Наступит завтра

Лицо Аллы Ковальской светилось счастьем. Алик не видел ее такой со времен раннего детства. Ему вспомнилась размытая фигура отца с гитарой в руках, поющий о любви зычный голос и радостный смех мамы. В детстве Алику казалось, что их семья непоколебима, как каменные стены отцовского дома, но в один день все рухнуло, превратившись в труху.

— Я же просила тебя постричься! — Алла в который раз прошлась утюжком по кудрям сына и пшикнула лаком. Выбранная прядь послушно распрямилась, однако продержавшись всего минуту, свернулась обратно в спираль.

— Не собираюсь расставаться со своим сокровищем ради одной встречи, — парировал Алик. Он тряхнул головой и дубовые от лака волосы кольцами выбились из-под резинки.

— Не зарекайся, вдруг тебе понравится Лорианна, и одна встреча превратится в свадьбу, — засмеялась Алла.

— Династический брак? Мама, мы не в Средневековье живем.

Дверной звонок в коридоре зашелся трелью. Дискуссия была окончена.

— Только гостей сейчас не хватало! — Всплеснула руками Алла, — открой, пожалуйста, дверь.

Алик поплелся в коридор. Кто бы там ни был, парень надеялся, что нежданный гость избавит его от посещения торжества. Внутри него боролись две личности, одна из которых жаждала помочь матери, а вторая спасти Аделину и узнать страшную тайну базы Винтер.

На секунду в голове у врача промелькнула мысль рассказать все увиденное Ене и попросить проследить девушку. Сначала Алик вспомнил хрупкость и бесстрашие художницы, а потом Жана Жаковича с телефонной трубкой в руке. «Если кто-то узнает, мы примем меры по устранению этого лица» ...

Нет, рисковать Еней было нельзя.

На пороге квартиры переминался с ноги на ногу Никита.

— Брат, извини, что отвлекаю от бьюти-процедур, — друг окинул насмешливым взглядом блестящий от лака пучок волос на голове Алика, — у тебя случайно нет конспектов по микробиологии за второй триместр? Завтра  пересдача.

— Есть, конечно. Написал бы мне, я бы тебе фотографиями скинул, — ответил Алик, провожая Никиту в свою комнату. 

У его друга было много достоинств, но любовь к знаниям не входила в этот список. Никиту уже исключали из ВУЗа, но движимый странным упорством, он восстанавливался и пытался получить диплом. Впрочем, весь его энтузиазм улетучивался с пришествием весны, а к лету парень надеялся на авось.  

— Я писал. До тебя не достучаться, — пожал плечами Никита.

Алик взял телефон с полки. Его взору предстала череда сообщений от друга и несколько пропущенных звонков от Ени.

«Надо перезвонить», — подумал он, доставая из тумбочки конспекты. 

— Спасибо, — расплылся друг в благодарной улыбке. — Эх, была не была! Надеюсь, я наконец-то сдам экзамен и Жан Жакович повысит меня до интерна. Задержался я в санитарах!

— Все в твоих руках. Но если понадобится помощь - пиши.

— Спасибо, брат. А ты куда собираешься? — Полюбопытствовал Никита.

— На день рождение жены мэра, — поморщился Алик. — Мама попросила. — Добавил он, словно оправдываясь.

Никита застыл. Реакция в его голове долго прогружалась, пока не вышла радостным возгласом из открытого рта.

— Ооо-го-го! Поздравляю!

— Спасибо, не с чем. Этот банкет некстати. У меня есть неотложные дела.

— Какие могут быть дела? Ты можешь обзавестись связями и построить карьеру! Это шанс на миллион! — Поразился Никита.

— Альберти, львенок, кто звонил в дверь? — В комнату ворвался красный вихрь на каблуках. — Никит, привет! У тебя что-то срочное? Мы тут немного спешим. — Подняла подведенную бровь Алла Ковальская.

— Да я просто за тетрадкой зашел. Отлично выглядите! — Отвесил комплимент друг Алика.

— Спасибо, — Алла расплылась в улыбке. Она была из тех женщин, что не стесняются носить яркие вещи, громко смеяться на мероприятиях и без лишней скромности принимают на свой счет похвалу. Ее цепкий взгляд прошелся по Никите.

— Мальчики, каждый раз поражаюсь вашей схожести! Альберти, дорогой, когда я увидела Никиту, то успела обрадоваться, что ты внял моей просьбе и магическим образом побрил голову за 5 минут!

Возмущение Алика взвилось вверх и застыло остановленное внезапной идеей. Это казалось безумием, но...

— Хочешь познакомиться с дочкой мэра? - Спросил он у Никиты.

— А кто не хочет то! Покажи мне этого человека с отсутствием тяги к прекрасному, — Вздохнул друг.

— Мам, Никита идет вместо меня! — Резко бросил Альберт.

Четыре пары широко раскрытых глаз уставились на парня с непониманием.

— Ты спятил? — только и вымолвила Алла, — причем тут Никита?

— Мам, я не смогу пойти. У меня важное дело. Никита очарует Лолу лучше меня.

— Не Лолу, а Лору! Ну давай, расскажи, что может быть важнее, чем дело всей жизни собственной матери, — шмыгнула носом Алла и картинно прошлась платочком по сухим глазам.

Алик вздохнул. И почему он снова почувствовал себя как на защите диплома? Он представил, как рассказывает всю правду, искаженное гримасой злости и недоумения лицо мамы и, наконец, решился.

— Мне нужно спасти Аделину. Она серьезно больна, — Алик удивился металлическим ноткам в собственном голосе.

— Ну, знаешь, что... — выдохнула Алла, присаживаясь на диван. — Аделину он спасти хочет! А родную мать не хочет! Обманывать семью Штольцев! Ты хоть понимаешь какой будет скандал, если они узнают правду?

— Мама! В городе бушует эпидемия. Если я буду ходить по банкетам вместо того, чтобы помогать людям, то скоро некому будет устраивать скандалы, — тихо ответил Алик.

— Давай попросим мэра помочь с твоей эпидемией. Только не на банкете. Это дурной тон. Хотя я уверена, что он без нас справится!

— Алла Петровна, все будет норм. Я Алика знаю с начальной школы. Нет ничего проще, чем копировать его, — миролюбиво ответил Никита. Он слишком хорошо знал Альберта, чтобы задавать вопросы при его матери.

— А если мы встретим знакомых? Или если фотографии Никиты попадут в СМИ? — покачала головой Алла Ковальская. Ей не нравился туповатый друг сына, как и сама затея.

Алик достал из тумбочки приглашение и пробежался глазами по списку гостей.

— Там не будет никого из наших близких знакомых. Я не виду публичную жизнь, не сижу в социальных сетях и моих фотографий нет в интернете. Там соберутся твои богатые клиенты, которые меня если видели, то очень давно. И да, так и быть, завтра я сбрею волосы, чтобы не вызывать подозрений, — вздохнул Алик.

— Ох, сын. Я это все не одобряю, но ты же уже все решил, — с горечью ответила Алла.

— Все будет хорошо, мам. Не переживай. — Алик подошел к шкафу и достал оттуда футляр для очков. — Твоя задача – вести себя тихо. — Не привлекай лишнего внимания и обязательно надень это, — он протянул Никите футляр.

Друг примерил очки. Крупные линзы в толстой оправе сделали его еще больше похожим на Алика.

— Ржомба! Я прямо как ты в универе! Во мне идет! — Загоготал парень.

— Поменьше разговаривай и ни в коем случае в научные дискуссии не вступай. Тебе важно познакомиться с дочкой мэра. — Взмолился Алик.

— Брат, расслабься. Я справлюсь. В соблазнении женщин я мастер.

— Никит, в том то и дело, что тебе нельзя никого соблазнять! Перекинься с ней парочкой фраз на людях, и уезжай сразу после ужина. Можешь притвориться больным.

— Нет вопросов, брат. С такой цыпой я бы и всю ночь общался, но у меня экзамен завтра. Спасибо за шанс, ты настоящий друг — расплылся в улыбке Никита. — С учебой тоже поможешь?

— У меня нет слов, — Покачала головой Алла, — Одевайся, «сынок», — Женщина протянула Никите вешалку со смокингом и покинула комнату.

Алик дождался пока шаги матери стихнут в коридоре и посмотрел на дрожащего от нетерпения Никите.

— Ты реально хочешь, чтобы я пошел вместо тебя? — Поразился Никита, будто только осознав происходящее.

— Аделину куда-то увозят вечером в строжайшей тайне. Хочу убедиться, что с ней будет все в порядке.

— Офигеть! Держу пари, что эта девчонка ради тебя ничего бы не сделала.

— Дело даже не в ней. — Ответил Алик. — Тут происходит что-то странное, нечто такое, за что Жан грозится убирать людей.

— Брат, отправь мне свою геопозицию на всякий случай. — Попросил Никита.

Алик кивнул. Уведомление от Ени напомнило ему о необходимости перезвонить, но времени уже оставалось в обрез. Через полчаса должны были приехать за Аделиной, а ему нужно было успеть в другой конец города.

— Никит, запиши номер этой девушки. Если я не отвечу в течение суток, свяжись с ней. Она переживает. — Он скинул другу контакт Ени.

— Кто это? — брови Никиты удивленно поползли вверх. 

На его памяти друг детства никогда не дружил с девчонками.

— Напарница. У нас с ней общие дела.

— А где вы познакомились?

— Она дочь моего пациента. Мы приезжали к ним на вызов недавно.

— Хм.. не помню. — Никита озадаченно почесал подбородок. — Мой верный друг познакомился с девушкой, а я это пропустил! Как такое возможно?

— Не удивительно. В тот день ты предпочел остаться в машине Скорой помощи и смотреть сериал в телефоне, вместо того, чтобы пойти со мной к пациенту, — фыркнул Алик.

— И такое бывает, — широко улыбнулся друг. — Лень родилась вперед меня. А она красивая? — Никита открыл рот в предвкушении подробностей.

— Да...то есть, не знаю. Не обращал внимания.

Алик смущенно отвернулся. Он не испытывал ничего, кроме равнодушия к странной девушке с разноцветными волосами, однако после вопроса Никиты, он вдруг вспомнил, что у Ени весьма милая улыбка.

— Вы мутите? — не унимался друг.

— Нет, — Вспыхнул Алик. — Я тебе потом все расскажу.

Он отвернулся, лихорадочно придумывая как соскочить с темы. «Нужно найти одежду» — решил Ковальский и скрыл пылающие щеки в темных недрах шкафа.

— Ох брат, зачем тебе это все, с красивой девушкой бы вечер провел... — Вздохнул Никита.

Алик в спешке натянул черное худи, темные джинсы и завязал волосы. Теперь он выглядел, как большинство парней в городе. Он взял с собой поясную сумку, положив туда балаклаву, фонарик, перочинный ножик и телефон.

— Удачи! — Руки друзей схлопнулись в прощальной пятюне. Алик обнял надутую мать и выскочил за порог.

Вечерние сумерки сгущались в закоулках просторной улицы. В стеклянных новостройках одно за другим загорались окна. Фонари жемчужной нитью осветили Алику путь до больницы. Врач запрыгнул на велосипед и пролетев несколько кварталов, заехал на территорию Солнечного парка.

Мимо проносились праздные зеваки, воздушные шары, клоуны и аттракционы. Параллельная жизнь текла рядом и в ней не было места болезням и тайнам, пропажам и монстрам. Люди просто провожали весну и радовались наступающему лету.

Алика же волновали все возможные «если», что тенями сомнений нашептывали в замерзшие уши: а что, если тебя заметят? а что, если ты опоздал, и Аделину уже увезли? А что, если Никита не справится?

«Строить предположения, не опираясь на факты, контрпродуктивно» — сказал парень сам себе. Он оставил велосипед в кустах возле входа в дубовый парк и подошел к сереющей в темноте больнице.

Жан Жанович подобрал удачное время для вывоза больной. Дневная смена уже ушла, вечерние дежурные закончили обход и ушли в ординаторскую. Оживленное место погрузилось в безмолвие. Тоскливым светом бледнела будка охранника. Среди чернеющих окон больницы, выделялось лишь одно окно, где горела настольная лампа.

Алик прекрасно знал где находятся на территории камеры. Он перемахнул через забор в слепой зоне и кустами пробрался к разгрузочной зоне. На парковке стоял грузовик, из тех, в которых обычно доставляют товары и продовольствие. 

Фары были выключены, двери кузова приветливо раскрыты.

Алик прищурился, разглядывая номер грузовика: АД 785. Тот, который указали Жану Жаковичу по телефону. Парень облегченно выдохнул. Успел. Он затаился в колючих кустах шиповника, и морщась от впивающихся сквозь ткань одежды колючек. Гнетущую тишину нарушал тревожный стрекот сверчка где-то во тьме.

Спустя десять минут скрипнула железная дверь. На крыльце показались двое мускулистых мужчин с носилками, за ними семенил опасливо озирающийся по сторонам Жан Жакович. Он аккуратно закрыл дверь и прошипел:

— Спускайте аккуратнее, не дай бог она пострадает.

И пока Алик удивлялся необъяснимой заботе главврача, мужчины ловко спустили по ступенькам носилки. В мертвом свете луны Алик разглядел очертания Аделины. Укутанная в белоснежное одеяло, словно в саван, девушка крепко спала. Тело с ее носилками, направляемое крепкими руками, доплыло до кузова и застыло в ожидании приказа главврача. Жан Жакович посветил внутрь кузова фонариком от телефона и обратился к громилам – именно так Алик мысленно окрестил незнакомых ему мужиков, тащивших носилки.

— А где кровать для пациентки?

— Зачем кровать? Носилки на пол кладем, больного к стене привязываем, чтоб не буйствовал. И чики-пуки! — Удивился один из громил.

— А если ДТП или плохая дорога? Если мы повредим ее до превращения или она не дай бог погибнет это будет такой скандал! Она дочь важных персон. Мы обещали ее родителям содержать девушку в безопасности до превращения и после! — Возмутился главврач. — Давайте отдам матрац хотя бы больничный?

«Типичная забота Жана. За большие деньги от больших людей» — с негодованием отметил Алик. За последние несколько дней его отношение к руководству кардинально изменилось: всего неделю назад он радовался поручениям главврача, но теперь чувствовал лишь разочарование.

— Да не переживайте. Я водитель со стажем. А случись чего, решим, — успокоил Жана второй громила.

— Если что-то случится, то за это будете отвечать вы! — пригрозил главврач. Этот тон был знаком Алику по его будням в интернатуре. Он подумал, что, обладая внешностью простачка, Жан был весьма хитрым человеком. У него был лисий нюх на статусность человека, и он всегда угадывал с кем нужно почтенно лепетать, а с кем можно вести себя угрожающе-пренебрежительно.

— Прощай Аделинка, больше мы с тобой никогда не увидимся, — Жан по-отечески махнул носилкам и ушел, не попрощавшись с громилами.

Мужчины погрузили Аделину внутрь кузова. Громила номер включил фонарик шахтера на лбу. По парковке заплясали лучи света.

— Серег, а что, если этот Жук Жукович прав и что-то пойдет не так? — Озадаченно спросил он напарника.

— Мих, я баранку крутил, когда ты под стол пешком ходил! Поехали! — Отмахнулся громила номер 2.

— С нас три шкуры сдерут за поврежденный отлов! Работы лишимся! — Не унимался первый.

— Ладно. Иди за матрасом сам. У меня поясница уже болит. Я третий день на работе, отлавливаю этих тварей по всем окрестностям. Только поживее, пока нас не заметили. — Громила номер 2, не дожидаясь ответа напарника, прыгнул за руль. Затарахтел мотор.

Громила номер 1 направился обратно к черному входу. Скоро он вернется с матрацем, уложит Аделину и запрыгнет на сидение рядом с водителем. Громила номер 2 надавит на педаль газа и грузовик растворится во мгле.

Алик закусил нижнюю губу. Он был хорошим велосипедистом, но плохим бегуном и не успел бы добежать до велосипеда. Нужно было что-то делать, пока машина не уехала.

— Серег! Не пускают назад. Сказали только со старшим назад запустят. — Громила номер 1 вернулся к машине.

До ушей Алика донеслась грязная ругань водителя и хлопок двери. Две массивных фигуры отделились от машины и в очередной раз направились к черному входу.

Алик действовал на опережение: пока его холодный разум не успел просчитать все риски быть пойманным.

Прыжок — и темное нутро кузова приблизилось и выросло в размерах. Еще прыжок — он уже внутри, среди деревянных ящиков, этажами уходивших вверх и рядом с Аделиной. «Ты попал парень» - вышел на сцену инстинкт самосохранения, но его голос раздался слишком поздно: послышалось пыхтение громил.

Алик забился вглубь кузова, укрывшись за ящиками. Что-то тяжелое шмякнуло об пол, послышался бубнеж и шум крепежей: мужчины занимались привязыванием пациентки.

— Ну все, девчонка точно в безопасности, — известил один из громил своего напарника. Двери кузова закрылись. Засов снаружи лязгнул противным скрипом, словно с насмешкой сообщая: попался!

Машина зарычала и тронулась с места. Чтобы не кататься по дну кузова, Алик распластался на полу и вцепился в крепления для привязки груза. Громил было не слышно, кабину водителей отделяла плотная стенка.

Стоял резкий запах, что-то кололо ноги. Алик натянул на лицо балаклаву стараясь сосредоточить дыхание на запахе свежевыстиранной ткани.

Через некоторое время его глаза привыкли к темноте, и он разглядел очертания Аделины. Он подполз поближе и включил фонарик на телефоне. Впалая грудь еле заметно вздымалась и опускалась, храня в себе последние остатки жизни. На лице проступили первые чешуйки. Алик аккуратно подцепил одеяло и откинул: руки покрылись практически полностью.

По наблюдениям за Ениным папой, до обращения оставалось совсем немного.

К ноге девушки была прикреплена бирка «Аделина Войцеховская. Отлов № 6. Место отлова: больница № 5, по требованию».

Алик посветил фонариком. По всему кузову были рассыпаны клочья сена. Вдоль стен штабелями расположились большие деревянные ящики, запертые на огромные щеколды и маркированные бумажными наклейками.

Алик подполз к единственному, одиноко стоящему ящику и отодвинув засов, поддел крышку ящика. Внутри в гнездышке из сена спала обращенная рептилия.

В нос ударил едкий запах. Существо дернулось во сне, открыло рот и плюнуло в сено синей слизью. Чувствуя, как желудок предательски сжимается от отвращения, врач аккуратно закрыл крышку и задвинул засов.

Врач прищурился, наводя фонарик на мелкий шрифт наклейки: «Отлов № 7 – Объект: Ромашкина Людмила. Место: Васильевская улица, дом № 9, кв. 13» «Это же Енина бабушка и Енин адрес!» — Спохватился Алик. Неужели ее три дня возили по городу в этом ящике? 

Имена на других ящиках были ему незнакомы, но все содержали одну и ту же информацию: ФИО, номер и место отлова. На некоторых наклейках вместо имени стоял прочерк. «Отлов № 8. Место: Солнечный парк». Чьи-то личности не удалось идентифицировать.

Алик отправил Ене фотографию ящика с надписью. ««Твоя бабушка жива, но обратилась. На сообщения не отвечай», — добавил он подпись к сообщению. Он чувствовал обеспокоенность за художницу и странную тоску от перерыва их в общении. У него никогда не было друзей ближе Никиты, тем более девушек.

Врач взглянул на Аделину. Когда-то она перевернула его холодный мир, ворвавшись в кабинет физики растрепанная и с алыми от мороза щеками. Когда он посмотрел на нее в тот день, то вмиг забыл все выученные формулы, заданные и незаданные задачки. Это было так глупо и одновременно весело.

Мог бы он почувствовать нечто подобное к Ене? Он вспомнил тепло мягкой ладони, протянутой ему тем вечером в Графском розарии и прощальную улыбку графитовых глаз.

Машину тряхнуло на кочке и потеряв равновесие, врач больно приложился об стенку грузовика. Тупая боль отдала в затылок: скорее всего будет шишка. Это отрезвило парня, и он взглянул на часы. Они ехали всего час, но казалось, что прошла целая вечность.

Алика укачало. Противный запах разъедал ноздри, вызывая рвотные позывы. Спустя полчаса по часам, а по ощущениям молодого врача – целую вечность, машина остановилась.

Алик забился вглубь кузова и спрятался за ящики.

Двери распахнулись и луч фонарика оставил полосу света на стене.

— Что везем? — Спросил строгий голос.

— Тоже что и всегда, что за вопросы. — Ответил один из громил.

— Пароль?

— Ящерица! — Важным басом ответил громила.

Кто-то запрыгнул в кузов. Послышались приближающиеся шаги. Алик вжался в стену, стараясь не выдавать телом и дыханием своего присутствия. Мужчина в черной форме подошел к одиноко стоящему ящику и отодвинув засов, сбил крышку.

В секундной тишине было слышно, как чиркнула зажигалка где-то снаружи. Повеяло сигаретным дымом. Алик ненавидел курильщиков, но сейчас жадно втянул ноздрями сигаретный дым: все что угодно, только не эта вонь.

— Фу, ну и мерзость, — вынес вердикт мужчина в форме. — Проезжайте.

Хлопнули двери и временное убежище молодого врача погрузилось во тьму. Машина тронулась, но без особо энтузиазма. В одном из ящике послышался шорох. Хлопок разбудил кого-то из монстров.

Рептилия в ящике тихонько завыла.

«Пожалуйста, замолчи», — попросил Алик. Ему не хотелось размышлять о прочности ящика и настроении проснувшейся рептилии. Послышался нервный стук чешуйчатого хвоста по деревянным стенкам. Существо внутри явно хотело наружу.

Внезапно машина остановилась, и монстр затих. Послышались голоса громил.

— Хыыы, спят еще твари. Прав был тот толстопузый! Хорошее снотворное. Не помнишь, как называлось? Один из громил открыл двери и запрыгнул внутрь кузова.

— Не помню. Зачем тебе?

— Тещу буду поить, когда в гости приедет.

— Гыыы. — Дружно заржали громилы.

— Сначала «Отлов № 6» отнесем. Потом ящики разгрузим. Держи.

Машина пошатнулась от внезапного толчка. Послышалась возня и шум удаляющихся шагов. Альберт осторожно выглянул из своего укрытия: носилки с Аделиной исчезли вместе с громилами. Дверцы кузова были приоткрыты.

Он осторожно подобрался к дверцам и выглянул наружу: перед его глазами предстала парковка без машин. Людей поблизости не было.

Алик стер все фотографии в телефоне и переписку на случай если его поймают, и выпрыгнул из кузова. Громилы могли вернуться с минуты на минуту и нужно было срочно найти укрытие. Алик залез на высокий дуб рядом с парковкой, лихорадочно обдумывая дальнейший план действий.

С высоты ему открылся вид на широкий пустырь с пожухлой травой. Вдалеке виднелся высоченный бетонный забор с колючей проволокой, охватывающий кольцом всю территорию в поле зрения врача. За ним виднелся еще один забор – еще выше первого. В другой стороне от машины располагалась вереница серых корпусов.

Фонарные столбы  были усеяны гроздьями камер, внимательно следящими за каждым кусочком земли. 

Несмотря на прохладу сгущавшейся ночи, лицо врача покрылось испариной.

Его обязательно вычислят. Это вопрос времени.