15 Глава. Запах крови.
Утро встретило меня серой пасмурностью. Свет едва просачивался сквозь мутное оконное стекло, делая стены комнаты холодными и равнодушными. Я протянул руку в сторону, где ещё ночью лежал Белиал, но наткнулся лишь на пустоту и прохладную, смятую ткань.
Он ушёл рано.
Я сел на край кровати, опустив ноги на потрескавшийся деревянный пол, и провёл ладонью по груди, там, где до сих пор словно пульсировала память о его прикосновениях. Мысли путались. Всё возвращалось к одному: я ел часть его плоти. Кусочек тёплого мяса, пахнущего солью и чем-то неописуемо чуждым. Вкус запомнился странным — будто космос растворился на языке: горько, медно, бесконечно.
И всё же я сделал это. Как и всё, чего он от меня хотел. Удивительно, как легко я поддаюсь. Как будто это не я, а кто-то другой, ведомый чужой волей.
Вдохнув холодный воздух комнаты, я начал одеваться. Натянул мятую футболку, клетчатую рубашку поверх, спортивные штаны. Тело казалось тяжелым, но не от усталости, а скорее от чего-то, что осталось внутри — кусочка демона, пульсирующего под кожей.
Я вышел за дверь. Снаружи утро было такое же тусклое и задумчивое, как и я сам: небо затянуто низкими облаками, ветви деревьев слегка покачивались от ветра, и казалось, вот-вот пойдёт дождь. Во дворе стояла тревожная тишина, словно всё замерло в ожидании чего-то.
А Белиала нигде не было видно.
Спускаясь с крыльца, я заметил Дэвида. Он стоял рядом с Белиалом, который, не торопясь, заправлял генератор бензином. Их разговор казался напряжённым, но из-за расстояния я не мог разобрать слов.
Я сделал ещё шаг по истёртым деревянным ступеням, и в этот момент на землю перед моими ногами упала алая капля. Я замер, моргнул, не сразу понимая, что вижу. Следом упали ещё две, расплескавшись на пыльном камне темными пятнами, как мазки на старом холсте.
Я поднял голову. Над усадьбой, затянутой тусклыми облаками, медленно начинался дождь… но вместо воды с неба падали капли густой, тёмно-красной крови. Они стекали по ступеням, капали на мою рубашку, оставляя на ткани неровные багровые пятна.
В груди сжалось, как будто сердце кто-то сжал ледяной рукой. Я слышал, как вдалеке Дэвид резко выругался. Белиал обернулся и встретился со мной взглядом. Его лицо оставалось спокойным, почти бесстрастным, но в глазах, казалось, промелькнула тень тревоги.
Дождь шёл всё сильнее. Воздух наполнился приторным запахом ржавчины и чего-то глубоко нечеловеческого. Капли стекали по щекам, оставляя липкий след. Я шагнул вперёд, будто стараясь убедить себя, что это иллюзия, но нет — земля под ногами медленно покрывалась алыми лужами.
И тогда я впервые подумал, что этот мир окончательно сходит с ума.
Белиал, почти не морщась от густых капель, с решительным видом затащил генератор под навес. Металл генератора звякнул, отзываясь гулкой тяжестью, а дождь всё не унимался, расплескиваясь вокруг нас багровыми брызгами.
— Разродилась матка, — сухо бросил он, обтирая ладонью лоб.
Я, застыл, вглядываясь в него. Дэвид нахмурился, повернувшись:
— Матка? Что это вообще значит?
Белиал на миг задержал взгляд, будто взвешивая слова:
— Это демон, который вынашивает в себе души. Со временем они формируются… в низших. Может пройти несколько месяцев, а может и целый год, прежде чем вылупятся. — Он сказал это ровно, как будто говорил о чём-то обыденном, привычном.
Дэвид сжал губы, и взгляд его стал колючим:
— Откуда ты вообще это знаешь?
Белиал даже не дрогнул, только едва заметно повёл плечами, бросая взгляд на заляпанный дождём пол:
— Дедушка у меня охотником был. Вёл дневник… много чего там описывал.
Я смотрел на него и удивлялся, как легко у него получается лгать. Его голос звучал уверенно, глаза не бегали, а дыхание оставалось ровным. Никто бы и не заподозрил, что перед нами вовсе не потомственный охотник, а демон, который, быть может, сам когда-то видел этих маток в аду.
— А где все? — спросил я, оглядывая пустой двор, где только капли багрового дождя стучали по земле.
Дэвид тяжело выдохнул, сдвигая брови:
— После вчерашнего, думаю, им бы глаза открыть… Все хорошо выпили, теперь отойти не могут. — Он скользнул взглядом между мной и Белиалом и усмехнулся. — Удивительно даже, как вы двое сейчас на ногах.
Его слова словно резанули. Меня накрыло короткой волной воспоминаний — как в темноте чьи-то горячие руки блуждали по моему телу, цепляясь за кожу, оставляя следы и дрожь; как горячее дыхание било в шею, а губы находили самые уязвимые места.
Я невольно скользнул взглядом по Белиалу. Тот стоял, чуть склонив голову, и нагло, почти вызывающе улыбался мне в ответ. Будто знал, что именно всплыло у меня в памяти, и нарочно поддразнивал.
Я отвёл глаза, чувствуя, как щеки предательски заливает жаром, а багровый дождь всё капал и капал, будто тоже смеялся над моим смущением.
Дэвид нахмурился, посмотрел на багровый дождь, потом на Белиала:
— А что будет, если эта матка разродилась?
Белиал чуть прищурился, глядя на капли, что падали с неба, и спокойно, почти буднично ответил:
— Скорее всего, к ночи их будет очень много… А может, и раньше.
Дэвид тихо выругался, провёл ладонью по щетине и бросил короткий взгляд на усадьбу:
— Значит, всех раздуплять. И готовиться. — Он выдохнул, будто примерял в голове план. — Неизвестно, когда именно, но лучше не ждать, пока эти твари сами к нам придут.
Я почувствовал, как холодок пробежал по спине, а багровый дождь, казалось, закапал ещё сильнее, набирая силу.
Я провёл рукой по мокрым доскам крыльца, чувствуя, как липкая густая кровь прилипает к пальцам, и тихо сказал:
— Нам бы хотя бы щели в заборе чем-то заделать… Хоть как-то их замедлить.
Белиал, всё так же стоявший чуть в стороне и смотревший на алый дождь, обернулся ко мне и качнул головой:
— Бессмысленно, Ян. Они будут очень голодны. Забор их не остановит.
От его спокойного тона стало ещё не по себе.
Прошёл почти час. Дождь постепенно стих, и теперь вокруг всё выглядело так, словно землю облили густой свернувшейся кровью: почерневшие лужи, потёки на стенах, багровые следы на листьях и траве.
Скрипнула дверь, и на крыльцо вышел Саймон. Он оглядел двор, не сразу понимая, что видит, а потом глаза его расширились, и он выдохнул, почти не веря:
— Чёрт… Что здесь, блядь,
случилось?..
Мы с Белиалом и Дэвидом быстро объяснили Саймону, что это был кровавый дождь и что разродилась матка. Он слушал, всё ещё бледный, взгляд метался, как у загнанного зверя.
— Чёрт… — выдохнул он снова и, не теряя времени, сорвался с места. — Я пойду всех подниму!
Саймон вернулся, чуть запыхавшись, видно было, что он обошёл почти весь дом. Он остановился напротив меня, замялся, не решаясь сразу заговорить.
— Ян… — наконец выдавил он, понижая голос. — Эмили в комнате нет. Я проверил — кровать пустая.
Он отвёл взгляд, словно ждал, что я скажу, но сам явно был на грани беспокойства.
— Ты не видел её? — спросил он уже тише.
Я только покачал головой, чувствуя, как внутри холодеет от этих слов. Саймон ещё мгновение смотрел на меня, потом сжал губы и тяжело выдохнул.
Я рванул с места, даже не думая, куда именно бегу. Сердце билось так сильно, что заглушало всё вокруг. Я обежал двор, заглянул за угол усадьбы, проверил сарай, потом кухню — но Эмили нигде не было.
Белиал подошёл ко мне почти вплотную, я почувствовал его дыхание у самого уха.
— Я не чувствую её рядом, Ян, — тихо, едва слышно сказал он.
От этих слов меня пробило холодом. Я резко обернулся, стараясь не показать страх, хотя пальцы дрожали.
— Что значит — не чувствуешь? — прошептал я, стараясь смотреть ему прямо в глаза.
Белиал лишь покачал головой, и его взгляд скользнул куда-то за мою спину, вглубь двора, где всё застыло в какой-то мёртвой тишине.
Спустя полчаса бесполезных поисков я стоял, прислонившись к стене усадьбы, и жадно затягивался сигаретой, которую выпросил у Дэвида. Горький дым чуть приглушал дрожь в руках, но мысли не отпускали. Куда она могла уйти? Почему одна, да ещё и сейчас?
Вокруг все спешили: кто таскал доски, кто проверял оружие, кто укреплял окна и заделывал дыры в заборе. Солнце пробивалось сквозь тяжёлые тучи, а я никак не мог оторваться от тревожных мыслей.
В этот момент заскрипела дверь забора, и я, повернув голову, увидел Эмили. Она вошла, промокшая и перепачканная багровыми потёками засохшей крови. Сердце у меня оборвалось, я выронил сигарету и рванул к ней, уже представляя худшее.
— Ты ранена?! — выдохнул я, подбегая.
— Да что с тобой, Ян? — раздражённо, но устало ответила она, отмахнувшись рукой. — Ты видел этот чёртов дождь?
— Сам не знаю, что это было… — сказал я и оглянулся, чтобы найти взглядом Белиала. — Он сказал, что это… разродилась матка.
Я посмотрел на сестру пристальнее и, срываясь, спросил чуть грубее, чем хотел:
— Где ты вообще была?!
Но тут заметил у неё в руке ведро, обтянутое целлофаном. Эмили устало опустила его на землю, приоткрыла, и я увидел внутри рыбу.
— Думала, после вчерашней пьянки сделать вам похлёбку, — сказала она и вздохнула. — Вы ж с Феликсом тогда так и не принесли рыбу… Вот и пошла утром ловить.
Я смотрел на неё и, несмотря на злость и страх, почувствовал, как от сердца немного отлегло. Жива. Всё остальное не так важно.
— Ладно… — выдохнула она. — Давай уже чистить. А там видно будет.
Мы сели на деревянную лавку, и я стал помогать ей потрошить крупного окуня. Его чешуя липла к пальцам, но это хоть как-то отвлекало от мыслей.
— Это что у тебя? — спросил я, увидев, как она вытаскивает из рюкзака охапку каких-то длинных корней.
— Лопуховые корни и белой кувшинки, — спокойно ответила она, сметая волосы со лба — Они не ядовитые, сварим вместе с рыбой — будет похлёбка с густым бульоном.
Я провёл пальцем по корням, удивляясь, как она всё это находит даже в таком мире.
Мы сидели во дворе, рассевшись вокруг старого стола. На костре булькала похлёбка из рыбы и корней, пахло дымом и чем-то тёплым, настоящим. Еда хоть немного, но возвращала ощущение обычной жизни. Белиал сел рядом со мной, плечом почти касаясь. Он молчал, но я чувствовал его взгляд, даже не поднимая глаз от тарелки.
Все молча хлебали горячую уху, разглядывая её, будто в ней можно было найти ответ, как нам выжить этой ночью. В какой-то момент Тэо, шумно втянув в себя воздух, поднял голову и уставился прямо на Белиала:
— Чёрт возьми… Или я вчера был в хлам, или мне реально показалось, что ты, белобрысый, лез к нашему папинькиному сынку, — выпалил он, кивая на меня.
Белиал даже бровью не повёл, продолжая спокойно доедать свою порцию.
— Так значит, не показалось? — Тэо подался вперёд, голос его стал насмешливым, колючим. — А ты, Ян? Может, расскажешь нам всем, что там у вас было?
Я чуть не выронил ложку. — Да ты чё несёшь, Тэо, — пробормотал я, чувствуя, как уши заливает жаром. — Было бухло, все пили… Ты сам ничего не помнишь!
Но Тэо не унимался, будто почуяв кровь:
— Не помню? Зато помню, как ты на нём висел, а он тебе в ухо дышал, — с кривой ухмылкой процедил он.
Висевшая в воздухе неловкость начала переходить в напряжение, но тут Дэвид тяжело вздохнул и, не глядя на нас, отставил свою тарелку:
— Хватит. Закройте рты, все.
Он встал, взял ещё одну миску, налил туда ухи и не оборачиваясь сказал:
— Я понесу Луке.
Мы молча смотрели ему вслед, пока он уходил к дому, а я чувствовал, как сердце колотится под рёбрами так, что даже горячая похлёбка не помогала его успокоить.
Вечер уже опустился тяжёлым, вязким пологом на усадьбу. Ветер тянул по двору запах мокрой земли и крови, оставшейся после утреннего дождя. Рации, которые Лука собрал из старых деталей, работали на удивление неплохо — ещё неясно, насколько далеко, но связь между нами хоть какая-то появилась, и от этого становилось чуть спокойнее.
Эрик залез на самую высокую точку — крышу дома. Сидел там, вцепившись в бинокль, и медленно водил им по периметру, вглядываясь в сгущающиеся сумерки. На третьем этаже, в пустой спальне, Саймон устроил себе гнездо: прислонил арбалет к подоконнику, сел на корточки и уставился в тёмный сад, словно ждал, что тьма сама подползёт к нему.
Эмили велели не выходить из комнаты и не соваться к окнам. Она не спорила, просто закрылась изнутри, но я знал, что ей не сиделось спокойно.
Я стоял во дворе рядом с Белиалом. От генератора шёл слабый гул, а воздух уже пах гарью и металлическим маслом. Дэвид подошёл к нам, в руке арбалет, за спиной дробовик. Протянул один Белиалу:
— Может, возьмёшь хоть что-то? На всякий случай.
Белиал чуть прищурился, посмотрел на оружие так, будто ему протянули сломанную игрушку.
— Не нужно мне это, — сказал холодно, чуть дёрнув плечом.
Я почти физически почувствовал, как от этих слов у Дэвида что-то ёкнуло, а я сам едва не выдохнул вслух. Взглядом поймал Белиала: «Осторожнее». Он глянул на меня, чуть сощурился и, словно нехотя, взял дробовик.
— Ладно, — бросил он, — будет в руках, раз надо.
Дэвид кивнул и отвернулся, а я ощутил, как где-то глубоко в животе отлегло, хоть и ненадолго.
Впереди ждала ночь, и никто не знал, сколько именно её у нас ещё будет.
— Тэо, приём, — голос Эрика зазвучал в рации глухо, со странной хрипотцой. Я стоял рядом с Белиалом во дворе, держа в руках его дробовик который он мне отдал.
— Слышу, — коротко ответил Тэо, где-то там, возле ворот.
— Справа от тебя, метров сто от усадьбы… — Эрик говорил быстро, явно стараясь не выдать напряжения. — Вижу движение. Трое, может, четверо. Демоны.
Я сжал рукоять дробовика сильнее, ладони стали влажными.
— Принял, — пробурчал Тэо. — Если подойдут ближе, сниму первых.
— Не стреляй сразу, жди команды, — добавил Эрик. В его голосе вдруг появилась твёрдость.
— Понял. — Трещание эфира, и рация стихла.
Я поднял взгляд на Белиала. Он стоял спокойно, почти равнодушно, и только уголки губ чуть дрогнули, будто он что-то понимал лучше нас. Вечер темнел, и за забором уже едва угадывались чёрные силуэты, медленно ползущие ближе.