Глава 25. - Киностудия -
Двери лифта закрылись и кабина медленно поползла вверх.
Лора с безразличием наблюдала за суетой, царившей на проплывающих мимо нее этажах. Люди сновали в узких коридорах с прозрачными стенами и скрывались за дверями, ведущими в съемочные павильоны. Телецентр Градуба напоминал ей улей: отдельную экосистему, в которой сотни пчел трудились над созданием меда. Сладкая тягучая жидкость, производимая тут, заливалась в уши доверчивым горожанам.
Каждый день пчелы-ведущие под прицелами камер вещали зрителям о том, как прекрасна жизнь в Градубе. Всем им довелось жить в эпоху экономического расцвета, демократии и благоустройства. Заслуги сладкой жизни приписывались мэру и его партии — людям с сухими лицами и черными розами на выглаженных пиджаках.
Лора знала, что это неправда. Мед создавался для усмирения недовольных властью. Логика ее отца была проста и предельно ясна: если по федеральным каналам не показывают бедствия, значит их нет. Для городского телевидения не существовало эпидемии, как не существовало пропавших без вести людей, растущей смертности и бедности.
Командовала пчелами главная матка, известная всем как Ершов. Никто никогда не слышал его имени, но фамилию знали все. Он получил свою телевизионную власть честным и заслуженным путем: по старой дружбе с мэром. И хоть отец никогда не говорил об этом с Лорой, она слышала немало сплетен о том, как много лет назад Ершов снял предвыборный ролик для молодого парня с горящими глазами, выходца из силовых структур, - Марка Штольца.
Момент для выдвижения в мэры был самый удачный: государственный переворот уже прошел, смута улеглась, всех графов выгнали за пределы города, а принадлежащие им территории еще не были поделены. Рекламная кампания Ершова сработала.
Получив должность, Штольц щедро отблагодарил старого друга. Так в руках Ершова оказалось Центральное телевидение Градуба, с годами превратившееся в пчелиный улей, а объективная журналистика превратилась в сладкий мед. На Главном канале убрали из эфира несколько познавательных передач, которые так нравились в детстве Лоре. Вместо них три раза в день стали запускать "Подвиги Черной Розы" - новостную сводку, посвященную мэру и его чиновникам. По мнению мэра, горожанам нельзя было забывать, кто спас их город от разрухи и голода.
Лора никогда не интересовалась политикой отца. Она жила хорошо и ей всегда казалось, что другие тоже живут неплохо, а значит отец все делает правильно. Все изменилось после его измены. Появление Лики разрушило привычный мир Лоры кирпич за кирпичиком, как разрушались графские замки с приходом ее отца к власти. И пока мама угасала у Лоры на руках, а отец пропадал с любовницей, пчелы по телевизору лили мед о нерушимости скреп в семье Штольц.
Двери лифта открылись. Лора закуталась в плащ и опасливо озираясь, вышла на этаже для важных персон и их работников. Опустив голову, она прошмыгнула в гримерную. Вымученная стрессом, девушка была не готова к внезапным встречам без макияжа.
Внутри горел приглушенный свет. На стеклянных трюмо лежали горы косметики. Пахло духами и лаком для волос. Возле зеркала на стуле сидела ее визажист Катя и листала в телефоне смешные видео, наматывая розовую прядь волос на палец.
Лора плюхнулась в кресло напротив Кати и скинула туфли. Мягкий ворс коврового покрытия щекотал ступни. Девушка откинулась на мягкую спинку и расслабила плечи. В этом царстве косметики ей было комфортно.
— Здравствуйте, — пролепетала визажист, поспешно убирая телефон в карман фартука, — может желаете кофе?
Катя аккуратно прошлась тревожным взглядом по лицу Лоры, стараясь не демонстрировать удивление.
— Привет! Спасибо. Лучше сразу к делу. — Неожиданно для самой себя Лора улыбнулась: Катя была не намного младше нее, и напомнила ей Еню.
— Кстати, со мной теперь можно "на ты", — сказала она девушке.
Та, не ожидая такой милости, выронила кисть из рук.
— Эм. Ладно. Какой макияж на сегодня вы...ты выбрала?
— Надо придать лицу свежести — зевнула Лора, — дальше на твое усмотрение.
— Хорошо, — оживилась Катя, — используем румяна!
Она надела на Лору косметический фартук и приступила к делу. Пока визажист работала кисточками по лицу, словно художник по холсту, Лора позволила себе прикрыть глаза и вернуться к мыслям. Она приехала в киностудию пораньше, чтобы привести себя в порядок до начала дебатов. Ей предстояло сидеть в первом ряду, на виду у всего города.
Девушка вздохнула. Она искренне не понимала - зачем ее отцу все это? Зачем имитировать выборы каждые пять лет, когда в типографиях уже лежат отпечатанные тиражи газет с торжественными заголовками о его победе? Можно было бы сказать, что лже борьба за местечко мэра позволяет людям верить в свободу, но и в этом не было смысла: благодаря Ершову и его пчелам, горожане обожали своего правителя.
Лора сделала вывод, что на самом деле, ее отцу просто нравится устраивать шоу с публичным унижением политических конкурентов. Правда с годами последних почти не осталось - оппозиционеров играли актеры, нанятые самим Марком Штольцем. Иногда такие оппозиционеры предлагали интересные изменения, от чего выглядели почти правдоподобно, но в целом их образ всегда проигрывал мэру.
Сегодня роль конкурента играл старый знакомый Лоры, работавший в городской службе безопасности. Это он попросил девушку прийти на дебаты взамен на помощь с поиском Альберта.
Его звали Александр, и в нем всего было много: роста, храбрости, улыбчивости. Лора с Александром знали друг друга много лет благодаря дружбе их мам. Их отношения всегда имели нотку неопределенности: из-за десятилетней разницы в возрасте и разных интересов, им было тяжело дружить. Александр был очарован дочкой мэра, но их общение никогда не переходило за грань. Лора знала не понаслышке, что есть нужные знакомства, которые страшно разрушить романтикой, из-за чего они навсегда остаются в статусе приятельских отношений. Девушка прибегала к помощи Александра, когда ей требовалось найти информацию: так было с анонимным смс от Лики. Теперь же Лоре требовалось найти Альберта.
В дверь постучали.
Девушка взглянула в зеркало. Талантливая Катя всего за полчаса работы сотворила чудо: из отражения на Лору смотрела ее свежая и отдохнувшая версия.
— Входите! — крикнула она.
В дверном проеме показался молодой длинноногий мужчина. Он был таким высоким, что почти касался темечком притолоки.
— Ну здравствуй, Штольц, — раскатистым басом поприветствовал гость Лору и улыбнулся, — можно к вам зайти?
— Александр! — всплеснула руками Лора, — Я как раз тебя вспоминала!
— Надеюсь, добрым словом? — мужчина шагнул в комнату и незаметно указал глазами на хлопочущую в завалах косметики Катю.
— Ах, да...— поняла намек Лора, — Катя, у тебя перерыв десять минут, можешь отдохнуть.
Помощница кивнула и отложив кисти, скрылась за дверью.
— Я принес то, что ты просила, — Александр аккуратно положил на стол черный конверт.
— Оперативно, — Лора схватила бумажный квадрат, словно проверяя реальность его существования.
— Я рад, что ты пришла.
— А я нет. Поверить не могу, что отец выбрал на эту унизительную роль - тебя! — горько усмехнулась девушка.
— Я не буду играть.
— Что?
— Я отойду от роли. — выдохнул Александр. — Поэтому и просил тебя прийти. Ты должна это видеть.
— Я не ослышалась? — брови Лоры поползли вверх, образуя складку на лбу, — что ты задумал?
— Я приму участие в дебатах как равноценный и полноправный конкурент, потому что хочу стать новым мэром. Человеком, который будет слушать горожан и решать их проблемы, а не затыкать недовольным рты и слагать многослойные речи с красивыми обещаниями. Как говорили в одном фильме: "Этому городу нужен новый герой". Честный и объективный.
Лора похолодела.
— Ты с ума сошел?
Александр улыбнулся. В его кристально-голубых глазах заплясали веселые искорки.
— Решение мне далось тяжело, но оно взвешенное.
— А папа...
— Он не знает.
— Саша! — воскликнула Лора, — ты понимаешь, что тебе светит?
Только сейчас она обратила внимание, что Александр стоит в обычной черной футболке и темных джинсах, вместо делового костюма.
— Все схвачено. Не переживай. То ли еще будет, после того как наши дебаты увидит в прямом эфире весь Градуб! Ло, ты даже не представляешь, сколько людей в нашем городе желают перемен.
Лора скрестила руки и покачала головой: бедный парень не понимал, что уже подписал себе приговор.
— И как тебе такое пришло в голову? Мне тоже многое не нравится в папе. Но лишать его власти...
— Я понимаю твой страх. Не беспокойся за вашу семью. Я позабочусь о тебе и о твоей маме, да и Марк если уйдет с миром, то будет спокойно доживать пенсию у себя во дворце.
— Я не понимаю, — тихо сказала Лора, — зачем тебе это?
Александр молча мерил шагами гримерную. Его долговязая фигура отбрасывала на стену длинную серую тень.
— Ты видела, что происходит в городе? Как растут цены и налоги? Какие разбитые дороги в Нижнем районе, в то время пока мэр прокладывает себе новое шоссе до своего дворца? Как изымают из печати газеты под гнетом цензуры... Тут дело даже не в желаемой власти. Просто...я не могу по-другому. Я чувствую, что могу и что должен обеспечить лучшую жизнь людям! — Голубые глаза мужчины сверкнули в полутьме гримерной.
"Это ты еще про вирус не знаешь", — чуть не ляпнула Лора. Слова так и вертелись на языке, и все же она не была готова отдавать ему главный козырь в игре против отца. Девушка не сомневалась в искренности намерений приятеля, и все же идти против отца ей не хотелось. В глубине души Штольц еще верила в то, что сможет договориться с ним о возвращении в семью, пусть даже с помощью грязного шантажа. Ей просто хотелось откатить все назад и жить прежней жизнью со здоровой мамой и примерным отцом, а не участвовать в свержении власти. Что касается вируса... Лоре казалось, что возвращение к прежней жизни поможет ей договориться с отцом о закрытии этой ужасной базы и остановить самопроизвол ученых.
— Как знаешь, Саш. — выдавила она из себя.
— Мне важно, чтобы ты понимала: я не враг твоей семье. Сегодня я скажу жестокую правду об итогах правления твоего отца, но это не имеет отношения к тебе, и к твоей замечательной маме.
— Я не одобряю твою авантюру. Это бесполезно и ни к чему не приведет. Но дело твое.
— Понимаю, что ты не пойдешь против отца, хоть он и тебе изрядно насолил.... Мне так кажется. Но спасибо, что выслушала. — закончив речь, Александр покинул гримерную, оставив девушку в гордом одиночестве.
Лора схватила черный квадратик конверта. Запечатано. Немного поколебавшись, она решила вскрыть его в одиночестве. Ей хотелось быстрее узнать где находится Альберт, а также порадовать понурых друзей информацией.
Сгорая от любопытства, девушка развернула сложенный вчетверо лист, лежавший внутри конверта. Она знала, что официально мессенджеры не раскрывали местоположение пользователя и все же официальный запрос от службы безопасности творил чудеса: письмо содержало IP адрес Альберта, его последнее время захода в сеть и координаты местоположения.
Аккаунт друга был последний раз в сети в 4.30 утра. Лора вписала координаты в онлайн карты. Ей выдало заброшенный санаторий "Юность" - место, где по словам Алика находилась та самая секретная база.
Лора отправила новости в чат с Никитой и Еней. Друзья отреагировали радостными смайликами и стали размышлять, что делать дальше. Девушка ответила им, что присоединится к размышлениям позже и заблокировала телефон. Она испытывала смешанное чувство радости и смятения: Альберт был найден, но как спасать его с охраняемой территории, девушка не имела понятия.
Резкий стук в дверь прервал ход ее мыслей.
— Катя, входи! — крикнула Лора, подивившись, откуда у хрупкого визажиста такая сила удара.
Дверь распахнулась и на пороге возникла знакомая до боли коренастая фигура с круглым животом.
Девушка вздрогнула и в ту же секунду спрятала конверт в сумочку в сумочку.
— Здравствуй, дорогая! — прорычал Марк Штольц и шагнул внутрь гримерной.
— Папа... — пролепетала Лора.
Визит застал ее врасплох.
— Пташки напели, что ты пришла. Как дела, дорогая? Как мама?
— Мама в реанимации, — отрезала Лора, — и дела мои хреново.
— Вот как. Это печально. — Старик присел на Катин стул рядом с дочкой и сцепив массивные руки в замок, впился взглядом в лицо дочери. Лора ответила таким же пристальным взглядом. Она искала признаки печали в его испещренном морщинами лице и не находила: в чертах сквозило тупое равнодушие.
— Зачем ты пришел? — выдохнула девушка, впиваясь ногтями в косметический фартук.
— Вспомнил итоги нашего последнего разговора. Мы разошлись на минорной ноте. Нехорошо это, отцу с дочерью ругаться.
Лорой отвернулась. Кипящее огненной лавой негодование рвалось наружу. "Тоже мне музыкант", — подумала она.
— Неожиданно видеть тебя на этом мероприятии, — голос отца звучал тихо и ровно, — надеюсь, сегодня обойдемся без глупостей? Я бы хотел зарыть топор войны между нами. Мы все-таки образцовая семья. Пример для избирателей.
— Так тебя твой имидж интересует?! — вспыхнула Лора, — только ради этого ты пришел? Как ты смеешь...
Старик размахнулся и треснул кулаком по трюмо. От удара стоявшие на полке баночки и скляночки посыпались на пол. Речь девушки оборвалась на полуслове: от поступка отца ее охватило знакомое с детства оцепенение, приходившее к ней каждый раз, когда родитель выходил из себя.
— Меня волнует то, что ты связалась с отребьем из Нижнего района. А еще тот факт, что вы лезете в дела сложные для вашего понимания, — прошипел Марк.
На его скулах заиграли желваки, а бесцветные глаза налились кровью.
— Я бы на твоем месте хорошенько подумал над последствиями своих поступков. Иначе твои новые друзья могут заболеть.
Лора почувствовала слабость в ногах. Он все знал. А она была наивной дурой, думая, что сможет его напугать.
— С чего ты взял, что мне на них не все равно? — демонстративно фыркнула Лора, глядя в бесцветные глаза того, кого она на протяжении двадцати пяти лет считала отцом.
Марк Штольц не отвечал. Старик застыл, погрузившись в раздумья. Его толстые пальцы медленно отбивали чечетку по поверхности трюмо.
— Ты пойми, дорогая, я пришел с миром, — наконец, заговорил он, — И у меня к тебе предложение: тебе нужно всего лишь забыть о вирусе и прекратить общение с голодранцами. Ну и конечно, голосовать за меня на выборах. Так ты обеспечишь себе и матери долгую, безбедную и, возможно, если постараешься, счастливую жизнь, — ухмыльнулся старик.
Лора поежилась. Ее пугали резкие перемены в настроении отца. Он сменил гнев на милость, а угрозы на учтивость, но от этой учтивости становилось только страшнее. Наученная многолетним опытом девушка знала, что спокойный отец, куда страшнее, чем злой.
— Я согласна. — Немного подумав, кивнула девушка. — При условии, что ты возвращаешься в семью и ни на шаг не отходишь от мамы. С любовницей должно быть покончено. Иначе я расскажу всему городу об эпидемии, которую ты так тщательно скрываешь.
Мэр откинулся в кресле и издал тонкий смешок.
— Какой же ты еще ребенок! Не думал, что мне придется объяснять тебе последствия такого поступка! А будет вот что: тебе все равно никто не поверит. Ты станешь изгоем. Никому не нужна пустышка Штольц без отцовских денег и статуса. Ты закончишь свои дни в нищете. Торговкой за грязным рыбным прилавком на Нижнем рынке... Обратного пути не будет. Помни это, когда примешь решение свернуть не туда. Или же! Мы можем найти компромисс: я вылечу мать и после выборов, когда уляжется вся шумиха, тактично поговорю с ней. Анна поймет. Она всегда все понимала. Я куплю вам другое жилье и вы переедете, а обществу мы как-нибудь объясним.
— А как же образцовая семья?
— И примерные семьи имеют свойство распадаться. После выборов.
— А твоя танцовщица...
— Обещала родить мне сына. Я всегда хотел наследника, а твоя мать слишком стара для второго ребенка.
— Я тебя ненавижу.
— Печально, — притворно вздохнул тот, кого она считала своим отцом. — Подумай над моим предложением.
Он похлопал ее по спине, совсем по-отечески.
— А теперь нам пора. Нас уже ждут.
Отец встал со стула и открыл дверь. Лора поплелась следом. Их совместный путь до кинозала сопровождался обществом фотографом и репортеров. При журналистах Марк чмокнул дочку в щеку и попытался приобнять за плечи. Не в силах больше сдерживать отвращение, она резко дернулась вперед, что не осталось незамеченным чутким взглядом журналистов.
— Лорианна, что случилось? — заверещал молодой паренек, выпрыгивая перед ней.
— Всем разойтись, — рыкнул отцовский телохранитель, отшвыривая непутевого репортера в сторону.
Лора уже предвкушала будущие заголовки в СМИ.
"Скандал в образцовой семье: дочь публично оттолкнула отца. Кадры унизительного момента по ссылке".
"Лорианна Штольц публично оскорбила отца. Что скрывает семья мэра?".
Девушка задумалась: заметит ли пресса отсутствие ее мамы? Анна преданно сопровождала мужа на всех мероприятиях. Хотя скорее всего, отец уже пригрозил всем тюрьмой за неуместные вопросы...
Съемочный павильон был плотно забит. Зрительские места занимала оплаченная массовка. Свободен был лишь первый ряд, предназначенный для политиков и медийных лиц. Лоре нужно было туда. Она пробралась по узкому огибавшему сцену коридору к своему креслу, обозначенному красной накидкой - так служба безопасности обозначала места, выбранные для семьи правителя.
Лора уселась в кресло, мимолетом одаривая щедрыми улыбками людей в зале и камеры телевизионщиков. В конце концов, она была частью шоу.
Погас свет. Пчелиное жужжание в зале утихло. Вспыхнувшие софиты направили свои лучи на сцену, где находились три человека: мэр, Александр и ведущий дебатов. При этом Александру выделили тесное и продавленное кресло, из-за чего он казался маленького роста. Кресло Марка Штольца было огромным и возвышалось над оппонентом, слово царский трон. Лоре была знакома эта маленькая уловка телевизионщиков, призванная для того, чтобы создать эффект незначительности оппонента на фоне мэра.
Ведущий в сером костюме заговорил высоким поставленным голосом.
— Добрый вечер, граждане Градуба! Я приветствую вас на предвыборных дебатах в прямом эфире телеканала Главный. До выборов осталось три дня, и многие из вас определились за кого будут голосовать. Однако, возможно, эти дебаты переубедят вас или помогут определиться с выборам тем, кто сомневается.
Участникам дебат в ходе будут заданы вопросы, темы которых никому неизвестны. Аудитория обещала хранить молчание и не вмешиваться в дискуссию. Поприветствуйте кандидата от партии Черная роза и действующего на протяжении тридцати лет мэра - Марка Штольца, а также его оппонента - начальника Городской службы безопасности и самовыдвиженца - Светлова Александра!
Зрители встретили участников послушными аплодисментами.
— Итак, спасибо, что смотрите нас. Первая тема для дискуссии будет связана с налогообложением. Насколько мне известно и у Марка и у Александра в этом вопросе взгляды совпадают. Хотелось бы послушать о различиях в ваших программах. У нас есть пять минут на дискуссию. Александр, начнем с вас.
Приятель Лоры подался вперед. Он распрямил плечи и обвел широко открытыми глазами аудиторию, после чего улыбнулся в камеру и заговорил.
— Спасибо, что предоставили возможность выступить первым. Налоги - крупнейшая часть городского бюджета. Когда мы говорим об этой теме, мы поднимаем важный вопрос, о том, куда мы будем тратить деньги, и в каком городе мы будем жить.
Лора бросила взгляд на Марка. Тот, прикрыв глаза, довольно кивал в такт словам оппонента.
— И я бы хотел изменить действующую систему, — продолжал Александр, — мы должны повысить налог для корпорации Винтер и за счет этого поднять минимальные зарплаты по всему городу, потому что люди, которые работают за минимальную ставку не должны жить в бедности: им должно хватать денег на развитие и образование. Если ваш выбор падет на меня, то я обещаю инвестировать деньги в образование людей и создание новых рабочих мест.
Повисла мертвая тишина. Проплаченный ведущий растерянно хлопал глазами. Мэр побагровел. Зрители в зале притихли и с интересом ждали дальнейшего развития событий. Лора поняла, что Александр уже отступил от прописанного сценария.
— Марк Штольц! Следующий ход - ваш, — подчеркнуто бодро воскликнул ведущий, нервно потирая вспотевшие руки.
Старик откашлялся и выдохнул. Лора видела, как тяжело дается самообладание ее отцу.
— Добрый вечер, дорогие граждане. Благодарю вас за то, что выбираете меня на протяжении тридцати лет. Ваше доверие ко мне - это гарантия стабильности и роста в нашем прекрасном городе. Прежде всего, я хочу сказать, что план моего оппонента - это сущий кошмар, который приведет к еще более высоким налогам. Он кидается словами, что создаст новые рабочие места, но пока что их создает именно корпорация, на которую он хочет надавить. Сколько граждан работает на производствах братьев Винтер? Я вам скажу: более сорока процентов проживающих в Градубе. И что с ними со всеми будет, если братья Винтер потерпят крах?
Зрительский зал встретил речь Марка Штольца аплодисментами. Лора скользнула взглядам по растерянным лицам присутствующих: они поняли, что события развиваются не по сценарию и судя по их реакции, решили, на всякий случай, быть на стороне действующего мэра.
— Вы должны ответить на этот вопрос, — строгим голосом сказал ведущий Александру.
— Они не потерпят крах, если станут платить более высокий налог, — парировал оппонент, — мы должны вкладывать деньги снизу вверх, а не сверху вниз. По результатам проведенного мной расследования, братья проводят мимо налоговой миллионы, которые идут в их бездонные карманы. Нынешний мэр старается для своих друзей-монополистов только потому что они в доле с ним. На какие деньги он построил дворец на месте бывшего графского замка? Из чьего бюджета сворованы деньги, на которые сейчас строится Загородное шоссе, ведущее к его дому? Ответ вам известен: на ваши.
Корпорация должна вносить больший вклад в экономику города. Мы должны дать людям шанс на развитие малого бизнеса! Корпорация Винтер дает рабочие места - безусловно. Но условия для работы в ней далеки от идеала: на производствах нарушаются права работников. Почему на фармацевтической фабрике Винтер, сотрудников увозят на скорой? Люди в их корпорациях работают по пятнадцать часов вместо восьми предусмотренных. Вы знали, что на их сотрудников менеджеры вешают трекер, отслеживающий эффективность поминутно? Что вы скажете на это?
Закончив речь, Александр залпом выпил стакан воды, стоявший перед ним на журнальном столике. В зале поднялся гул. Аудитория, обещавшая молчать, сдалась под гнетом эмоций и загудела, словно пчелиный улей. Люди обсуждали между собой услышанное, а самые смелые гневно потребовали ответа мэра.
Марк Штольц выглядел так, будто вот-вот взорвется. Его губы сомкнулись в тонкую нить, а на щеках играли желваки. Он буравил бесцветными глазками предателя-оппонента. Лора подумала, что не будь перед ним камер, транслирующих запись в прямом эфире, отец убил бы Александра сию же минуту.
— Я надеюсь, что мой противник не победит, — в ровном тоне мэра сквозила ледяная ярость, — ведь тогда нашему городу придет конец. Вспомните, времена графов! Старики еще помнят. Они все много говорили, и мало делали. Прятались за высокими заборами собственных замков. Моя же работа в том чтобы создать новые рабочие места. Мы сократим налоги для больших компаний и наймем больше людей. Мы вернем места, мы разберемся с условиями труда...
Его речь была прервана звоном колокольчика. Ведущий наклонился к микрофону и объявил следующую тему для дискуссии: теперь участникам дебатов предстояло обсудить здравоохранение.
Отец Лоры, ненавидивший когда его перебивают, буквально задыхался от ярости.
— Слово Александру Светлову, кандидату в мэры Градуба. — ведущий кинул на отца Лоры извиняющийся взгляд. Он был не виноват, что время для предыдущей темы закончилось. По правилам дебатов, один и тот же человек не мог начинать и заканчивать темы.
— Дорогие избиратели! Настало время поговорить о нашем здоровье. Что мы видим по итогу последней пятилетки правления Марка Штольца? Очереди в поликлиниках и нехватку врачей. О чем мы можем говорить, когда скорая к пациенту приезжает спустя две недели после вызова? Почему закрыли районную больницу, а на ее месте построили частную клинику Аллы Ковальской? Почему министр здравоохранения Могильный Клим Александрович закупил лекарства у братьев Винтер по цене в три раза выше рыночной? Господин мэр, вы либо не справляетесь, либо воруете. И то, и другое - причина уйти.
— Слово Марку Штольцу, действующему мэру Градуба.
Старик ухмыльнулся. К нему вернулось самообладание.
— Господин кандидат, ваши обвинения - это либо ложь, либо незнание очевидных фактов. Да проблемы есть, но они являются следствием разрухи, оставшейся после ухода предыдущей власти. Нам потребовались десятилетия, чтобы восстановится после правления графов и все же мы еще далеки от совершенства. За последние пять лет мы увеличили объем закупок лекарственных препаратов, хоть половину бюджета съела инфляция. Открыли три новых травмпункта и наняли новых врачей в несколько больниц. Вы говорите об очередях? Но мы ввели электронную запись на прием, сократив ожидание в два раза! После выборов у моей партии запланирована постройка нового оздоровительного центра. Это не громкие слова, а конкретные действия. Проверьте сайт госзакупок - все прозрачно. Нашему прекрасному городу нужны люди дела, а не оскорбленные жизнью популисты!
— Если все хорошо, откуда такая смертность? — перебил мэра Александр. — Посмотрите статистику! Сотни заболевших гриппом за последний месяц! Ощущение, что мы живем во времена чумы! Почему Клим Саныч живет в пятиэтажном особняке, в то время как обычные врачи работают за минимальную плату? Почему в одной из больниц должность главного врача занимает старый пропойца, давно растерявший свой профессионализм?
"Это не грипп", — отчаянно хотелось закричать Лоре. Она с трудом сдержала порыв, понимая, что сейчас не время для выступления.
— Я переведу это на понятный вам язык, — обратился Марк к зрителям.
— Вы не можете это перевести...
— Ваши идеи звучат красиво, но где ваш опыт? Вы когда-нибудь управляли хотя бы маленькой больницей? Вы предлагаете убрать главврача, а кто будет работать вместо него? Вы лично? Я каждый день отвечаю за триста тысяч горожан, а вы? За свой канал в социальных сетях? — тонкие губы старика тронула спокойная презрительная улыбка.
Лора заметила, что отец оживился. Внезапная конкуренция пробудила в нем давно дремавшую жажду победы. Что касается зрителей, то они вновь замолчали. Воздух в зале потрескивал от напряжения.
— Среди молодых людей много перспективных и умных ребят, готовых занять место главврача. Я хочу выбирать людей, которые смогут бросить вызов коррупции, кумовству и цензуре.
— У нас есть проблемы пострашнее. Например, неопытные люди вроде вас, готовые лишить нас всех стабильности. Вы что, забыли каково это? Массовый голод, рост преступности... вы что хотите повторить? Вы все критикуете, но ничего не предлагаете, — проскрипел старик.
— У меня есть конкретный план действий. Ввести профилактику лечения - бесплатные скрининги для горожан, удвоение финансирование скорой помощи, прозрачные закупки... Я не буду обещать всем рай, но я гарантирую, что в моем городе никто не умрет из-за того, что скорая помощь едет на вызов две недели.
— Слова, все слова, — фыркнул мэр.
Дальнейший ход дебатов продолжался в том же русле.
Лора потеряла нить беседы. Она с головой ушла в мысли. Предложение отца не внушало доверия. О сотрудничестве с ним не могло быть и речи. Ей пришла в голову мысль рассказать о вирусе Александру и попросить помощи со спасением Альберта. Девушка сверилась с часами: до окончания дебатов оставалось полчаса. Она написала сообщение Никите и Ене с просьбой прийти в Заброшенный розарий через час и откинулась в кресле, в ожидании окончания съемок.
Растерянные зрители, по-началу поддерживающие мэра, с каждым словом Александра меняли свою симпатию и под конец шоу, приветствовали его реплики аплодисментами. Когда ведущий объявил о завершении дебатов, Александр покинул зал под восторженный визг зрителей. Марк Штольц уходил тяжелой поступью, облокотившись на двух охранников.
Лора выскочила в холл через черный ход. Она отыскала глазами нужную ей фигуру: Александр заходил в лифт. Девушка прошмыгнула следом за ним в кабину. Когда двери закрылись и они остались вдвоем, Лора выпалила:
— Саш, нам нужно поговорить. У тебя есть время?
— Что случилось, Ло?
— Долгая история.
— Ло, ты меня пугаешь...
— Встретимся в Солнечном парке у фонтана. Поедем по отдельности, чтобы не привлекать лишнего внимания.
Она вышла из лифта и игнорируя Александра, неспешно направилась к выходу. Дело оставалось за малым: собрать всех друзей вместе в Заброшенном розарии и придумать план по спасению Альберта.