АУРУМ

"Нигредо, мой драгоценный ученик, является
первой фазой любого проекта -
трансформа­ции или превращения.
В нашем случае, новая модификация
базируется на первомодификации —
результате прошлого деяния — крови полностью
модифицированных одним металлом."

Руки Меркурии ловко переставляли кубики сахара, расставляя их в пирамидки на круглом столе. После рабочей смены в Эквиваленте Оуэн распустил персонал, чтобы мы могли переговорить с ребятами без лишних ушей, но из найденных ранее нами модифицированных больше никто не пришёл, поэтому я, Оуэн и Талия на протяжении часа общались с Морисом и Меркурией о том, что скоро в границе будут усиленные рейды, чтобы найти нас.

— Опасность нам не будет грозить, если не продолжать во всём этом копаться. Если не хотим стать подопытными кроликами, то нам лучше разойтись, пока сюда не заявились рейды. — Сказал Морис.

— Речь идёт не о штатных экспериментах алхимиков Палаццо, о которых знает чуть ли не каждый. По спискам они уже давно в курсе, что модифицированные есть и более того, что они чудесно рождаются от таких же модифицированных, у них нет нужды искать то, что нас делает такими. Эта часть уже выполнена. Им нужно другое. — Заключил Оуэн.

Талия метала взгляды от Мориса к Оуэну. На столе из доказательств лежали списки, но для подкрепления слов серебряного двойняшкам этого было не достаточно. Я выжидала, пока Оуэн сам расскажет о Нигредо в честь которого в доме его семьи был прием, но он упорно продолжал избегать этого. Я успела рассказать Талии о вечере, но умолчала о находке в библиотеке. Подруга перевела на меня взгляд и пока шли споры, одними губами прошептала мне о том, чтобы я рассказала про вечер, как финальное доказательство. Мне хотелось сперва поговорить наедине с Оуэном — закрадывалась мысль, что он неспроста молчит об этом, но если мы решили разбираться во всём вместе, об этом точно стоит знать каждому за этим столом, но упоминать вечер мне не хотелось. В очередной начавшийся спор из доказательств Оуэна в сторону сомнений Мориса, я достала книгу из рюкзака и кинула на стол, чтобы прекратить повышенные тона, разрушая пирамидки из сахара, что так тщательно выстраивала Меркурия. Она кинула в меня недовольный взгляд, словно её заботил только сахар в этот вечер, но никак не то, для чего мы здесь собрались.

— Твоя настольная книга? — Меркурия с ухмылкой принялась собирать разбросанные кубики.

— Здесь описывается первый алхимический этап — о том, как полностью модифицированные важны для отбора лучшей крови для последующего расщипления, смешения, переливания и что-то в этом духе. В общем — этап откачки из всех по, цитирую: "возможному максимуму" , чтобы каждый мог снова и снова быть источником для следующего этапа. — Уставшим от вокального вечера голосом сказала я, бросив взгляд на, удивление, спокойное лицо Оуэна, которому можно было бы позавидовать.

— А это звучит хреново: "... синтез разной модифицированной крови поможет понять, насколько новая субстанция пригодна для переливания и внедрения в их кровоток повторно. Но не будем затрагивать второй этап. Сейчас для нас важен каждый из них, чтобы иметь возможность синтеза и последующей интеграции...". — Процитировал Морис, листая страницы, жадно охватывая взглядом каждую главу.

— Зачем им соединять нашу кровь между собой? Больные ублюдки. — Меркурия заглядывала на страницы таким же быстрым и одновременно хватким взглядом, как и её брат.

— Святые! — Воскликнула Талия, рассматривая книгу. — Тут даже есть картинки! — Она зажмурилась и с отвращением передала книгу Оуэну.

Оуэн спокойно пролистал книгу, будто рассматривая дешёвый журнал со сплетнями и захлопнул её, посмотрев на всех нас.

— Это будет достаточным доказательством того, что они не просто проводят изучения полностью модифицированных? —Спросил он у ртутных.

Брат с сестрой кивнули, вторая, стоит отметить, потеряла всякий интерес к фигуркам из сахара и слава Святым! Потому что это жутко раздражало. Морис вопросительно рассматривал меня, будто пытаясь прочитать мысли.

— Откуда это у тебя? — Он кивнул на книгу в руках Оуэна.

— И вправду, ты ничего не говорила об этой вещице мне. — Поддержала вопрос Талия.

Заклятая колба! Я в растерянности уставилась на Оуэна, но этот говнюк лишь сделал наигранное заинтересованное лицо в ответ мне, на котором читалось: "Даже не знаю, что и сказать". Мне всегда казалось, что в искусстве вранья я была неплоха, но сейчас я не придумала ничего умного или правдоподобного.

— Взяла у перекупов.

Все закивали, смакуя мой ответ. Прокатило. Мне не хотелось говорить правду ни логикой, ни чувствами, всё во мне подсказывало, что про вечер в доме семейства Гибз лучше пока что промолчать, чтобы избежать лишних вопросов.

— Мы поможем, но нам нужны гарантии, что нас не тронут. — Заключил Морис после едва различимых слуху обсуждений с сестрой. Их глаза заиграли тёмно-серым отливом, оглядывая всех нас.

— По рукам, ручаюсь, что никто вас не тронет. — Оуэн с полной уверенностью обещал то, как мне виделось, что никогда в жизни не сможет обеспечить. Если он врал, то все лжецы формул в этот момент ему дружно поклонились в ноги. — Теперь обсудим план. Так называемый "План" заключался в том, чтобы попасть в Палаццо, понять их цели и выйти с этими результатами на весь Ирривисибилис.

— Сладкий, звучишь вкусно, но это невозможно, — начала Меркурия, от её обращения к Оуэну я начинала злится. — Гораздо проще свалить в другую границу, прихватив с собой других ребят, ну, если захотят, разумеется. — Меркурия закурила серебряные сигареты и, выдыхая дым через нос, подмигнула Оуэну.

"Святые! Если она не прекратит с ним заигрывать, я начну строить глаза её брату. Назло ей и Оуэну." — Рассуждала я, подавляя абсолютно нелепую и не имеющую право на существование ревность, понимая, что Оуэн для меня никто и строить глаза ему может кто угодно, даже пыль в этом заведении. Тем не менее, её попытки я всё же прервала.

— Других границ либо нет, либо они вне досягаемости. Я пыталась уехать, проехала трое суток — на всём пути были лишь одни поля.

— Быть такого не может! — Абсурдное восклицание Меркурии настолько было сильным, казалось будто она вот-вот начнет тут все кипятить во ртути.

— Это правда так. Я ездила её забирать, так как все дороги и природа абсолютно одинаковая, словно одна и та же картинка, Рели чуть не потерялась по пути назад, — успокаивающе начала Талия. — В любом случае, это не лучший выход — даже если есть способ попасть туда, никто не знает — с чем вы столкнетесь и так ли будет там безопасно. — Заключила Талия и потянулась проверить телефон, в котором проводила почти весь сегодняшний вечер, наверное, очередные переписки с Тоалом.

— Рия, границу покидать мы не будем. — Морис положил ладонь на плечо сестры, успокаивая её.

Мы обсудили несколько вариантов — как нам попасть в Палаццо, среди которых был способ через Академию Алхимии, как это делал Оуэн, но здесь требовалось много времени для вступительных в академию. Необходимо было что-то в разы проще. Либо усталость сказывалась на всех, либо вариантов у нас, действительно, было немного. В проработку мы не взяли ни один из предложенных.

Перестав обсуждать план покорения Палаццо, мы хорошо провели время за общением — Морис оказался обаятельным и лёгким, а Рия не такой стервой. Эквивалент наполнился смехом, серебряным дымом сигарет и ароматом сапфирового чая с фиалками. Двойняшки поделились забавными ситуациями о своих способностях и о своей жизни — первый способности проявил Морис, находясь в лечебном кабинете врача приюта "Звездные открытия" для детей-сирот. Его бросало то в жар, то в холод, а ртутный градусник лопался при любых попытках измерить температуру тела, тогда его отвели к штатному алхимику, благо тот оказался не из Палаццо и сообщил мальчику о его модификации, сохранив это в тайне. Модификацию Рии контролировал Морис уже более успешно, у нее она проявилась спустя год после брата. Оставшись без близких, жизнь в приюте выдалась тяжелой, но рассказывали двойняшки об этом с такой лёгкостью и смехом, что это запрещало вызывать к ним липкую жалость, которую они терпеть не могли.

Прощаясь на улице со всеми, я поймала себя на мысли, что покидать Эквивалент сегодня не хотелось, как и прекращать наши бесконечные разговоры.

— Мы можем развести вас по домам, время позднее, не хочется, чтобы вы столкнулись со смешанными, которые рыщут в поисках модифицированных, чтобы толкнуть их на чёрном алхимическом аукционе. — Предложил Морис, аккуратно переводя взгляд на меня.

Он мог бы мне нравится, определенно. Если бы не мои мысли об Оуэне всякий раз за эту ночь, как только я пыталась флиртовать с Морисом.

— Я за! Безумно устала и на смену уже через три часа, возможно, успею поспать. — Согласилась Талия и быстро проскользнула в машину.

— Рели, послушай, — Оуэн аккуратно развернул меня в сторону. — Поехали ко мне? Нам есть что обсудить без всех.

Вопрос, в целом, не требовал ответа, так как смесь напряжения, трепета и нервов во мне уже прекрасно знала ответ.

— Хорошо, но обещай не наливать мне джин в этот раз.

— Как прикажешь, золотинка.

Мы попрощались с ребятами, подтвердив следующую встречу в Забитом фонаре. Садясь в машину к Оуэну, на телефон пришло сообщение от Талии, приправленное сердечками золотого и серебряного цвета.

"Я совершенно точно хочу знать от тебя всё в подробностях завтра. В под-роб-нос-тях!!! Воркующие голубки".

Улыбаясь в экран телефона и набирая подруге ответное сообщение, я расположилась на комфортном сидении. Вокруг проносились улицы, украшенные драгоценными камнями, сверкая в свете первых лучей восходящего утреннего солнца.

— Воришка, — обратился ко мне Оуэн, выезжая на пустую дорогу. — Или Поллин таким образом выдала тебе гонорар?

— Селина показала мне эту книгу в вашей семейной библиотеке. Не поделишься, откуда она у вас? И почему благотворительный алхимический вечер проходит в доме твоей семьи? Почему вы с Лесси испарились в тот день? И...

— Притормози. Я все объясню, давай доедем до дома, заварим чай и спокойно всё обсудим.

— Все гости знали — кто ты? Поэтому ты уехал?

— Нет. Наберись терпения.

Если бы он был не за рулем, клянусь, я бы окатила его золотом из пульсирующих вен. Я попыталась отвлечься на мелькающие мимо нас необычные дома, чтобы успокоить свои нервы.

Пристин был не просто красивым районом — каждое здание здесь представлялось уникальным. Я успела заметить небольшой дом, выполненный полностью из люминария, который, если верить рассказам, гуляющим среди жителей Минглда, можно добыть только на рельефном дне искрящейся светом реки Лучи Луминус. Замысловатый фасад в виде пенных волн переливался холодным светом, который исходил от полупрозрачного камня, и завораживал до мурашек. Мне никогда не доводилось быть возле этой реки и вживую видеть сверкание воды, не говоря о самом камне. Лучи Луминус разделяла Пристин и Палаццо, протекая между районами, уходя в бесконечность границы. Для многих жителей Ирривисибилиса увидеть необыкновенное течение этой реки и зачерпнуть с собой в банку немного её воды — оставалось мечтой, которая иногда передавалась в другие поколения. Считалось, что небольшое количество воды Лучи Луминус в доме благоприятно влияет на все сферы жизни. Однако, увидеть реку было почти невозможно, берега тщательно окружены рейдами Палаццо, которые не допускают к ним никого, кроме тех, кто переправляются на другой берег с предварительно полученным разрешением или приглашением.

— Оуэн, когда ты был в Палаццо, ты переправлялся через реку. Какая она?

— Всё, что говорят о Лучи Луминус не идет ни в какое правдивое сравнение с тем, какая она на самом деле. В мире полном алхимии мало что может так удивлять, но река на это способна.

— А воду оттуда, ты зачерпнул её с собой?

— Нет, все это чушь, — с теплой улыбкой ответил он, будто объясняя ребенку ответ на очевидный вопрос. — Вода в реке не обладает никакими полезными свойствами и причудами, кроме как красоты и тепла, исходившего от нее.

Повернув на уже знакомую улицу Султанитов , я в очередной раз поймала себя на удивлении о том, что дом серебряного отличается отсутствием величия и помпезности среди, пожалуй, всего Пристина.

Я расположилась за барной стойкой на кухне Оуэна, пока он добавлял в чай тонкие стебли шелкового ветрила, напоминающие струны. Ветрил обладает мягким успокаивающим эффектом, словно горный воздух, который впитывают в себя его мелкие цветы нежного голубого оттенка. Растение распускается только ночью, издавая мягкое и трансовое мерцание, а его аромат напоминает смесь цитрусовых и мёда.

— Понимаю, как это выглядит — вечер в честь Нигредо в доме моей семьи, книга алхимиков в библиотеке, и мое внезапное исчезновение, но всему есть определенные объяснения. — Оуэн передал мне небольшую фарфоровую чашечку с голубоватым оттенком чая.

— Я вся внимание.

— Моя чистая часть семьи не последнее место занимает в кругах Палаццо, в том числе среди алхимиков. Как и любые другие чистые они спонсируют и помогают центру, как и принято. Поллин не исключение, тем более, что так становится меньше внимания ко мне, а она прикрывает и меня тоже. Мать не в восторге от возможных грядущих событий, но руки у всех связаны. — Отпивая чай, пояснил он.

Чистокровные, действительно, сотрудничали с Палаццо, в отличие от смешанных. Чистые являлись напоминанием для Палаццо о хрупкости человечества, которое необходимо оберегать и трудиться на благо совершенства природы человека.

— О книге в библиотеке я знал, но не уверен в её достоверности. Думаю, что это перепечатанная или измененная копия, которая есть во всех домах у чистых, как напоминание о союзе и взаимопомощи с Палаццо.

— Почему ты думаешь, что это измененная копия? — Я бросила взгляд на уставшее лицо Оуэна, выглядел он так, словно не спал несколько суток — тяжелые мешки под карими глазами и растрепанные светлые волосы явно требовали сна для организма. Но даже в таком, почти измученном виде, он не терял своего обаяния.

— Многие вещи, что творятся в Палаццо, лучше не знать даже чистым. Тех картинок вполне достаточно для убеждения, но, поверь, правда, которая происходит за дверьми алхимиков, выглядит не столь гуманно.

— Это — гуманно? — Уточнила я, указывая на книгу.

— Да, если сопоставлять с реальностью. Кажется, я рассказывал тебе о том, как пытался найти свою родную мать, и те ужасы, которые я там видел, до сих пор мне снятся каждую ночь.

— Думаю, твоя сестра так не считает. Она любезно указала мне на эту книгу, когда я спросила у нее про Нигредо.

— Она — чистая, по-другому она считать не может. — Заключил Оуэн, разлив остатки чая по чашкам.

В голове возникало еще больше вопросов на каждый его ответ, а внутри зрело чувство, что я ввязалась в чью-то игру. Я вспомнила странное поведение тёти, когда она собирала меня перед выступлением и как она растерялась, когда увидела Оуэна, и их прерванный разговор на кухне.

— Давно вы знакомы с Лесси? — Поинтересовалась я.

— Чуть больше, чем с тобой. — Серебряный явно не желал выдавать информации больше положенного.

— Как это связано с тем, что происходит? — Чай в чашке меня совсем не интересовал, в отличии от расспросов Оуэна.

— Этого я не могу тебе сказать. Будет лучше, если ответ на этот вопрос ты узнаешь от нее лично.

— Ты сначала пишешь, что нам нужно обсудить прошедший вечер в доме твоей семьи, потом зовешь меня к себе домой для этого и не договариваешь мне всей правды? Зачем ты меня тогда позвал?

— Может, мне просто хотелось побыть с тобой вдвоем. А тебе разве нет? — Пожимая плечами сказал он, расплываясь в самой хитрой улыбке на свете.

— Не льсти себе.

— Есть еще кое-что, — Оуэн взял небольшое яблоко, лежавшее в корзине фруктов, и превратил его в серебряное, прокатив в мою сторону. — Галлус Тере настойчиво хочет видеть тебя в рамках собрания первой дюжины алхимиков в Палаццо. Не сомневаюсь, что у него есть подозрения насчет тебя, но явных доказательств нет, возможно, старик просто хочет развлечься, слушая твой голос и наблюдая за милым личиком, но лучше отказаться тебе от этого предложения, когда он свяжется с тобой, потому что это может быть безвозвратное выступление.

Поймав серебряное яблоко и слушая Оуэна, я выводила на фрукте тонкие золотые прожилки. Нам нужно было попасть в Палаццо. Думаю, Оуэн рассматривал и этот вариант, так как знал, что через приглашение я легко смогу попасть в центр, эта идея казалась манящей и мне. Других вариантов мне не виделось, поэтому, осталось ждать приглашения от Галлуса Тере и соглашаться с ним, но без остальных. Даже если есть способ их пригласить вместе со мной — это слишком опасно, так как если поймают меня — поймают и их.

— Я поеду, но без вас.

— Ты точно послушала меня до конца, золотинка? Или аргументы почему тебе стоит отказаться были выражены в слишком недоходчивой форме? Узнав — кто ты, он сдаст тебя в палаты алхимиков, и если не умрешь от выкачивания сразу, то из тебя сделают бездушное, почти мёртвое, тело, пока сама забудешь — кто ты такая.

Я вспомнила его рассказы о том, как ему удалось увидеть свою родную мать в ужасном состоянии и понимала, чего он опасается, но другой возможности у нас могло не быть. Оуэн смотрел на меня, пытаясь распознать, какие мысли переплетаются в моей голове, поняв, что мое решение неизменно, он взъерошил волосы, разочарованно выдохнул, и направился в сторону ванной комнаты.

— Что ж, ты не оставляешь мне выбора, тогда я поеду с тобой. — Сказал он, закрывая дверь ванной, не желая слушать мои словестные сопротивления, которые он заглушил шумом вытекающей воды из включенного крана.

Я тяжело выдохнул и закрыла лицо руками.

— Ты невыносим! — Прокричала я, понимая, что он всё равно меня не слушает.

— Знаю! — сквозь шум лившейся воды. — Сочту за комплимент!

Этот наглый засранец просто игнорировал мои слова, когда ему хотелось. Ну уж нет, если и получу приглашение в Палаццо, то совершенно точно посещать центр буду одна, я не могу позволить Галлусу Тере заполучить кого-то, кроме себя, если что-то пойдет не так.