АУРУМ

Лесси вернулась из магазина тканей, входная дверь хлопнула, ключи упали на комод у входа. Громкие звуки вернули меня в реальность. Связка брошенных ключей звоном нарушила поток мыслей. Безусловно, первое, о чём я могла подумать, выйдя из дома семьи Гибз, что это всё какой-то план, несогласованный со мной, слишком много совпадений было на кануне прослушивания. Я потушила недокуренную сигарету с примесью серебряной пыли, этикетка из алхимического магазина гласила, что серебро успокаивает и обеззараживает, о пользе или вреде курения с таким раскладом судить становилось спорно, особенно, в моем состоянии живого ходячего золота.

Я забрала из рук тёти рулоны роскошной ткани, которая даже в таком состоянии уже производила восторг. Рыжие волосы Лесси были собраны в небрежный пучок, один-в-один такой же вздернутый, как и мой, нос покрывали настоящие веснушки, а в медовых глазах, прикрытых очками, читалась усталость.

— Как прошли твои пробы? — Разуваясь, поинтересовалась она.

— Всё сложилось не так, как я себе представляла. — Ровным тоном ответила я, надо сказать, правду. Ведь на собеседование это было не похоже, да и на пробы - тоже.

Тётя не была мягкой и тёплой в общении. В детстве снисходительности ко мне почти не было, моральной поддержкой и утешениями в воспитании Лесси тоже не была богата. Про неё точно будет сказать: справедливая, честная, готовая помочь, ровно так же, как и чёрствая, резкая и закрытая. Так что, если она спрашивала — её это по-настоящему интересовало, но расспросов о том, что же не оправдалось из моих представлений точно ждать не стоило.

— Никто не должен оправдывать твои ожидания. - Щелкнув веснушчатой рукой меня по носу, словно, спуская с небес на землю, пролепетала она.

Я об этом никогда и не забывала. С детства меня сопровождало два напутствия— твои ожидания — это твои ожидания и, ради всего святого, быть осторожнее. Следует отдать должное, меня никогда не постигали сцены разочарования во мне от тёти, никогда не осуждался мой выбор — будь то курение или таблетка домашнего алхимика, но с ремаркой — ко всем своим действиям и выборам - с умом и аккуратно. Отношения между нами выстроились на доверии, но без излишней эмпатии.

Я вкратце рассказала Лесси о том, как прошла встреча, о своих ощущениях насчёт качества своего исполнения и о красавице гитаре.

— Ты создана для этого инструмента. Иногда мне кажется, что в юношестве мне стоило чаще водить тебя на занятия по гитаре. — Отметила тётя, раскладывая новые ткани в нужные места.

— Поверь, ежедневных уроков вполне было достаточно. — С нервным смешком ответила я, изучая выкройки на её столе.

Занятия я любила и рвалась на них. Помню, как вечно ломались медиаторы, а я, стискивая зубы и заматывая мозоли на пальцах, упорно постигала владение инструментом. Изученное я играла вечерами для тёти под стук швейной машинки и скрипящих ножниц, напевая вымышленные слова, превращая их в песни.

Лесси научила меня многому, в том числе контролировать модификацию. Ранним утром я проснулась вся в поту, будто при температуре, при этом жара или слабости никакой не было, только покрытые золотыми корками руки и окрашенные вены по всему телу. Детским восприятием я казалась себе ветками дерева, которое сбросило всю листву. Я не испугалась, Лесси к тому моменту много вела разговоров со мной, зная, как это будет проявляться по опыту моего отца. Она находила правильные слова, описывала действия, показывала движения, что, в итоге, помогло мне быстро адаптироваться. Про отца она говорила редко, знаю о нём чуть больше, чем из информации, которую нашла в сети сестра Талии.

Тётя разложила всё на свои места, собрала небольшую сумку со швейными инструментами, проверила время на телефоне и аккуратно заправила выбившиеся завитки волос обратно в пучок.

— Я на выездные замеры, буду поздно, на связи. Платье для Талии в верхнем шкафу, уже в подарочном пакете. Это от меня. — Отчеканила она предложения, на ходу поцеловала мой нос и поспешила на заказ.

Реализовалась она великолепно. Я осталась в рабочей комнате, наполненной тканями, дорогими пуговицами из камней и металлов. Шкафы были наполнены платьями, жакетами, брюками, всевозможными блузами, топами и шляпками. Лесси бралась за заказы любой сложности, последние из них часто поступали от жителей Пристина и, граничащих с ним, домов Палаццо. Я гордилась ей, зная, через что она прошла, чтобы зарабатывать любимым делом, потеряв брата, его жену, оставшись с маленькой трехмесячной племянницей. И пусть мне не хватало эмоциональной близости с ней, а где -то утешающей заботы, я безумно её люблю. Я принесла из комнаты гитару, села на мягкий пуфик рядом со швейным столом тёти и запела.

К Талии я собралась ближе к вечеру, когда солнце растопленным золотом, накрывая однотипные белые дома и шаблонные улочки, спускалось за горизонт. Я сразу же позвонила ей, когда вышла из дома на Мраморной, чтобы сказать самое ужасное, самое противное и ненавистное, что только можно услышать из уст подруги: "Расскажу всё вечером при встрече". Телефон к приходу Лесси начал подавать сигналы о новых сообщениях с частотой, растущей в геометрической прогрессии, на что я отвечала, что скоро буду собираться, а к моменту выхода из дома,  телефон успел нагреться от постоянной вибрации.

"Выхожу, надеюсь, ты меня ооочень ждешь))": написала я Талии. Сообщение тут же отметилось прочитанным.

"Если эта информация не стоила таких долгих ожиданий, тебе баста))))))))))": быстро пришел ответ подруги.

Чем больше скобочек — тем сильнее она злилась.

"О нет, ты будешь считать, что эта информация стоила и больших ожиданий)": ответила я Талии и убрала телефон.

                                                                                          ***

— Что-о-о?! Какого...? Подожди, повтори еще раз, кто был на фотке? — На эмоциях Талия вскочила со стула и стала ходить туда-сюда вдоль барного стола.

Я рассказала всё в мельчайших подробностях, вплоть до своих ощущений. Она прищуриваясь слушала меня, как будто разыскивая в каждом моем слове информацию и оценивая её на предмет соответствия долгих ожиданий до вечера. Когда я рассказала про фотографию, ее глаза расслабились, потом округлились и последовала такая реакция. Попадание стопроцентное. Это стоило того, чтобы подождать.

Я победно улыбнулась.

— Да-да, тебе не послышалось. — Наблюдая за её ступором, я закурила сигарету из пачки, которые купила по пути в "Алхимической Долли".

Талия села обратно за барный стул, тоже закурив от моей.

— И что делать? - Затянувшись и выпуская облачко пара спросила она, как будто у третьего человека в комнате.

— Моя паранойя долго меня не отпускала, но я решила, что если пригласят — соглашусь. Плевать, танец в баре ничего не меняет. Пару-часовое знакомство тоже.

— В сети о нём так же ничего, и в их доме он не числится. — Начала подруга, уловив суть сказанного, я поперхнулась затяжкой.

— Ты что, уже успела попросить Исту его пробить? — Откашливаясь спросила я.

— Конечно. Вы флиртовали весь вечер! — Оправдательно воскликнула она, — Рано или поздно ты бы сама попросила. — С полной уверенностью подытожила подруга.

Талия не была вхожа в круг семьи и друзей Тоала, так что Оуэна заочно знать она не могла. Я в очередной раз посмеялась, ловя себя на мысли, что если бы мы пересеклись с ним снова, то да, попросила бы. Она просто опередила события.

Мы сидели в комнате, объединенной с кухней, нараспашку открыв панорамное окно в пол. Эта часть квартиры была в неоновом стиле, яркие вывески, фосфорные карточки, у подруги даже были комнатные растения, которые излучали неоновый свет. Вторая комната принадлежала Исте, которая, как только я пришла, отпросилась к подруге на ночевку, зная, что Талия при мне точно не откажет. Дождавшись полночи, я торжественно достала пакет с платьем от Лесси и протянула подруге.

— С Днем рождения самую крутую в мире девчонку! — Вручая подарок и одновременно обнимая подругу, я почти пропела эти слова. — Это от Лесси.

Подруга не любит этот день, так как считает, что он дает ей еще более обязательств, трудностей и ответственности. Она надела на себя платье, сшитое тётей. Нежная юбка из голубого атласа струилась по её ногам, плотный корсет, расшитый кусочками обработанного таллия с вкраплениями аквамарина, подчеркивал все достоинства.

— Смотрится сногсшибательно! — В восторге оценила она, обнимая меня.

— А это от меня.

Я поочередно коснулась мочек её ушей кончиками пальцев. Золото тихонько струилось из рук, вырисовывая очертания падающих с неба крохотных звёздочек, Я аккуратно выводила форму, чтобы порция металла шла ровно, без лишних капель. Через несколько секунд золотые серёжки в виде падающих звёзд с ночного неба дополняли образ Талии. Подруга подошла к зеркалу, рассматривая подарки.

— Это просто восхитительно! Спасибо! — Заулыбавшись и, смотря в отражение, с довольной улыбкой сказала подруга.

— Двадцать второй день рождения — лишь один из поводов порадовать тебя за тебя!

Мы провели вечер, распивая белое сухое вино из алхимической мастерской, содержащее в себе примись пудры из розового золота, гадая, какой же ответ поступит от прослушивания.

Утро началось не с кофе. Хотя от кофе с сырной пенкой я бы сейчас не отказалась. Меня разбудил громкий звук телефона. Два пропущенных и одно сообщение, открыв последнее от неизвестного номера, я прочитала сонными глазами содержание:

"Аурелия, доброе утро! Мы бы хотели пригласить вас повторно к нам в дом для более детального общения. Надеемся на ваш положительный ответ о приглашении. С благодарностью, Поллин.".

Вот чёрт!