Свидетель
Мортис долго не мог решиться уйти. За пределами церкви воздух был влажным и прохладным, словно сам вечер пытался скрыть следы чего-то ужасного. Он сделал шаг в сторону зарослей, что обвивали полуразрушенное кладбище позади церкви. Сухая трава кололась в щиколотки, где-то в ветвях висела паутина, и каждый шорох казался чужим дыханием.
Он не знал, зачем пошёл туда. Просто почувствовал, что должен.
Между двумя корявыми кустами, что росли у покосившегося надгробия, что-то белело. Мортис присел, потянулся - и его пальцы коснулись холодного, гладкого... черепа. Детского. Маленького.
Он замер.
Потом, как будто с другой стороны кожи, почувствовал ещё - под листвой была ткань. Старенькая рубашка в голубую полоску и обрывки штанов. Всё было грязным, испачканным землёй и временем, но узнаваемым.
Мортис закрыл глаза. В груди вспыхнуло что-то - не страх даже, а отвращение, вина и ужас в одном клубке.
Он обернулся, выдохнул, уставившись в землю. Тошнота поднялась горлом. Он сглотнул, раз, другой. «Надо», - сказал он себе. - «Надо».
Сжав зубы, он достал мешочек из рюкзака и аккуратно, дрожащими руками переложил туда останки. Он чувствовал каждый изгиб кости через ткань - и не мог избавиться от ощущения, будто берёт чужую жизнь в свою.
И пошёл. Сквозь кладбище, сквозь тени и чужие грехи.
***
На деревенской площади гудело, как в улье.
Длинные столы, вынесенные из домов, были сдвинуты в круг. На них лежали свечи, фотографии пропавших детей, исписанные листы и грубые одеяла. Кто-то раздавал чай с травами - больше, чтобы руки занять, чем от жажды.
Люди сидели в ожидании. Лица - измученные, недоверчивые, настороженные.
- Мы имеем право знать правду! - визжала миссис Рыкова. - Сколько ещё ждать?! Кто будет следующим? Ваш сын? Моя внучка?
Её голос был острым, как нож для мяса, и трясся от слез.
Рядом стояли мистер и миссис Хейда. Они молчали, вцепившись друг в друга, будто только это и держало их на ногах.
И тогда появился Мортис.
Он не бежал, не звал. Он просто шёл - как человек, который больше не хочет лгать.
Люди расступались перед ним, как вода перед камнем. Его рюкзак, тяжёлый и набитый ужасом, казался живым.
Он подошёл к центру круга. Поставил рюкзак. Открыл.
- Я нашёл его, - сказал он тихо. - За церковью. На кладбище глубоко в лесу.
И достал рубашку вместе с черепом мальчик а.
Крик миссис Хейды вспорол тишину, как тряпку.
- ЭТО ОН! О, ГОСПОДИ, ЭТО ЖЕ МОЙ МАЛЕНЬКИЙ, МОЙ СЫН...
Она упала на колени, прижав одежду к груди, завыла - не как женщина, а как зверь. Мистер Хейда молча встал, и лицо его посерело - он будто сгорел изнутри.
Пока люди пытались помочь ей, миссис Браун уже вскочила.
- А теперь вы верите?! - закричала она, повернувшись ко всем. - Я же говорила! Это всё - миссис Уайт! Вон она, старая колдунья! Её даже не видно в деревне - прячется! Она и сжигала свечи, и книги странные у неё есть!
- Подожди, ты не можешь просто... - попытался вставить кто-то.
- Я всё могу! - она перешла на визг. - Эти дети исчезали не просто так! Всё это её работа! Вы же знаете, кто она! Посмотрите на её сына! Он всё время ходит, как будто знает больше нас! А знает - потому что она ему сказала! Колдуны! Оба!
Мортис стоял, не двигаясь. Слышал, как сердце колотится в ушах. Он не знал, как это остановить.
- Это правда? - раздался чужой голос. Холодный. Отстранённый.
Все обернулись.
На краю круга стояла миссис Тиф.
- Это... правда, что это дело рук Уайт? - её голос был почти безэмоционален. - Я видела, как она шептала что-то у реки и делала свои обряды. Эта ведьма поклоняется сатане, не заботится о своих детях, я считаю её давно уже пора проучить...
- Видите?! - снова завизжала миссис Браун, - Даже Тиф это говорит!
Но миссис Тиф не кричала. Она просто стояла и смотрела на Мортиса.
- Я не говорю, что знаю. Но я думаю... мы должны сделать то, что давно откладывали.
- Что? - спросил кто-то сзади.
- Очистить деревню.
Толпа загудела.
Мортис почувствовал, как земля под ногами будто стала глубже. Мягче. Готовой проглотить.