Максвелл

"Убийца, ты убийца..." Брайер стояла посреди цирка, рядом выступали артисты и клоуны, на трибунах смеялись зрители. Но никто не видел девушку, будто её здесь вовсе не было. А в голове продолжал настойчиво звучать чей-то голос, повторявший одну-единственную фразу, словно заевший граммофон. Брайер хотелось кричать, ей было больно это слышать, но... голоса у неё не было.

Внезапно все переменилось.

Её заметили.

Все артисты цирка, дрессированные звери и зрители начали медленно окружать её со всех сторон, словно под гипнозом. Голос из головы теперь звучал везде...

Какой-то тигр протянул к ней когтистую лапу, но через пару мгновений она рассыпалась, будто состояла из пыли...

Девушка все же попыталась закричать, уже было открыла рот, но внезапно почувствовала резкую боль... На полу валялся ровно отрезанный язык.

Ее язык.

В шоке она сделала шаг назад. И попала в чьи-то цепкие объятия. Медленно она подняла голову и... Гимнаст широко улыбнулся:

- Скучала по мне?

Она отскочила в сторону, и тут же врезалась во второго циркача. Он достал нож.

- Плохая девочка, о-очень плохая...

От его шипящего голоса Брайер бросило в дрожь.

«Ты мертв, мертв!» - пронеслось в голове.

Но он был жив. И стоял перед ней. Оружия в этот раз у девушки не было, поэтому она решила бежать.

Ноги сами понеслись вперед, а вдогонку звучали слова:

- Я же говорил, что не промахиваюсь! Никогда! –раздался смех, от которого мурашки пронеслись по телу. Брайер все бежала, но до сих пор не сдвинулась с места. А потом смех пропал. Ужасающе, он прохрипел:

- Обернись.

Сердце дрогнуло. И, хотя, девушка не хотела этого делать, она подчинилась. Он уже держал нож наготове. Она ждала момента, когда тот вонзится в сердце. Но циркач медленно поднял вторую руку. В ней был пистолет.

- Как ты со мной...

«Нет, нет, нет, нет!» - стучало в голове.

Брайер была в ужасе.

- Так и я.

Выстрел.

Брайер вскочила с кровати.

Сердце колотилось с бешенной скоростью. Ночная рубашка прилипла к телу – спина была мокрая от пота. Девушка тяжело дышала. Рука невольно коснулась того место, где должна была быть пуля... Все было в порядке.

Это был сон. Просто сон.

События последних дней смешались в сумасшедшую вереницу. Не каждый такое выдержит. И вроде бы все ужасное уже позади, но что-то в сердце щемило, будто крича: «Это только начало!»

За окном сверкала луна, освещая все вокруг, как второе солнце. Ночь была в самом разгаре, но желания спать у девушки не было совсем.

Обхватив коленки руками и положив на них голову, она неожиданно для самой себя окунулась в мир детских воспоминаний...

Отец не всегда был так строг с дочерью. Когда она была маленькой, он часто возился с ней, учил самообороне, они вместе играли в прятки и жмурки. А когда папа был в особенно хорошем настроении, он брал ее с собой на крышу дома и они, как настоящая семья, смотрели на звезды. Одну из них даже в шутку назвали в честь девочки! В детстве Брайер была поистине счастлива, она точно знала, что любит отца.

Но в один миг все поменялось. Его будто подменили. Папа был такой же, но... другой. Мама пропала, девочка очень скучала по ней, поэтому часто лезла к отцу... Но она была уверена, что та скоро вернётся! Надо лишь подождать – так что грустить нечего. Лишь потом она узнала всю правду.

Возможно, отец всегда был таким, а Брайер этого просто не замечала. Но разве можно упустить из виду неладное с любимым человеком?

Она навсегда запомнила тот день. Он был в своем кабинете, задумался о чем-то. Его кожаное кресло было повернуто спинкой к приоткрытой двери. И маленькая Брайер решилась на шалость - подкрасться и немного напугать отца. Давно мечтала об этом. Но отец не оценил. Тогда Брайер впервые познакомилась с одиночеством. Тогда впервые испугалась отца...

Под утро девушка все же заснула, прям в такой позе, в которой вспоминала всю ночь далекое и местами счастливое детство. А на ее щеках остались следы от тоненьких ручейков слез...

***

В дверь постучали. Еще стук, но уже настойчивее. Брайер нехотя открыла глаза и замотала головой, прогоняя сон

"Камеристка, наверное, пришла. Скоро завтрак". Девушка невольно вздрогнула, вспомнив недавнее застолье с отцом и свой сон...

Служанка осторожно вошла в комнату девушки и кивком указала на часы, мол, пора, отец ждет.

- Иду...

Брайер сползла с постели и медленно начала приводить себя в порядок. Камеристка, словно преданный пес, стояла рядом и чего-то ждала. Приказа.

- Вы можете идти... – и едва слышно добавила:

- Простите...

Но кукла уже вышла из комнаты и не слышала этого. Да и нужны ли кукле извинения? И почему отец оставил эту служанку, не поменял на другую? Хочет вечно напоминать дочери, чтобы та следила за своим поведением?..

Как же все сложно и... Страшно. Брайер действительно становилось страшно здесь жить. Да, она знает, как побеждать страхи, но, чтобы сделать это – нужно посмотреть ему в глаза. Надо налаживать отношения с отцом или... побег? Она не сможет. Не сможет предать отца. Ведь она его любит. По-настоящему, несмотря ни на что...

- Почему так долго? Что-то стряслось?

Отец неспеша резал яичницу, не обращая внимания на Брайер. Та подошла к своему стулу, но почему-то не решалась сесть. Внутренний голос будто подсказывал ей, что сейчас что-то произойдет. Сейчас все решится.

- Брайер, я хотел перед тобой... – голос отца оборвался на полуслове. - Ты плакала?

Эти глаза... Они прожигают насквозь. Сейчас они снова были черными.

- Ты. Плакала?

Девушка обессиленно упала на стул. Врать бесполезно, говорить правду опасно. Отец не переносил слез. И ему все равно, какова их причина - боль или радость. Даже когда девушка была еще совсем малышкой и разбила коленку, заигравшись в мячик, он не стал жалеть. А лишь сухо отчитал. Слезы - удел слабых, а нельзя показывать свою уязвимость другим.

- Да.

Отец отложил столовые приборы. Скрестил свои длинные пальцы и устремил свой взор прямо на дочь. Не отводя глаз, сухо сказал, почти не размыкая тонкую линию губ.

- И какова причина?

И тут Брайер заметила, что рядом с отцовским стулом стоит еще один, более изящный и чуть меньше размером. Мамин стул. Странно, что девушка раньше будто не видела его. Или папа специально подвинул его ближе к себе?

Мать. Эта тема негласно была запрещенной. Почему?

А что, если рискнуть?

Надоело! Надоел этот вечный контроль! То не делай, это тоже, веди себя тихо и... не плач по ночам. Как же этого не делать, когда весь мир в один момент разрушился, ты стал убийцей, а по-настоящему ты мечтаешь лишь о том, чтобы все вернулось. Он специально показал ей мамин стул! Он хочет вывести ее из себя! Отлично! Он это получит.

- Какова причина? - Брайер выпрямилась. Хватит с нее этого ада.

- Я не слышу ответ, - отец, кажется, уже начинал злиться. Или он всегда злой?

- Ты. Эта причина - ты. – отчего-то эти слова дались слишком легко. -Ты убийца, - Брайер постепенно начала переходить на крик, не в силах сдерживать все эмоции, что копились в ней долгие годы, - Ты! Ты убил циркачей! Их всех!

- Я? - Отец выразительно приподнял бровь. – Но заметь, этим столом есть ещё один не чистый на руку. Или ты уже забыла, Брайер?

Девочка запнулась. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но не знала, что... В один миг она растеряла всю свою уверенность, буря в душе затихла. А отец продолжал:

- Могу заметить, что в первые мгновения ты даже была рада случившемуся, гордилась собой. Но, только подумай, не будь меня там, что бы случилось? Остальная труппа тут же прибежала б на странный звук, увидела бы тебя и... Что тогда? Погладила б по головке? Похвалила? Просто так взяла и отпустила? – А следующие слова прозвучали как приговор. - В лучшем случае тебя бы прикончили на месте. Но ты ведь не подумала об этом, дорогая?

Брайер закусила губу. Она поступила очень глупо. И если б отец не подоспел в нужный момент, для неё бы все закончилось плачевно.

- Но ведь это неправильно... так не должно быть, - залепетала она.

- Эти люди, – безжалостно продолжал отец, - воры, бандиты, и, - он усмехнулся, - убийцы. Поверь, подобное случалось не только с тобой. И заметь, о случившемся до этого момента я не сказал ни слова. Они заслуживали смерти. Ты до сих пор жалеешь их?

Брайер не знала, что ответить. Но они же живые... как она. Тогда с ней произошло что-то странное. Что-то чего больше нельзя допускать. Она обрадовалась, что смогла оборвать чью-то жизнь, но в тот момент это была не она! Не Брайер! Девушка долго осмысливала произошедшее. Ей было больно от совершенного поступка, а вот отцу...

Ему было плевать на чужие смерти. Он даже похвалил её за храбрость! Но она понимала, что это не так. Она могла подождать, когда её спасут, могла просто выполнять все их приказания – с ней бы ничего не случилось, а так...

Она убийца. И он тоже.

Брайер попыталась снова посмотреть на отца. Но не смогла. Взгляд заскользил в сторону и снова остановился на мамином стуле... В голове медленно начала зарождаться ниточка соображений... Хотя, нет-нет, этого не может быть!

- Что случилось с мамой? – тихо спросила она.

Но ответа не последовало.

Тогда она повторила уже громче, пристав со стула:

- Что случилось с мамой?

Снова тишина.

Тогда она подняла голову и встретилась с взглядом отца. Его глаза полыхали.

И Брайер все поняла:

- Ты убил её... Убил!

Проклятия градом посыпались с ее, казалось бы, невинных губ. Девушка не была уверена, что все ее слова сейчас искренними, но на данный момент она не была в состоянии трезво мыслить. Ее опьянил гнев.

- Хватит. – наконец сказал он, и девушка не смогла больше проронить ни слова.

«Опять этот ледяной голос и каменное спокойствие!» - взорвалось в голове.

- Что ж, возможно, ты права. – наконец, продолжил он. - А теперь иди в свою комнату и отдохни. От меня.

Брайер не верила своим ушам. А в это время ее отец подошел к ней, положил свою руку на макушку дочери... и чмокнул. Прям как в детстве. Это было неправильно. Это был не он, а кто-то другой, чужой.

Отец не опускал руку, зачем-то наклонился к уху дочери и прошептал, обжигая нежную кожу:

- Беги, малышка.

Девушка сделала шаг назад, чуть ли не свалив стул на пол – он лишь пошатнулся. Она была готова поспорить, что четко слышала "Пока можешь..."

***

- Хельга!

По серой улице шла маленькая девочка с прекрасными светлыми и чистыми, как лучи восходящего солнца, волосами. Не мудрено, что ее окликнула какая-то простушка. Что ей надо от малышки? Отрезать ее косы и, продав их, купить себе поесть и новую одежду, взамен этой серой и старой? Сказка о Рапунцель какая-то! Но... Женщина кричала какое-то имя, будто звала. Нет, тут что-то другое...

- Хельга! Малышка моя. Хельга! - Женщина то срывалась почти на крик, то чуть ли не теряла голос.

Но девочки уже не было рядом.

Женщина упала на колени и заревела, не в силах сдерживать слезы. Да, она сидела и плакала прямо посреди улицы. Рядом спешили по своим "важным" делам прохожие, мимо проезжали колесницы, запряженные лошадьми, которые были готовы растоптать странную, но живую помеху. Всем было откровенно плевать на странную женщину, она была не в их планах. Так зачем тратить на нее свое драгоценное время? Лишь один юноша, явно не местный, уставился на женщину, словно вопрошая "А они здесь все такие?" Но стоило простушке чуть громче зареветь, как и его сдуло моментально. А ей было плохо, ей было больно.

Постепенно слезы засыхали, закрывались глаза. Зачем жить в этом мире, если ты одинок?

Она теряла сознание.

- Осторожней! - некий мужчина подскочил к уже почти ничего непонимающей простушке и аккуратно приподнял ее на ноги. Его лицо было закрыто огромным капюшоном плаща, но даже несмотря на эту загадочность, голос спасителя звучал успокаивающе, почти убаюкивающе.

- Вы... Вы не видели здесь девочку? Вы... Не видели мою дочь?..

- Нет. А какая она? Если повезет когда-нибудь встретиться с ней, я, возможно, сообщу вам...

Мужчина дал глоток надежды, судя по серьезному голосу, сейчас он давал не пустые обещания.

Но было одно "но".

- Я... Я не помню... Господи, как давно это было...

Хорошая мать! Нечего сказать. Но видимо мужчине уже было все равно. Он поставил себе цель.

- Не суть, уверен, ваша дочь похожа на вас. Такая же прекрасная и нежная. И с такими же чудесными глазами... цвета ранней листвы.

Женщина слабо улыбнулась. Ей давно никто не говорил комплиментов. А когда-то она была неписанной красавицей...

- Только знаете, - мужчина тем временем продолжал, - ваши волосы следует немного расчесать.

Женщина попыталась пригладить непослушные и растрепанные волосы руками. Надо же, неловко как вышло.

- Как вас зовут?

- Аннета. Аннета Ройс.

Почему-то называя свое имя малознакомому мужчине, Аннете почудилось, что теперь вся ее жизнь пойдет по-другому. Теперь она не будет грязной простушкой с растрепанными волосами.

- Не волнуйтесь, Аннета. Вы найдете то, что ищите. Рано или поздно это все находят.

"Найдете то, что ищите... Что ищите..."

Аннета стояла посреди улицы и куда-то смотрела отстраненным взглядом.

Рядом никого не было.

***

Старик и могила. Красивое сочетание. А если... Заплаканный старик и заросшая могила?

- Забери меня, Боже, к ней... Забери меня...

Старик стоял на коленях перед могилой свой жены. Он молился. Но не о жизни, а о смерти. Они хотели умереть в один день, мечтали об этом еще со свадьбы. Глупая мечта - умереть? Но это означало жить всегда вместе, не разлучаясь. А это почти что бессмертие.

Но судьба-шалунья решила иначе. Раз - и сердце не бьется. У обоих. Просто один еще жив.

Смотритель подошел к старику и сообщил, что ворота кладбища на ночь запирают, пора уходить.

- Bon je pars, je suis désolé(1) , - произнес старик на чистом французском и встал.

Но, прежде чем уйти, пожилой мужчина пристально посмотрел на могилу жены.

- Скоро рядом с тобой появится еще одна могила. Но уже с именем Феликс.

Смотритель кладбища стоял позади. Он все слышал.

---------------------------------

1 - Хорошо, я ухожу, простите.

***

- Ненавижу тебя! Ты бросил меня! Ты думаешь, я не знаю, где ты пропадаешь сутками? Я просто тебе надоел, вот и все!

- Лисенок, послушай...

- Не называй меня так! Ты предатель!

Ночь. Окраина города и маленький заброшенный домик. Там живут два брата - Фил и Юджин - и именно их крики рвут плотную ткань безмолвия ночи.

На подоконнике сидит маленький мальчик, до того милый, что на первый взгляд может показаться, будто это кукла. Буйная кукла. Фил сердился на брата. Раньше они были не разлей вода, сейчас же Юджин мог не появляться дома сутками. Работает, видите ли, он!

Парень попытался обнять разбушевавшегося братца, но тот отчаянно вырывался из крепких рук. Не получалось. Пришлось выпускать тяжелую, то есть острую, артиллерию.

-Ах, ты!

Филу удалось вырваться из объятий брата и, не теряя ни секунды, малыш рванул к лестнице. Скорее, скорее в убежище. Там, на чердаке, его никто никогда не тронет. Это был его мир, где можно было остаться один на один с самым страшным человеком для любого. С самим собой.

- Фил! Вернись! - Юджин наконец отошел от укуса и бросился за братом.

В два прыжка преодолев лестницу, парень замер. Дверь перед ним была приоткрыта, но вламываться как-то... Это было против их правил. Нет, сейчас был другой случай. Надо было, во что бы то не встало, помириться с братом. Они одно целое, у каждого нет ничего и никого, кроме семьи.

Дверь захлопнулась. Щелкнул засов.

- Лисенок... Впусти меня... Дай объясню! Все у нас будет хорошо.

За дверью послышались тихие всхлипы...

***

"Неужели этот мир настолько очерствел к искусству! Никому не нужны мои картины! Быть может, это и вовсе не мое?"

Молодая девушка сидела на полу в своей маленькой серой квартире и от бессилия смотрела в окно. Шел мелкий дождик, особенно ярко олицетворяя настроение художницы. Ей никогда не было просто продавать свои картины, но было терпимо. На еду, главное, хватало.

Но скоро будет год, как затишье. Она не смогла продать ни одной! Каждый день она выходила, пыталась продать хоть одну из них, обещала нарисовать портрет на заказ за смешную цену, но всё тщетно... Человечество обезумело. Им стало чуждо искусство.

Внезапно пришло озарение. Она знала, что делать. Никому не нужно ее искусство? Отлично!

Рядом с девушкой валялись все возможные кисточки. В глазах юной художницы читался азарт, она неспешно встала и подняла одну из них.

Подошла к окну. Легким, но уверенным движением руки открыла его. Ее длинные и шелковистые волосы подхватил ветер.

Что она задумала?

А по улицам живой рекой текли люди, и никто даже не подумал поднять голову чуть выше своего носа. Никто не замечал девушку в окне.

Глубокий вдох и... Девушка с ненавистью выбрасывает кисть в окно. Зачем они ей? Зачем она им?

Следом за кистью полетели и другие вещи художницы. Издалека это, наверное, выглядело бы как водопад, поток выбрасываемых вещей становился все интенсивнее и сильнее. Ей надоело все это. Уж лучше работать официанткой во вшивой пивнушке, где все, кому не лень, лапают тебя и оскорбляют, якобы делая комплименты. Но там хотя бы платили. Мало. Но была уверенность в завтрашнем дне.

В окно полетели картины.

Осталась последняя, самая любимая. На секунду она остановилась. Но нет, раз уж решилась, то дело надо довести до конца. Уверенное движение рук... Готово.

Девушка обхватила голову руками и заревела. Все кончено.

Но последняя картина оставила свой след в истории хозяйки. Она чуть не стала убийцей. Тюк! - мимо проходящему мужчине по голове. Бедняжка, как он выжил? Но... Стойте, что он делает? Что-то ищет на картине...

- Сьюзен, значит...

***

Даже на серой улице всегда есть маленький лучик добра и позитива. Кто-то где-то сейчас сводит счеты с жизнью, а кто-то идет и радуется, ведь сегодня такое прекрасное утро!

"Я еще на один шаг ближе к цели! Еще чуть-чуть и он мой! Я смогу сделать это. Я смогу победить саму смерть!"

Школа - ад на земле. Непослушные дети, вечно злые старые учителя, нельзя то, нельзя это. А уроки! Это же просто не передать словами! Особенно химия! Да и учитель по ней странный мужик, всегда хмурый, хоть и добрый. Но чуден, ей Богу.

Но именно он сейчас идет по улицам Англии на работу и улыбается во все тридцать два зуба. После нескольких уроков его жизнь окончательно изменится. Вчера у него почти получилось завершить опыт. Еще чуть-чуть! А ему никто не верил! Ну ничего!

Вся его жизнь сейчас находится в папке. И там же билет в другую, но более счастливую.

- Эй!

Мгновение ока и след воришки-неудачника уже простыл. Только все бумаги рассыпал. То-то бы он удивился, увидев какие-то никому не нужные каракули...

- Вам помочь?

Над химиком стоял какой-то странный мужчина. Но не смотря на свою фразу – помогать он совершенно не торопился.

- Спасибо, вы даже не представляете, как эти бумаги важны для меня. – бормотал он, - Спасибо.

Но тут таинственный помощник нагнулся и все-таки поднял один из листков. Но вместо того, чтобы отдать хозяину задержал его у себя. По-быстрому пробежался по написанному глазами.

- Позволите? - химик уже начал волноваться, неужто еще один вор. А может, это такой изощренный план кражи его бумаг!

- Да, конечно... – мужчина все же вернул его хозяину - Вы, как я погляжу, ученый?

Химик кивнул.

-Есть немного. Я Эйрон, а вы?..

Но рядом уже никого не было. Показалось? Да нет же. Только что здесь стоял мужчина и разговаривал с химиком!

В папке не хватало одного листа...

***

"Это я во всем виноват... Надо помириться..."

С кульминационного момента ссоры - хлопанья дверью - прошло несколько часов. Всхлипы прекратились. Пора было действовать. Пора мириться.

- Фил, прости, я не хотел те...

Юджин не договорил. Там, за дверью, наедине с его братом, кто-то был!

Они о чем-то говорили. Парень прислушался. Сначала надо понять, что нужно незнакомцу. Главное - не навредить Филу по неосторожности.

- Ты правда этого хочешь?

Во что ввязывается его брат?!

- Да, тогда все будет как прежде же? Мы вновь будем дружны и ему не придется работать?

У Юджина, взрослого парня, на глазах навернулись слезы. Немного. Речь шла о нем. Он виноват перед братишкой. Чтобы там не происходило, нельзя подвергать Лисенка риску. Все, что угодно, но только не это.

- Возможно, - голос незнакомца затих, - но на что готов ты?

- На... На все.

- Тогда слушай внимательно. Тебе не придется делать что-то из ряда вон выходящее. Мы просто... поиграем с тобой. Ты же любишь играть? Безусловно. Все дети любят игры. Только... Чтобы все прошло ладно, сходи завтра днем погулять. И до вечера. Один. Чтобы твой братик не о чем не догадался. Не испугаешься?

Повисла гробовая тишина. Юджин старался почти не дышать, лишь бы не выдать себя со всеми потрохами.

- Я готов, - в голосе малыша слышался... страх.

Незнакомец за дверью ухмыльнулся. Его явно устраивал такой поворот событий.

- Тогда до встречи. Лисенок.

Юджин вздрогнул. Откуда эта тварь знает о Лисенке?!

"Я пойду за тобой, Фил. Ты не будешь меня видеть, но я всегда буду рядом с тобой..."

В полдень заброшенный дом действительно стал таковым. Навсегда ли?..

***

- Гости?! У нас гости?

После вчерашней странной перепалки с отцом Брайер и не надеялась на хорошие вести. Впрочем, их и не было.

- Элоди? - Девушка ахнула, стоило только дверям отвориться, впустив ненавистную троюродную сестричку. Они ни в коем случае не родные. Если бы это было так – жизнь Брайер была бы в тысячу раз ужаснее.

С самого детства между девочками будто пробежала черная кошка раздора. Им было нечего делить, обе богаты, обе красивы, но что-то не давало им дружить.

- Мне надо переговорить с твоим отцом.

-Я тоже рада тебя видеть, но...

- Меня пустит.

Брайер с ненавистью смотрела вслед сестрички, которая, о, Господи, была в штанах! Верх бескультурья.

***

- Ты хоть понимаешь, о чем меня просишь?

- Мне надоела такая жизнь. Скучно. И отказа я не приемлю. Я хочу и буду участвовать в этой...

***

Брайер проснулась от жуткой вони. Открыв глаза, девушка не смогла выдавить из себя и слова. Рядом с ней лежала какая-то бездомная. Запах, получается, исходил от нее.

«Что происходит? – морщась от головной боли, подумала девушка - Где я? Меня снова похитили?»

Повсюду стояла кромешная тьма, лишь из крохотного окошка чуть светила полная луна. Видимо, они на чердаке.

Девушка встала. Повсюду спали люди. Взрослые, дети. Даже старик. Вроде бы спали.

- Элоди?!

Неожиданно для самой себя Брайер увидела свою сестрицу, мирно сопящую в стоге сена.

Что это за дом? Чей он? А главное, как и зачем они сюда попали?

Но в один момент мир вспыхнул. Стало светло, повсюду зажглись факелы. А на горе, состоящей из старых и никому не нужных коробок и чемоданов, стоял мужчина.

Её отец.

«Что происходит?» - в который раз за короткий промежуток времени, Брайер задалась этим вопрос. Внутри все вопило в страхе, перед чем-то неизведанным.

Люди вокруг стали просыпаться, будто всех их одновременно усыпили, а сейчас сила снотворного стала ослабевать. Девушка оглянулась вокруг себя, чтобы получше рассмотреть братьев по несчастью. Дряхлый старик, бездомная, маленький мальчик, два относительно взрослых парня, девушка, одежда которой вся в краске, взрослый и относительно деловой мужчина, японец и Элоди. Странный набор. Кто эти люди? И зачем они все ее отцу?

- Господа! - отец не стал дожидаться, пока все проснутся. - Вам повезло сегодня оказаться здесь по собственной доброй неволе! Буду краток. Теперь вы участники игры. Моей игры. Ваша задача до абсурда проста, с ней справится даже ребенок. Ваша цель - выжить. У вас будет враг. Нет, не я. Вы сами, ваш страх.

Брайер не могла поверить. Это что такое? Шутка? Или очередной кошмарный сон?

Простушка, что до этих пор не могла отойти от сна, наконец-то проснулась. И вовремя, стоит заметить.

-А теперь о приятном.

Неожиданно!

Отец Брайер замялся, словно размышляя, стоит ли сообщать об этом.

- Я могу исполнить желание выжившего. Но любой отказ от игры - проигрыш. Кого мне убить первым? - в голосе мужчины промелькнуло веселье, что совсем добило Брайер.

И тут девушка поразила догадка. Она не ложилась спать, а сидела на подоконнике. И здесь не спала, банально не могла Брайер так резво встать. Да и усталость осталась... Что-то не так. Все люди зевали, ночь ж на дворе.

Их не похитили во сне. Им просто показалось, что они спали.

Игра началась.

Что-то бухнуло в груди.

И уже давно.

- Итак, начнем...

Отец исчез.