Глава 2. 3
Даяна прикрыла глаза, пытаясь привыкнуть к яркому зелёному свету, исходящему от кристаллов, которые сверкали, как неоновые вывески в ночном городе. Реальность вокруг преломлялась, как в калейдоскопе, смешивая магию и технологии в коктейль, от которого её тошнило. Она чувствовала, как внутри неё что-то меняется — её эмоции, хаос, боль стирали, как граффити с забора, оставляя чистый холст. Устройство на запястье мигнуло, анализируя её состояние, как будто она была подопытным кроликом. Кристаллы вспыхнули красным, их свет проникал в её кожу, в сознание, как древнее заклинание, которое знало её лучше, чем она сама.
«Что со мной творится, чёрт возьми?» — подумала она. Тело стало легче, но эта лёгкость пугала, как затишье перед бурей. Очищение? Или потеря себя? Мир вокруг был слишком идеальным: симметричные линии, неоновые узоры, холодная гармония — всё это выглядело, как декорации для эксперимента какого-то безумного учёного. Её силы, её панк-дух — неужели они были лишь частью чьего-то плана? «О, класс, я теперь чья-то батарейка», — мысленно фыркнула она.
Она зажмурилась, прогоняя мысли, но они возвращались, шепча, как заезженная пластинка: «Кто ты на самом деле? Кем станешь после этого цирка?» Взгляд Панакоты, острый, как лезвие, следил за ней, будто он видел её код, её ошибки, её слабости. Он активировал голограмму, и в воздухе замерцали проекции, считывающие её ментальное состояние, эмоции, уровень стресса — всё, что делало её Даяной, было разложено на цифры. Яркий красный маркер вспыхнул, сигнализируя о диссонансе между её телом и душой, как будто она была багом в его идеальной системе. Панакота молча наблюдал, его лицо мрачнело, как небо перед штормом.
«Ты сильная, Дая», — произнёс он, но в его голосе сквозило разочарование, как у продюсера, который понял, что его звезда не тянет хит. — «Но не в том, в чём я ожидал».
Даяна замерла, её душа балансировала на грани между яростью и отчаянием, как панк-рокер на краю сцены перед прыжком в толпу. Это был не просто страх — ощущение, что её внутренний мир трещит по швам, раздирало её изнутри, как гитарный рифф на максимальной громкости.
«О, правда? — хмыкнула она, бросая ему вызов с такой язвительностью, что воздух чуть не заискрился. — Думал, я буду твоей послушной куклой с крыльями? Извини, приятель, я не сдаю свои слабости только потому, что ты их ищешь с фонариком. Иди копайся в чужих комплексах!»
Панакота откинул голову назад, его взгляд стал задумчивым, почти отстранённым, как у рокера, который слишком много выпил перед сетом. Вокруг него закружилась магическая аура, переливаясь, как чернила в той ручке, которой она когда-то писала записку Рею. Неужели её слова о нём были пропитаны энергией Панакоты? Осколки её души впивались в её существо, вызывая боль, которая была инфернальной, как будто кто-то поджёг её изнутри. Панакота протянул руку, и невидимая нить её души начала переплетаться с его собственной, как провода в старом усилителе. Даяна на миг расслабилась, доверяясь ему, но тут же её дикий смех разорвал тишину:
«Бл… кхе, опять цензура! — она закатила глаза так, что чуть не вывернула их наизнанку. — Это ваше сплетение похоже на… ну, ты понял, Панакота! Какой-то маготехно-фетиш, ей-богу!»
Панакота с недоумением покачал головой, его лицо было таким, будто он пытался расшифровать её сарказм, как древний код. «Чёрный юмор, Дая? Серьёзно? Пару медитаций, и я разберусь с твоей болтовнёй».
Внезапно один из шаманов, стоявших неподалёку в своих пафосных мантиях, рухнул замертво, как будто его выключили из розетки. Зрители ахнули, а Даяна хмыкнула: «О, вот это шоу! Может, мне тоже упасть для драматичности? Или это только для избранных?» Даяна, не удержавшись, расхохоталась ещё громче:
«О, ну просто шикарно! — Даяна закатила глаза так, что чуть не вывихнула их. — Если нацепить на этого чувака кигуруми уточки, будет зомби-апокалипсис мечты! Представляете, зомбак в жёлтом пухлом костюмчике орёт: «Кря!» и жрёт мозги, размахивая резиновыми лапками? Оскар за оригинальность, Тенекрис!»
Она хохотала, катаясь по пыльной арене, где песок скрипел под её ботинками, как старый винил, застрявший на игле. Лицо её пылало, глаза сверкали, как неоновые вывески в заброшенном переулке. Воздух был пропитан запахом ржавчины, озона и чего-то едко-химического, будто кто-то разлил энергетики в машинном отделении. Но Панакота, стряхнув её выходку, как крошки с мантии, стал серьёзнее, чем бухгалтер перед налоговой проверкой.
«А теперь заткнись и слушай», — его голос был холодным, как лезвие, но с привкусом высокомерной власти, как будто он уже короновал себя императором этой дыры. — «Я вживлю в тебя символ нашей связи. Добро пожаловать в новую жизнь, детка».
Он протянул два импланта, похожие на каркасы крыльев — металлические, с неоновыми нитями, которые пульсировали, как вены, напичканные чистым адреналином. Их свет, то голубой, то кроваво-красный, отражался в глазах Даяны, заставляя её сердце стучать, как барабаны на панк-концерте. Она вскинула бровь, её губы искривились в саркастической ухмылке.
«О, серьёзно? Хочешь заделать из меня киберпанк-куклу Барби?» — хмыкнула она, скрестив руки так, что значки на её кожанке — без названий, чтоб не нарваться на копирайт, — звякнули, как вызов системе. — «Где мой плащ и тёмные очки? Или это бюджетный вариант, без спецэффектов?»
«Не совсем», — Панакота изобразил улыбку, но она была такой же тёплой, как экран выключенного монитора. — «Это нечто большее. Мы связаны на физическом и ментальном уровне. Не трясись, вживление будет безболезненным. Ну, почти. Ты же видишь, до чего мы доигрались в этом цирке».
Ритуал «Клятва тени» в мире магии и технологий
В этом мире, где магия и технологии сплелись в удушающий узел, «Клятва тени» была запрещённым ритуалом, доступным только тем, кто возомнил себя богами. Изначально это был инструмент контроля, но с появлением нейроинтерфейсов и биоимплантов он стал настоящей киберпанковской мясорубкой для душ. Эмоции, боль, воспоминания — всё это теперь текло через нейросети, усиленные наночастицами, которые синхронизировали участников в астральном канале, превращая их в марионеток с голографическими нитями. Это был не ритуал — это был цифровой ошейник, который обещал связь, а на деле забирал свободу.
Как происходит этот процесс:
Обмен символами через нейрочипы:
Участники получают импланты, которые передают биосигналы и астральные волны. Символ — кольцо, амулет или, как в случае Даяны, наночип с рунами — проецирует ауру владельца, превращая эмоции в голографический спектакль. Импланты-крылья Даяны были усеяны гравировкой, которая светилась, как дешёвый неон в баре, показывая её пульс, дыхание и, конечно, её страх, упакованный в аккуратные цифры. «О, как мило, теперь я — ходящий датчик», — подумала она, закатывая глаза.
Мантра Внутреннего Пламени через нейроинтерфейс:
Формула на языке Внутреннего Пламени — звучит как пафосная чушь, но это код, который записывается в нейроинтерфейсы. Он превращается в биоэлектрические импульсы, бьющие по нейронам, как молот по наковальне. Шёпот мыслей становится шифром, видимым на голографических экранах, и ощущается как удар током в мозг. Даяна чувствовала, как её разум трещит, как старый усилитель, не выдерживающий громкости.