Наступит завтра

Семья Птицына жила в покосившемся бараке из зеленых досок. Дом стыдливо прятался за кустами борщевика, словно умоляя непрошенных гостей пройти мимо, но Еня была беспощадна к его молитвам. Девушка указала Никите с Лорой рукой на жилье нулевого пациента, и троица двинулась к бараку. Их путь лежал по размытой дождями дороге, никогда не знавшей асфальта. Вдоль обочины гнили мусорные сугробы, в которых рыскала стая бездомных собак. В сером небе мрачно каркали вороны.

Еня вздрогнула от разорвавшего тишину паровозного гудка.

— Цезарь ролл мне в задницу! Тут что, есть железка? — поразился Никита.

— Если верить картам, то рядом депо, — ответила Еня, стараясь дышать через рот. Порыв ледяного ветра донес до ее носа смрад помойки. Напряжение нарастало. В ходе этой поездки выяснилось, что никто из троих ребят прежде не бывал на Третьем заводе, - так называлась эта часть города, попадавшая во все криминальные сводки.

— Теперь я понимаю Василия, — сказала Лора. 

— М? — взлетела вверх Никитина бровь.

— После жизни в таком местечке согласишься на любые эксперименты!

— Ло!!! — воскликнула Еня.

— Ну а что? — продолжала подруга, — лучше превратиться в рептилию, чем получить нож в печень! Вероятность последнего здесь высока!

— Не смешно!

— А я и не шучу.

— Во ржака! — загоготал Никита.

Еня c укором посмотрела на ребят. В глубине души она надеялась, что эта парочка не станет демонстрировать чувство юмора жене пострадавшего. Девушка решила не спорить с Лорой: их общение и так сократилось после того, как она устроила подруге встречу с Ликой. С того дня Штольц по непонятным Ене причинам избегала разговоров тет-а-тет и не отвечала на сообщения. Художнице оставалось только гадать не обиделась ли подруга и что именно могло ее задеть.

Ребята поднялись по прогнившим ступенькам. На крыльце скучал велосипед, покрытый ржавчиной. Пахло супом и соляркой. Дверного звонка не было. Еня робко постучалась. Открывать никто не спешил.

— Давай я! — вызвался Никита. Девушка покорно уступила место другу. Расправив гордые плечи, парень размахнулся и со всей силы ударил кулаком в дверь. Со стены с грохотом упал почтовый ящик.

— Кто там? — послышался испуганный голос.

— Ешкин-поварешкин... — огорченно пробормотал Никита, пытаясь повесить ящик обратно на гвоздь.

— Не знаю таких, — отрезал голос за дверью. Лора ущипнула парня за бок и представилась невидимой собеседнице.

Дверь со скрипом приоткрылась. Сухенькая женщина зрелого возраста осторожно высунула длинный нос в образовавшуюся щель.

— Лорианна Штольц! — прошептала она. Убедившись, что перед ней действительно дочка мэра, женщина мигом впустила ребят в темную прихожую.

— Галина Птицына, — представилась незнакомка. Она ткнула корявым пальцем в груду поношенных тапочек, пылившихся в углу, и предложила ребятам переобуться. Переглянувшись между собой, друзья поспешно отказались. Галина пробормотала что-то про немытый пол и завела их в небольшую комнату, скудно обставленную старой мебелью. Женщина посадила троицу за круглый стол, а сама уселась в продавленное кресло и несмотря на теплую погоду, укуталась в сиреневую шаль.

Еня украдкой разглядывала интерьер. Обстановка удручала художницу: обои пожелтели от старости, окно закоптилось от грязи, а на потолке разрасталась плесень. На стене девушка заприметила портрет молодого Марка Штольца с цитатой правящей партии. Красные буквы на фотографии мэра гласили: «Все – для нашего города». Единственным живым предметом выглядел новенький телевизор последнего поколения. Еня подумала, что он украденный и устыдилась непрошенной мысли.

— Глазам своим не верю...Лорианна Штольц у меня дома, — восхищенно бормотала женщина, разглядывая Лору как восьмое чудо света, — Мой муж Василий не поверил бы! Знай мы, что нам выпадет когда-нибудь такая честь, то сделали бы ремонт к вашему визиту.

— Что вы! Благодарю! — дочка мэра чувствовала себя неловко от таких комплиментов. От Ени не укрылся тот факт, что Галина говорит о муже в прошедшем времени.

— Чувствуйте себя как дома, дорогая, — шелестела жена потерпевшего. Присутствие Ени и Никиты она игнорировала, словно парень с девушкой были неодушевленными приложениями к дочке мэра.

— Чай? Кофе у нас нет, но чай самый лучший! Вася покушался на него годами, а я все хранила купаж на «тот самый случай» ... Муж говорил, что это мои фантазии и что влиятельные люди к нам никогда не придут, потому что от нас за версту несет соляркой... поверить не могу что этот день наступил сегодня!

— Для нас честь выпить ваш чай! — сладко прощебетала Лора. Еня неприятно удивилась, что голос подруги может звучать столь неестественно. Галина ушла в другую комнату. Оставшись одни, ребята обменялись многозначительными взглядами.

— Мне тут не нравится, — прошептала художница, — предлагаю собрать побыстрее информацию и делать ноги.

— А, по-моему, она милашка, но живет просто ужасно, — ответила Лора. Еня поморщилась: у подруги в статус милашек попадали все, кто делал ей комплименты.

— Интересно, к чаю будут конфеты? — задумчиво почесал затылок Никита.

Спустя десять минут Галина накрыла стол. Перед ребятами дымились почерневшие от налета кружки с чаем. Аппетит Никиты пропал после появления блюдца с заветренными конфетами.

— Угощайтесь, свет моих очей! — Галина поставила перед Лорой миску с печеньем.

— Благодарю, — расплылась в улыбке девушка, — но к еде не притронулась. Никита рискнул попробовать печенье, но после первого укуса сморщился.

— Отсырело, — огорченно буркнул парень.

— Мы с моими помощниками здесь по важному делу, — Лора перешла к сути разговора. Еня возмущенно сверкнула глазами. Ей не понравилось, как подруга представила их с Никитой.

— Отец поручил мне лично расследовать дело о том эксперименте, в котором участвовал Василий. Вы не против, если я включу диктофон?

— Мне за это ничего не будет? Вася подписывал бумаги о неразглашении, — забеспокоилась Галина.

— Успокойтесь, вы под защитой самого мэра, — заверила Лора.

— Не могу поверить, что такой занятой человек, как Марк Штольц лично занялся моим вопросом, — распиналась в любезностях Галина, — Все – для нашего города! — заговорщически подмигнула Галина Лоре. — Между нами... —женщина наклонилась к девушке и подобострастно прошептала: я каждый день смотрю новости с вашим отцом! Купила себе новый телевизор, только чтобы его лучше видеть...

Лора ерзала на стуле и натянуто улыбалась. Еня подумала, что лесть странной женщины перестала доставлять подруге удовольствие.

— После исчезновения мужа, моя жизнь превратилась в ад, — продолжала Галина, — по состоянию здоровья я не могу себя обеспечивать, а лекарства дорожают... Василий работал за нас двоих. Он был трудягой: потратил двадцать лет жизни на ремонт поездов в депо и на мое благополучие. Детишками мы не обзавелись, так что осталась я одна на этом свете...— женщина всхлипнула.

— Ну, ну, что вы, — неожиданно Лора приобняла Галину за плечи и погладила по голове.

— Я так благодарна вашему отцу за пенсию! — с жаром воскликнула жена Птицына, — эти десять долларов каждый месяц спасают мне жизнь!

— Сколько?! — не сдержала возглас удивления Еня.

— Десять долларов, деточка! Марк Штольц так щедр к своим гражданам!

Ребята уставились на женщину пытаясь уловить в ее голосе нотки сарказма, однако Галина была настроена серьезно.

— Конечно, это небольшая сумма, но я не жалуюсь. По телевизору обещали, что скоро мы все заживем и пенсия вырастет!

Повисло молчание. Лора нашла тишину слишком громкой и вернула разговор в нужное русло.

— Как ваш муж узнал о клинических испытаниях вакцины?

— Они сами нашли нас. Приехали в бараки и пошли по соседям. Желторотовых не было дома, а Филатовы отказались. Следующая дверь была нашей. Они сказали, что в рамках исследовательского центра и при содействии мэра запускают государственную программу для помощи малоимущим. За участие в тестировании нам пообещали неслыханные деньги.

— Сколько вам заплатили?

— Обещали сто тысяч долларов.

— Вот это деньги! Шооок! Раздери меня собака! — не сдержался Никита.

— Обещали, но не заплатили? — продолжала сыпать вопросами Лора.

— Заплатили тысячу долларов авансом. — Голос Галины стал злым. — И остались должны еще девяносто девять, которые похоже я никогда не увижу!

— Почему не выплатили вторую часть?

— А кто их знает! По договору аванс выплачивался до прививки, а остальное – спустя месяц. К моменту второй выплаты мой муж пропал, а мне, понятное дело, никто не заплатил.

— Кто заключал с вами сделку?

— Я не знаю. Этим Вася занимался. Он один поехал в центр исследований.

— Когда они приехали вас вербовать?

— Еще зимой. Это был конец января.

— Как они выглядели?

— Группа людей в обычной одежде. Ничего примечательного...кроме одного с нашивкой.

— Нашивкой?

— У него на пиджаке была вышита эмблема Черной розы. — Он представился госслужащим и заместителем профессора Крука, — задумчиво протянула Галина.

Ене вспомнился рассказ Алика о происходящем на базе. Девушку озарила догадка и не сдержав эмоции она вскрикнула: Илья Крысон!

Лора метнула в подругу яростный взгляд. Никита ласково посмотрел на свою девушку, пытаясь ее успокоить. Галина Птицына не заметила перестрелки глазами среди гостей и продолжила рассказ.

— Вася, конечно, был против участия в эксперименте. Все говорил мне, что это легкие деньги, от которых не нужно ждать добра...Но наш дом разваливается. Ремонт нам не по карману. Я болею, нужны лекарства, да и Вася был уже не молод. Уговорила я мужа отправиться к ним. Вы скажете грех взяла на душу, но это не так. Я бы, и сама пошла, если бы не здоровье. Они сказали, что риски побочных эффектов минимальны и, если что-то пойдет не так, Васе помогут.

— Что это за разработка? Вам объясняли?

— Я точно могу говорить это? — опасливо оглянулась женщина, — понимаете, этой секретной информацией по договору муж не должен был делиться даже со мной! Молчание было ключевым условием сделки с ними.

— Без вашего разрешения я не стану разглашать информацию, — строго сказала Лора.

— Они говорили моему мужу, что это нейробустер, — помедлив, ответила Галина.

— Чего? — оторопел Никита.

— Человек использует в повседневной жизни всего 10% своего мозга, — словно робот проговорила Галина, — эта вакцина усиливала работу мозга до 90%. Спустя пару недель после прививки ученые обещали, что Василий станет умнее, энергичнее и продуктивнее. Вещества, введённые в кровь моему мужу, должны были заблокировать участки мозга, отвечающие за неуверенность в себе и сомнения. Они называли вакцину «идеальный работник» и говорили, что их изобретение поднимет нашу экономику... и рост благосостояния каждого жителя Градуба.

— Да уж, — сказал Никита, — ну и дела тут творятся.

— Вы пейте, — напомнила Галина гостям про чай. — Остынет же.

Еня с отвращением отхлебнула приторную коричневую жидкость. Лора последовала примеру подруги.

— А теперь постарайтесь вспомнить, что происходило с вашим мужем. Когда вы поняли, что что-то пошло не так? — спросила Штольц.

— Сначала все было как обычно. Вася провел пару недель на карантине в центре Крука. Домой он вернулся с букетом дорогих цветов и тортом, такой же, как всегда, только веселый. Мы думали, что заживем...

— Когда он изменился?

— Спустя неделю мой муж стал раздражительным и рассеянным. Прежде он заботился обо мне, но после вакцины Васе не хватало терпения даже на привычные вещи. Как и обещали врачи, он стал энергичным и проводил на работе все свободное время. По выходным он делал плановые обследования в центре, но ученые не придали значения изменениям в его настроении. Они сказали, что это небольшая побочка перед «поумнением».

— В медкарте Василия указано, что «пациент потерял способность мыслить критически и планировать будущее». Замечали ли вы это?

— Да, но это происходило плавно и не так бросалось в глаза. Спустя месяц мой муж стал другим человеком. Вася стал забывать элементарное, а его резкий подъем энергии сменился полной апатией и не способностью делать базовые задачи... Вася перестал посещать центр исследований. У него поднялась высокая температура и началась чесотка. Мой муж нес полный бред. Все говорил мне: «ученые врут, зря мы с тобой Галка заварили эту кашу, не быть мне больше нормальным человеком».

— Вы вызвали врачей?

— Нет.

— Почему?

— Соглашение о неразглашении информации, — нахмурилась Галина. — Там прописаны суровые требования к конфиденциальности. Василий не имел права рассказывать, что согласился на участие в эксперименте даже мне... за утечку информации ему грозили «непоправимые последствия и лишение финансового вознаграждения».

— Но ваш муж мог умереть! — выпалила Еня, — неужели деньги важнее!?

— Успокойся, — прошипела Лора. — Извините, — обратилась она к Галине, — могу ли я взглянуть на соглашение?

— Да, конечно, — засуетилась женщина. Она принесла из соседней комнаты толстую папку с документами и протянула их Лоре. Друзья склонились над кипой бумаг: изучить все в гостях было нереально.

— Можно мне сфотографировать бумаги? — спросила Лора Галину.

— Вам все можно.

— Сделай милость, — Штольц протянула бумаги Ене. Художница вспыхнула от негодования, но понимая, что сейчас не время для скандала, покорно включила камеру.

— Расскажите, пожалуйста, что было дальше, — попросила Лора женщину.

— Дальше была чешуя. Цвет кожи Васи стал синим, белки красными. Он кашлял синей жижей и просил не приближаться к нему во избежание последствий. То был ужасный день, а ночью он ушел из дома и больше не возвращался.

— Вы обращались в полицию?

— Нет. Я ждала выплаты денег и боялась, что любые действия аннулируют договор с исследовательским центром.

— У вас муж пропал! — голос Ени был полон негодования. Художница впилась взглядом в сухое лицо Галины. Девушка не знала об отношениях между супругами, но предполагала, что даже нелюбимый муж в такой ситуации достоин сочувствия. Она открыла рот от резкой боли: Лора выразила свой гнев ударом по ноге под столом.

— Мне бесконечно жаль Васю, — вздохнула жена пострадавшего, — мне хочется верить, что он жив и все хорошо. Можно было бы поднять шум, но тогда меня бы лишили той тысячи долларов, ради которой мой муж пожертвовал собой. Зато теперь у меня есть новый телевизор с отличным качеством и встроенным искусственным интеллектом, — в голосе Галины звучали нотки гордости, — разве я могла мечтать о таком!

— Вам есть, что еще рассказать? — устало бросила Лора.

— Я рада, что сам мэр взялся за это дело. Не зря по новостям говорили, что наш доблестный Марк всех нас защитит. Накажите этих преступников!

— Спасибо, мы сделаем, все что в наших силах, — кивнула Лора. — Нам пора.

— Позвольте! — женщина встала на колени и припала губами к руке Штольц. Не в силах больше скрывать свое отвращение, Еня вышла из комнаты.

На улице крапал дождь. За кустами борщевика шумело депо, на которое Василий потратил большую часть жизни. Художница смотрела на бездомных собак и чувствовала во рту тошнотворное послевкусие чая. Когда Лора с Никитой вышли на крыльцо, Еня обрадовалась: ей не терпелось покинуть Третий завод. Ребята не оборачиваясь направились прочь по размытой дороге. Несмотря на полученную от Галины ценную информацию, в ужасном настроении пребывали все трое.

— Мерзость, — бросила Лора. — И я сейчас не про груды мусора.

— Он посвятил ей жизнь, а она променяла его на деньги, — грустно вздохнула Еня.

— Зачем же Галина согласилась на расследование? — спросил Никита.

— Ждет помощи от мэра. Полагаю, что она вернуть невыплаченные доллары. — горько усмехнулась Лора.

— Да уж, жесть, — протянул парень.

— Когда-нибудь справедливость восторжествует, и мы вернем Василия в человеческий вид. Хочу увидеть лицо Галины, когда муж вернется домой! — воскликнула Лора.

— Лучше представь лицо Альберта, когда мы расскажем про нейробустеры! — ответила Еня подруге.

— Бро будет рад любым новостям, — улыбнулся Никита, — он всегда говорит, что тот, кто владеет информацией, владеет миром.

— Вопрос, что делать дальше, — задумчиво сказала Лора, — какая Галина бы не была, я не хочу, чтобы у нее из-за наших показаний были проблемы. Я проконсультируюсь с юристом как грамотнее поступить.

— Надо бы поспешить, иначе мы не успеем опубликовать информацию к выборам, — заявила Еня.

— Вообще-то я хотела поговорить с отцом перед публикацией. Благодаря Галине у нас есть доказательства, что в деле замешан сотрудник его партии.

— Что-то я сомневаюсь, что Марк испугается такому компромату, — фыркнула Еня.

— У меня есть на него другие рычаги давления, — загадочно произнесла Лора.

Дождь усилился. Ребята спрятались под навес автобусной остановки. Художница огляделась: безлюдность Третьего завода наводила тоску. За все время, проведенное здесь, Еня и ее друзья не встретили ни одного прохожего. Они уселись на деревянную лавочку в ожидании водителя Лоры. Штольц непривычно много говорила, время от времени поглядывая на свое тонкое запястье. Казалось, что золотая стрелка на ее дорогих часах не спешила считать минуты.

— Ло, когда мы сможем поговорить с глазу на глаз? — решилась на вопрос Еня.

— Давай после выборов, — отмахнулась подруга.

«Это мы уже проходили с другой персоной», — грустно подумала художница. — Ты избегаешь меня из-за Лики? — спросила она подругу в лоб.

— Кто такая Лика? — удивился Никита

— Давай не сейчас, — взмолилась Лора, — прошу.

— Эти ваши женские секретики, — пробормотал Никита.

— Ладно, — согласилась Еня, — знаешь, меня обидело, что ты назвала нас с Никитой своими помощниками и заставила меня фотографировать документы.

— Это все ради дела. Не бери в голову.

— Понимаю. Но я взялась за это дело, когда ты про него даже не знала. Ты не находишь некрасивым так себя вести?

— Давай не сейчас, пожалуйста, — Лора начала заводиться, — твой вклад, конечно, не оценим, но без меня Галина с вами даже разговаривать бы не стала!

— Чтооо!? — Еня задохнулась от возмущения. Она ожидала от подруги все что угодно, кроме дерзости.

— Ло, ты перебарщиваешь, — подал голос Никита.

— Ах я перебарщиваю!? — взвилась девушка, — ну напишите, как начнете ценить мой вклад, а не только свой! —Лора запрыгнула на заднее сидение черного электрокара и не попрощавшись, хлопнула дверью.

Еня с Никитой остались ждать автобус. Дождь усилился и лужи вокруг пузырились от капель.

— И чего она... — помрачнел Никита. Больше всего на свете друг Алика ненавидел ссоры.

Еня не ответила. Ее плохое настроение стало еще хуже. Когда они зашли в автобус, художница надела наушники. Мысль о том, что скоро она вернется домой к Алику успокоила девушку. Еня включила музыку в наушниках и прикрыла глаза.