Безграничная зависть

После выходных, когда я наконец-то оклемалась после дурацкого пикника у озера, мне радостно вспомнилось, что сегодня меня ждет встреча с Вадимом. Как быстро реальность выветрила с моей головы те прекрасные чувства, что зрели в моей душе с каждой встречей с этим юношей. В этот раз он вытащил гитару, и мы пели более современные песни. Оказалось, нам обоим нравится похожая музыка. Мы оба были в восторге от Eye of the tiger, Heartbreaker, Оззи Осборна. Еще мне нравился Майкл Джексон, а Вадиму – The Doors и Джимми Хендрикс, с которыми он познакомил меня, сыграв несколько их песен на гитаре.

Он рассказал мне, что хочет пойти учиться музыке. Что не боится такого рискованного шага, ведь у него всегда будет возможность просто получить права и работать водителем, как отец. Я говорила парню, что он и правда талантлив, что я в него верю. От этого он целовал меня снова и снова. А потом мы пошли прогуляться в ближайший магазин, к сожалению единственный в нашей деревне. Вадим взял меня за руку, и наши пальцы переплелись как-то сами собой. Мне от этих новых чувств было сложно перестать улыбаться.

В магазине мы купили мороженое и мама Руси – тетя Лена, к сожалению, увидела нас. Вечером меня ждал разбор полетов и от этой мысли я погрустнела. Вадим заметил это и рассказал, что сделал музыку своим местом спокойствия и утешения, способом выпасть в другую реальность буквально за мгновение. И в следующий раз пообещал сделать мне подарок. После этого он снова проводил меня на мою улицу и оставил меня одну, освобождая от смущения и страха встретить еще кого-то знакомого.

Дома, как я и предполагала, меня ждал скандал. Давно я не видела родителей настолько злыми, еще с того времени, как сбегала гулять с Русей без их разрешения. Подружившись с ее родителями, мои успокоились со временем и стерпели тот факт, что я общаюсь с такой девочкой. Да и колупать меня ее идеальностью было легче, когда моя подруга периодически шныряла у них под носом. Но в этот раз это был мальчик, и это грозило чему-то во мне, что мои родители поклялись защищать. Отец даже ударил меня по лицу, и я пошла плакать в свою комнату. В этот раз из-за множества болезненных мыслей, мне не удавалось уснуть до полуночи и это меня пугало, ведь по ночам приходила та темная тень. Мне не приходилось ее видеть уже долгое время, но я знала – она там. Но я не могла успокоиться, страх только еще больше раздражал меня и заставлял не спать.

Мне хорошо было слышно, как спокойно храпят в своей комнате родители, было слышно, как тикают часы, слышно лай собак где-то в конце улицы. А еще я отчетливо различала в этой ночной тишине стрекотание кузнечиков и какой-то непонятный шорох, будто кто-то бродил у нас по двору. На секунду я понадеялась, что это Вадим пришел. Но нет, я знала, что он не такой безумный - посреди ночи пройти через всю деревню, в которой даже фонари не везде горят по дороге. Многие на ночь отпускают своих собак, и нарываться на них не желательно.

Но когда это шуршание продолжилось в моей комнате, словно прохаживавшийся человек умел проходить сквозь стены, я вспомнила детство, когда то же самое происходило каждую ночь. В те моменты я закрывалась с головой под одеялом, как бы мне не было жарко, и с ужасом вслушивалась в происходящее. Иногда мне казалось, будто кто-то отдаленно что-то напевает, так далеко, что голос едва можно было отличить. Может, это у кого-то играла какая-то музыка?

В этот раз я не успела укрыться с головой, а просто лежала с закрытыми глазами – плач моментально закончился, хотя уже выплеснувшиеся слезы продолжали стекать по лицу, и я слышала, как они изредка капают на подушку. И так же я отчетливо слышала чье-то дыхание у себя над головой, словно кто-то вглядывался в мое лицо. Чья-то рука погладила меня легонько по волосам, и моя спина моментально стала ледяной. Я едва могла сдержать дрожь в руках и ногах и практически перестала дышать. Не смотря на теплую ночь, из-за которой я вся обливалась потом, от руки этого существа исходил жуткий холод, словно эта тварь вылезла из глубокого колодца.

И тогда я услышала голос, странный пугающий, более женский, нежели мужской, проходивший ко мне словно через большое расстояние. Значит, те голоса, которые я прежде слышала в детстве, находились прямо рядом со мной все это время. Оно будто-бы пело. Я не могла понять почему, но эти тягучие речи напоминали мне колыбельную и мне, видимо от усталости и множества сильных эмоций и чувств, которые сегодня сменяли друг друга совсем неожиданно, удалось отключиться и уснуть.

Утром я дернулась, словно мне снился кошмар. Вспомнив вчерашний день, мне хотелось, чтоб все, что я помнила, именно сном и оказалось. Конечно, кроме встречи с Вадимом. Одеяло у меня было поправлено, на столе я обнаружила горстку клубники, которую моментально съела. Но когда я вышла и поблагодарила родителей, они со мной не разговаривали. Только отец, перед тем как уйти на работу, бросил сквозь зубы «Никто тебе ничего не готовил. Надеюсь, ты поймешь, что еще очень сильно зависишь от нас и должна слушаться нас». В тот момент меня затошнило от подозрений, откуда же взялись ягоды.

И, до того, как меня действительно стошнило, я побежала умываться и чистить зубы, чтоб отвлечься и занять себя чем-то. Сегодня мы договорились с Вадимом встретиться опять в двенадцать дня, но я явно приду сегодня раньше, чтоб не оставаться одной в этом доме, где бродят всякие тени. Мне нужно было рассказать, что родители запретили мне общаться с ним. Я уверена, что этот умный юноша сможет что-то придумать или хотя бы утешить меня и сказать, что все будет хорошо.

Я стремилась к этому человеку всей душой, потому что нравилась ему, не смотря ни на какие условия. Не смотря на оценки и друзей, девчачьи увлечения и лень, спутанные волосы и неопрятную одежду. В день когда Вадим дал мне в руки гитару и обучил паре аккордов, то сказал, что я была бы для него важна, даже если бы оказалось, что я была воровкой или убийцей. Если была бы толстой и некрасивой, если была бы надсмотрщиком в концлагере или самим Гитлером, или маленькой птичкой или вообще другого пола. Он сказал, что видел во мне что-то такое, что узнал бы во мне, даже если бы меня магически превратили в какую-нибудь лягушку. Если бы я стала камешком, он любил бы и лелеял меня-камушек и никому бы не давал в обиду – пинать меня или бросать в озеро. Тогда мне было стыдно, что я бросаю родителей, что спешу к чужому человеку, но позже я поняла, что все было правильно. И поняла я это позже, чем нужно было понять.

По пути мне встретилась Руся. Ее губа была странно вздувшейся, и она просила меня поговорить с ней, но я сказала, что спешу, не желая ни на секунду задерживаться рядом с этой мелкой выскочкой. Она всегда плохо со мной общалась, когда сама была не в настроении, будто забирала у меня хорошую энергию.

- Снова бежишь к нему? – выкрикнула она мне вслед.

Но я даже ни на секунду не дрогнула, чтоб повернуться к ней и поспешила к Вадиму. Добраться к уже такому родному дому мне удалось за считанные минуты. Я знала, где находится его окно и тихонько постучала в него, заметив, что шторы были закрыты. Ответил он не сразу, но и я боялась шуметь, на случай если он все же был не один. Было бы очень неприятно, если бы меня застали у него под окнами. Тогда вчерашний скандал с родителями показался бы мне мелочью по сравнению с той взбучкой, которая ждала бы меня после этой выходки. Я постучала еще раз и наконец-то штора дернулась, и ко мне выглянуло сонное лицо Вадима.

Его глаза удивленно открылись, он показал мне жестами быть тихой и ждать, после чего исчез. Минуты длились долго, и я не знала, сколько смогу ждать, чтоб не взорваться из-за степени натяжения моих нервов. Но вскоре Вадим наконец-то выглянул снова и показал мне жестом подойти к входной двери, где через мгновение впустил меня к себе. На нем были только летние шорты – я явно застала его врасплох. Волосы юноши были взлохмачены и смешно висели по сторонам от лица. Я бросилась в его объятия, все так же боясь нарушить тишину.

- Не бойся, я уже один, - словно читая мои мысли, проговорил Вадим и повел меня как обычно к себе.

Он был еще сонным и странно теплым, когда мои руки были ледяными. Не знаю, как ему удавалось терпеть эти холодные пальцы на своей коже – я все еще обнимала его за торс. Парень не понимал, почему я пришла так рано, и даже не спрашивал у меня ничего. Он просто упал обратно в мягкую кровать, утащив меня за собой. Я уткнулась носом парню в плечо и наблюдала за тем, с каким блаженным лицом он лежит, прижимая меня к себе. Мне казалось, что он вот-вот снова уснет, потому что его глаза были закрыты. Но в следующее мгновение Вадим все же спросил:

- Это ведь ты пришла рано, а не я проспал, да? А то я ставил будильник.

- Да, сейчас восемь утра, ты не проспал, - ответила я.

- Ты, наверное, по пути столкнулась с моими родителями?

- Нет, я снова шла в обход, чтоб не столкнуться с индюками тети Светы.

Вместо ответа Вадим просто рассмеялся и поцеловал меня в лоб.

- Мои родители устроили мне такой скандал, - выдохнула я.

А когда парень успокаивающе начал гладить меня по волосам, мне вспомнилась та тень ночью.

- И еще мне снятся всякие кошмары. И я не уверена, что это было не наяву, - призналась я.

- Мы что-то придумаем с кошмарами, - сказал юноша. – И с родителями твоими вместе пообщаемся, ладно?

Я кивнула ему, облегченно вздыхая, потому что верила, что так и будет, как он сказал. После этого мне удалось отвлечься от мыслей и расслабиться, ощутить под своими пальцами тело парня. Он был еще по-детски довольно мягким, но его плечи расширялись и уже делали его невероятно мужественным. От ощущения руки Вадима, гладившей меня по волосам я ощущала необычайный кайф. Давно меня никто не гладил, с самого глубокого детства, наверное. Я помнила, как бабушка еще, когда мне было года три, гладила меня по голове, по спине и приговаривала, что всякое живое существо в этом мире любит ласку. Мне наконец-то стали понятны ее слова.

Я проснулась где-то через час, не заметив, как вырубилась от мягких нежных рук Вадима, скользивших по моим голове и лицу. Мне моментально стало стыдно от того, что я настолько получала удовольствие, что уснула с открытым ртом и залила слюной подушку под собой. Парень, заметив это, только весело улыбнулся и, встав из кровати, сказал:

- Есть будешь?

Мой живот моментально заурчал, не давая мне шанса ответить самой. Пока мы ели, Вадим признался, что тоже уснул на время, и что ему понравилось спать рядом со мной. Я залилась румянцем в ответ – меня-то с головой выдавала лужа слюны на его подушке. После мы поговорили о том, что я рассказала с самого начала и Вадим начал говорить, что мне нужно чаще думать о хорошем. О том, что я умная, молодая и красивая и у меня вся жизнь еще впереди. Что я здорова и что у меня есть семья, что меня очень любит бабушка, что у меня есть множество друзей, что я отличница, что у меня есть дом и, конечно же, что у меня есть сам Вадим.

И действительно, после этих слов мне стало намного радостнее, и проблема в моих глазах заметно уменьшилась. Потом парень сказал, что мы обязательно со всем разберемся. Что мы договоримся с нашими родителями о том, чтоб познакомиться семьями поближе, что сообщим нашим друзьям и общим знакомым, что мы вместе, чтоб заручиться их поддержкой. Ведь ни о Вадиме, ни обо мне в деревне не ходило никаких плохих слухов. А ночные кошмары можно проверить, для начала обменявшись с родителями комнатами, или пригласить кого-то из подруг на ночь и проверить, видят ли и слышат ли другие люди то же самое. Так можно будет понять, дело в комнате или во мне самой.

Также Вадим сказал мне, что все эти испытания даны нам, чтоб наши чувства стали только сильнее и лучше, чтоб о нашей истории любви писали книги и снимали фильмы, как о Ромео и Джульетте, только с другим финалом. А еще для того, чтоб мы повзрослели и научились со всем этим справляться.

И, чтоб я могла отвлекаться от плохих мыслей, юноша достал из своего шкафа что-то, что он пообещал подарить мне потом, но если уж появился более значимый повод, то лучше сделать это сейчас. Это была маленькая гитарка, которую папе Вадима привезли друзья откуда-то из-за границы. Это не такой уж инструмент, над которым трусится его семья, поэтому Вадим решил поделиться ею со мной. Я могла бы петь песенки о том, что меня беспокоит или наоборот, высмеивать свои проблемы в песнях, чтоб мне стало легче.