Глава двадцать первая
Здесь пахнет кровью. Так сильно, что глаза слезятся.
Он не сразу вспоминает своё имя и то, что произошло. Он с головы до ног покрыт кровью. Сердце будто бы раздулось, напирая на рёбра.
Теодор. Его зовут Теодор. Тео. Ему семнадцать лет. Скоро исполнится восемнадцать. У него есть брат, который его ненавидит.
И у него есть лучшая подруга, чью душу необходимо спасти от этого мира.
Он выпрямляется. Стоящий в тени человек нервно спрашивает:
— Закончил?
— Ага, — кивает Тео.
Человек указывает на распростёртое на земле тело.
— Не слишком жестоко, а?
Тео пожимает плечами. Для него всё вокруг — слишком жестоко. И никакой разницы он не видит.
— А ты почему до сих пор здесь? — спрашивает он.
Человек вздрагивает. Ухмылка сползает с его бледного лица.
— Потому что ты знаешь, чем мне пригрозить. — Он отворачивается. — И я вынужден признать, что ты действительно способен на многое, если тебя не послушаться. Я просто... не хочу, чтобы ты Ей навредил. Поэтому и продолжаю тебе подчиняться.
— Глупо, — говорит Тео.
— Глупо, — эхом отзывается человек. — Но ты же сам знаешь, что ты способен сделать всё, что ты мне расписал. Не успею я и глазом моргнуть, как вместо этой девушки здесь будет лежать Она. — Его голос дрожит. — Лучше уж... Пускай всё будет так, как мы договаривались.
Тео внимательно смотрит на него. Когда-то он боялся этого человека. Его все почему-то боялись.
И почему, интересно? Он добрый и отзывчивый. И ничуть не опасный. Может, только немного странный.
Но сам Тео ещё страннее. И гораздо опаснее.
И Тео умеет обманывать. Пусть даже он и пообещал, что и пальцем Её не тронет, он всё равно когда-нибудь до Неё доберётся.
А сначала — целиком и полностью подчинит себе этого человека. Он ему ещё пригодится.
***
Тео действительно скоро вернулся. Но ничуть не удивился, увидев не до конца разбитое окно и побледневшую Мелиссу, которая сидела на стуле перед дверью, обхватив плечи руками.
— Я всё знаю, — сказала она, хотя на деле не знала почти ничего.
На шее у Тео висела белая маска, заляпанная алыми пятнами. Он прислонил к стене окровавленную арматуру и бесстрастно вытер руки о светлые джинсы.
Мелиссу замутило.
— Кто на этот раз?
— Нова.
— Ну, хорошо. Тогда... Может, наконец, расскажешь, что к чему? Почему ты... убил тех девушек? Почему совершил новые убийства? В них же тоже ты виноват, верно? А Би...
Она осеклась, но, несмотря на пытливый взгляд Тео, всё же сумела продолжить:
— Биэн. Если это всё делал не он, то... Как так получилось, что я искала именно его? Какую роль ты ему отвёл? Думаю, у меня есть полное право узнать правду... Перед смертью. Если я правильно понимаю твои намерения...
— Да, имеешь, — с неожиданной готовностью отозвался Тео. — Это очень длинная история, многое из которой ты уже знаешь. Однако эти события нуждаются в раскрытии с другой точки зрения.
Мелисса кивнула.
— Начинай.
Обжигающая тревога сменилась ледяным спокойствием, несмотря на то что Тео в любой момент мог схватить арматуру и расправиться с ней точно так же, как с остальными. Но она знала: он не сделает этого сейчас.
И это знание успокаивало. По крайней мере, пока что, давая ей возможность прислушаться к рассказу и не упустить ни одной важной детали.
— Когда-то давно мне, как и многим другим, не посчастливилось оказаться в приютском подвале, — после небольшой паузы сказал Тео. С его лица не сходила странная усмешка, и поднятые уголки губ казались абсолютно неестественными, будто нарисованными. — Сначала мне казалось, что все среди тех, кто попал туда, — жертвы. Но я ошибался. Там были и те, кого из-за неких выдающихся качеств посвятили в палачи. И в число этих палачей входил очень дорогой мне человек. Человек, который был мне ближе отца и матери. Который постоянно оберегал и защищал меня. Который хотел мне помочь.
Он внимательно взглянул на окаменевшую Мелиссу.
— Когда я стал старше, голос, всю жизнь обитавший в моей голове, подсказал, что нечестивого, заставившего моего близкого человека стать частью тьмы, можно изгнать только одним способом.
«Голос в голове? Нечестивый? — повторила про себя Мелисса и невольно усмехнулась: — И как я могла надеяться на здравое объяснение? Им здесь с самого начала и не пахло».
— И этим способом были убийства. Я узнал, что для того, чтобы ослабить нечестивый, нужно уничтожить частички его души. Это я и сделал. Ради дорогого мне человека. Всё ради тебя.
Мелисса помедлила с ответом. Кусочки обрывистых воспоминаний медленно складывались в целостную мозаику, возвращаясь к ней с каждым сказанным Тео словом, а главная причина всех кошмаров, приправленных чувством вины и горькой невозможности искупления, становилась всё чётче.
В приюте она была не жертвой. А одной из безликих тварей в масках, что вершили страшные, не поддающиеся описанию деяния.
Но она никогда не хотела быть такой. Но они её заставили. Промыли мозги и...
Это всё равно тебя не оправдывает.
Не удержавшись, Мелисса усмехнулась. Затем заправила за ухо прядь волос и сложила руки на груди.
— А, так вот в чём дело. Не скажу, что могу тебя понять, но кое-что для меня всё же прояснилось.
— И всё, что я сделал, не помогло. Верно?
Тео сделал шаг к ней и заглянул прямо в глаза.
Она пожала плечами и ответила:
— Видимо, нет. Нечестивого, как ты говоришь, я победила сама.
Соврать на этот раз не удалось. Тео расхохотался, и его смех прозвучал, как тихий раскат грома, предвещающий сильную бурю.
Перед глазами Мелиссы промелькнули картины из прошлого. Она зажмурилась, чтобы не видеть этого, и процедила несколько ругательств сквозь зубы.
— Хо-ро-шо, — по слогам проговорила она. — Ты убил нескольких девушек, чтобы ослабить... нечестивого. — От абсурдности собственных слов ей хотелось расхохотаться во весь голос. — А Биэн? Он-то тут с какого бока? И как ты ухитрялся делать всё это... всё еще будучи в приюте?
Тео будто бы её не слышал. Он прошёлся туда-сюда, зачем-то потрогал арматуру, потёр два окровавленных пальца друг о друга и наконец-то пробормотал:
— Он показал мне, как оттуда можно свалить... И я уходил по ночам, ведь никому даже не было до этого дела... Я боялся, что он полностью заберёт твоё внимание, и вместе вы образуете нечто более опасное...
Бормотание стало практически неразборчивым. Мелисса напряжённо прислушалась.
— Я сказал ему, что если он не уйдёт из приюта, я тебя прикончу... Я и так собирался тебя прикончить, и его уход только всё упростил, ха-ха, но он, идиот, повёлся... А ты взяла и выбрала моего брата... Сбежала в тот момент, когда я хотел...
Мелисса вскочила со стула, но набрасываться на Тео всё же не решилась: его ладонь моментально потянулась к железному пруту. Вести себя чересчур агрессивно в подобной ситуации явно было бы слишком опрометчиво, однако и держать себя в руках у неё уже практически не получалось.
— И почему ты вообще подумала, что это он виноват в убийствах?
Опустившись обратно на стул, Мелисса вздрогнула.
И правда, почему?..
— Фото. Одно и то же фото, которое он... Ты присылал мне. Я лично отдала его Биэну...
— А я его украл. И сделал столько копий, сколько мне захотелось.
Он обошёл Мелиссу кругом и, прижавшись спиной к стене, добавил:
— Биэна на удивление легко удалось подмять под себя. Он очень ведомый, знаешь ли. И впечатлительный. Поэтому и воспринял все мои угрозы всерьёз. Или же... Или же таблетки, на которые он подсел по моей подсказке, отняли у него возможность мыслить трезво.
— Таблетки... — тихо повторила Мелисса.
Теперь ей стало понятно, по какой причине Биэн разговаривал так странно, когда они встретились с ним в сгоревшем приюте. Удивительно, что он вообще смог связать несколько слов в предложения, учитывая то, как долго он уже зависим от таблеток.
Тео был прав. Биэн действительно всегда был впечатлительным и доверчивым. Ему мастерски удавалось прятать эти качества, но порой они сами по себе вылезали наружу.
Большой ребёнок. Да, он был просто слегка сумасшедшим ребёнком, который страдал пироманией и любил развлекать самого себя, ползая по вентиляции и пугая других воспитанников.
Но он никогда бы не причинил никому вреда.
И как ты вообще могла подумать, что это всё сделал он?
«Других вариантов не было, — мысленно ответила Мелисса. — Хотя, если честно... Тебя попросту наебали».
А память — уродливо изломанная, разорванная в клочья, разбитая в пыль память — так и не сумела справиться со всем, что пришлось пережить. И заменила истинные события на то, что придумала сама, смешав всё в одну бесформенную кучу и вытаскивая оттуда мелкие, не связанные друг с другом детали.
— Итак... — Мелисса снова поморщилась и, чтобы ничего не упустить, терпеливо повторила: — Ты попытался изгнать нечестивого с помощью убийств похожих на меня девушек, но ничего не вышло, потому что я сбежала из приюта вместе с Лео. За всё это время, что я пыталась... прийти в себя, у тебя получилось подмять под себя Биэна и использовать его... Л-ладно, я всё равно не могу осознать...
Она перевела дух и предложила:
— Давай перейдём к более... свежим событиям. Катарина Нэвилл и Эми Дюваль — их убил Маркус?
Тео закатил глаза, словно она сказала какую-то несусветную чушь.
— Знаешь, меня это даже обижает. Но следует признать, что вся ситуация с Маркусом — цепочка случайных событий, которые, как ни странно, хорошо легли друг на друга и привели тебя хоть к какому-то выводу — пусть и неправильному.
— Ну давай. — Мелисса с лёгкостью переняла его новый тон — нахальный и насмешливый. — Удиви меня. В чём я тут ошиблась?
— Во всём, — осадил её Тео. — Всё с самого начала пошло не так. К моей, впрочем, радости.
Он раскрыл кожаную поясную сумку и, вытащив оттуда скомканную фотографию, протянул её Мелиссе. Та с удивлением уставилась на уже знакомые лица: Катарина Нэвилл, её подруга Эми Дюваль и... Тео. Они стояли в отдалении друг от друга, окружённые другими людьми — счастливо улыбающимися, наверняка довольными жизнью, — а за их спинами висел огромный синий баннер.
Разобрать надпись целиком не получилось. Мелисса смогла прочесть только несколько слов: «центральный», «конгресс» и «мед...», что, вероятнее всего, являлось сокращением от «медицины».
— Эта фотография тоже была у матери Катарины. И мне повезло, что ты её не увидела. Если бы увидела — возможно, смогла бы пойти по правильному пути. Но бедная старушка вывела тебя на Маркуса. Это дало мне немного времени... чтобы обо всём подумать.
— Ну, окей, моя ошибка была в том, что я не стала тратить время, чтобы повнимательнее рассмотреть все выпавшие из альбома фотографии, — согласилась Мелисса. — Но ведь даже если бы я заметила тебя... Что бы мне это дало, кроме знания, что вы с Катариной встречались на каком-то конгрессе?
Казалось, Тео расстроился. Губы обиженно изогнулись, в глазах мелькнуло разочарование.
— Тебе это ничего бы не дало. Но, если бы ты пришла ко мне с вопросами чуть раньше, многих смертей можно было бы избежать.
Мелисса вскинула голову.
— Ты ещё и меня хочешь виноватой сделать? Убивал ты, а вина на мне?
— Нечестивый остался глубоко внутри тебя, что бы ты ни говорила, — с горечью произнёс Тео. — Я всегда чувствовал его и, к сожалению, чувствую до сих пор. Поэтому я не принимал твою помощь и так часто отдалялся от тебя. И поэтому же возвращался. Мне нужно сделать что-то, чтобы от него избавиться.
Воцарилось молчание. Мелисса понятия не имела, что следует отвечать на подобные речи, особенно в такой ситуации, когда её жизнь буквально висела на волоске. Лучшим вариантом было бы вообще не раскрывать рта, но...
Множество тайн ещё были не раскрыты.
И она хотела получить ответы, пока существовала шаткая возможность узнать хоть что-то.
— А фото Биэна и Катарины, которое и вывело меня на Маркуса... С ним тоже что-то не так?
— То, что там запечатлён не твой любимый Биэн. Ты обозналась, — с досадой ответил Тео. — Правда, что ли, видишь его в каждом едва похожем мужчине? Поэтому и моя фальшивка так хорошо сработала? Мне понадобилось время, чтобы выбить из настоящего Биэна подробности, которые знали только вы оба...
Мелисса сжала кулаки. Информация о том, что глаза в очередной раз подвели её, не удивляла. Фото, найденное в квартире Катарины, было нечётким, а её сознание слишком сильно хотело увидеть Биэна... и увидело. Даже там, где его не было и быть не могло.
Ты снова позволила себя обмануть.
— Я сразу поняла, что это обман. На одном вопросе этот человек всё же прокололся. Но зачем ты вообще его использовал?
— Мне надо было отвлечь всех от этого дела. Хотя бы на время. И это сработало. Всем было плевать, пока Штефен не решил копать глубже.
— Так... Дай мне минуту обо всём подумать, — устало попросила Мелисса. — Мне... очень надо.
Тео кивнул.
Хватит болтать. Я должна попробовать отыскать связи самостоятельно.
Опустив веки, чтобы не отвлекаться на белое лицо бывшего друга, Мелисса попыталась прокрутить в голове все прошедшие события, опираясь на полученные только что знания.
«Тео ничего не сказал про мать Катарины, зато Поль говорил, что у неё серьёзные проблемы с сердцем. Она вполне могла упасть сама, удариться и умереть. Глупая, трагическая случайность, не играющая никакой роли в основном деле...»
Телефон, спрятанный в кармане джинсов, вновь ожил. Вздрогнув, Мелисса открыла глаза, но вытаскивать аппарат не стала, заметив, что Тео косится на неё, угрожающе нахмурившись.
Не двигайся. Просто продолжай думать.
«Эми он убил потому, что посчитал, что она может показать мне фотографию. Это единственное объяснение... Но ведь сначала была Катарина. Что она знала? Впрочем, она встречалась с Кайлом Кристианом, которого он убил раньше. А если она с ним встречалась, то... Существует вероятность, что они были вместе бо́льшую часть времени... И получается, что...»
— Катарина увидела, как ты убиваешь Кайла Кристиана! Уж не знаю, как это произошло, но это точно было так...
— Правда, приятно, когда удаётся разгадать загадку своими силами? — радостно спросил Тео. Он широко улыбался, и эта улыбка ещё больше делала его похожим на восковую фигуру. — Да, действительно, она кое-что увидела. Ей удалось убежать, но — ненадолго.
Мелисса кивнула. Медленно, но верно она приближалась к истине.
— Дай-ка ещё угадаю, — сказала она, оттягивая момент, когда нужно было задать самый главный вопрос. — Труп Маркуса в мою квартиру тоже притащил ты? Ты же явно за мной следил, пока я бегала то в квартиру Катарины, то к Эми, то к нему... Из тебя вышел отличный шпион! Я и подумать не могла, что за мной кто-то ходит. О, кстати...
Она помедлила и смело спросила:
— Какие из надписей на стене были твоими?