейчас это не имело значения. Он не мог позволить эмоциям взять верх над собой, особенно когда чувствовал, что становится на шаг ближе к пониманию происходящего. 
— Проехали, — коротко сказал он, встречаясь с глазами патологоанатома. Во взгляде читалось: обиды нет, но и к возвращению к этой теме он не готов. — Расскажите, пожалуйста, о различиях в травмах у жертв. Всё, даже самые незначительные мелочи, могут быть полезными. 
Лев Борисович сразу стал собранным, напряжение в его чертах будто испарилось. Его лицо приняло профессионально-непроницаемое выражение, которое Влад уже видел ранее. 
— Все жертвы — белые женщины до тридцати лет, — начал он чётким голосом, с расстановкой. — Привлекательная внешность, длинные тёмные волосы. Это остаётся общей чертой. Однако на этот раз есть заметные различия. Во-первых, тело этой женщины не покрыто татуировками так обильно, как у предыдущих жертв. 
Влад нахмурился, обдумывая сказанное. 
— И во-вторых? 
Лев Борисович слегка помедлил, будто не был уверен, стоит ли говорить дальше. 
— Белки её глаз. Они, конечно, покраснели от удушья — это неизбежно. Но той черноты, что была у предыдущих жертв, нет. 
— Черноты? — Влад поднял бровь, пытаясь уловить детали. 
— Да, у прошлых жертв глаза становились... как бы это описать, полностью чёрными. Не просто кровоподтёки или лопнувшие капилляры. Это было что-то иное, не поддающееся обычным объяснениям. Здесь же этого не наблюдается. 
Влад откинулся на стену, обдумывая. Это была не просто деталь. Чернота в глазах, обильные татуировки — всё это явно было частью ритуала. 
— У вас есть предположения, почему он не сделал с этой жертвой то, что с предыдущими? — спросил Влад, даже не ожидая ответа. 
Лев Борисович на мгновение замялся. 
— Я, конечно, не следователь, — начал он осторожно, как будто не хотел переходить грань своей компетенции. — Моя работа — изучать тела, а не строить теории. 
Он остановился, словно выбирая, стоит ли продолжать. Влад сделал почти незаметный жест рукой, побуждая его говорить. 
— Однако, если позволите, — тихо добавил Лев Борисович, — мне кажется, ему что-то помешало. Возможно, его спугнули. Он не успел сделать с этой бедняжкой всё, что планировал. 
Слова мужчины эхом отразились в голове Влада. Возможность, что убийцу застали врасплох, объясняла бы странности. И в то же время это оставляло его без ответов на главный вопрос: кто или что могло прервать монстра в тот момент? 
Влад провёл рукой по волосам, пытаясь собрать мысли воедино. Если убийца был спугнут, возможно, на месте её обнаружения всё же остались какие-то следы. Стоило проверить лесополосу более тщательно. 
— Спасибо, — наконец сказал он, кивая патологоанатому. — Это действительно полезно. 
Влад вернулся к столу, где лежало тело, и ещё раз внимательно посмотрел на женщину. Каждая мелочь, каждое отклонение от привычного сценария могло быть ключом к разгадке.
Влад пожал руку Льву Борисовичу, стараясь не выдать своей усталости. Подобная магия отнимала слишком много сил. Судмедэксперт был прав, и его профессионализм сыграл важную роль. Но в голове Влада уже мелькали планы следующего шага. 
Когда он вышел из помещения морга, горячий летний воздух хлестнул по лицу, возвращая к реальности. Влад обошёл здание и остановился за углом. Он прислонился спиной к холодной стене, нащупал в кармане сигареты и вытащил одну. Щёлкнул зажигалкой. 
Дым успокаивал, помогал собрать мысли. Сейчас его ждала ещё одна непростая задача — разговор с Лизой. Она оказалась права. Это всегда был двойной удар: признать её догадку верной и одновременно убедить её не лезть в это дело дальше, не рисковать собой. 
Влад затянулся, опустив взгляд на мокрый асфальт у своих ног. Лиза была упряма, как и он сам, а их общее прошлое только усложняло ситуацию. Она могла пойти на риск ради правды, но, боги, он знал, как опасен этот убийца. 
Он провёл пальцем по экрану телефона, найдя её контакт. Пальцы замерли. Что он скажет? Как уговорит её ждать его? Слишком прямолинейный подход мог заставить её ещё больше упрямиться. Но промедление грозило тем, что она примет дело в свои руки. 
Секунда. Вторая. Влад затянулся ещё раз, позволяя дыму обволакивать лёгкие, как будто это могло дать ему нужные слова. Потом выдохнул и нажал на звонок. 
— Лиза, это я. — Голос его звучал спокойно, хотя внутри всё сжималось. — Ты была права. И теперь ты должна меня выслушать