АУРУМ

— Ничего. Только имена. — Талия протянула мне свой телефон с данными, которые удалось узнать о доме на Мраморной.

— Тебе не кажется это странным? Ни слова о роде деятельности.

— Такое может быть, если они совсем не передают данные через сеть. Никакие. Ну, кроме имен.

— А такое разве возможно? — Я вопросительно взглянула на подругу, и снова на ее телефон, словно ожидая увидеть новую информацию.

— Иста говорит, что да. — Пожала плечами подруга, принимая свой телефон обратно.

Иста была человеком связи и сети, способным добыть любую информацию, иногда мне казалось, что в её голове переплетается множество схем и механизмов, похожих на запутанные телефонные провода. Благодаря ей нам удалось проверить новую квартиру, в которую мы переехали с тётей. Конечно, мы искали и информацию о родителях — моих и Талии с Истой, но результат был примерно такой же. Мать — Вистина Амблфут, отец Колин Амблфут: ни рода деятельности, ни мест проживания. Голые имена. Отсутствие информации пугало, неужели за всю жизнь, кроме имен, никакого информационного следа?

— Ладно, спасибо, что отозвалась. — Немного печально, но с благодарностью ответила я.

В парке было солнечно, мы расположились на газоне возле пруда, щурясь от ярких лучей и кидая камушки в воду.

— Позвони, что ты теряешь? — Начала подруга. — В самом деле, не бордель же там у них посреди элитной улицы Пристина.

Она снова делала это — говорила моими словами. Уже несколько дней я открываю номер и закрываю, открываю и закрываю. Не помню себя такой нерешительной. Неизвестность не пугает, она вызывает тревогу, панику и совсем немного переживаний, что не попробуешь. Мозг отказывался принимать решение при недостатке информации. Что я имею: в дом к чистым нужна вокалистка, умеющая играть на фортепиано, в доме живет Поллин Гибз, Селина Гибз и Сабелла Гибз. Всё. Не работодатель, а сказка. Вакансия мечты и успеха.

— Хорошо. — Ответила я, и нажала кнопку вызова в телефоне. В конце концов по голосу можно будет предположить — насколько они адекватные.

Спустя несколько гудков, мне ответил автоответчик приятным женским голосом. В ответе говорилось о том, что если вы желаете поучаствовать в пробах на персональную вокалистку — подойти в Дом 35 на Мраморной улице можно после шести вечера в будни и до двух часов дня в выходные. Странная информация, которую можно было бы указать и на самом объявлении, а не устраивать причуды со звонками. Какой в этом смысл, если я не могу задать вопросы? Я начинала нервничать.

— Это все похоже на какой-то розыгрыш. — Сказала я, кинув телефон на траву. — Я пойду сегодня.

Талия обыденно посмотрела на меня, будто заранее знала, что этим всё и закончится.

— Чудно! — Ответила подруга, хлопая в ладоши и улыбаясь своей теплой улыбкой.

Мы продолжили кидать камушки в пруд, строя догадки о том, что же там будет.

***

В шортах и жилете из брючной серой ткани, которые мне сшила Лесси, я стояла возле мраморного забора. Опять эта нерешительность — позвонить в звонок не было таким уж трудным действием. Пригладив волосы, собранные в хвост, я нажала на кнопку. Двери отворились, и я зашла на территорию.

Идеальный газон, множество фонтанов разных форм и размеров, большое количество зелени и цветов обрамляло расположившийся передо мной дом. На нем были небольшие балкончики, украшенные цветами из платины. Сам же дом был  украшен фигурками зверей, фей и бабочек, на выступающих частях которых виднелись драгоценные камни. Рубин в зрачках и на крыльях феи, изумруды сияли на крыльях порхающих бабочек, а мех животных был выполнен из алмазной крошки. Интересно посмотреть на того, кто это создал. Я тут же представила, как могла бы с лёгкостью добавить немного золота в это произведение, которое сложно было назвать местом для жизни и быта.

Из входных дверей показалась девушка, которая разместила объявление. Оно, кстати, выглядело совсем уж скучно на фоне такого дома. Спустившись с небольшой входной лестницы, меня пригласили:

— Добро пожаловать, мисс. Меня зовут Хетти, рады приветствовать Вас в доме семьи Гибз. Прошу идти за мной.

Хетти рукой пригласила следовать за ней, развернувшись на пяточках. Никаких Хетти или другой прислуги по наводкам Исты тут не числилось. Поймав эту мысль и тут же отбросив, я словно завороженная прошла за ней.

Внутри было идеально тихо. Несмотря на масштабы, внутри дома ощущалось уютнее — аккуратная мебель с бархатистой обивкой, пушистые ковры, однотонные перламутровые стены, множество дверей и широкая лестница в центре приветственного зала.

— Располагайтесь, — Хетти аккуратно кивнула в сторону дивана, — если угодно, я принесу оливковый чай с крошкой из лепестков фиалки. — Звучало это предложение вопросительно-утвердительно.

Состав чая обещал не самые вкусные впечатления.

— Спасибо, откажусь.

Хетти вежливо кивнула и удалилась. На диване мне ощущалось жутко не по себе — он выглядел так, будто я первая, кто сидит на нём, тревожа привередливую бархатистую обивку. Однако сам интерьер был выдержан в спокойных цветовых решениях, что умиротворяло и успокаивало. Никаких фей с изумрудами или кроликов с рубиновыми глазами.

— Привет. — Раздался голос у лестницы.

Я настолько увлеченно рассматривала зал, что не услышала, как спустилась женщина. На ней был надет был костюм из льна в приглушенных зеленых оттенках и милые пушистые тапочки. Белокурые волосы были собраны в аккуратный пучок, а уголки светло-голубых, почти белых глаз, едва тронули возрастные морщинки. Если бы я не была сейчас в доме чистых, то с уверенностью бы подумала о том, что такой цвет глаз — заслуга микстуры из "Алхимической Долли".

— Меня зовут Поллин Гибз. — Женщина протянула руку, украшенную золотыми браслетами и  кольцами с кисточками из камней.

Мы аккуратно пожали друг другу руки.

— Меня зовут Рели, я связалась по номеру из объявления.

— Для начала попрошу спеть, здесь, в зале, достаточно хорошая акустика. А затем приступим к фортепиано. Скажи, тебе что-то требуется, чтобы начать? — Она присела на диван, аккуратно сложив руки.

Я подготовила несколько песен, которые, как мне казалось, идеально подходили для исполнения моими возможностями. Я искала нейтральный стиль, возможно, подходящий для приёмов гостей или проведения мероприятий. Вся эта подготовка мне резко показалась бесполезной.

— Да, — ответила я, — у вас, случаем, нет гитары?

Без уточняющих вопросов она попросила Хетти принести инструмент. Кажется, диалоги в этом доме были редким нарушением тишины. Ладно, мне нужна работа и  возможность петь. Через несколько минут в руках я держала акустическую гитару с металлическими струнами, формы дредноут. Деки были выполнены из ели, а корпус из более жесткой древесины, определить вид которой было уже сложнее. Какая же она восхитительная!

Я удобно расположилась напротив и принялась настраивать струны при помощи колков под себя. Поллин с интересом наблюдала за процессом.

— Это гитара сына, он давно её не использует. — Отметила она, словно подумав, что я чиню инструмент.

— Всё в порядке, я готова. Есть ли у вас пожелания к исполнению? - Уточнила я.

Всё-таки, это что-то наподобие проб в их необычном представлении. Вряд ли мои вкусы могут откликнуться ей.

— Я бы хотела услышать твою самую любимую и характеризующую тебя песню.

Приняв во внимание её слова, я приступила.

Комната наполнилась звучанием струн. Гитара оказалась абсолютно комфортной и, на удивление, привычной. Я выбрала песню, которую мы с Талией всегда поём при ночном небе у заброшенного дома. Подключать голос казалось страшнее, но слова песни как заколдованные, сами слились с мелодией. Текст песни был о ночи, звёздах, лёгком ветре и свободе. Я услышала её в пабе, работая официанткой, после чего она стала любимицей моего плейлиста. Погрузившись в музыку, слаженное звучание инструмента и вокала, я была здесь и сейчас: в словах, в мелодии, в натянутых струнах, отражаясь голосом на перламутровых стенах.

Завершать исполнение было грустно, буто меня лишили приятного воспоминания. Отложив гитару, с которой мне никак не хотелось так быстро прощаться, я неловко улыбнулась. Поллин поблагодарила меня, предложив пройти к фортепиано. Я отказалась, обозначив, что не владею этим инструментом. На что хозяйка дома кивнула и сказала, что вернется с ответом  ко мне через Хетти по телефону. Она записала мой номер в ежедневнике, лежавшем на столе среди рамок с семейными фотографиями и декоративными фигурками. Я почти была готова уйти, пока кое-что не привлекло моё внимание.

Точнее, кое-кто на фотографиях. Я видимо смотрела слишком долго, либо слишком внимательно, что Поллин подала голос:

— Это его гитара, ты словно почувствовала. — Отметила нежным тоном она и мило, по-домашнему, улыбнулась, глядя на фотографию.

Да уж. Почувствовала. Неприятности на свой зад.

На снимке с широкой улыбкой и знакомыми пшеничными волосами на меня смотрел Оуэн.