PART - TEN
Глава десятая. Потерянные и найденные.
___________________________________________
7 января, 8:05
Звук школьного звонка эхом разнесся по коридорам, и почти сразу же ученики Саммерлендской средней школы неохотно отправились на свой первый урок.
Первый день после каникул всегда самый трудный, но постоянно был один ученик, который не возражал против возвращения в школу. Элис Мерфи положила учебник в свой шкафчик. Она была очень красиво одета, чувствовала, что две тысячи девятнадцатый год был шансом для нее начать все сначала, в этом году она хотела измениться, и решила начать с привлекательного наряда. Она мельком увидела свое отражение в зеркале, который был прикреплен к шкафчику.
Ее густые светлые волосы были зализаны в высокий конский хвост, глаза идеально обрамлены тушью и немного розовыми тенями для век, а кожа сияла от жидкого хайлайтера.
Она смотрела на себя в зеркало, нежно касаясь щек. Элис выглядела хорошо, она знала это, поэтому ухмыльнулась себе. Что-то в ней изменилось, и даже она не могла понять, что именно. Может быть, дело было в ее волосах или в лице, или в ее растущей уверенности в себе, но то, как выглядела Элис Мерфи сейчас, значительно отличалось от того, как она выглядела шесть месяцев назад.
Внезапно дверь ее шкафчика захлопнулась, и Элис была встречена сердитым взглядом Кэндис, чьи вьющиеся каштановые волосы казались особенно дикими, но все еще великолепными.
— Где тебя черти носили? — сердито сказала она, прижимая ладонь к шкафчику. — Я звонила, писала сообщения, даже писала тебе по электронной почте. Я даже хотела приехать без предупреждения к тебе домой. Какого черта, Элис?!
Элис потребовалось мгновение, чтобы осознать, что произошло. Она едва вздрогнула от громкого звука захлопнувшейся металлической двери шкафчика. За последнюю неделю она почти не вспоминала о своих друзьях, и, возможно, она чувствовала бы себя виноватой, если бы время было подходящим, но когда она искала эмоции внутри себя, она обнаружила, что их там нет, и просто фальшиво улыбнулась подруге.
— Извини, я почти не брала телефон в руки, — спокойно ответила Элис, мягко оттолкнув руку Кэндис от дверцы шкафчика и снова открывая его, чтобы взять несколько запасных ручек и учебник на урок английского, куда они ходили вместе.
— Какого хрена ты так улыбаешься? — огрызнулась Кэндис. — Ты не можешь просто улыбаться мне после того, что случилось на новогодней вечеринке! Олив не разговаривает со мной, ты не разговариваешь со мной, что, черт возьми, я должна думать?! У меня чуть не случился нервный срыв.
— Я просто была занята, Кэндис, извини, — спокойно ответила Элис, перекидывая хвост через плечо и слегка морщась. — Но сейчас я здесь, что случилось? — добавила она, закрывая шкафчик и прижимая учебники к груди, пока Кэндис пристально смотрела на нее, а затем оглядела ее наряд.
Черно-бело-красная клетчатая юбка с соответствующим блейзером, и многослойные золотые ожерелья.
— Хорошо выглядишь, как в девяностых, — сказала Кэндис. — Это раздражающе мило.
— Ты злишься, я понимаю, — ухмыльнулась Элис. — Честно говоря, я, словно, отключилась на целую вечность. Всё очень странно, — продолжила она, когда они вместе пошли на английский, проходя мимо других учеников.
— Что странно? Что происходит? — спросила Кэндис, когда они проходили возле одного выпускника, и не заметив его, начали разговор о жизни.
Ноа спокойно наблюдал за девочками, когда они проходили мимо него. Он тихо закрыл свой шкафчик, раздражаясь, и продолжил смотреть на Элис, когда та шла по коридору, а ее короткая юбка слишком сильно открывала ноги. Он глубоко вздохнул и тяжело сглотнул, вспоминая в деталях последний раз, когда говорил с ней, и как она согласилась погулять с ним, но потом просто игнорировала его звонки и сообщения. Его челюсти сжимались и разжимались, пока он смотрел на нее, его разум прокручивал в голове, как нежна была ее кожа на кончиках его пальцев, как ему хотелось...
— Что ты делаешь? — спросил Трей, заметив, что Ноа пристально смотрит вслед его младшей сестре и Элис Мерфи, которые только что завернули за угол.
— Ничего, — пробормотал Ноа, чувствуя, как его сердце подпрыгнуло от неожиданного присутствия друга.
— Не похоже. Черт возьми, когда ты в последний раз спал? — пробормотал Трей, когда Ноа повернулся к нему лицом. Он неуверенно рассмеялся, увидев темные круги вокруг глаз Ноа за стеклами очков.
— Заткнись, — пробормотал Ноа, поправляя свисающие на глаза волосы и еще больше натягивая шапочку. — Что хотел? — спросил он, посмотрев туда, где видел Элис в последний раз, но там было пусто.
— У нас биология, — тихо сказал Трей, а затем нахмурил брови. — Все в порядке? — медленно спросил он.
— Да, пошли, — пробормотал Ноа, поднимая с пола свой рюкзак и подтягивая его к плечу.
Трей внимательно наблюдал за ним. Ноа вел себя немного странно. Хотя он знал, что ни один из его друзей не был нормальным, но сейчас в Ноа было что-то подозрительное.
* * *
В обед Элис тихо шла за Кэндис, они стояли в очереди, забирали еду из кафетерия, вокруг них была суета учеников, все оживленно говорили о своих рождественских каникулах.
Взглянув с легким отвращением на мясной вариант обеда, Элис выбрала вегетарианский и подняла брови, когда ей подали какой-то странный картофельный салат.
— Спасибо, — пробормотала она, поморщившись, и отошла от очереди, чтобы сесть за их привычный столик. — Ты ничего не будешь? — спросила Элис, увидев, что ее подруга взяла только яблоко.
— Нет, эта еда ужасно выглядит, — пробормотала Кэндис в ответ и впилась зубами в яблоко, блуждая глазами по переполненному кафетерию.
Ученики большими группами собрались за столами, некоторые сидели, некоторые стояли. Шум болтовни исчез на заднем плане, когда Элис молча начала есть свой обед, Кэндис тоже замолчала, думая ни о чем и обо всем сразу.
Элис не могла не оглядываться по сторонам, удивляясь и слегка надеясь увидеть того, кого она хотела избежать. С тех пор как Магнус прислал ей фотографии, она не могла не чувствовать раздражающий проблеск надежды в своей груди, что он, возможно, что-то чувствует к ней. Но опять же, поцелуй был всего лишь поцелуем, коротким прикосновением губ. Много людей ее возраста занимались сексом с кем попало просто ради удовольствия, и для них это ничего не значило. Из-за этой мысли ее сердце замерло, и картофельный салат показался еще более неаппетитным.
— Что случилось? — спросила Кэндис, заметив, что выражение лица Элис изменилось, когда та положила вилку и тихо вздохнула.
— Хм, — хмыкнула Элис, она хотела поговорить о своих проблемах, но не была уверена до конца.
Магнус был таким скрытным, и он все еще пугал ее. И Ноа... Она почему-то чувствовала себя подло. Еще она злилась на него, но все равно не знала, что ему сказать, если они вдруг встретятся.
— Если я тебе кое-что скажу, ты можешь поклясться своей жизнью, что никому не проболтаешься?
— Конечно, — согласилась Кэндис и положила руку на сердце. — Клянусь, — добавила она, продолжая смотреть на подругу с напряженным интересом.
— Хорошо, — вздохнула Элис и потерла губы, колеблясь, чувствуя, что не должна ничего говорить. — Хорошо, — повторила она и положила ладони на стол. — Итак, ты знаешь, что на новогодней вечеринке я исчезла.
— Да, после ссоры с Олив ты и правда исчезла, — ответила Кэндис, продолжая смотреть ей в глаза.
— Ну...я...я поцеловала Магнуса Джонсона, или он поцеловал меня, я не знаю, я не помню, как это произошло, — очень тихо сказала Элис и огляделась, прежде чем снова посмотреть на Кэндис, чьи глаза расширились.
— О боже... — выдохнула та и поднесла руки ко рту. — Ты поцеловала... О боже мой!
— Успокойся, нет, — поспешила Элис и слегка покраснела от реакции подруги, опасаясь, что кто-нибудь может их услышать. — Я должна была тусить с Ноа весь вечер. Но в полночь я поцеловала Магнуса вместо него. А потом, на следующий день, я не знаю, что со мной было не так, у меня было похмелье... и Ноа отвез меня домой, и я была захвачена этим моментом и поцеловала его, и мы чуть не занялись сексом...
— Что?! — тихо прошипела Кэндис. — Скажи еще раз, что? — спросила она, быстро моргая и поднимая руки.
— Я думала, что в тот вечер поцеловала Ноа. Потому что я помнила, как целовалась с кем-то, и думала, что это был Ноа, потому что это казалось самым логичным. Ну и потом полезла к нему целоваться. Родителей не было дома, и я просто увлеклась.
— Значит, ты была возбуждена, — подытожила Кэндис, а Элис сжалась на стуле и потерла затылок. — Я не виню тебя, он милый. Но целоваться с Магнусом? Боже мой. У меня так много вопросов, — продолжала она торопливым, приглушенным голосом.
— О боже, — поморщилась Элис и приготовилась ответить на каждый.
— Во-первых, почему ты просто не спросила Ноа, целовались вы или нет? А во-вторых, почему он так быстро согласился заняться с тобой сексом? Ты ему явно нравишься, очень нравишься. В-третьих...я не знаю... — сказала Кэндис на одном дыхании и остановилась, чтобы убрать волосы с лица. — Магнус?! Как, как это вообще произошло? Как ты узнала, что это был он? Я видела, как он смотрел на тебя, как будто он хочет съесть тебя, это так горячо. В-четвертых, — она остановилась, чтобы вдохнуть. — Что сказал Ноа? — она фыркнула и крепко сжала пальцы.
— Во-первых, я не знаю, почему я просто не спросила его, я не подумала об этом. Во-вторых, я не знаю? Может быть, и нравлюсь. Но, может быть, он просто был возбужден? Мы не говорили об этом. Я не разговаривала с ним неделю. В-третьих, да. Ну, Магнус сказал мне сам, он прислал фотографии, сейчас покажу.
Элис полезла в сумку и начала рыться в поисках телефона, пока Кэндис нетерпеливо ждала.
— О Боже, — прошептала она в волнении. Но краем глаза Кэндис заметила, что третий участник их обычного трио приближается к столу с другой подругой, Джорджией.
— Погоди, — прошептала она, и Элис в замешательстве подняла глаза, когда Олив и Джорджия подошли к их столику. — Оу, — тихо прошептала Элис и положила телефон обратно в сумку.
— Привет, — сказала Олив, заправляя волосы за ухо.
Она держала поднос с обедом одной рукой, Джорджия стояла позади нее. Они были одеты в черные леггинсы и поношенные джемперы, что не было обычным нарядом для их троицы. Они заключили глупое соглашение, чтобы каждый день быть на высоте. Волосы, одежда, макияж. Это было глупо, но когда они были намного младше, это казалось серьезным обязательством, каждый из них выделялся своим выбором стиля, и Олив тоже, но сегодня она, видимо, решила не прилагать никаких усилий.
— Мы сядем? — спросила она, глядя прямо на Кэндис и игнорируя Элис.
— Конечно, конечно, — поспешила Кэндис, потрясенная тем, как Олив вела себя, словно они едва знали друг друга. — Как дела? Мы ничего не слышали о тебе, — продолжила она, а Элис почувствовала неловкость, как будто кто-то накрыл ее холодным одеялом.
Она не помнит спор в деталях, но то, что она помнила, лишь гнев и раздражение.
— Ну, вы даже не пытались со мной связаться, так что... — пробормотала Олив, ее тон вспыхнул раздражением внутри Элис.
— Это улица с двусторонним движением, Олив, — пробормотала Элис, снова удивив Кэндис своим поведением.
Раньше она бы молчала.
— Серьезно, Элис? — спросила Олив, ее тон был полон горечи.
— Зачем ты села с нами? Чтобы поругаться? — сказала Элис, ее голос был тихим, она слегка нахмурила брови.
— Ладно, давайте не будем, — сказала Кэндис, прежде чем Олив успела ответить. — Признаем, что все вели себя не очень на этой вечеринке, — продолжила она, чувствуя себя странно в роли миротворца, поскольку обычно это была роль Элис. — Итак, мы можем просто забыть об этом? И двигаться дальше?
— Хорошо, — пожала плечами Элис, чувствуя себя неуверенно, и это чувство потрясло ее, хотя внешне она этого не показывала.
Что-то происходило с ее эмоциями в последнее время, и она начинала замечать это все больше и больше. Иногда она была отстраненной и вообще ничего не чувствовала, а иногда чувствовала слишком много, особенно в моменты, связанные с Магнусом Джонсоном.
От одной мысли о нем у нее скрутило живот, а щеки начали гореть. Она не хотела думать о нем, но он заразил ее разум каким-то смертельным вирусом. Ее сердце болело, грудь сдавило. Она отодвинула от себя еду и поставила локоть на стол, положив на руку подбородок и тяжело вздохнув через нос.
— Хорошо, — согласилась Олив, искоса поглядывая на Элис, неохотно и молча принялась за еду.
Между четырьмя девочками воцарилось молчание, и Элис, пытаясь отвлечься, играла вилкой в своем обеде. Какая-то часть ее не понимала, почему Олив вдруг так разозлилась на них. Они никогда не ссорились, в течение двух лет все шло гладко, но теперь... И со всем остальным происходящим, она знала, что должна была чувствовать себя виноватой за то, что не уделяла так много внимания своим друзьям, но чувства вины не было. Вместо этого в ее сознании всплыли мысли о пухлых и мягких губах Магнуса.
— Итак! Кто будет пробоваться со мной на черлидинг? — взволнованно спросила Кэндис, желая побыстрее прервать неловкое молчание, так как Джорджия, которая не участвовала в споре, даже не пыталась начать разговор.
Элис усмехнулась и опустила голову, когда Олив закатила глаз. Никто из них не был поклонником этого вида спорта, но Кэндис все равно хотела туда присоединиться.
— Никто? Окей, — она вздохнула, откинулась на спинку стула и разочарованно скрестила руки на груди, решив позволить другим девочкам погрязнуть в жалости к себе, поэтому начала заниматься своими делами.
В тот же миг Магнус вышел из машины с большим коричневым пакетом из «Макдоналдса» в левой руке и захлопнул дверцу со стороны водителя. С другой стороны вышел Трей, снял солнцезащитные очки и надел их на голову, глубоко вдохнув свежий воздух.
Старшеклассники не оставались в школе на обед, учитывая их привилегии, но сегодня Магнус хотел вернуться. Он не признавался себе в этом, но ему хотелось взглянуть на блондинку, которая сидела у него голове всю прошлую неделю.
В тот день было светло и солнечно, что можно было бы принять за весеннюю погоду, если бы не холодный ветерок, гулявший по городу. Почти все ученики были снаружи, наслаждаясь погодой, не обращая внимания на прохладу.
— Ты сегодня видел Ноа? — внезапно спросил Трей Магнуса, когда они бок о бок вошли в здание школы.
Магнус был одет в темно-оливковые узкие джинсы и мешковатый черный свитер с темной шапочкой. Ему нравилась мешковатая одежда, и хотя у него было хорошее тело, которое любой другой его ровесник с удовольствием продемонстрировал бы в обтягивающих футболках, он так не делал. Однако Трей поступал наоборот: всегда ходил в тесных майках, чтобы подчеркнуть мышцы.
— Нет, — ответил Магнус, засунув руку в пакет и вытаскивая картошку фри.
Он положил ее в рот, несколько девятиклассниц уставились на него, в то время как он легко прошел мимо, закрывая глаза своими очками. Его репутация бесспорно красивого и пугающего парня распространялась как лесной пожар по всем классам. Люди пялились на него, куда бы он ни пошел, и с годами он научился не обращать на это внимания. Но в самом начале он исчезал из школы на несколько дней, подальше от этих взглядов.
— Он ведет себя как-то странно. Думаю, он снова на таблетках, — сказал Трей, они шли через огромные залы средней школы во двор.
— Спиды? — спросил Магнус, когда они подошли ко двору перед кафетерием и направились к скамейке рядом с зеленым деревом, которое выглядело немного неуместно в такую холодную погоду. — Ну, это его выбор, — продолжил он, когда они подошли к скамейке, на которой уже сидели другие ученики.
Он агрессивно жестом приказал им свалить, и они немедленно начали собирать свои подносы с едой и уходить. Они уже почти ушли, но один из них случайно оставил куртку, которую Магнус поднял и отбросил в сторону, чтобы присесть.
— Да, но он ужасно выглядит, — продолжил Трей, пока Магнус спокойно протянул ему свою половину фаст-фуда, как будто он только что никого не запугивал. — Вдруг он что-то натворил?
— Мне наплевать на него, — сплюнул Магнус, разворачивая свой гамбургер и откусывая.
— Не правда, — ответил Трей, казалось, один из немногих людей, которого не смущала бесчувственность друга. — Но, может быть, тебе будет не наплевать на Элис Мерфи, — возразил он, ожидая реакции.
Магнус застыл на долю секунды, когда услышал ее имя. Оно посылало по венам маленькие, но мощные электрические искры, которые на мгновение дезориентировали его. Но он предпочел проигнорировать это ощущение, медленно поднес гамбургер к губам и откусил кусок, как будто ничего не произошло.
— Я видел как сегодня утром он пялился на нее, не знаю, что происходит между вами двумя, но... — начал Трей, уже поднимая руки в защиту, когда Магнус резко посмотрел на него.
— Ничего не происходит, — пробормотал он. — А тебе что-то рассказали? — спросил он, его голос был напряжен от раздражения, что кто-то мог распространять слухи.
— Нет, я просто видел, как вы целовались на вечеринке, — тихо сказал Трей, и Магнус напрягся.
Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, пока Магнус не положил свой бургер.
— Я никому не говорил, — продолжил Трей, чувствуя, как от друга начинает исходить низкий гул напряжения и враждебности.
— Но Ноа знает, — пробормотал Магнус. — Элис знает, — добавил он, и Трей вопросительно поднял брови. — Она была в хлам, и ничего не помнила. Но я был уверен, что Ноа ничего не скажет, поэтому сказал ей сам, — продолжал он, снимая темные очки и надевая их на воротник свитера.
— А что она сказала? — спросил Трей, и Магнус пожал плечами. — Когда это было?
— На прошлой неделе.
— И с тех пор она не отвечала? — спросил Трей, и Магнус тупо уставился на него. — Очевидно, нет, — пробормотал он и решил развернуть свой собственный бургер из упаковки, чтобы отвлечься от сердитого взгляда своего друга.
Магнус был раздражен тем, что Элис не ответила на его сообщение, и он был раздражен тем, что это раздражало его. Но что бы она сказала? Он не знал, но ему нужен был ее ответ. И теперь, когда Ноа вел себя странно рядом с Элис, Магнус не знал, должен ли волноваться или нет, учитывая то, что Ноа иногда перебарщивает с заботой.
На это слово он почти никогда не обращал внимания. Он никогда не чувствовал ни от кого заботы. Но если Элис Мерфи каким-то образом становится угрозой, он сможет заставить себя разобраться в этом.
Краем глаза он заметил знакомую вспышку светлых волос и сразу же посмотрел в ту сторону, увидев сквозь большую стеклянную стену в главном зале кафетерия саму Элис Мерфи. Она сидела за столом со своими подругами. Ее длинные шелковистые светлые волосы были завязаны в хвост, она светилась по сравнению со всеми другими людьми, и это интересовало Магнуса, пока он не понял через мгновение, что это из-за солнца, сияющего через окно. Она выглядела скучающей и раздраженной. Из-за выражения ее лица край его губы дернулся будто в улыбке.
— Черт, — прошипел Трей, привлекая внимание Магнуса. — Смотри, — сказал он, нервно указывая за спину.
Магнус обернулся, его пристальный взгляд искал секунду, прежде чем он увидел, о чем говорил друг...
Родители Вероники Грин стояли вместе с полицией в кабинете директора школы, и Магнус ясно видел их через большое стеклянное окно, выходящее во двор. На лицах родителей ясно читались страдание и беспокойство. Магнус посмотрел всего несколько секунд и обернулся, его мозг работал безумно быстро, пока он соображал, что делать.
— Нам пиздец! — прошипел Чарли, внезапно сев рядом с друзьями, его глаза расширились, а кожа побледнела. — Нам реально пиздец!
— Заткнись, — тихо прошипел Магнус, его гнев вспыхнул, когда он оглянулся туда, где сидела Элис Мерфи, только ее уже там не было.
Он сжал губы, почувствовав, как ярость раскаляется добела в его груди, и закрыл глаза, пытаясь оттолкнуть ее, но казалось, что всё уже трещит по швам. Он снова открыл глаза и тихо выдохнул через нос, когда Чарли и Трей уставились на него. Они видели ярость, ярко пылающую в его глазах, и тоже молчали, наблюдая, как он встал и ушел, не сказав больше ни слова.
Магнус слышал, как его сердце стучит в ушах, словно барабан. Снаружи он выглядел неестественно спокойным, его взгляд был таким ровным и напряженным, что люди инстинктивно расступались, когда он шел по оживленным коридорам в поисках одного конкретного человека. Дело шло к следующему уроку, и до звонка оставалось около десяти минут, так что Магнусу не пришлось долго искать Элис.
Краем глаза он заметил ее подругу. Она стояла у своего шкафчика, быстро и сердито разговаривая с другой девушкой, которую он не узнал. Было очевидно, что она чем-то недовольна, но Магнус все равно прервал их разговор, подойдя к Олив, которая сильно покраснела, когда он уставился на нее.
— Где Элис? — осторожно спросил он, не моргая, она почувствовала, как по спине пробежал холодок, и сглотнула.
— Э-э...может быть, в раздевалке? — Олив запнулась и взглянула на свою подругу, волнуясь.— У нее физкультура.
Магнус тут же отвернулся, в его голове проносились мысли о том, что Элис могла раскрыть секрет. Чего он не заметил, так это того, что Ноа стоял рядом и молча наблюдал, как Олив тяжело вздохнула и нервно рассмеялась.
— Господи, что ему надо? — пробормотала она подруге и повернулась, чтобы посмотреть вслед Магнусу, который исчез за углом.
Ревность Ноа усилилась, и он последовал за другом, задаваясь вопросом, что Магнус хотел от Элис в середине дня. В его голове проносились мысли о том, что Магнус преследует ее для того, чтобы снова поцеловаться, но он и не подозревал, что это было совсем по другой причине.
Магнусу не потребовалось много времени после разговора с Олив, чтобы добраться до девчачьей раздевалки. Он агрессивно, но бесшумно толкнул дверь и проскользнул внутрь, не потрудившись подождать и посмотреть, пусто ли там, а потом закрыл ее за собой.
— Элис, — пробормотал он, идя слишком медленно и тихо. Он оглядывал ряды шкафчиков и скамеек, ищя девушку. Он не хотел пугать ее, не хотел, чтобы она убежала.
Элис молча складывала одежду в шкафчик. Ей показалось, что кто-то позвал ее, поэтому она схватила телефон, чтобы выключить музыку.
— Привет, — сказала уже одетая Кэндис, выйдя со стороны душа, и Элис вздрогнула.— Я пойду пока разогреюсь, — продолжила она, убирая свои кудрявые волосы с лица.
— Хорошо, — согласилась Элис, доставая из сумки оранжевые спортивные шорты.
Теперь она осталась одна. Она ненавидела раздевалки, она ненавидела, что здесь всегда пахло потом, а свет мерцал каждую секунду.
Медленно кожу на шее Элис начало покалывать, она чувствовала, что кто-то стоит позади нее. Она обернулась, ожидая, что там ничего не будет, но застыла. Ее глаза встретились с глазами Магнуса, она тут же напряглась, но не вздрогнула.
Он выглядел жутко. У нее перехватило дыхание, она инстинктивно отодвинулась от него, не зная, что делать, и чувствовала, как ее сердце начинает быстро биться, готовясь убежать куда подальше.
— Что? — спросила она, чувствуя, как горит ее кожа.
Она не слышала и не чувствовала, как он подошел, и это пугало ее больше всего.
— Почему родители Вероники Грин здесь с полицией? — спросил Магнус, его голос был низким и ровным, как будто это затишье перед бурей.
Он смотрел ей в глаза, и она не могла заставить себя отвести взгляд, даже если хотела. Будто, если она моргнет, он нанесет удар.
— Я не знаю, — ответила Элис тихим голосом, глубоко вдыхая и выдыхая через нос, пытаясь успокоить адреналин и бешено колотящееся сердце.
Но адреналин резко вспыхнул, когда Магнус ударил рукой по шкафчику рядом с ее головой, отчего она подпрыгнула. Он тяжело, но медленно дышал через нос, и не моргая, продолжал смотреть ей в глаза.
— Я спрошу еще раз, — предупредил он низким рокочущим голосом, Элис стояла неподвижно, не сводя с него глаз, но у нее слегка онемели ноги. — Почему родители Вероники Грин здесь с полицией? — спросил он, тщательно выговаривая каждое слово и каждую букву.
— Эм, — пробормотала Элис, подыскивая слова, от пристального взгляда Магнуса ее грудь сжалась, а кожа стала теплой, она взглянула на его губы и снова заколебалась. — Может, они наконец заметили, что их дочь пропа...
— Элис, клянусь Богом, мать твою, — сказал он сквозь стиснутые зубы.
Если бы это было три или четыре недели назад, она бы испугалась, но то, что она чувствовала сейчас, хорошо маскировалось под страх, но на самом деле было чем-то другим.
— Я, блять, не знаю, — внезапно огрызнулась она, удивляясь самой себе, когда мягко оттолкнула его от себя. — Не лезь ко мне, черт возьми, кем ты себя возомнил? — снова пробормотала она, защищаясь и глядя на него сквозь ресницы.
Она повернулась и собрала оставшиеся вещи, чтобы убрать их в шкафчик, избегая взгляда Магнуса. Когда она повернулась к нему спиной, Магнус чуть приподнял бровь, поскольку обычно никто такого себе не позволял. Она чувствовала его взгляд на своей шее, когда закрывала шкафчик и запирала его на висячий замок.
— Это тебе не шутки, Мерфи, — пробормотал он, Элис усмехнулась и натянула свои спортивные шорты, он немного отступил назад, его глаза скользнули вниз к ее заднице и бедрам, он почувствовал, что воздух в комнате изменился.
Внезапно он понял, что все еще не уверен, говорит ли он о ситуации с Вероникой. Элис повернулась и посмотрела на его лицо, улыбка была такой тонкой, что даже Магнус не заметил ее, так как был отвлечен видом ее кожи.
— Не я здесь убийца, Магнус, — ответила она, снова выпрямилась и посмотрела ему в глаза. — Я никому ничего не говорила, — продолжила она, и он, не прикасаясь к ней, повел ее обратно к шкафчикам.
Он шагнул вперед, придвигаясь все ближе и ближе, она пятилась пока он не положил свои руки по обе стороны от ее головы. Воздух изменился, но на этот раз она почувствовала, как страх просачивается в ее кровь, она запнулась, удерживая авторитетный и расчетливый взгляд Магнуса своим собственным.
— Если я узнаю, что это не так, — предупредил он, удерживая Элис на месте взглядом и поднося палец к ее лицу. — Я убью тебя, — закончил он и ушел, не сказав больше ни слова.
То, что творилось у него в голове, не имело никакого отношения к тому, что родители Вероники были в школе, вместо этого в его сознании запечатлелся образ обнаженных бедер Элис. И он не мог избавиться от ощущения тепла в груди и кончиках пальцев, когда вышел из раздевалки и зашагал прочь под школьный звонок.
Элис подскочила на звук и, тяжело дыша, прислонилась к шкафчику, пытаясь собрать осколки себя. Она поняла, что не была эмоционально и физически готова быть так близко к нему после того, как узнала о том, что они целовались на новогодней вечеринке. За последнюю неделю она несколько раз пыталась придумать, как спросить его об этом, но каждый раз это казалось ей неуместным, неподходящим или ребяческим.
Она постояла там с минуту, медленно вдыхая, чтобы успокоить бушующие нервы, и закрыла глаза. Она представляла себе всё, кроме пустоты в его глазах, которая потрясла ее. Через несколько мгновений она снова открыла глаза, делая вид, что этого момента никогда не было. Она поправила волосы и вышла за дверь, которая вела на поле для бега, где ждала Кэндис.
Снаружи голубое небо было затянуло тучами, дневной свет из яркого превратился в тусклый серый, стало холоднее. Элис направилась туда, где Кэндис разговаривала с двумя старшеклассницами.
— О боже, — печально вздохнула Кэндис, когда Элис подошла к ней. — Спасибо, что сказала.
— Да, вся школа говорит об этом, — сказала девушка и застенчиво улыбнулась Элис.
Для них Кэндис Эно и Элис Мерфи были пугающими. Они были великолепны, умны и внешне очень уверены. Но за закрытыми дверями всегда всё было по-другому, и Элис довольно быстро начинала понимать это.
— Что случилось? — спросила Элис и пригладила волосы, а потом сложила руки на груди, чтобы немного согреться, так как от холодного ветра у нее побежали мурашки по коже.
— Говорят, Вероника Грин пропала, — сказала Кэндис, и почти сразу же у Элис пересохло в горле и снова участилось сердцебиение. — Ее родители были сегодня в кабинете директора: она не была дома четыре недели. Они хотели узнать, приходила ли она на занятия, прежде чем начать ее искать.
— О Боже, — прошептала Элис, борясь с желанием выплюнуть обед, который она съела, вспоминая, как она упала на мертвое тело Вероники в лесу.
— Уже тринадцать людей за последний год, — сказала одна из девочек. — Двое трупов, — продолжила она, и Кэндис заметила, что Элис заметно побледнела. — Четыре человека с нашей школы либо мертвы, либо пропали без вести. Мы должны быть напуганы?
— Давайте не будем говорить об этом, вы идёте в класс? — тихо сказала Кэндис и снова взглянула на Элис, лицо которой теперь было пустым, но она видела, что ее грудь начала тяжело подниматься и опускаться.
Девушки переглянулись при внезапной перемене тона и вежливо попрощались, почувствовав неловкость в воздухе.
— Все в порядке? — тихо спросила Кэндис у Элис, и та кивнула, слегка покачиваясь на ногах, огромное давление внезапно обрушилось на ее плечи, когда реальность вонзила свои когти ей в затылок.
— Да, — прошептала она, потирая лоб. — Наверное, скоро месячные, — добавила она, пытаясь скрыть причину своих странных эмоциональных изменений.
— У меня в сумке есть тампон и обезболивающее, если тебе нужно, — сочувственно улыбнулась Кэндис и успокаивающе погладила подругу по плечу.
Элис ничего не ответила, рассеянно глядя вдаль. Ее следы обнаружат на теле, когда найдут Веронику. Элис не знала, сколько времени у нее осталось. Знают ли они, что ищут мертвое тело? Или они будут искать какие-то улики, что она сбежала?
Могла ли она убежать? Элис попыталась убедить себя, что это возможно. Что она все это выдумала, а Вероника Грин все еще жива и отдыхает на пляже где-то на Багамах.
Остальная часть урока физкультуры слилась в один панический момент, и все, на чем Элис могла сосредоточиться, это то, что она не могла дышать. Она была хороша в спорте, но ее голова не была занята игрой в лакросс — она думала про лес, где спрятала безжизненное тело Вероники в канаве.
Возможно, это был какой-то нездоровый способ защитить Магнуса Джонсона. Может быть, это был какой-то извращенный способ привлечь его внимание, она не знала. Зачем она это сделала? Почему она ввязалась в это дело? Осознание реальности толкало ее все глубже и глубже в землю, ее разум был одержим этим, как будто она закручивала свою собственную удушающую паутину мыслей вокруг своей головы.
Голова Элис сильно закружилась, игра была в полном разгаре, когда она отвернулась от всех и сорвала шлем, пытаясь дышать, и начала уходить с поля.
— Элис? — спросила Кэндис, которая заметила, что ее подруга запнулась. — Элис?! — позвала она еще раз, учитель физкультуры остановил игру и тоже позвал девушку, но она их не слышала, ей казалось, что мир заглушился, и все, что она могла слышать, это биение собственного сердца, стучащего в барабанную перепонку.
Она прорвалась через качающуюся металлическую дверь раздевалки для девочек и поспешила вниз по маленькому коридору, а затем, добралась до туалета. Там ее вырвало сегодняшним обедом.
Она больше не чувствовала тошноты, но ее голова все еще кружилась, и она не могла найти в себе силы дышать глубже, только короткие, быстрые вдохи, которые царапали ее горло.
— Элис? — спросила Кэндис, поспешив в ванную, замечая свою лучшую подругу, съежившуюся у унитаза с таким видом, будто она задыхается.
— Я не могу дышать...я не могу... — проскрежетала она, положив руку на грудь, и ее глаза наполнились слезами, которые тут же потекли по щекам. — Я н-не могу дышать, — всхлипнула она, сжимая рубашку для лакросса и чувствуя, как ледяной страх удушья оседает на ее груди, словно бетон.
Кэндис не знала, что сказать, она быстро наклонилась и помогла снять спортивное снаряжение Элис, желая помочь ей чувствовать себя лучше, Элис рыдала и отчаянно дергала свою одежду. Звук тяжелого, неглубокого дыхания подруги испугал Кэндис, так как она видела, что ее лучшая подруга сильно дрожит.
— Я сейчас вернусь, — сказала Кэндис, поспешив прочь от нее к тревожным кнопкам, которые были размещены в каждой комнате.
Желтый был для чрезвычайных ситуаций, вызывая школьную медсестру, а красный — для ситуаций жизни или смерти, для полиции или пожарных. Они были размещены в школах по всему периметру. Кэндис нажала на желтую кнопку и побежала обратно к побледневшей подруге.
* * *
— Приступ паники? — повторила Софи Мерфи, потрясенно глядя на медсестру.
Они были в кабинете, с левой стороны стояла кушетка, где сидела Элис. Смущение накрыло ее, как одеяло, в которое она была завернута, и она уставилась в кружку с ромашковым чаем, надеясь, что он поглотит ее.
Она чувствовала себя уязвимой и слабой, и ей хотелось забыть все, что произошло. Ей хотелось, чтобы ничего этого не случилось, в том числе и убийство Вероники. При мысли об этом ее снова затошнило, она поднесла чашку к губам и сделала медленный глоток.
— Тут может быть много причин, — ответила медсестра, протягивая матери Элис брошюру о тревоге и депрессии. — Дети начинают думать об экзаменах и колледжах. Я настоятельно рекомендую записаться на прием к терапевту. Многие студенты говорят, что очень полезно иногда поговорить с кем-то.
— Психотерапевт? — переспросила Софи и посмотрела на листовку, а затем на свою дочь, которая, по ее мнению, не имела ничего общего с детьми на обложке этой листовки, но когда Софи перевела взгляд с фотографий на свою дочь, которая выглядела бледной и измученной, она поняла, что некоторые нежелательные сходства все же есть. — Ох, — прошептала она и почувствовала, как ее сердце упало. — Терапевт, — снова пробормотала она, гадая, не связано ли недавнее поведение Элис с тревогой или депрессией.
— Панические атаки — это истощающий опыт. Элис сказала, что такое с ней впервые, просто идите домой и отдохните, все будет хорошо, — продолжила медсестра, сочувственно улыбаясь и глядя на Элис, которая все еще тупо смотрела в свою кружку с чаем.
Софи Мерфи вздохнула и, подняв сумочку, посмотрела на дочь.
По дороге домой Элис почти не издавала ни звука, ее мозг был плотно забит мыслями о событиях дня. Если пришел Магнус, значит, Веронику уже искали. У нее болезненно скрутило живот, а губы слиплись, как будто она не могла говорить, даже если бы захотела.
Её обязательно найдут. Они найдут её.
Сознание Элис шептало эти слова ей снова и снова. Она чувствовала напряжение в воздухе, когда они приехали домой, как будто всё время остановилось, и мир ждал, когда это произойдет. Элис вышла из машины и уставилась в лес позади своего дома, потерявшись в тумане надвигающегося страха, вокруг была тишина. Она слышала, как часы отсчитывают минуты до тех пор, пока все не рухнет.
Элис точно знала, где она трогала тело Вероники: за лодыжки, когда тащила, за плечи, когда споткнулась о неё. Она была уверена, что там будут волосы, отпечатки пальцев, блестки от платья. Сначала они постучат в ее дверь, вспыхнут красные и синие огни, может быть, она убежит или примет свою судьбу и позволит им забрать ее. Она представляет шок на лице своих родителей, когда они узнают, что их шестнадцатилетняя дочь стала свидетелем убийства и ничего не сказала об этом.
Магнуса тоже арестуют? Он не настолько глуп, чтобы оставить тело Вероники посреди леса, не заметая следов. Может быть, именно поэтому он не следил за тем, где находится тело.
— Элис? — спросила Софи, увидев, что ее дочь смотрит в темноту леса, ее глаза остекленели, как будто разум взял контроль и ввел ее в транс.
Она не моргнула, и Софи почувствовала странный холодок, пробежавший по спине, подошла к дочери и положила руку ей на плечо.
— Элис, милая? — повторила она, видя, как дочь медленно переводит взгляд с леса на руку матери с тем же отсутствующим выражением. — Все в порядке?
— Все в порядке, — ответила Элис странным голосом.
Софи нахмурилась, когда Элис улыбнулась, отвернулась от матери и, не оглядываясь, вошла в дом. Элис поспешила в свою комнату и закрыла дверь. Она прислонилась к дереву и соскользнула вниз, на пол. Буря начала бушевать внутри нее, извиваясь и вспенивая ее внутренности, как торнадо. Она легла на бок и подтянула колени к груди, ее глаза наполнились тяжелыми слезами.
Время не имело значения в этот момент, Элис не знала, как долго она лежала у своей двери не в силах пошевелиться или подумать, но прежде чем она поняла это, раздался громкий стук, который вывел ее из оцепенения.
— Хм...да? — спросила она, вытирая ладонью щеки и вставая, кто бы это ни был, он не ворвался в комнату, как обычно делала ее семья.
Она встала, откинув пряди волос с лица, открыла дверь и увидела кареглазого старшеклассника, которого надеялась избежать.
— Ноа, — выдохнула Элис, почувствовав себя неловко с тех пор, как он был тут в последний раз.
— Привет, — поздоровался он и снял шапку. — Твоя мама впустила меня.
— Ох, — ответила она и пошмыгала носом, пытаясь вздохнуть, но нос заложило от безмолвного плача. — Эм, заходи, — пробормотала она, отойдя в сторону и повернувшись к нему спиной, прошла к шкафу с таким видом, делая вид, будто была чем-то занята.
— Кэндис рассказала мне, что случилось, — сказал Ноа, входя в ее комнату и закрывая дверь, но не полностью.
Элис наблюдала за ним боковым зрением.
— Да?
— Да, я спрашивал, — сказал Ноа, подходя к ней сзади.
Он завис над ее столом, увидев, что ее ноутбук закрыт, и неловко откашлялся, когда Элис повернулась, чтобы посмотреть на него.
— Что ты здесь делаешь, Ноа? — прямо спросила она, скрестив руки на груди, когда он посмотрел на нее.
Она все еще была одета в спортивную одежду, хотя сверху на ней была толстовка школы Саммерленда, так что он мог видеть только оранжевые спортивные шорты и голые ноги. Ее волосы были в беспорядке, а не как обычно. Он заметил, что она плакала, судя по румянцу на ее щеках и стеклянным глазам.
— Я хотел проверить, как ты, — сказал он, подходя ближе к ней. — Ты не ответила ни на одно из моих сообщений, — добавил он немного тише, что только заставило Элис тихо вздохнуть в раздражении.
Он увидел это в ее глазах.
— Извини, я была занята, — пробормотала она, проводя рукой по своим густым светлым волосам и опуская руки по бокам. — Я не знаю, слышал ли ты о...
— Веронике. Слышал, — закончил он за нее. — Магнус говорил с тобой?
— Говорил — не то слово, — неуверенно усмехнулась она, прежде чем ее глаза снова начали слезиться.
Ноа уставился на нее, он хотел пожалеть или утешить её.
— Послушай, м-м... — начала Элис и почесала затылок, шагнув вперед. — На прошлой неделе, когда мы целовались, — продолжила она. — Я все еще была немного пьяна, и обычно я не такая.
— Ох, — пробормотал Ноа, когда Элис слегка поморщилась.
— Да... извини. Я не хочу отношений, тем более ты скоро выпускаешься.
— Да, — сказал он немного грубее, чем раньше.
— Что? — спросила Элис, на секунду отвернувшись от него, а затем снова посмотрев ему в глаза.
— Я знаю, что ты поцеловала Магнуса, Элис. Но я понимаю, что любая предпочла бы его вместо меня, — пробормотал он, отворачиваясь от нее и направляясь к двери, чтобы уйти. — Он будет использовать тебя и вредить. Говорю, чтобы ты знала. Но я сомневаюсь, что тебя это волнует, учитывая, что ты знаешь о его делах, и... — он замолчал, пожав плечами, как будто конец фразы был очевиден.
Так оно и было.
— Погоди, — сказала она, и теперь ее голос звучал ясно и резко.
Ноа остановился, не дойдя до двери, и обернулся, чтобы посмотреть на нее.
— Ты только что сказал, что знаешь, что я поцеловала Магнуса? — спросила она, глядя ему прямо в глаза.
Он смотрел в ответ, держа рот закрытым, когда увидел, как темнота мерцает в глазах Элис.
— Так ты знал? Прежде чем ты поцеловал меня, ты знал.
— Элис...
— Что за хрень?! Так ты думал, что я и к тебе должна была сразу побежать? — резко спросила она. — Ты серьезно, Ноа? — она снова огрызнулась, ее голос стал громче, она шагнула к нему. — У тебя хватает наглости прийти сюда и обвинять меня за то, что я поцеловала его, когда ты сам являешься членом этой психованной банды убийц. Ты что, серьезно? — сказала она, ее голос граничил с криком.
— Элис... — прошипел Ноа, шагнув к ней и пытаясь утихомирить.
— Я едва знаю тебя, и ты нагло выставляешь меня виноватой? За что?! — крикнула она ему, подойдя ближе, и толкнула его. — Убирайся отсюда! — закричала она, сильно ударив его в плечо. — Никогда больше не разговаривай со мной, убирайся! — крикнула она громче, вытолкнув Ноа из спальни и захлопнув дверь.
Она тяжело дышала и сжимала кулаки, а ее глаза закрывались и сжимались до тех пор, пока она не почувствовала ничего, кроме боли в ладонях. Через несколько минут она опустила руки и плечи, чувствуя, как усталость от слишком большого количества эмоций давит на нее.
В этот момент Ноа вышел из ее дома, с силой захлопнув за собой входную дверь, чем шокировал родителей Элис. Он бросился к своей машине, рывком распахнул дверцу и с силой захлопнул ее. Он сидел, положив руки на руль и сжимая его, чувствуя, как его собственная ярость горит в груди.
Как она узнала, что целовалась с Магнусом? Он ей сказал? Как она посмела выгнать его, он ничего плохого не сделал, только пытался быть рядом и защитить ее. Это он пришел навестить ее, чтобы убедиться, что она в порядке, а не Магнус. И все же, даже не пытаясь, Магнус одержал верх. Ноа несколько раз ударил ладонями по рулю, пытаясь избавиться от гнева и напряжения.
Почему Элис так сильно на него повлияла? И что она такого сделала, что так быстро вонзила в него свои когти?
* * *
11 января
— Не могу поверить, что это происходит, — пробормотала Кэндис, когда они вошли в полицейский участок вместе с несколькими другими учениками. — Зачем им всех опрашивать?
— Ну, для расследования, — пробормотала Элис, сохраняя спокойствие.
— После того, как тринадцать детей пропали без вести? Четверо из них учились в нашей школе? Они должны были сделать это давным-давно, — ответила Кэндис, когда женщина сказала им сесть и ждать, пока их не вызовут.
Кэндис и Элис сидели в приемной и оглядывались вокруг, видя большую группу учеников из своей школы, которые выглядели либо смущенными, либо взволнованными.
— Ты думаешь, она мертва? — внезапно спросила Кэндис.
— Кэндис, — тихо огрызнулась Элис и сердито посмотрела на подругу.
— Ну извините, — ответила Кэндис, откинулась на спинку стула и закинула ногу на ногу. — Знаешь, я всегда думала, что меня будут допрашивать после убийства богатенького старого мужа.
— О боже, — пробормотала Элис, но не смогла удержаться от смеха над мрачным юмором своей подруги. — Как думаешь, о чем нас будут спрашивать? — спросила она, сидя неподвижно и внимательно разглядывая учеников и различных полицейских, записывающих их данные.
— Нервничаешь? — Кэндис ухмыльнулась, а Элис напряглась и тихо рассмеялась. — Я не скажу им, что пила, и ты не говори. Мои родители убьют меня, я не шучу, — продолжила она.
— Магнус Джонсон? — внезапно в комнату вошел полицейский, отчего стало немного тише.
Сердце Элис подпрыгнуло при звуке его имени, и она оглядела комнату, ища его.
— Магнус Джонсон здесь? — снова спросил офицер.
— Да, — раздался голос Магнуса позади группы людей, которые расступились, чтобы дать ему дорогу.
По комнате поползли шепотки, и Элис пристально наблюдала за ним, надеясь, что он посмотрит на нее, но он продолжал смотреть своими золотистыми глазами вперед, будто совершенно не беспокоясь о сложившейся ситуации. А вот и сам убийца. Его волосы были аккуратно зачесаны назад, он был одет во все черное, и у него была небольшая растительность на верхней губе, которая только делала его еще более привлекательным.
— Почему он такой чертовски горячий, я не понимаю, — фыркнула Кэндис.
Элис сглотнула, чувствуя, как краснеют ее щеки, когда он прошел мимо них и вышел за дверь в сопровождении полицейского.
— Я не могу поверить, что ты целовалась с ним, это просто достижение года.
— Да, — вздохнула Элис и опустилась немного ниже в своем кресле.
Они смотрели, как все входят и выходят из комнаты. Трей, Чарли, Ноа и Олив — тут были все.
— Кэндис Эно? — приветливо спросил полицейский, когда она стояла у двери.
Осталось лишь несколько учеников, ожидающих допроса, прежде чем их отпустят.
— Это я, — усмехнулась Кэндис, вставая и взбивая свои кудрявые волосы так, чтобы они стали немного объемнее.
Офицер тоже улыбнулся, показывая Кэндис на дверь.
Элис сердито напевала себе под нос, чувствуя, как в ней нарастает раздражение. Она хотела выбраться из этого места, она волновалась, и она знала, что будет слишком много возиться или двигаться, и это вызовет подозрения. Если бы ей разрешили взять телефон, она, по крайней мере, могла бы отвлечься, но все телефоны и любые средства связи забрали по прибытию.
— Элис Мерфи? — спросил голос через тридцать минут, и Элис быстро подняла глаза, увидев, что на нее смотрит полицейский.
Она сглотнула и встала, поглаживая ладонями бедра через черно-белые полосатые брюки.
— Проходите сюда, пожалуйста, — сказал он тихим голосом, указывая на дверь и ожидая, когда она пройдет.
Они молча прошли по коридору в комнату для допросов, где она уже была однажды. Он открыл перед ней дверь, и она пробормотала «спасибо», входя в комнату и глядя в большое одностороннее зеркало, понимая, что кто-то может наблюдать и за ней.
— Хочешь воды? Чай, кофе? — спросил офицер, когда дверь закрылась и Элис села на стул.
— Нет, спасибо, — просто ответила она и заправила прядь волос за правое ухо, в то время как другая часть волос свисала ей на лицо.
— Ладно, — сказал он, садясь напротив нее и глядя ей в глаза, ее сердце забилось чуть сильнее. — Подождем твою маму, — сказал он после минуты интенсивного зрительного контакта, пытаясь прочесть ее мысли, глядя в глаза, но это не запугало Элис так сильно, как она предполагала.
— Хорошо, — прошептала Элис, и последовавшая за этим тишина тяжело повисла в воздухе.
Софи вошла в кабинет, выглядя расстроенной, а Элис продолжала смотреть в глаза полицейского, чувствуя, что это был вызов. Она не отвела взгляд, да и не хотела отводить.
— Один из этих детей что-то знает, — сказал офицер, сидевший по другую сторону стекла. — Посмотри, как она себя ведет, — добавила она, указывая на Элис, слегка наклонившую голову.
— Она была алиби Магнуса Джонсона в деле Уэллс и Роджерса, — заявил другой офицер, стоя со скрещенными руками. — С этими детьми что-то не так.
— Они определенно имели к этому какое-то отношение, — сказала женщина-офицер, все еще глядя на Элис Мерфи. — Хотя у нее такое невинное лицо.
— Не позволяйте этому сбить вас с толку, дети в двенадцать лет становятся убийцами, — сказал офицер, тоже глядя на Элис.
Он почти слышал низкий рокот напряжения, как будто ждал, что произойдет что-то еще. Он видел, как изменилось лицо Элис, когда ее мать села рядом с ней.
— Что-то в Элис Мерфи меня пугает, — наконец сказал он, прежде чем уйти за очередной чашкой кофе.
— Давайте начнем. Как известно, Вероника Грин пропала четыре недели назад, что совпадает с вечером третьего декабря, когда она проводила рождественскую вечеринку в доме родителей. Ты присутствовала на ней. Правильно?
— Да, — ответила Элис спокойным, но слегка хрипловатым голосом. Она все еще держала руки на коленях.
— Можешь сказать мне, когда ты в последний раз видела Веронику Грин?
Элис мысленно прокрутила в голове, когда она вошла в комнату на верхнем этаже большого дома у озера и увидела, как Магнус и Вероника агрессивно спорят.
— Я не видела ее на вечеринке, — сказала Элис. — Там было много людей, и мы с ней не были подругами.
— Что ты хочешь этим сказать? Вы с ней не были подругами?
— Я её не знала. Она никогда со мной не разговаривала, — сказала Элис, спокойно отвечая на вопросы.
Она сама себе удивлялась, ее тело не ощущало ничего, кроме неподвижности, она могла ясно мыслить, могла нормально дышать. Ее допрашивали о девушке, которую убили, и она не выдавала себя. Что с ней происходит?
— Это интересно, — сказал офицер, перемещая папку с края стола на середину и поднимая ее, чтобы начать читать. — Я пригласила Элис Мерфи на рождественскую вечеринку в надежде, что они встретятся... Ему нужен кто-то вроде нее, кто-то такой же, как он. Может, в конце концов она займет мое место, а может, и нет... Я не знаю. Я больше не могу. Я боюсь, что он может причинить мне боль, когда я скажу ему.
Элис сидела молча, пока офицер откладывал папку и выжидающе смотрел на нее.
— Это была последняя запись в дневнике, который мы нашли в ее комнате. Что она имеет в виду? Кто «он»?
— Я не знаю, что она имеет в виду. Я ни с кем не встречалась на её вечеринке, — спокойно сказала она, хотя ее сердце начало биться немного быстрее.
Офицер выглядел раздраженным ее ответом. Он вздохнул, откинувшись на спинку стула.
— Ты была единственным человеком, которого она упомянула в своем дневнике, все остальные — это «она» или «он». Ты утверждаешь, что никогда не говорила с ней, так почему же она утверждает, что «ему» нужен кто-то вроде тебя? И последнее предложение показывает, что она кого-то боялась. Разве это не странное совпадение, что она пропала той же ночью? И никто, ни один из ее друзей, не сообщил о ее пропаже? — сказал офицер, глядя Элис в глаза.
— Также, как и ее родители.
— Элис, — тихо выдохнула Софи, потрясенно глядя на дочь, когда офицер поднял брови.
— Я понимаю, что вам неприятно не иметь ни малейшего представления о том, где может быть Вероника Грин, но я не знаю, почему она написала обо мне в своем дневнике, я не знаю, о ком она говорит. Я не могу вам помочь, — сказала Элис, слегка сочувственно пожимая плечами. — Я её не знала, — повторила она чуть тише и посмотрела на мать. — Я правда её не знала.
Офицер вздохнул, отвел взгляд от девушки, сидевшей по другую сторону стола, и на мгновение задумался. Упоминание имени Элис в дневнике Вероники смутило всех, но это правда ничего не значило. У них не было никаких зацепок, полиция даже не знала, с чего начать, и на них давили родители пропавшей девушки, которые, по-видимому, только что вернулись из трехнедельного отпуска в Африке, поэтому они понятия не имели, куда ушла их дочь.
Оказавшись на улице, Софи не знала, что сказать Элис. День почти закончился, и сумерки начали заполнять небо, приглушая свет. Уже второй раз за месяц они были в полицейском участке, отвечая на вопросы о пропавших подростках, и это было последней каплей для Софи.
— Есть ли что-то, что я должна знать? — вдруг выпалила она. — Я... — начала она, раздраженно разводя руками. — Я не знаю, что тебе сказать, Элис. Ты больше со мной не разговариваешь, ты скрытная... Что происходит?
— Ничего не происходит, мам, — ответила Элис, неловко стоя перед матерью, которая решила поспорить с ней на улице перед полицейским участком.
На другой стороне дороги Магнус прислонился к своему черному Рейнджроверу, молча наблюдая, как Элис скрестила руки на груди и отвела взгляд от матери в легком смущении.
— Ничего не происходит?! Мы здесь уже второй раз! Ton père et moi sommes inquiets pour toi, — на французском Софи сказала, что они с отцом очень беспокоятся за нее.
— Je vais bien. Comme je l'ai dit avant, — сплюнула Элис, сказав, что с ней все в порядке.
— Мы думаем, тебе следует обратиться к психотерапевту, — сказала Софи, когда мимо них прошла пара учеников.
Элис покраснела от смущения и пристально посмотрела на мать, из-за чего Софи стало не по себе.
— Мы думаем...
— Я пойду домой пешком, — рявкнула Элис и повернулась на пятках, чтобы уйти прежде, чем мать успеет сказать что-нибудь еще.
Она была смущена и сердита, что ее мать не могла дождаться, чтобы обсудить это дома, но и дома она не хотела разговаривать. Она хотела избежать всего и сделать вид, что ничего не произошло.
Почему Вероника Грин написала о ней в своем дневнике? Что она имела в виду, говоря, что ему нужен кто-то похожий? Не было никаких сомнений, что Вероника говорила о Магнусе. Неужели Вероника думала, что Элис такая же... как Магнус?
Она была так поглощена своими мыслями, что не заметила, как рядом с ней остановился Рейнджровер, пока не раздался гудок, привлекая ее внимание.
— Садись в машину, — сказал Магнус с непроницаемым выражением лица, Элис повернулась, когда окно опустилось.
— Я не хочу, — пробормотала Элис. Она ушла дальше от центра города, вокруг никого не было.
— Садись в машину, Элис, или я тебя заставлю.