Глава 11.
Я сидела на заднем сиденье машины, закутавшись в чью-то куртку, с которой пахло сигаретами и порохом. Рука горела. Каждая неровность на дороге отдавалась в кости, каждый поворот вызывал новый всплеск боли. Но я не могла просто сидеть и молчать.
— Я нашла кое-что... — мой голос звучал хрипло, пересохшее горло протестовало против речи.
Эллиот, сидевший за рулем, едва заметно напрягся, но не повернул голову.
— Конечно ты нашла. — Его голос был глухим, раздраженным.
— Я не шучу, Максвелл.
Холт сидел рядом, держа руку на подлокотнике. Он был спокоен, но я чувствовала — слушает он очень внимательно.
— В кабинете Летти, — я сглотнула, вспоминая перед глазами экран компьютера. — Я нашла статью... про четверых.
Холт медленно развернул голову, оценил меня взглядом.
— Рассказывай.
— Там говорилось, что есть... те, кто нужен. Не обычные жертвы, не просто люди, а те, кто связан с границей.
Я смотрела перед собой, но в машине стало холоднее.
— Ведьма. Оборотень. Вампир. Медиум.
Эллиот резко выдохнул, но ничего не сказал.
— Летти — медиум? — Голос Холта был ровным, без эмоций.
Я кивнула.
— Значит, её забрали не просто так.
Машина мчалась по пустой дороге, но давление в воздухе стало гнетущим. Эллиот сжал руль.
— Продолжай.
Я прикусила губу, вспоминая каждое слово из статьи.
— Когда они найдут всех четверых... тогда Отец Тьмы смилуется и подарит силу.
Холт смотрел прямо перед собой, его пальцы легли на подбородок, словно он переваривал информацию.
Максвелл первым нарушил тишину.
— И ты думаешь, что...
— Я думаю... — я сглотнула, чувствуя, как желудок сжался. — Что они хотят закончить ритуал
В машине вновь повисла тишина.
— И если мы не поторопимся... — я замолчала, не договорив.
Максвелл сжал руль сильнее.
— Нам нужно найти Мэттьюс быстрее, чем они перережут ей глотку.
Но был один вопрос, который не давал мне покоя.
— Уильям, — я обратилась к мужчине, чуть наклоняясь вперед, — А твоя сестра?
Он едва заметно напрягся.
— А что с ней?
— Получается, она тоже была... Ну, существом?
Максвелл покосился на друга, но не вмешался. Он просто ждал. Холт медленно перевел взгляд от лобового стекла и посмотрел на Эллиота. Тот хмыкнул.
— Что? Я должен был ей сказать. — Сержант пожал плечами.
Я вопросительно подняла бровь. Уильям скрестил руки, затем выдохнул и взглянул на меня через зеркало заднего вида.
— Она была ведьмой.
Я моргнула.
— Но ты...
— Нет. — Он покачал головой. — Мы не родные.
— Значит, ты не обладаешь способностями?
— Вообще никакими. — Его голос казался отчужденным, почти пустым. — Кроме того, что хорошо стреляю и замечаю многие нюансы.
Весь оставшийся путь мы ехали в тишине. Я не задавала больше вопросов. Холт не комментировал свое прошлое. Максвелл не оборачивался.
Когда мы наконец подъехали к больнице, Эллиот заглушил двигатель.
— Всё, приехали, — бросил он, но я уже знала, что на этом разговор не закончится.
Уильям вышел первым из салона автомобиля. Он открыл дверь с моей стороны и протянул руку, осторожно помогая мне выйти. Я пошатнулась, но тут же выпрямилась, стиснув зубы от боли в руке.
— Мы ещё раз посмотрим дело Мартин, — сказал Уильям. — Теперь у нас есть, с чем его сравнить. А потом заберем тебя.
— Я с вами, — сказала я упрямо, глядя сначала на Холта, потом на Максвелла. Эллиот тяжело выдохнул.
— Нет, ты сначала лечишь свою чертову руку.
Я хотела возразить, но Холт уже сделал шаг назад, давая понять, что спорить бессмысленно.
— Но...
— Сначала рука, потом остальное, Рут. — Максвелл посмотрел на меня так, что я поняла, это обсуждению не подлежит.
Я развернулась на пятках и молча пошла ко входу в приемный покой.
Как только я перешагнула порог больницы, в нос ударил резкий запах. Стерильность и антисептики. А также холодный и сухой воздух, приглушённые голоса медперсонала за стойкой регистрации, свет от ламп, который резал уставшие глаза. Я подошла к стойке, и медсестра, женщина лет пятидесяти, с зачесанными назад темными волосами, подняла на меня взгляд.
— Доброе утро. Что случилось с Вами?
— Думаю, у меня сломана рука, — ответила я, пытаясь не морщиться. Женщина оценивающе посмотрела на меня, а потом жестом указала на свободный стул.
— Присаживайтесь, сейчас все оформим.
Я кивнула и опустилась в кресло.
Далеко в коридоре пищал монитор, кто-то тяжело передвигал каталку, за стеной тихо переговаривались врачи. Когда медсестра наконец закончила, она подняла на меня взгляд.
— Ваша фамилия?
— Ламберт.
— Случай зафиксируем как травматология. Скоро вас примут. Ожидайте.
Я закрыла глаза, прислонив голову к стене. Только бы не заснуть.
— Ламберт, — раздался знакомый голос.
Я резко распахнула глаза. Передо мной стоял Ричард Кертис.
Высокий, с коротко подстриженными волосами и вечной легкой щетиной, он смотрел на меня с тем же выражением, что всегда — смесь усталого профессионализма и тихого раздражения.
— Черт возьми, Рут, опять ты? — Он сложил руки на груди, оглядывая меня с ног до головы.
Я усмехнулась, но тут же поморщилась от боли.
— Ну а кто же ещё?
Кертис покачал головой.
— Я тебе что говорил? Меньше неприятностей.
— Вы что, меня с кем-то путаете? Я — образец осторожности.
Он тяжело выдохнул.
— Пошли.
Мы зашли в кабинет, и Кертис указал мне на стул.
— Давай, показывай, что у тебя тут.
Я осторожно вытянула вперед руку. Кертис сел напротив, взял её и начал осматривать. Я подавила стон, когда он аккуратно надавил чуть выше запястья.
— Перелом. — Он кивнул сам себе. — Нужно на рентген, но думаю, что он со смещением. Как ты это сделала на этот раз? — спросил он, бросая на меня быстрый взгляд.
— Упала.
— Разумеется. — В его голосе прозвучало недоверие, но он не стал спорить. Он сделал пометки в карте, затем встал.
— Если подтвердится смещение — придется накладывать гипс.
Я закатила глаза. Этого мне еще и не хватало.
Однако, рентген подтвердил наихудший вариант. Это был перелом со смещением.
— Ну, поздравляю, Ламберт, ты выбрала самый неприятный сценарий, — сухо прокомментировал Кертис, изучая снимки.
Я устало вздохнула, уже не имея сил на саркастичные ответы.
Мне пришлось молча терпеть, пока он аккуратно фиксировал руку, сначала наложив повязку, затем переходя к гипсу.
Холодный материал обволакивал запястье и предплечье, застывая и становясь тяжелым. Я почувствовала себя ещё более бесполезной. Теперь...Теперь я даже не могла нормально двигаться.
Кертис затянул последние крепления и взглянул на меня.
— Готово.
Я молча кивнула, глядя на свою зафиксированную конечность.
— Примерно шесть недель в гипсе. Минимум. — Он убрал инструменты, записывая что-то в карту.
Шесть недель. Шесть гребаных недель. Я почувствовала глухую злость внутри себя. Словно меня просто исключили из какого-то важного матча.
— Никаких нагрузок, — сказал он тоном человека, который знал, что его пациент всё равно проигнорирует рекомендацию. — Не пытайся им двигать, не запихивай что-то под гипс, не снимай раньше времени.
— Вы говорите так, будто я когда-то это делала.
Кертис поднял на меня взгляд.
— Делала. Дважды.
Я поджала губы.
— Ну и что, оба раза все срослось же.
— Срослось — это чудо. — Он откинулся на спинку стула, сложив руки на груди. — Не провоцируй судьбу, Ламберт.
— Сколько мне тут сидеть?
— Сиди, сколько хочешь, но я тебя уже выписал.
Я моргнула.
— Что, так быстро?
— А ты рассчитывала на койку с видом на парковку? — Он хмыкнул. — Если хочешь, можешь посидеть в приемной, но тебе это ничего не даст.
Я скептически на него посмотрела. Он открыл карту, поставил пару подписей.
— Рут.
Я подняла глаза.
— Не пытайся прыгнуть выше головы.
Я медленно поднялась, перекинула через плечо куртку, которую так и не вернула Максвеллу с Холтом, и направилась к выходу.
Меня так никто и не забрал. Я простояла у входа в больницу несколько десятков минут, ожидая машины, или хоть какого-то чертового сигнала, но ничего не произошло. Максвелл и Холт забыли меня забрать? У меня даже телефона не было, чтобы им позвонить. И денег тоже, чтобы поймать машину и доехать до участка. Я тяжело вздохнула, понимая, что у меня нет выбора. Придется идти в участок пешком.
С трудом я все-таки натянула на себя куртку, но гипс только усугублял ситуацию. Мне пришлось ловко извернуться, запихивая больную руку в рукав, и даже не застонать от боли. Это было долго, муторно, раздражающе. Но я застегнула молнию одной рукой, и во мне резко проснулось желание кого-нибудь ударить. Но бить, похоже, я могла только левой. И то себя.
— Прекрасно, просто замечательно, — пробормотала я, закатывая глаза.
Когда я наконец дошла до участка, я еле чувствовала пальцы на ногах.
— Сержант не возвращался, — спокойно сообщил один из дежурных офицеров, когда я зашла в участок.
— Я знаю, он сказал, что я могу зайти и подождать его. Могу я сделать это в его кабинете?
— Конечно.— мужчина кивнул. Многим могло показаться странным, что мне это разрешили, но в участке меня знали достаточно хорошо, благодаря дружбе с Летти и Эллиотом. Хотя с последним, как можно было заметить, у нас достаточно специфичные дружеские отношения.
Зайдя в кабинет, я опустилась в кресло, почувствовала, насколько была вымотана. И пока я ждала, меня угостили чаем и каким-то пончиком, который я съела в один укус, даже не успев распробовать вкус. Только теперь до меня дошло, насколько я была голодной. Последний раз я ела... когда? Вечером? Днём? Я сделала несколько жадных глотков чая, и тепло, наконец, начало разливаться по телу. Минут через тридцать в дверях показался Максвелл. Я подняла брови, ведь он приехал без Холта.
— Где Уилл? — спросила я, но Эллиот не ответил. Просто плотно закрыл за собой дверь, подошел к столу и опустился в кресло. Он выглядел злым. И чем-то обеспокоенным.
— Что случилось?
Но Максвелл просто откинулся назад, сцепив руки перед собой.
— Эл? — я впервые обратилась к нему в сокращенной форме имени.
— Мы были у мэра. — Наконец заговорил мужчина.
Здесь не нужно было быть дураком, чтобы сразу не понять, что из этого ничего хорошего не вышло.
— Как было и сказано на парковке перед больницей, мы хотели посмотреть дело Алисы Мартин, бумаги, улики и все, что там было. — Он горько усмехнулся. — Как только мы об этом заговорили, Альбер пришел в ярость.
— Прям в ярость?
— Так, что покраснел как чертов помидор.
Я ожидала, что мэр просто откажет, но явно не ответит такой реакцией.
— И что он сказал? — я заметила, как челюсть сержанта напряглась.
— Пригрозил мне лишением звания.
Я моргнула.
— Ты шутишь.
— Похоже, он не шутил.
— На каком основании?!
— А хрен его знает. — Максвелл фыркнул. — Видимо, за слишком большой интерес к делу, которое он сам лично и закрыл.
Я не могла в это поверить. Но дальше было хуже.
— А потом он посмотрел на Холта и сказал: «А этот тут вообще зачем?»
— Чего?!
— Ему не нравится, что Уильям в это влезает. Говорит, мол, он чужак, зачем лезет туда, где все уже ясно?
— Идиот.
Но потом Максвелл приподнял брови и посмотрел на меня.
— А потом он заговорил о Летти.
Я встрепенулась.
— Что он сказал?
— Рассмеялся. В лицо.
— Что?
— Напомнил про её мать.
— Лию?
Максвелл кивнул.
— Сказал: «А может, у неё гены такие? Может, она просто сбежала, как и её мать?»
— Этот сукин сын...
— Вот и Холт так подумал.
— Что он сделал?
— Попытался разбить ему лицо.
— Попытался?
— Не успел. — Эллиот скривился. — Охранники скрутили его быстрее, чем он занес кулак.
Я выдохнула, прикрывая глаза.
— А потом нас запихнули в машину и вывезли к черту. — Максвелл прикрыл глаза на секунду, потом посмотрел на меня снова. — И напоследок мэр сказал, что если увидит Холта в городе снова... Нам обоим не поздоровится.
Я впилась ногтями в ладонь здоровой руки.
— То есть он ещё и угрожает?
— Бинго.
— А где Уильям?
Эллиот пожал плечами.
— Без понятия.
— Как это — без понятия?
— Когда мы доехали до участка, меня просто вышвырнули из машины.
— Что?
— Дверь открыли, дали пинка и поехали дальше. Я так понимаю, его просто вывезли за город, чтоб остыл.
— Куда?
— Да чтоб тебя черти драли! Ламберт! Я откуда знаю! Может в мотель, что скорее всего так оно и есть. Какой-нибудь дешевый на шоссе.