21 Глава. Кровь за кровь.
Утром меня разбудили странные ощущения. Кто-то осторожно мазал что-то холодное на мою спину. Кожа вздрагивала от неожиданного прикосновения. Я попыталась повернуться, но меня тут же остановили — лёгкая, но уверенная рука удержала в прежнем положении.
— Тихо. Ты мне тут кровать испачкала кровью, — недовольно пробурчал Дима. — Надо помазать.
Я промолчала. Виновата? Разве это не его рук дело, что я теперь лежу здесь, израненная?
Когда он закончил, то молча поднялся и ушёл. А я осталась лежать на животе — мазь должна была подсохнуть. Как ни странно, я не заметила, как снова провалилась в сон.
— Эй! Ты ещё долго спать собираешься? — разбудил меня настырный голос. — Уже двенадцать!
Я с трудом открыла глаза. В кресле напротив сидел Дима, спокойно наблюдая за мной. Свет из окна падал на его лицо, делая черты ещё более суровыми. Я медленно повернулась на спину — боль почти ушла. Видимо, мазь подействовала. Потёрла сонные глаза — давно я не спала так долго.
— Думаю, ты уже поняла, кто мой отец… — сказал он, глядя в упор. — И помнишь, как убила их.
— Помню, — кивнула я, немного привстав. — Вот почему ты показался мне таким знакомым… Ты его копия. Хотя в тот момент всё, что мне было известно — это его лицо и профессия. Ни имени, ни фамилии, ничего больше я не знала.
— Как так? Разве вам не дают полную информацию? — спросил он с недоверием.
— Нет. Это мне неинтересно. Обычно сообщают только имя, фамилию, возраст и присылают фотографию. Я не лезу глубже. Но с твоим отцом было иначе — мне передали только фотографию и место, где появится шанс устранить цель. Я не знала, что там будет его жена.
— Зачем ты убила её? — спросил он, сжав кулаки.
— За деньги, — спокойно ответила я. — Мне заплатили не только за него, но и за жену с водителем. Хотя, честно говоря, они не входили в мои планы.
— Кто заказал? — спросил он, голос стал ниже, напряжённее.
— Не знаю. Я почти никогда не знаю своих заказчиков. Всё происходит анонимно. Иногда связывается посредник, и всё.
Он замолчал, задумавшись. Было видно, как напряжены его челюсти.
— У тебя остался номер заказчика? Можешь с ним связаться? — спросил он, словно цепляясь за надежду.
— Прошёл год. Конечно нет. Эти номера обычно сами исчезают — временные, зашифрованные. Чтобы никто не смог выйти на них.
Он резко встал и подошёл ко мне. Мгновение — и его рука сомкнулась на моей шее, вдавливая меня в кровать. Спина тут же напомнила о боли.
— Ты должна найти этого человека! Я убью его… а потом и тебя, — прошипел он прямо в лицо.
— Как я это сделаю?.. У меня нет ни одной зацепки… — прохрипела я, с трудом выговаривая слова.
— Не мои проблемы. Думай, — резко бросил он и отпустил.
Он уже собирался уйти, но я не сдержалась:
— Лучше сам подумай, кому твой отец перешёл дорогу. Кто мог желать ему смерти? Я тебе не волшебница, чтобы по фотографии определить, кто это был, — раздражённо бросила я ему вслед.
Он ничего не ответил. Просто вышел, громко хлопнув дверью.
Я сидела на кровати уже около часа. В животе урчало — я была голодна, но он не спешил приносить мне еду. В доме стояла странная, почти тревожная тишина.
Я осторожно спустила ноги на пол, слегка поморщившись — движения всё ещё давались тяжело после пережитого. Как же неловко находиться в одном нижнем белье, да ещё и в таком открытом. Всё казалось чужим и неестественным.
Я медленно направилась в сторону кухни, ступая почти бесшумно, словно опасаясь нарушить чужой покой.
Когда я вошла на кухню, первое, что бросилось в глаза — пустота. Ни души. Я подошла к холодильнику, открыла его — пусто. Обычный холодильник холостяка: пара банок, бутылка воды, кетчуп на дверце и тишина.
Я начала осматриваться по сторонам в надежде найти хоть что-то съедобное: печенье, остатки ужина, что угодно. И тут за спиной раздался знакомый голос:
— Не ищи. Всё равно ничего нет. Сейчас пиццу привезут.
Я резко обернулась. Дима стоял в проёме, скрестив руки на груди, облокотившись плечом на косяк. Он с интересом наблюдал за мной, не отводя взгляда.
Мне стало неловко под его пристальным взглядом — обнажённость, усталость и напряжение слились в одно чувство.
— Всё-таки фигура у тебя — отпад, — с ухмылкой сказал он и медленно начал подходить ко мне.
Я непроизвольно начала пятиться, пока не упёрлась спиной в кухонную тумбу. Его шаги были неторопливыми, уверенными, и в них чувствовалась сила. Он подошёл вплотную, поставив руки по обе стороны от меня, отрезав путь к отступлению.
Его лицо оказалось опасно близко — я чувствовала его дыхание на своей коже. Мы смотрели друг другу в глаза, как будто старались понять, кто из нас дрогнет первым.
Его руки медленно опустились на мою талию, мягко сжимая. Он поднял меня, усадил на тумбу, и, раздвинув мои ноги, встал между ними. Я чувствовала его тепло, его напряжение, его намерение.
— Что ты делаешь? — выдохнула я, пытаясь оттолкнуть его, но он крепко удержал мои руки.
— Любуюсь, — ответил он спокойно, почти ласково.
В следующую секунду он резко впился в мои губы. Поцелуй был властным, грубым, но в то же время в нём чувствовалась какая-то жажда — жажда обладать, контролировать, сломать. Он прижал меня к себе ещё сильнее, а я инстинктивно обвила его шею руками.
Отстранившись, он усмехнулся, а его рука опустилась ниже, к моей интимной зоне, нежно массируя через тонкую ткань трусиков. Мы не отводили взглядов друг от друга — как будто между нами шла молчаливая дуэль.
— Ты же любишь меня ещё? — прошептал он.
Он отодвинул край ткани и начал медленно входить пальцем внутрь. Я не сдержала стон — это было не просто прикосновение, это была попытка снова взять надо мной верх.
— Не слышу ответа, — прошептал он мне в губы, не отводя взгляда.
— Меня больше интересует твой ответ, — так же тихо прошептала я, не отрываясь от его глаз.
Он снова усмехнулся. Его тело отстранилось, он опустился на колени, поставил мои ноги себе на плечи и устроился между ними. Его язык начал ласкать меня — медленно, терпеливо, будто он наслаждался каждым моим вздохом, каждым стоном.
А я… Я не могла понять себя. Почему после всего, что он сделал, я не могу просто взять и оттолкнуть его? Почему не вырываюсь, не кричу, а наоборот… принимаю это? Наслаждаюсь им.
Через несколько минут он отстранился, поднялся и жадно, властно вцепился в мои губы. Его поцелуй был грубым, почти насильственным, словно он хотел показать, что снова держит всё под контролем.
Отстранившись, он засмеялся коротко, хрипло:
— Даже после всего ты всё равно готова отдаться мне? — прошептал он с усмешкой.
— Кто сказал, что я отдамся? — спокойно спросила я, приподняв бровь. — Ты сделал мне приятно. Зачем же отказываться от удовольствия?
Моя рука нащупала на кухонной поверхности нож — он стоял недалеко, чуть в стороне от разделочной доски. Я бросила на него короткий взгляд, а затем снова посмотрела в глаза Диме. Он не отрывался от меня. Его руки продолжали скользить по моему телу, будто ничего не предвещало беды.
— Я больше никогда не доверюсь тебе, — резко заявила я. — Предал один раз — предашь и второй.
— Ну, посмотрим, как ты заговоришь в постели, — хмыкнул он и потянулся ко мне, явно собираясь взять на руки.
Но в ту же секунду я резко выхватила нож и с силой вонзила ему в живот.
— Ах ты, сука… — прошипел он, захрипев, и отшатнулся.
Я оттолкнула его изо всех сил. Он пошатнулся, упал на пол. Окровавленный нож всё ещё был в моей руке. Он прижал ладонь к ране, кровь быстро пропитывала его футболку.
Я медленно подходила к нему, держа нож крепко. Он, задыхаясь, отползал назад, оставляя за собой след крови.
— Всё же мне не стоит забывать, кто я такая, — прошептала я, вертя нож в пальцах. — Я была очень глупа, что чуть не убила себя из-за такого ублюдка, как ты. Было чертовски умно разослать всем новость, что я умерла — никто не будет мешать. Я могу убить тебя, забрать всё, что есть в этом доме, и просто уехать.
— Ты не сделаешь этого. Ты слишком слаба, — с кривой ухмылкой произнёс он, хотя голос его уже дрожал.
— Ну не я же сейчас истекаю кровью, — усмехнулась я в ответ.
Он терял силы на глазах. Я присела рядом с ним, всё так же держа нож.
— Всё могло быть по-другому… — сказала я тихо. — Но ты сам выбрал и наш путь, и свою судьбу. Папочке привет.
Я уже замахнулась, чтобы нанести удар, но он перехватил мою руку.
— Майя… не надо. Я понимаю, что причинил тебе боль. Ты и так многое стерпела. Давай просто разойдёмся? Я оставлю тебя в покое, а ты — меня, — простонал он.
Я выдернула свою руку из его хватки.
— Нет, милый. Здесь либо я выживу, либо ты. И я выбираю себя, — холодно произнесла я и снова подняла нож.
Но в этот момент дверь распахнулась, и я резко обернулась.
На пороге стоял Виктор. Его губы растянулись в удовлетворённой улыбке.
— Воскресла всё-таки. Я так и знал, что ты так просто не сдохнешь. Здесь что-то нечисто, — сказал он, медленно входя.
— Сделаешь шаг — ты труп, — прошипела я, не опуская нож.
Он достал пистолет и направил его на меня.
— Не смей! — прошептал Дима с пола. Его глаза уже начали закрываться, дыхание стало прерывистым. Я почувствовала, как под ногами становится влажно — его кровь образовывала лужу.
— Она тебя убить пытается, — вспылил Виктор. — Дай я просто застрелю её, и всё!
Пока он говорил, я метнула нож — тот вонзился ему в руку. Виктор заорал, роняя пистолет, и прижал ладонью рану.
Я подскочила, схватила пистолет с пола и, направив на него, усмехнулась:
— Неужели убью двоих волков одним выстрелом? — произнесла я торжествующе.
Я стояла спиной к Диме, вся в напряжении. Но вдруг кто-то схватил меня за талию и прижал к горлу складной нож.
— Ты от меня так просто не избавишься, сучка, — прошептал мне на ухо Дима.
Затем он с силой швырнул меня на пол. Я ударилась, пистолет вылетел из рук. Виктор тем временем подобрал оружие и направил его на меня.
Дима едва стоял на ногах, держась за рану, но его взгляд полыхал злостью.
Моё тело было слишком слабым, и от происходящего у меня закружилась голова.
Дима схватил стеклянную бутылку со стола и с силой ударил меня по голове.
Мир поплыл, и я погрузилась в темноту.