Глава девятая
Алан Рой. В прошлом друг и «хороший мальчик». Теперь [враг].
Я в сотый раз перечитала то немногое, что узнала о нём, и зачеркнула слово «враг» под заливистый крик звонка с последнего урока. Несмотря на всё, Алан оставался единственным человеком, который ещё не отвернулся от Холли Саммерс. А для меня он был тем, перед кем я претворялась в меньшей степени.
Я тайком наблюдала за ним на уроках, ловила каждое слово, которое могло иметь хоть какое-то отношение к Алану Рою. Но каждый раз я наталкивалась на стену неведения. Сомневаюсь, что кто-то из одноклассников знал о нём больше меня. Алан всегда держался особняком. Несколько раз я видела его в компании ребят, но не думаю, что они были его друзьями.
— Это что, моё имя?
Я в ужасе подпрыгнула на стуле и закрыла записную книжку. За моей спиной навис Алан.
— Нет. Кончено, нет, — начала пылко отрицать я, сдавая себя с головой. — Что вообще ты здесь делаешь?
Я вскочила с места и, прижав к груди записную книжку, понеслась к выходу. Алан вальяжно шёл рядом со мной, даже не ускоряя шаг.
— Я видел. Там было моё имя, — не унимался Алан, проследовав за мной до шкафчика.
— Это не твоё дело.
— Дай прочитать.
— Что? — я рассмеялась от такой наглости. — Нет. Это личное. — Я крепче прижала тетрадь к себе, открывая шкафчик. Алан прислонился плечом к соседнему и впился в меня искрящимся от веселья взглядом.
— Это не может быть личным, если там написано моё имя.
Я ничего не ответила. Главное не вестись на его провокации. Сильно сомневаюсь, что непоколебимого Алана Роя будут интересовать записи его имени в чьих-то тетрадях. Уверена, каждая третья девочка в школе тайно по нему вздыхает.
Я захлопнула шкафчик, развернулась к Алану спиной и пошла к выходу.
— Я буду ходить за тобой, пока ты не решишь написать обо мне что-нибудь ещё. — И он уже начал воплощать свою угрозу в жизнь.
— Мне больше нечего писать о тебе.
— Хочешь, дам повод?
Да.
— Нет.
Я снова это делала. Бежала от людей. Бежала от парня, который... В общем, убегала от любого контакта. Но каждый раз я убеждалась, что делала это не зря. На горизонте замаячила та самая чирлидерша, с которой Алан целовался за углом школы. От её грации и ловкости, которые свойственно демонстрировать болельщицам на поле, не осталось и следа. Неуверенной походкой и озираясь по сторонам, она приближалась к нам.
— Привет, Алан, — нежно поздоровалась она, накручивая светлую прядь волос на палец. — Холли, — она, посмотрела на меня, и в её интонацию просочилось удивление. Девушка потупила взгляд, явно стесняясь своей заинтересованности в Алане. Но если вы спросите меня, я её в этом не осуждаю. — Спасибо, что не рассказала, — добавила она, обратившись ко мне.
Ага, чего нельзя сказать о тебе.
— Без проблем, — ответила я и направилась дальше к выходу, оставляя этих двоих наедине.
— Я хотела знать, свободен ли ты сегодня?.. — Успела услышать я за спиной, пока не отдалилась достаточно далеко, чтобы голоса учеников заглушили их разговор.
Наверно, это очень заводит, тайно встречаться с плохим мальчиком, делая вид, что ты сама невинность. А он в свою очередь не прочь позабавиться с привлекательной блондинкой. Я не удержалась от горького смешка себе под нос. Сейчас я точно такая же «привлекательная блондинка».
Вдруг груз безумия стал слишком велик. Одиночество приняло новую извращённую форму. Дни казались всё более пустыми и бессмысленными, и я чувствовала, что впереди тупик. Выйдя из школы — одной тюрьмы — мне предстояло вернуться в другую.
— Эй, Саммерс. — Услышала я, проходя мимо стоянки. — Я подвезу тебя.
Я остановилась, чтобы лучше рассмотреть Алана, который догнал меня после нашего расставания в школьном коридоре. Он выглядел вполне невинно для человека, который только что договаривался о сексе с чирлидершей. Но сейчас мне было плевать. Не важно, как, главное, что домой я пойду не пешком.
— Буду признательна, — согласилась я, уверенно направившись в сторону его машины.
— Но при одном условии, — остудил мой пыл Алан, наклонив голову набок и с любопытством рассматривая меня. — Ты дашь прочитать мне свою тетрадь.
Я закатила глаза. Дай этому парню лишь намёк на повод, как он доконает меня. Но я была на грани. На грани любого состояния, которое только можно себе представить, и уж точно мне было не до его игр. А может, мне просто захотелось поделиться своим безумием, хотя бы немного облегчив ношу.
— Держи. — Я оторвала тетрадь от своей груди и протянула Алану.
Он вскинул руки в воздух.
— Эй, я же пошутил, — издал он смешок. — Я подброшу тебя бесплатно.
— Я знаю.
Я ткнула записной книжкой Алану в грудь, и ему не оставалось ничего другого, как взять её в свои руки. Я как ни в чём не бывало продолжила путь к его машине. Он ещё секунду стоял в полном смятении, что дало мне право улыбнуться победной улыбкой, а потом пошёл за мной следом.
— Ты правда хочешь, чтобы я это прочитал? — осторожно уточнил Алан, сев за руль.
— Это даже не личный дневник, расслабься.
Алан открыл тетрадку, где были записаны имена родителей Холли. Я наблюдала за его реакцией. Ничего. Он перевернул страницу. Снова имена. Ещё одна страница. План школы. Расписание. Наши с ним совместные уроки. Обрывки информации о нём. О самой Холли... В этот момент Алан нахмурился, пытаясь объяснить эти простые, но в то же время странные записи.
— Что это? — Он посмотрел на меня очень мрачным взглядом, будто в его серых глазах сгустились тяжёлые тучи.
— Заметки, — равнодушно ответила я.
— Я, кажется, начинаю всё понимать.
— И что же ты понимаешь? — с неизвестно откуда взявшимся укором спросила я. Но вместе с тем я надеялась, что он поймёт всё правильно.
— У тебя амнезия?
— Хотелось бы мне этого, — пробормотала я, отвернувшись к окну. Стоянка пустела, а мы так и стояли, не тронувшись с места.
Алан не ответил, но я всё ещё чувствовала на себе его взгляд. Почему он молчит? Пытается понять, шучу я или нет? Или он оценивает степень расстройства моего душевного состояния? Знал бы он, сколько времени я на это потратила.
Внезапное покалывание распространилось по всему телу. Я вздрогнула, потому что не привыкла, когда меня касаются, но ладонь Алана, накрывшая мою руку, была одним из лучших ощущений на моей коже. Распахнув глаза, я перевела взгляд с наших рук на него.
— Я тоже это чувствую, — сказал Алан вкрадчивым голосом.
Смятение лишило меня дара речи, пока я не поняла, что он имеет в виду электрические разряды, а не трепет от прикосновения ко мне.
— Что это? — спросила я.
— Понятия не имею. — Освободив руку, Алан повернул ключ зажигания, заставляя мотор реветь на всю школьную стоянку и в очередной раз привлекать к нам внимание.
Он словно вмиг потерял всякий интерес ко мне и всему происходящему. И не заговорил, пока мы не отъехали на достаточное расстояние от школы.
— Так что же с тобой происходит, Холли? — спросил он. Я уже думала, что этого разговора не состоится. Но, кажется, Алан замечал больше, чем я могла представить.
— Меня зовут не Холли, — бесцветным тоном сообщила я, упрямо глядя вперёд через лобовое стекло. — Я Дара Новак. И у тебя ещё есть шанс отвезти меня в психиатрическую лечебницу.
Алан бросил на меня быстрый взгляд, выражающий испуг, недоверие и полное смятение. Но он промолчал. Каждый раз у меня складывалось впечатление, будто у него существует для меня лимит слов. И он не слишком меня баловал.
Я услышала щелчок зажигалки, и салон заполнил дым.
Только когда мы въехали на нашу улицу, я вновь услышала его голос.
— Ты что, полячка?
Это всё, что его волновало?
— Нет. Но, думаю, корни оттуда.
— Ладно, — Алан провёл рукой по волосам. — Я готов выслушать самое безумное объяснение, но в более подходящей обстановке. — Он остановил «челленджер» у своего дома и вышел из машины. Я последовала его примеру.
— Ты хочешь заманить меня к себе домой? Снова?
— Мы можем пойти к тебе, — Алан неряшливо махнул рукой в сторону моего дома, — но сомневаюсь, что твои родители будут мне рады.
— Они не будут рады и тому, что я пойду к тебе.
Алан более внимательно посмотрел на мой дом, оценивая обстановку.
— Но ведь их нет дома, верно? — он заманчиво изогнул бровь, приглашая меня войти.
Закатив глаза, я вошла в дом.
Тишина казалась такой внушительной, что я затаила дыхание в страхе разрушить её.
За меня это сделал Алан.
— Проходи в гостиную, присаживайся, — он указал на диван.
Я села, на этот раз более внимательно осматривая обстановку. Мебель из массива дерева, приятных тонов обои и текстиль. Всё было в порядке и на своих местах. Но этот порядок не производил впечатления заботливой руки. Скорее, её полного отсутствия, будто порядок здесь был только потому, что его никто не нарушал.
— Будешь что-нибудь пить? — предложил Алан. Его вежливость и доброта зашкаливали.
— Нет, спасибо, — мне хотелось поскорее перейти к разговору.
— Ладно, — Алан вздохнул и сел на диван рядом со мной. — Я готов.
А я нет. Но сейчас я приблизилась к точке невозврата, и мне был нужен человек, который будет знать правду.
— Как я уже сказала, я — не Холли Саммерс, я не популярная школьная любимица и не отличница. Однажды утром я проснулась и поняла, что нахожусь не у себя дома. Я перебирала все возможные варианты, пока не увидела в зеркале своё отражение. Точнее не своё, — рассказывала я, чувствуя, как снова теряю связь с реальностью. Это было слишком даже для меня. Я смотрела на свои руки и даже не осмеливалась поднять глаза на Алана, боясь увидеть его реакцию. — Ты даже представить не можешь, что я испытала в тот момент. Я первым делом подумала, что свихнулась. Версия про амнезию тоже была. Но я каждый день проживала чужую жизнь, видела незнакомых людей, и ничего не вставало на свои места. Я не знала, где я, кто я, что с моими родителями... Такой одинокой я ещё никогда себя не ощущала, а я знаю толк в одиночестве, уж поверь, — я резко замолкла, понимая, что начала говорить лишнее. Слёзы были в нескольких словах от того, чтобы побежать по щекам.
Я повернула голову в сторону Алана. Он смотрел на меня очень внимательно, изучая взглядом каждый сантиметр моего лица. Впервые кто-то слушал меня так заинтересовано.
— Кто-нибудь ещё знает? — спросил он.
— Нет. Иначе вряд ли бы я сидела здесь с тобой.
— Это полное безумие, — прошептал Алан, протягивая руку к моей щеке и стирая слезу большим пальцем. Я не заметила, что всё-таки плачу. — Значит, Холли сейчас в твоём теле, а ты проживаешь затянувшуюся «Чумовую пятницу»? — он улыбнулся, пытаясь меня приободрить.
— Нет. Не думаю. — Я отвернулась, вытирая слёзы. Его прикосновения делали только хуже. И теперь без его руки моя кожа покрылась инеем. К чёрту чувства. — Я первым делом позвонила на свой номер. Но оказалось, что его не существует. А женщина, которой я дозвонилась... я не уверена, что это была моя мама. Так что я понятия не имею, что стало с Холли. И не знаю, что теперь делать мне...
Вот и всё. Я рассказала об этом. Повисла оглушительная тишина. Обличив в слова свои безумные мысли, они оказались ещё более нелепыми. Сейчас как никогда я начинала сомневаться в своём рассудке.
— Ты мне веришь? — Я взглянула на Алана, затаив дыхание.
Он долго смотрел мне в глаза, и его молчание становилось невыносимым. Ещё секунда, и я просто убегу из этого города.
— Я... У меня не укладывается это в голове, — наконец сказал он и, тяжело выдохнув, в очередной раз провёл рукой по волосам. — По крайней мере, это многое объясняет.
— О чём ты? — в растерянности спросила я.
— Твои глаза. Могу поклясться, иногда они меняли свой цвет. Ты стала по-другому говорить, одеваться. Даже почерк изменился. Я сразу заподозрил что-то неладное, но думал, я брежу.
Алан заметил все эти детали.
— Как... Откуда ты столько знаешь о Холли? Вы же заклятые враги.
— Как ты успела, наверно, выяснить, в детстве мы с Холли были лучшими друзьями, — начал рассказывать Алан. Я обрадовалась, что пришла его очередь говорить о себе. Я устроилась поудобней, подгибая под себя ноги. Избавившись от этой тайны, угнетающей меня день ото дня, я вдруг почувствовала себя немного легче.
— Да, мама Холли однажды упомянула об этом.
— В детстве друзей не выбирают, а мы жили по соседству. Мы вместе играли, вместе катались на велосипедах и делали всё то дерьмо, которым обычно занимаются дети. Так было до восьмого класса. А потом... Потом погибли мои родители, — голос Алана дрогнул, и я на мгновение отвернулась от него, чтобы не видеть его лицо и не заплакать снова. — Мне было лет четырнадцать, как раз тот возраст, когда подростки начинают искать себя. А я себя потерял, — он замолчал, а я не знала, должна ли была что-то говорить. Единственное, что мне хотелось, это просто избавить его от этой боли.
Я не могу видеть, как кто-то страдает, но я могу пережить, если страдаю я.
Должно быть, Алан почувствовал мой внимательный взгляд, потому что он посмотрел на меня и улыбнулся. Грустной снисходительной улыбкой.
— На тот момент моему совершеннолетнему брату удалось оформить надо мной опеку. Я проводил всё своё свободное время с ним и его друзьями. Не самая лучшая компания, если быть честным. Я заглушал боль потери алкоголем, выплёскивал свою злость в драках и расслаблялся с помощью сигарет. Как видишь, не многое изменилось, — он усмехнулся, взглянув на меня.
Я смотрела на Алана и видела перед собой не побитого жизнью парня, которым он предстал передо мной в первый день, а маленького мальчика, который слишком рано лишился родителей. Он не был плохим, каким хотел казаться. Но разве не это главная ошибка всех девушек? Думать, что в каждом плохом парне скрывается принц.
— Всё что я успела увидеть, это одну вредную привычку, занимающую твоё постоянное молчание, и один благородный поступок, когда ты спас меня от этого одержимого психа и чуть не вылетел из-за меня из школы.
Может, это было клонившееся к горизонту солнце, свет которого пробивался сквозь окно, а может, его глаза и правда засияли.
— Ты точно не Холли Саммерс, — коротко засмеялся Алан. — Она бы никогда не сказала обо мне ничего хорошего.
Меня словно обдало холодной водой. Я умудрилась забыть, кого он видит перед собой.
— Так что в итоге произошло между вами? Почему вы так ненавидите друг друга?
— Как раз поэтому. В школе сразу поползли слухи обо мне. И половина из них не была правдой, но разве это имеет значение? Холли не хотела, чтобы её репутация страдала из-за того, что она общается со мной. В то время она начала лизать задницу Аманде, всеми силами пытаясь добиться её расположения. Я отошёл в сторону, не стал мешать, но и быть после этого с ней милым не собирался. Слово за слово, и вот уже от статуса друзей мы опустились до врагов. Их клуб милых и находчивых решил сделать из меня козла отпущения, а я просто играл по их правилам.
Тяжесть, что я ощущала на своём сердце, была невыносимой. Я имела всё: родителей, подругу, дом в полном понимании этого слова... Но внутри меня жила пустота, потому что всё это было лишь на поверхности. Алана же покинули все, и его жизнь представляла из себя подавленную боль и забытые чувства. Я смотрела на него, сидящего рядом со мной, и мне ужасно хотелось его обнять. Просто отдать всё оставшееся тепло, лишь бы не видеть его несчастным.
— Мне жаль твою машину. — Дура. И это всё, что я могла сказать?
— Так это была ты? — Алан изогнул бровь.
— Нет. Но я правда сожалею. Это же «додж-челленджер», чёрт возьми!
Алан вдруг рассмеялся. Я была рада, что хоть как-то смогла разрядить обстановку.
— Никогда бы не подумал, что услышу что-то подобное от Холли. Звучит сексуально.
Я засмеялась, но только чтобы не заплакать. Я всего лишь наполнение для красивого сосуда. Здорово и очень удобно, когда такая красавица вдруг обрела мозги.
— Так она тебе нравится? — спросила я, чтобы добить себя.
— Кто, машина? — уточнил Алан. — Она мне как ребёнок. Я буквально вернул её из мёртвых.
— Не машина. Холли, — на его фоне мой голос звучал словно загробный.
Алан внезапно помрачнел, и словно огородился от меня.
— Почему ты спрашиваешь?
Я пожала плечами, стараясь выглядеть беззаботно.
— Просто любопытно.
Он нахмурился и замолк на целую вечность. Сначала мне показалось, что он просто ищет подходящие слова, но потом он поморщился от боли и поднёс ладонь ко лбу.
— Тебе плохо? Снова болит голова? — Я положила руку на его плечо. — Скажи, что мне сделать? Сходить за обезболивающим или, может, лучше вызвать «скорую»? Потому что это уже не нормально, когда....
— Холли, просто заткнись! — прошипел Алан, одарив меня недовольным взглядом.
Я тут же замолкла, даже перестав дышать.
— Извини, — с трудом издала я, пытаясь скрыть дрожь в голосе.
— Нет, это ты извини. Дара.
Он извиняется только за то, что назвал меня не моим именем? Не знаю, что вдруг произошло. Быть может, он внезапно осознал и поверил, что перед ним находится совершенно чужая и не знакомая ему девушка.
За окном послышался рёв мотора. Алан вскочил с места, обрывая любую возможность продолжить разговор. Хотя я почти уверена, что он не планировал отвечать на мои вопросы в любом случае.
— Тебе пора.
Алан проводил меня до двери, и, уже выходя из дома, я встретила молодого человека, почти такого же высокого как Алан, но раза в два крупнее. На голове у него была чёрно-красная бейсбола «Чикаго буллз», которая отбрасывала тень на его лицо. Но я успела отметить, что линия подбородка и губы показались мне знакомыми. Должно быть, это брат Алана. Он приехал на огромном пикапе, припарковав его прямо на газоне.
Парень поймал мой смущённый взгляд и, ничего не сказав, присвистнул мне вследс масленой улыбкой на губах. Меня передёрнуло. Любое, даже лёгкое сходство сАланом в момент испарилось.