Шесть

                      Пульсирующее эмоциями "шесть" встретило девочку картиной, которую та старательно пыталась забыть. Пустынные улицы, укутанные пылью и пропитанные отвратительным чувством безысходности; разбитые вывески, едва держащиеся на ржавых болтах; застоявшийся воздух с примесью холодной истерии.

                       Город словно молил о забвенье, желая навсегда стереть безлюдные улицы, некогда исполненные шумным весельем, из своей памяти.

                       Город молил о пощаде, не в силах созерцать, как раз за разом рушились человеческие мечты в его стенах.

                       Город молил о помощи, не ведая, что получить ее не от кого.

                        Это место и впрямь выглядело так, словно впитало в себя горечь тысячи израненных осколками мечты душ. Но вопреки всему, оно не выглядело пугающим или ужасным. Оно выглядело измученным и разбитым. Оно выглядело мечтателем, потерявшим объект своих фантазий.

                         Город потерял себя.

                         Потерял своих шумных и веселых жителей, на смену которым пришли создания из самого ада, простые монстры, разгуливающие по небольшим улочкам и величественным площадям.

                         Окунувшись в атмосферу этого израненного, кровоточащего города, ты невольно задавался вопросом: "Сколько жизней дали трещину здесь? Сколько людей потеряло все, что у них было?"

                         "Как минимум, жизнь одного человека раскололась надвое именно здесь" - с обжигающей тоской подумала Клементина, скользя пустым взглядом по улице заброшенного города.

                        Саванна. Как много эмоций укрывалось в названии этого города, как много противоречивых чувств и воспоминаний. Сначала это место было прибежищем надежды - каждый хотел обрести чуток счастья именно здесь: найти лодку, найти других выживших... найти родителей. Все что-то искали здесь, мечтая, что все закончится крайне радужно.

                           Только вот потом - город стал обителью болезненных воспоминаний и причиной самоедства. Город стал энергетическим вампиром, высасывающим все положительные эмоции только при одной мысли о нем.

                             Сердце девочки билось ровно, пока она неторопливо и с деланной осторожностью двигалась вперед, проскакивая мимо заброшенных машин и пустующих витрин одиноких магазинов. Наконец Клементина замерла, словно наткнулась на невидимый барьер, преграждающий дальнейший путь. Замерла, почувствовав, как холодеют кончики пальцев.

                             Девочка подошла к ничем не примечательной двери, совсем такой же, как и всё в этом городе, дотронулась до массивной круглой ручки.

                             Сердце истерично билось где-то в горле.

                               Клементина отдернула руку, словно дверная ручка обожгла ее, но обожгли ее воспоминания. Хотела ли она ворошить прошлое? Хотела ли она увидеть, что стало за этой дверью с дорогим ей человеком?

                               Неприятный холодок и промозглая тревога в сердце отошли на второй план.

                               После глубокого вздоха рука девочки вновь обхватила ручку, только на этот раз намного решительнее.

                               На пару секунд замерев, прислушиваясь к оглушающей тишине, Клементина толкнула дверь, входя внутрь.

                               В помещении царил полумрак, но это не помешало девочке убедиться в том, что это ТА дверь. Именно через нее она вышла, оставив Ли в объятиях смерти.

                              Тревога и страх, окольцевав холодом желудок, а напряжение и усталость, затуманив разум, словно издевались, лишая рассудок трезвости. Чем ближе Клементина подходила к еще одной двери (именно той, которую она открывала, ответственно выполняя поручения Ли) тем сильнее дрожали коленки. И руки. Да что уж тут утаивать - все ее тело било мелкой дрожью. Девочка уже не могла отследить собственные эмоции - они менялись так быстро и стремительно, смешивались, бурлили в крови.

                               Постоянным спутником Клементины оставалось напряжение: оно висело в воздухе, заполняло разум. Оно чувствовалось везде, покалывая каждую клетку тела невидимыми раскаленными иглами.

                                Девочка поравнялась с дверью, замерев перед ней в нерешительности. Она хотела увидеть... но боялась. Боялась увидеть впалые стеклянные глаза, услышать омерзительное шипение, которое издавали совсем слабые ходячие при виде потенциальной жертвы... И боялась увидеть прогнивший труп... Или уже скелет... Она не знала, какой Ли ждет ее за этой дверью.

                                 Дрожь во всем теле не способствовала спокойным мыслям. Перед глазами Клем то и дело маячили болезненные картины из прошлого: серое, как асфальт, лицо Ли; остаток ампутированной руки, который до ужаса пугал ее; слова, которые до сих пор звучали в ее сознании.

                                  Девочка закрыла глаза, дав себе мысленное обещание, что ничто, что она увидит, не сможет сломать ее.

                                    Клементина открыла дверь и шокировано замерла на месте. На лице девочки отразилось такое глубокое, тяжелое разочарование, что даже слезы не могли тут помочь. Глаза затуманились пеленой и потускнели, а лицо побледнело от переизбытка чувств.

                                    То, что Клем готовилась увидеть , не стояло и рядом с тем, что она увидела. Всё, к чему девочка готовилась, не стоило и цента, потому что за дверью не было никого. Совсем. Будто Ли никогда не сидел у этой стены, привалившись к ней спиной. Будто этой битой, что одиноко валялась на полу, Клементина не убивала ходячего в форме охранника.

                                     Это место словно навсегда вычеркнуло их из своей истории.

                                     Девочка поняла, что всхлипывает, хотя глаза были сухими. Делая вдох ее губы почему-то дрожали, позволяя втягивать воздух лишь короткими рывками.

                                      На смену разочарованию пришла грусть.

                                       Клементина опустила глаза, пребывая в растерянности. Она не знала, что ей делать. Считать дальше, удаляясь от этого места как можно дальше? Стоять здесь и упорно ждать, пока атмосфера этого заброшенного ювелирного магазина не съест ее?

                                       Девочка дернулась, когда услышала дрожащий скрип двери. Почему всем обязательно нужно подкрадываться со спины, пугая ее? Развернувшись, Клементина замерла. Уже в который раз за последние пять минут.

                                   Перед ней стоял Ли. Совсем бледный он немного пошатывался, даже оперевшись о дверной косяк. На лице отражалась целая палитра чувств, но из-за эмоционального шока девочка не могла идентифицировать ни одного.

- Клем? - удивленно спросил мужчина, не сводя взгляда с девочки. Та в свою очередь поймала себя на мысли, что совсем забыла, как на самом деле звучит его голос. В ее воспоминаниях голос Ли звучал несколько грубее и был менее эмоциональным.

                                    По-прежнему стоя в паре метров друг от друга, они не отводили взгляда, боясь, что кто-нибудь из них просто растворится в воздухе.

                                   Такой ожидаемый первый шаг они сделали вместе, синхронно подавшись вперед. Наверное, они бы и дальше подходили друг к другу медленно, словно давая этой иллюзии шанс исчезнуть, если бы не Клементина.

                                   Девочка сорвалась с места, подбегая к Ли и крепко обнимая его. Наружу так и просились тысячи слов, но они были лишними. Нарушить такую, впервые за долгое время, приятную тишину было настоящим кощунством. В молчании наконец-то скрывалось нечто светлое, нечто теплое и родное.

                                   Оглушающе-приятное чувство, название которому дать было крайне сложно, пульсировало во всем теле, заставляло землю уходить из под ног, кружило голову.

                                     Клементина почувствовала, как Ли обнимает ее в ответ. Обрубок руки (девочка не знала, можно ли было по-прежнему считать это рукой вообще, или это имело какое-то, наверняка непонятное, научное название) неуклюже лег на ее плечо, прижимая ближе.

- Я так рада тебя видеть! - Клементина с ужасом поняла, что плачет, когда слова сорвались с ее губ.

                                       Раскаленные слезы, соскальзывая с ресниц, тут же оказывались на рубашке Ли, расплываясь темными пятнами причудливой формы. Это показалось девочке таким глупым и несуразным - рыдать, когда она должна улыбаться. Эта мысль как-то неприятно щелкнула в голове, оставив после себя осадок, когда слезы переросли в смех. Совершенно искренний, полный счастья смех.

- Я не знаю, насколько всё реально... - Клементина прекратила смеяться только для того, чтобы сказать это, - но я так счастлива!

                                        В голосе девочки поселились те, давно забытые беззаботные интонации и визгливые нотки, так присущие детям ее возраста, а глаза лучезарно засветились счастьем. Злосчастные слезы продолжали бежать из глаз, но широкая искренняя улыбка на губах ставила под сомнение их надобность. Клементину не волновало, реально ли то, что она видит - или нет. Не волновало так же, мертва ли она (как сказал Карвер) - или просто находится в бреду. Всё потеряло свою важность. Всё - этот загадочный, молчаливый гражданин - ушел в закат, перестав маячить на виду. Любая тревожная мысль обесценивалась в секунду.

                                       Ли разорвал объятия, отстранившись от девочки и с доброй улыбкой посмотрев на нее.

- Я тоже скучал, - улыбка мужчины стала шире лишь на секунду, а затем его лицо посерьезнело. - Расскажешь, как у вас идут дела?

                                     Клем лишь на секунду замешкалась, но потом быстро взяла себя в руки, кивнув.

- Ну... - протянула девочка задумчиво, не зная с чего начать, - Самое значимое последнее событие: мы сбежали из лагеря весьма странного мужчины, который... пытался все и всех контролировать силой.

                                     Ли обеспокоенно поморщился, но перебивать Клементину не стал.

- Он мне не нравился, - сдавленно поделилась она, совсем по-детски нахмурившись, - Он говорил странные вещи, что я такая же, как и он... Что от слабых нужно избавляться, потому что они проблема. Может, он и был прав... В чем-то. Но от этого так не по себе.

                                      Девочка замолчала, немигающим взглядом смотря на Ли. Клем так скучала, так давно не говорила с ним, что поток информации так и норовил выплеснуться наружу. Она так много хотела ему рассказать, но не решалась "вываливать" все сразу.

- Жаль, что я не смогу набить ему морду, - вспылил Ли, на что Клементина невольно улыбнулась. Последний раз девочка видела его таким, когда Чак разоткровенничался с ней, сказав, что она все равно умрет. В тот раз глаза Ли точно так же потемнели, руки сжались в кулаки.

- Он уже мертв, - взгляд Клементины на секунду стал стеклянным, затуманившись не самими приятными воспоминаниями, - Я сама видела, как...

                                      Девочка запнулась, стараясь не вспоминать деталей той ночи. Но мозг как назло предоставлял самые красочные, самые сочные картинки. И звуки. Первые один-два удара издавали глухой, совсем далекий звук. "Словно мяч, отскакивающий от стены" - подумала тогда она, и это внезапно напугало ее до дрожи во всем теле. Так холодно и отстранено думать о чьем-то избиении не предвещало ничего хорошего. С каждым последующим ударом звук изменялся: к нему примешивался тяжелый хруст ломающихся костей черепа, отвратительное шипение, отдаленно схожее с тем, которое можно услышать, когда рвут ткань; Добавлялось тихое тошнотворное бульканье.

- Это случилось, - Клем закончила фразу весьма уверенным, твердым голосом. Ли смотрел на нее обеспокоенно, в его темных глазах читалась высшая степень волнения. Девочка не знала, что творится в его голове, но могла догадываться. Мужчина наверняка был зол, расстроен, обеспокоен и напуган. Напуган за нее.

                                       Ли шумно выругался, заставив девочку потупить взгляд.

- Ли... как ты думаешь, я и правда умерла? - спросила она совсем тихо, продолжая сверлить взглядом пол.

- Что? - не понял мужчина.

- Ну... то, что я вижу всех... давно умерших. То, что случилось с моей рукой, - Клементина вытянула руку вперед, любуясь неприятным зрелищем, - это о чем-то говорит, правда?

                                         В голос девочки опять закралась взрослая серьезность, а на глаза опустился "туманный занавес". Она не отводила взгляда от посеревшей конечности, неуверенно переминаясь с ноги на ногу.

- Нет! - совсем уж взволнованно бросил Ли, изучая внимательным взглядом пострадавшую руку, - Ты не умерла.

                                         Во взгляде скрывалось волнение, но голос был твердым. Таким, которому можно было верить. Таким, которому следовало верить.

                                         Клем кивнула, но без энтузиазма.

- Эй, - Ли щелкнул девочку по носу, вызвав у той грустную улыбку, - выше нос.

- Я думаю, это приведет к тому, что я буду часто спотыкаться, задрав голову и не видя дороги, - философски изрекла девочка, продолжая улыбаться краешком губ. Сейчас она выглядела весьма мило, рассуждая о серьезных вещах с ноткой детской непосредственности.

                                         Ли позабавил вид девочки, и мужчина не смог сдержать смеха. Клементина нахмурилась, но улыбка стала только шире:

- Не смейся, - капризно и совсем по-детски потребовала девочка.

                                          Мужчина взял себя в руки только через несколько секунд.

- Хорошо, малышка, не буду, - пообещал он, - Я думаю, что смогу помочь тебе выбраться отсюда.

                                         Ли обвел пристальным взглядом окружающую их обстановку, словно ища слабое место в броне этой... реальности.

- Ты мне веришь?

                                         Вопрос Ли поставил девочку в тупик и разозлил одновременно.

- Тебе было вовсе не обязательно спрашивать это, - с ноткой недовольства в голосе ответила Клем, - конечно же да!

- Хорошо, - утвердительно кивнул мужчина, протягивая девочке руку, - тогда закрой глаза и не думай ни о чем.

                                          Клементина помедлила пару секунд, взвешивая слова Ли.

- Спасибо, - в глазах девочки опять стояли обжигающие никчемные слезы. - Ты снова меня спасаешь.

                                           Она хотела сказать что-то еще, что-то очень важное (по мнению самой девочки), но промолчала, решив, что тогда она точно расплачется. Устроит "ниагарский водопад", как говорил Кенни.

- Я всегда буду тебя спасать.

                                            Сердце защемило тупой, слабовыраженной болью.

                                             Слабо кивнув - этим самым отдав себе приказ к действию - девочка покрепче обхватила руку Ли, закрыла глаза. Через плотно сжатые ресницы проступили слезы.