Наступит завтра

Черный электромобиль летел по городским дорогам. В салоне  царило безмолвие. Никита  попытался разбавить удрученную атмосферу, но его никто не слушал. Лора смотрела в окно, а Еня ушла в себя и лишь изредка безучастно кивала головой, чтобы не обидеть друга. Осознав бесполезность своих действий, парень откинулся на мягкую спинку сиденья и разом обмяк.

Лора оторвала взгляд от окна и перевела его на Никиту. Острая улыбка парня выглядела неестественно бодрой. Посторонний человек  удивился бы такому неуместному поведению, но не Лора. Девушка знала: в глубине души Никита напуган и переживает за пропавшего друга. Мистер каменная глыба хватался за юмор, как за спасательный круг. Даже он умел притворяться, чего уж говорить о ней.

Лора сжала заледеневшими пальцами широкую ладонь парня. После жаркого летнего дня, вымороженный кондиционером салон студил кожу. Ее день начался еще глубокой ночью вместе с неожиданным звонком.

Дворецкий Михаил срывающимся голосом сообщил ей новость, от которой сон как рукой сняло. Через полчаса Лора уже была в больнице имени Аллы Ковальской. В реанимацию ее не пустили, объяснив отказ ухудшением самочувствия пациента. Мама впала в кому и теперь ее жизнь зависела от технической исправности аппаратов. Врач объяснил Лоре, что  нужно быть сильной, а также крепиться. Помимо этого прозвучало еще много слов, призванных служить утешением, но в реальности не имеющих никакой ценности. Единственное, что в тот момент могло утешить девушку - это возвращение мамы в сознание. И она осталась сидеть одна в белом коридоре: в тревоге и в ожидании чуда.

Несколько раз Лора звонила отцу. Она долго сжимала в побелевших от напряжения пальцах телефон, вслушиваясь в длинные гудки и вздрагивая от звуков автоответчика. Все было тщетно. Чертов Марк опять не ночевал дома и, судя по всему, был слишком занят, чтобы взять трубку.

Из больницы Лора вышла уже под утро. В то время, как в ее душе тлели угли, над городом алым костром разгорался кровавый рассвет. Девушку все еще трясло от случившегося, и чтобы немного успокоиться, она решила прогуляться пешком.

«Мама умирает», — мысль, от которой Лора отмахивалась на протяжении маминой болезни, обожгла грудь ледяным холодом.  Под ребрами заныла тупая боль. Писатели называют ее по-разному: кто-то безысходностью, а кто-то отчаянием, Лора же не искала объяснения этому чувству. Ей просто было плохо.

За безутешными мыслями, она не заметила, как добрела до отеля. Ресепшн, послуживший катализатором разрушения ее прежней жизни, был пуст. Управляющая компания не могла подыскать Лике замену.

«Будто в этом городе больше нет ушлых девиц, готовых разрушить чужую семью», —  горько усмехнулась Лора, поднимаясь к себе в номер.

Сон не шел. Девушка долго лежала в тишине, слушая тиканье настенных часов и чувствуя давно забытое одиночество. С самого начала отношений, они с Никитой виделись каждый день. Парень стеснялся приглашать дочку мэра к себе и поэтому они часто ночевали в ее отеле. На несколько месяцев ее гламурный номер наполнился смехом, ароматом пиццы и шумом сериалов. Лора и не думала, что совместный быт с парнем может быть таким веселым. Она сетовала на фастфуд, прибавивший ей пару кило, а Никита говорил, что будет любить ее любой.

Все изменилось после той ссоры возле барака. Лора вернулась к одинокому досугу, умным книжкам и поеданию брокколи вместо вредного веселья, но почему-то ей было грустно. Несколько раз она писала в заметках примирительное сообщение, но затем удаляла. В конце концов, она дочка мэра и не должна идти на контакт первой.

И все же Лоре было тяжело отрицать, что после ссоры с друзьями, она была сама не своя. Девушка осознала, что сильно привязалась к ребятам за два месяца дружбы. И пусть изначально в этом знакомстве она  преследовала лишь личную цель, теперь все было иначе. Лора всю жизнь мечтала о таких искренних друзьях как Еня и Альберт. Никита же не вписывался в типаж ее идеального парня, но стал именно им.

Часы показывали восемь: до начала мероприятия у Нины Фрид оставалось всего два часа. Сегодня у Ени должен был состояться дебют в роли художницы. Лора представила как ее маленькая наивная подруга входит в выставочный зал и попадает в лапы коршунов из высшего общества, жаждущих новой крови. От этой мысли в груди стало тесно.  Застарелое воспоминание больно укололо душу. Снова тот день из детства, когда ее никто не поддержал. Момент, когда Лора единственный раз в жизни почувствовала себя уязвимой.

«К черту гордость», — подумала девушка, открывая глаза, — «я должна ей помочь».

Через пару часов Лора вошла в галерею, стреляя глазами по сторонам. Никиты нигде не было. По всей видимости, он помог Ене довезти вещи и удрал с выставки - светские мероприятия угнетали парня. Как и Еню. Лора обнаружила художницу в коридоре, забившуюся в кожаное кресло, словно загнанный в угол зверек.

«Я сделаю все, чтобы ты стала звездой», — мысленно поклялась Лора подруге. Она вошла в зал, завоевала внимание всех присутствующих и представила работы Евгении Ромашкиной лучшим пиарщикам и критикам города. Завидев в галерее Этюдова и Аглаю, девушка вспыхнула: эти псевдоинтеллектуалы любили посещать выставки начинающих художников, а потом выливать на них помои, выдаваемые за рецензии. Обычно Лора игнорировала эту парочку с холодным презрением, однако сегодня она была беспощадна.  В милейших выражениях девушка дала понять, что если в социальных сетях появится хоть одно нелестное слово о Ене - они навсегда потеряют пропуск в культурное сообщество.

Помощь подруге немного приподняла настроение Лоре. Выставка проходила успешно и все складывалось хорошо. Девушка рассчитывала вечером собраться с друзьями дома у Ромашкиных и вместе отпраздновать триумф Ени, но все испортила ужасная новость о пропаже Альберта.

Лора смотрела в окно на проплывающий мимо Солнечный парк. Он тянулся полосой через весь город, разделяя его на две части, словно зеленая лента. Вдалеке  блестел стеклянный купол центра исследований: место, где могли удерживать Альберта. От этой мысли внутри Лоры что-то сжалось. Она давно отошла от начального плана и теперь искренне хотела помочь ребятам. Ей было больно от мыслей о матери, страшно за Альберта, тревожно за Никиту и Еню. Внутри девушки клокотал коктейль из подавляемых эмоций, готовых в любой момент рвануть вверх и извергнуться проснувшимся вулканом.

Когда машина подъехала к пятиэтажке Ромашкиных, Еня с Никитой вылетели из машины и исчезли в  подъезде. Лора последовала за ними. Внутри пахло сыростью вымытого пола. Миновав пять лестничных пролетов с ядовито-зелеными стенами, Лора настигла ребят, стоявших у возле квартиры Ромашкиных. Еня безуспешно пыталась дрожащей рукой попасть ключом в замочную скважину. Лоб художницы покрылся бисеринками пота, а лицо посинело от волнения.

«Пожалуйста, пусть он будет там», — взмолилась Лора, глядя на подругу.

— Давай-ка лучше я открою. — Никита забрал ключи у подруги и открыл дверь. В тесном коридоре царила тишина. Обуви на полке не было - значит Енины домочадцы разбежались по делам. Дома мог быть только кудрявый.

Еня не разуваясь добежала до комнаты Альберта и постучала в дверь.

— Алик!! Открой! Это срочно!!

Тишина.

Лора с Никитой подошли к Ене. Листочек формата А4 приклеенный к двери сообщал, что Альберт работает и заходить к нему нельзя.

— Не открывает, — срывающимся голосом сообщила художница друзьям. — Не слышит... Или спит...Или...

Лора нажала на дверную ручку, но чуда не случилось: дверь была закрыта на замок. Подруги дружно забарабанили по двери. Поднялся грохот, способный разбудить медведя из зимней спячки, но Альберт с его чутким сном, так и не открыл ребятам. Никита вздохнул и отодвинул рукой девушек.

— Дай-ка сюда, — сказал он, напрягая тело, и Лора невольно задержала взгляд на упругих мышцах под тонкой тканью футболки.

Парень размахнулся и со всей силы ударил ногой чуть ниже замка. Дверь жалобно крякнула и послушно открылась. Ребята ввалились в комнату Альберта.

— Халк! — бросила Лора восхищенный взгляд на Никиту. Месяцы в спортзале не прошли для него даром. Парень ответил ей скромной улыбкой и тут же переменился в лице: внутри никого не было. В комнате царила чистота, свойственная добротным медицинским учреждениям. На балконе пустовала раскладушка с отброшенным одеялом. За шторкой в домашней лаборатории валялись научные книги и колбы: единственное, что напоминало об Альберте.

Еня плюхнулась на раскладушку и спрятав лицо в подушку, разревелась. Лора сглотнула ком в горле.

— Тш, тихо, ну не плачь, — она погладила художницу по волосам,  — мы обязательно придумаем план и найдем его. Да и Алик у нас умный. Он прекрасно осознавал на какой риск идет. Так что не пропадет.

— Ну почему! Почему он не разбудил меня и не сказал о своих планах? — всхлипывала Еня.

— Не знаю, но думаю, что он хотел как лучше... — попыталась утешить подругу Лора.

Никита присел рядом с Еней и глубоко вздохнул. Его лицо выражало страдание. 

— Я пришел в школу Алика в одиннадцатом классе. За пару месяцев до выпуска. Сначала я его не заметил. Он был тихим мальчиком. Все учился и учился. Когда я увидел как его травят, то пересел к нему за парту. С того дня к нему больше не подходили. Я поклялся всегда защищать Ковальского, а теперь... не уберег.

Лора моргнула. В глазах стало сухо и неприятно. Глядя на друзей, девушка вспомнила про собственные проблемы, о которых никто не знал.

За два месяца дружбы, Лора так и не нашла в себе сил, чтобы рассказать своему парню и подруге о том, что творится в ее семье. Девушка запрокинула голову вверх. Слезы в семье Штольц порицались. С раннего детства Лоре внушали, что на людях плачут лишь аллергики и слабаки. В самом деле, человек не способный контролировать собственные эмоции, не сможет контролировать все остальное...Обстоятельства были сильнее, чем она. Лора почувствовала, как горячие слезы ручьями бегут по лицу. Не в силах больше сдерживаться, она шмыгнула носом и громко заревела в унисон с Еней. Не ожидавший такого поворота событий Никита остолбенел.

— Я сейчас, —  пробормотал он и убежал на кухню.

Еня уставилась на подругу.

—  Ло, ты чего... —  удивилась она, на секунду забыв о собственной истерике.

—  Просто, —  всхлипнула Лора, — столько плохих новостей. Прости, я не должна была показывать слабость...

— Что за глупости? — воскликнула Еня, —  показывай сколько угодно! Мы же подруги и не обязаны быть всегда веселыми и идеальными друг для друга!

—  Правда?

— Ну конечно! Неужели ты думаешь, что я отвернусь от тебя из-за этого?  Друзья нужны не только, чтобы вместе проводить время когда хорошо, но и для поддержки в трудные моменты. Мы же не роботы, в конце-концов.

Слова художницы подействовали, и на лице Лоры проскользнула призрачная улыбка. Она решила, что когда-нибудь в другой день обязательно поделится с  Еней своими проблемами и расскажет зачем на самом деле просила организовать встречу с Ликой.

Скрипнули половицы. Никита вернулся с двумя стаканами воды.

—  Пейте, — сказал он, протягивая воду девушкам, —  слезами Алику не поможешь. Надо что-то делать. Можем поехать к Ковальским. Я захвачу свою биту.

— Ага, и отправимся следом за Альбертом, — съязвила Лора. — Скорее всего нас там уже ждут. А бита против группы людей нам не поможет.

— Я думаю он либо на базе, либо в центре Исследований, — предположила Еня.

Лора мерила комнату шагами. Внутри нее боролись две личности: одна отчаянно хотела помочь ребятам, а другая не хотела тревожить человека из-за которого у нее в будущем могли возникнуть проблемы.

«В городе бушует неизлечимая эпидемия. Мама между жизнью и смертью. Отец непонятно где. Друг пропал. Тебе правда есть, что терять?» — задал вопрос внутренний голос. Девушка обвела взглядом напряженных друзей и откашлявшись, заявила:

— Вообще-то есть одна идея. Я попрошу друга из органов отследить телефон Альберта.

— Какого еще друга? — насторожился Никита.

— Не переживай, старого и некрасивого, — фыркнула Лора.

— Ух ты! Это отличная идея! А как быстро он сможет это сделать? — обрадовалась Еня.

— Трудно сказать. Человек высокопоставленный и занятой. Постараюсь узнать сегодня. В любом случае, как бы ужасно это не звучало, но единственное разумное решение сейчас для нас всех, это не предпринимать рискованных действий.

—  Это как? —  не поняла Еня.

—  Я имею в виду, что нам нужно затаиться и ждать информации от органов.

— Затаиться!? Легко тебе говорить! Это же не твой парень! А если бы Никита пропал, ты бы тоже затаилась? — возмутилась Еня.

Лора строго посмотрела на подругу.

— Если бы ситуация того требовала, то да. Пойми же, что, если нас поймают, мы ему точно уже не поможем. Холодный разум и последовательность действий работают лучше паники. Так говорил сам Альберт.

— Ло права. — Встрял Никита. — Доверься ей. В отличии от нас у нее есть связи.

Еня надула щеки и отвернулась к стене. Смирение и спокойствие были чужды художнице, внутри которой жил маленький бунтарь.

— Ладно, — сдалась она.

Лора недоумевала: ее младшая подруга еще не выросла из подросткового максимализма или это было ее проявление творческой натуры? Ответить на этот вопрос могло только время. Она вышла из комнаты, чтобы сделать два важных звонка: один в больницу, а второй другу.

Врач был краток: никаких изменений в состоянии матери. Наверное, стоило благодарить Вселенную, что ей не стало хуже.

Перед звонком другу, Лора долго копалась в контактах в поисках нужного номера. Ей не хотелось набирать эти цифры, но выхода не было.

Строгий голос взял трубку на третьем гудке.

— Александр, это опять я, — выдохнула она. — Да, опять по делу.

Собеседник на том конце провода молчал.

— Мне нужно достать информацию по абоненту. Это срочно.

— Что, опять? В шпионы подалась?

— Нет. И еще... пожалуйста, пусть это будет между нами.

— В таком случае пообещай, что придешь вечером на предвыборные дебаты.

— Приду. Только не вынуждай меня голосовать за тебя.

— Не буду, — отрезал голос. — Мне достаточно того, что ты придешь. Присылай данные. Информация будет к вечеру.

— Спасибо, — пробормотала Лора, но собеседник уже положил трубку.

Она вернулась в комнату. Ребята сидели грустно нахохлившись, словно голуби морозной зимой.

— До вечера нам предоставят выписку движения его телефона.

— Спасибо! — Еня бросилась на шею спасительнице.

— Один за всех? — выдавила улыбку Лора.

— И все за одного! —  вяло ответили ребята, но все же сложили вместе руки в форму звезды.

Лора бросила взгляд на Еню с Никитой. Ей было почти физически больно от того, что им больно. Девушка вспомнила уроки литературы в обществе усатой гувернантки и подумала, что, должно быть, так ощущается герои книг ощущают сопереживание. Часы показывали половину четвертого. Если сейчас поехать в отель, то она успеет пару часов поспать перед предвыборными дебатами.

Словно, прочитав мысли подруги, Еня посмотрела на друзей с мольбой и тихо попросила:

—  Не уходите...мне страшно оставаться одной.

—  И не собирались, мигом откликнулся Никита,  — у меня есть план на время, пока мы ждем информацию от друга Ло. Как вам идея заказать две пиццы с двойным сыром и включить «Форсаж»?

Лора напряглась: она уже дала обещание прийти на дебаты. 

— Простите, но нет. Я договорилась о встрече с человеком, который может помочь нам со спасением Алика, и мне нужна ясная голова.  — Можно вздремнуть у вас пару часов? не хочу тратить время на дорогу домой, — обратилась она к Ене. 

—  Можешь лечь у меня, — предложила художница, — а мы с Ником посмотрим фильм в зале. 

— Спасибо. Если не проснусь от будильника, разбудите меня через два часа. 

— Слушаюсь, дорогая, — Никита чмокнул девушку в губы. 

Еня проводила подругу к себе в комнату. Лора была здесь впервые, но она ни капли не удивилась  хаосу, царившему в маленьком мирке ее подруги. На письменном столе художницы лежала гора из учебников, цветных баночек, кисточек и карандашей.  Выцветшие обои скрывались за холстами с набросками. На старом заляпанном краской мольберте висел голубой плюшевый плед, словно умоляя вернуть его на усыпанную мягкими игрушками кровать.  Еня сняла его и протянула Лоре, после чего засуетилась, создавая атмосферу для сна: убрала игрушки на полки и закрыла плотные шторы.

Комната вмиг погрузилась во тьму. 

— Спокойной ночи! Точнее вечера! —  пожелала художница, стоя на пороге. 

— Спасибо тебе. Еще раз, — поблагодарила Лора.

Она растянулась на жесткой кровати и закрыла сухие от усталости глаза. Сон не заставил себя долго ждать.