Наступит завтра

Опухшие глаза чернели тушью в отражении карманного зеркальца. Тяжелый макияж придавал Лорианне нелепости в этот жаркий день и давал родительским слугам повод для сплетен.

«Лучше пусть обсуждают мой дурной вкус», - помрачнела Лора. Девушке не хотелось, чтобы кто-то узнал и донес о ее проблемах матери, только что прошедшей химиотерапию.

Машину сильно тряхнуло на кочке, и рука с помадой прошлась ниже губ, оставив алую полосу на подбородке.

— Нельзя ли поаккуратнее? — капризно протянула Лора, — папа за такое уже бы уволил!

Отец. Сейчас его нет дома, но вечером на празднике они точно встретятся. На протяжении двух прошедших дней Лора представляла их разговор. Она репетировала фразы и реплики и боролась с необъяснимым страхом. Ей вспомнился случай, как известный журналист раскритиковал деятельность Марка Штольца и лишился работы. Все издания города отказались сотрудничать с впавшим в немилость человеком, и бедняга повесился в дубовом парке.

Лору отец обожал, как обожает коллекционер удачно приобретенный раритет. Ей ничего не грозило и все же необъяснимый страх следовал за девушкой тенью. 

— Виноват, милая леди. —  Водитель затормозил напротив кованых ворот, пики которых взлетали в небесную высь. Седовласые стражи в черных ливреях торопливо раскрыли створы и впустили машину на территорию резиденции Штольц. Водитель вез Лору мимо ядовито зеленых газонов и выстриженных в причудливых формах кустарников, мимо каменных клуб пестревших цветами и весело журчащих фонтанчиков. Редкие рабочие сновали по гравистым дорожкам, увлеченные садовым делом, но завидев гостей, бросали дела и склоняли головы в поклоне. Лора снисходительно кивала в ответ на приветствия.

Машина остановилась возле главного входа. Водитель выскочил наружу и поспешно открыл Лоре дверь. Девушка элегантно выпорхнула и замерла в знакомом благоговении перед старым зданием. Она испытывала это чувство каждый раз возвращаясь в родной дом.

Фасад выглядел как театральная декорация, где каждый элемент от колонн до орнаментов играл свою роль в представлении изысканности.  Высокие колонны из белого мрамора поддерживали массивный карниз, украшенный изящным орнаментом. Центральную часть фасада занимала аркада из шести арочных проемов, ведущих на просторную террасу.

Каждая арка была обрамлена пилястрами и украшена барельефами в виде невиданных сказочных рептилий. Между арками располагались высокие окна, одетые в позолоченные рамы. Над аркадой красовался герб города с изображением дуба – символа власти и долголетия, по словам отца.

Высокие двери из дорогого дуба приветливо открылись и Лора ступила в просторный холл.

— Мы ждали вас, юная леди, – улыбнулся тонкими губами старый дворецкий Михаил.

—  Мой чемодан в машине. Сделайте так, чтобы он оказался в моих покоях. Через пару часов приедет моя визажистка. Доложите мне о ее прибытии. Мне нужна горячая ванна с солью и пеной, — Ссыпала распоряжениями Лора, озираясь в поисках матери. Анна Штольц всегда встречала дочку в холле, но сегодня ее не было.

«Неужели все настолько плохо», — неприятный холодок пробежал по спине девушки. Она сжала в руке букет ромашек, предназначенный матери и прогнала прочь тревожные мысли.

Увидев смятение Лоры, Михаил сообщил:

— Госпожа Анна отдыхает в своих покоях.

Забыв поблагодарить дворецкого, девушка устремилась на второй этаж. Стук ее каблуков затерялся эхом в высоком потолке коридора.

Возле спальни мамы Лора остановилась и аккуратно постучала в дверь. Тихое «войдите» пригласило ее внутрь.

— Дочь, ты приехала... — Зашевелилось пуховое одеяло на огромной кровати. Спальня тонула во тьме. Тяжелые гардины на окнах пропускали лишь узкую полоску света, которая выхватывала из полумрака хрупкие очертания человека.

— Как я могла пропустить такое событие. — Девушка открыла гардины и поморщилась от яркого света. — Какой спертый воздух! И куда смотрит Элла! — посетовала Лора на сиделку мамы. Она открыла окно и протянула букет ромашек женщине на кровати — С днем рождения! Желаю скорейшего выздоровления и исполнения всех желаний!

— Спасибо, милая. — Изможденная улыбка тронула восковое лицо на подушке, — ты помнишь...
— Ну конечно, мам. Твои любимые цветы.
Анна Штольц обняла букет и зарылась лицом в ромашки.

«Тонкие словно ветви молодой яблони» - подумала Лора, разглядывая исколотые шприцами руки мамы. В дневном свете ей удалось разглядеть впалые щеки и лысый череп под съехавшей косынкой. Болезнь побеждала.

— Как ты себя чувствуешь?  — Лора попыталась придать непринужденности голосу. 

—  Не волнуйся, милая. Курс химиотерапии окончен. Ждем новостей. Любимые ромашки от любимой дочери. Лучший подарок! —  Анна зарылась лицом в букет.

— Это не подарок, — отмахнулась Лора. — Сюрприз будет вечером. Готова к торжеству? — спросила она, выбирая на каминной полке вазу для букета. Васильковая с белой каемочкой больше других подходила под ромашки.

—  Если быть честной, то у меня нет сил принимать гостей, — выдохнула мать. — Мне тоже нравится эта ваза. Давай вызовем Эллу. Она наберет воды.

Ветвистая рука нажала на кнопку вызова прислуги.

— Давай все отменим? — Предложила Лора. — Закажем пиццы и будем смотреть «Отпуск по обмену». Как раньше. Она взяла маму за руку, отгоняя мысль, что как раньше уже не будет. 

— Идея прекрасная, но это мероприятие важно для твоего отца. Скоро выборы... мы не можем отменить все в последний момент, — покачала головой Анна. 

— Мам... Лора аккуратно поправила косынку на голове Анны, — Твое здоровье важнее.

— Не хочу больше об этом в свой день рождения. Моя жизнь превратилась в два слова: болезнь и здоровье. Расскажи лучше, как ты? Как прошла выставка у Паолы? — Мама умела деликатно сменить тему. Она могла бы стать прекрасным дипломатом.

— Я приболела и не пошла.  —  С трудом ответила Лора. Впервые за 25 лет она соврала маме, и эта маленькая ложь отозвалась внутри жгучим стыдом.  —   Где же носит Эллу? Может сменим тебе сиделку? — С раздражением спросила она.

Глаза Анны Штольц выражали беспокойство.

— О, милая. Ты так мечтала попасть туда. Надеюсь, ничего серьезного? Не сердись на Эллу, без помощи я бы точно не справилась. У нее заболел кто-то из родственников.

—  Немного простыла, но все уже хорошо. — Во второй раз соврала Лора.  Прежде она не верила в ложь во благо, но правда убила бы маму быстрее, чем рак.

— А вдруг осложнение? Давай вызовем нашего врача — Засуетилась Анна. Мама обладала удивительным свойством заботиться о других в то время, как сама балансировала на грани жизни и смерти.

— Я в порядке. Отдохнула два дня в одиночестве, выспалась, вылечилась. Ты только не переживай. — Выпалила Лора. В ее словах была толика правды. В перерывах между слезами и скроллингом ленты с фотографиями друзей, девушка спала до обеда и игнорировала все сообщения.  Неслыханная щедрость для трудоголика!

Вопреки образу гламурной блондинки, Лора работала фотомоделью с ранних лет и ее фигура всегда была в поле зрения журналистов.

«Рожденная под счастливой звездой» - гласили заголовки СМИ с таким пафосом, как будто дочь мэра могла родиться под обычной звездой. У нее не было выбора. Никто не спрашивал Лору чего она хочет, ее призвание родилось раньше нее.

Все окружающие - от слуг до близких друзей завидовали ее популярности, но никто из них не знал какой труд крылся за этим.  За роскошной фигурой- изнурительные тренировки, за красивым макияжем – часы с визажистом в гримерке, за упоминаниями в СМИ – изнурительные часы съемок и ненормированный график.

В детстве отец подарил ей фарфоровую куклу. «Натали» - гласил кривой почерк на забытом ценнике. У Натали были длинные блестящие волосы и задорный румянец на пухлых щеках. Маленькая Лора ухаживала за куклой, лелея мечту стать такой же красивой. Миновали годы, и она не заметила, как превратилась в фарфоровую Натали. 

Дверь бесшумно открылась. Толстая Элла в голубом чепчике деловито схватила васильковую вазу и исчезла в коридоре.

«И что хорошего мама разглядела в этой старой спекулянтке?», - подумала Лора. Шаткой походкой Анна Штольц подошла к окну и облокотилась на стену. Женщина замерла, прислушиваясь к щебетанию птиц снаружи.

— Мне будет этого не хватать, — отметила Анна бесцветным голосом. Синие глаза сверкнули мольбой. — Дочь, я хотела с тобой поговорить. Все мы надеемся на лучшее, но когда меня не станет...

— Мам! — укоризненно воскликнула Лора.

—  Позволь закончить, — мягко одернула Анна. Ты у меня большая умница и самая красивая девочка в мире. Я всегда буду любить тебя. Если не на земле, так на небе. Но тебе нужна опора и поддержка... как уход редкому цветку. Может быть, ты уже встретила достойного молодого человека?

— Не встретила. — Отвела взгляд Лора, — парни видят во мне лишь дочку мэра. Не Лорианну. Не Лору. И тем более не Анну.

—  Значит это не твоя любовь. Мы с твоим отцом узнали друг друга с первого взгляда. С тех пор прошло 30 лет, но мы сохранили любовь, верность, уважение друг к другу.

«Интересно, что из этого сохранил отец», — горько подумала Лора. Стараясь не выдавать эмоций, она спросила: — В чем секрет ваших отношений?

По восковому лицу Анны Штольц пробежала тень.

— В самоотверженности. Любовь – это всегда про самоотдачу во благо другого. Любовь нельзя измерить. В любви нельзя победить и проиграть. Холодный расчет – худший враг сильных чувств. Эгоизм – убийца долгих отношений. Раздутое эго порождает яркие романы, однако чувства сгорают также быстро, как вспыхнули.

— Ты многим пожертвовала ради отца?  — Лора внимательно посмотрела на маму.

—  Мне не нравится слово «жертва». Это мой осознанный выбор, и я счастлива, что прожила эту жизнь так, а не иначе. — Улыбнулась Анна. — Твой папа много времени проводит на работе, и я принимаю его честолюбивые порывы. Он старается во благо города, я стараюсь во благо него. Папа часто возвращается поздно, но это неважно. Главное, что я люблю его и что он возвращается.

Лора украдкой смахнула подступающие слезы.

— Тебе когда-нибудь нравились другие мужчины?

— Нет. Мы с отцом принадлежим друг другу с первого поцелуя на школьном балу — С гордостью ответила мама Лоры. — Дочь, я желаю тебе такой же любви.

«Упаси господь», — мысленно содрогнулась девушка. Элла вернулась с наполненной водой вазой и поставила в нее цветы.

— Спасибо. — Кивнула Анна сиделке. — Какой аромат! У моей знакомой есть очень хороший сын...

«О нет. Понятно, к чему она клонит», — ужаснулась Лора. Меньше всего ей сейчас хотелось знакомиться с избалованными сынками маминых подруг.

— Сын основательницы моей клиники. — Продолжала Анна. — Его зовут Альберт, и он из хорошей семьи. Работает доктором, без пяти минут кандидат медицинских наук. Вечером они придут на мой день рождения. Я хотела бы вас познакомить.

— Мам, ты что, меня сватаешь?

—  Не хочу, чтобы ты осталась одна после моего ухода, — тихо ответила Анна. Папа любит тебя, но он погружен в работу, а твои десять тысяч подписчиков не спасут тебя от одиночества.

— Не хочу слышать ничего о твоем уходе! — На эмоциях вскричала Лора. — Я люблю тебя, мам, но прекрати нести этот вздор. Лечение тебе поможет, и ты проживешь долгую счастливую жизнь вне зависимости от того выйду я замуж или нет! Она отвернулась от матери не в силах сдерживать горячие слезы.

— Я не заставляю тебя выходить за него замуж. Просто попробуйте пообщаться. Если не понравится, то больше не пригласим их. — Вздохнула Анна.

— Ох, мама. Ладно. — Пробурчала Лора. — Но, честно говоря, мне никогда не нравились слишком умные парни.

— Ты играешь в Снежную королеву. Но я знаю, что ты не такая. Я помню тебя совсем крошкой. — Мама приобняла Лору за плечи.

— Ты другая. Хотелось бы мне иметь часть твоей веры в людей и крупицу твоего милосердного характера! — Воскликнула Лора.

— Лорианна, для меня ты всегда Анна. В части твоего имени есть мое имя. Тебя даже зовут как меня, как ты можешь быть другой? 

— У  папы тяжелый характер. Видимо, я в него. 

— Твой отец – прекрасный человек. Невозможно поверить в то, сколько прекрасного он сделал для нашего города.

«Интересно, он такой же лживый в делах, как в личной жизни?» — С горечью подумала Лора. Все двадцать пять лет своей жизни она только и слышала какой молодец Марк Штольц: устроил революцию, навел порядок в городе и превратил его в автономное государство. 

«Неужели все жители этому рады?» — Впервые в жизни девушка задалась этим вопросом. 

— Ты же поддержишь папу на выборах? — в глазах мамы читалась надежда.

Лора вздохнула. Она соврала два раза, но третий – был бы явным перебором.

— Его и так все поддержат. Мы же образцово-показательная семья Штольц. Оплот традиционных ценностей. — Уклонилась от ответа Лора. — Я пойду. Хочу принять джакузи с мерцающей пеной. 

— Конечно. Отдыхай перед праздником, — Анна откинулась на подушки и устало прикрыла глаза.

Лора вышла в коридор. Средневековые бронзовые бра на стенах вспыхнули современными электрическими лампочками. Полумрак коридора захватил девушку в плен воспоминаний детства. Здесь, среди украшенных лепниной стен и благородных портретов прежних хозяев, маленькая Лора пряталась от усатой гувернантки, бранившей ее на чужеземном языке.

«Мы простые люди свершили благое дело: прогнали деградировавшую аристократию из замков, выбросили их свечи и провели электричество в городе. Новая элита определяется делом, а не происхождением. Новая власть демократична и сменяема. Так что не обольщайся: как только я покину пост, мы переедем. В резиденции будет жить новый правитель», — твердил отец маленькой Лоре.

Шли годы. Он не уходил. Строились надстройки, проводился ремонт здания, облагораживался сад. Перспектива переезда становилась все дальше, как и семья Штольцев от простого народа.

Лора заглянула в кабинет отца. Место за широким столом пустовало. Лишь головы оленей на стене с усмешкой взирали на девушку. Отец был ярым охотником и часто брал с собой маленькую Лору. Она втянула носом спертый воздух и испуганно дернулась: несмотря на благоухающую весну, в кабинете отца пахло гнилой листвой. Девушка шагнула к двери, но было поздно: непрошеное воспоминание детства уже завладело ее сознанием.

—  Ты моя дочь или слабачка? — прорычал отец. Его грозная фигура склонилась над убитым оленем, а рука вонзила нож в плоть подстреленного оленя.

—   Папа, я не могу. —   Пискнула Лора. Маленькой девочке было невыносимо смотреть как уходит жизнь из глаз животного.

— Либо ты слушаешься меня, либо назад по болотам возвращаешься сама. Штольц ты или нет? — рявкнул отец. Он отбросил нож и запустил руку в распоротое брюхо оленя.

Лору трясло. Она судорожно сглотнула слюну, пытаясь подавить рвотный рефлекс. Запах гнилой листвы смешался с вязким запахом крови. Стоял холодный осенний день. Темнело рано. Усатая гувернантка рассказывала, что поздними вечерами на болотах просыпается нечисть.

— Мажь. — Прохныкала девочка. И закрыла глаза, стараясь не дышать. Она почувствовала прикосновения влажного пальца к мягкой щеке.  Запах смерти усилился.

Лора открыла рот и ее вырвало.

— Умница. — Похвалил отец, размазывая кровь оленя теперь уже по своим щекам.  Он протянул дочке платок и велел вытереть рот. —  Запомни, дочка этот обычай аристократов. Мы воздаем дань уважения природе.  Наши первобытные предки охотились, чтобы выжить. Мы же продолжаем их традицию, чтобы быть не потерять азарт и не ослаблять железную хватку.  Мир жестокий и хищный. В нем работают правила пищевой цепочки: либо ты, либо тебя. Вырастешь – поймешь.

Шум напольных часов вернул Лору в реальность. В горле стоял тошнотворный ком. Она окинула взглядом огромный кабинет отца. Никого. Значит паника осталась незамеченной для людских глаз. Штольц вылетела в коридор и свернула к себе в покои. 

Интерьер ее комнаты был в разы роскошнее, чем у ее матери. Отец не поскупился на качественную дубовую мебель для дочери. Она плюхнулась в красное бархатное кресло возле трюмо. Несколько глубоких вдохов вернули девушке самообладание.

Лора позвонила дворецкому и велела подготовить ей ванную с мерцающей пеной.

— Юная леди, через полчаса у вас назначена встреча с визажистом, — осторожно напомнил девушке Михаил.

— Подождет, — отрезала Лора и положив трубку, потерла виски. Несмотря на то, что паника миновала, тревога в душе Штольц не утихала. Лора опустилась на колени и запустила руку под кровать. Пальцы нащупали ручки. Спустя минуту из темноты вынырнул покрытый пылью кожаный чемодан. Штольц с нетерпением расстегнула молнию и откинула крышку.

Вот оно. Прошлое. Не в памяти и не в эмоциях, а во вполне осязаемых, физических вещах. Лора с трепетом достала из чемодана балетную пачку. Сквозь белый фатин сочился рассеянный солнечный свет. Девушка поднесла ткань к лицу и вдохнула аромат застарелой ткани. Шлейф сахарных духов, горячо любимых Лорой в детстве, еще не выветрился: он смешался с запахом пыли и кожи. Штольц улыбнулась аромату из прошлого. Боль былого поражения побледнела и смешалась с радостью от любимого в прошлом занятия, точно так же, как ароматы внутри чемодана.

Резкая трель телефона разорвала тишину. Лора вздрогнула и выронила балетную пачку. Ее покой был нарушен сообщением от неизвестного абонента. Штольц пробежалась глазами по тексту и обомлела.  «Как тебе вчерашняя сцена? Еще веришь в любовь родителей? Встретимся сегодня на празднике. Хо-хо.»

Девушка почувствовала, как в груди разгоняется сердце. Дрожащим пальцем она нажала на кнопку вызова абонента, но звонок не прошел. Чувствуя как идет кругом голова, Лора нашла в телефонной книжке контакт нужного ей приятеля.

«Александр, пробей по своим базам. Это срочно» — написала она и приложила к сообщению номер шантажистки.

«Это либо та сумасшедшая художница, либо любовница. Кто бы ты не была, я тебе устрою праздник», - решила Лора. Бояться было не в ее жизненных правилах.