Семь дней

Утро 6 дня.

Я не мог пошевелиться. Веревки врезались в кожу, запекшая кровь стягивали лицо. В голове не было ни одной толковой мысли. Моя задача ограничивалась поиском информатора, а я оказался перед главой мафии. План был выполнен на сто процентов. Оставалось найти способ выбраться отсюда живым. Впечатлений и информации хватило бы на три папки с избытком. Я посмотрел на Лу, она выглядела не лучшим образом. Кажется, она тоже не могла осмыслить происходящее. То, что Лу оказалась племянницей главаря, укладывалась в мою схему. Она явно много знала, но была очень юна для такой работы. Концы с концами сходились, и я, если бы мог, отдал бы себе должное. Я проделала большую работу.

Мне было жаль Лу. Она запуталась в этой паутине, как мушка. Ее обложили со всех сторон. Выбраться из мафии невозможно, а уже если это дело семейное, то перспектив вообще никаких. Судьба Лу и моя судьба были предопределены самим фактом нашего рождения. Хотелось разорвать путы, раскидать мелких сошек, треснуть по голове старого болтуна бутылкой самого дорого виски и увести отсюда Лу.

Веревка впивалась в губы, язык опух, голова при каждом повороте пульсировала. Я был в состоянии крайнего напряжения и не пропускал ни жеста, ни слова. Я отслеживал состояние Лу. Если в начале разговора я мог полагаться на ее симпатию, то теперь в ее взгляде читалась ненависть. Ситуация была патовая, и я не знал, как ее решить. Я был на расстоянии вытянутой руки от цели. И вот теперь цель начала отдаляться. Винить в этом я мог только себя.

— По крайней мере, теперь она свободна, — сказала Лу. Я видел, что эта мысль предала сил. Но я, как и Винсент, знали, что она держится за иллюзии. Если бы матери и Ноа было бы какое-то дело до Лу, они бы давно предприняли попытку ее вытащить. Я боялся, как бы Винсент не растер в порошок ее гордость, ее силу, ее волю.

— Луиза, деточка, единственный способ покинуть мафию — это смерть. — мужчина наклонился к Лу. Морщины были глубокими, а глаза безумными.

— Но она же сбежала, — сказала Лу.

Мужчина рассмеялся.

Девушка опустила голову и принялась раскачиваться. В ее глазах потухла жизнь. Мне хотелось схватить ее за руку, прижать к себе, погладить по голове. Лу не плакала. И от этого становилось еще страшнее.

— А мой брат? — спросила Лу, не поднимая глаз.

—Не делай из меня злодея. Младенец мне не угроза, — Винсент провел рукой по бороде.

— Я продал мальчонку за очень хорошую цену и купил поддержанный роллс-ройс. Машина 20-х годов, на ней еще ездила Рита Хейворт, или другая актриса, не помню, — сказал Винсент.

Лу не издала ни звука.

— Мой давний приятель давно хотел сына. Но у них с женой не заладилось. Брать приютского — проблем не оберешься. И я предложил ему здоровенького, крепенького мальчугана. Уж как он был рад.

Винсент был сумасшедшим, это было по всему видно. Он уже давно перешел грань. Для него не существовало других законов, кроме его собственных. Вседозволенность лишила его человечности. Он наслаждался страдания Лу. В голове я прокручивал наказания, каким его можно подвергнуть.

Раздался звонок телефон. Винсент подошел к столу, открыл ящик и снял трубку с дискового телефона.

— Слушаю, — сказал он.

Он помолчал, а потом нахмурил брови. Веселость его слетела, как шелуха.

— Безмозглый идиот, — прорычал Винсент и с грохотом положил трубку телефона.

Он ощерился, допил виски и посмотрел на парнишку, который выполнял роль стюарда.

— Заприте их в одной из комнат и поставьте сторожа у двери.

Нас главарь мафии больше не удостоил вниманием. Меня вздернули за локти и поставили на ноги. От резкого подъема у меня снова закружилась голова. Я понял, что потерял много крови и что мне нужно поберечься.

Люди Эзры вытолкали нас из кабинета. Они тянули за веревки, наступали на пятки и смеялись. Я смотал веревку, и когда меня дернули еще раз, я резко потянул на себя. Парень, что вел меня, пропахал носом линолеум. Он сразу вскочил, обрушил на меня град ударов и так сильно дернул веревку, что мне показалось, что плечевой сустав вышел из паза.

— Какой прыткий. Мы тебя успокоим, — сказал он.

Под ребрами я почувствовал острие ножа. Если я получу ножевое ранение, мои шансы выжить сильно снижались.

— Хватит, Дюк, — сказал парень со шрамом. Правильней было бы сказать, что она тащил девчонку на буксире. Она еле переставляла ноги. — Ты слышал, что сказал мистер Палмер?

— Эзра сказал девчонку в его кабинет, — сказал Дюк.

— Мистер Палмер еще не закончил с ней, — отрезал стюард.

Мы пошли в тишине. Мой «личный гид» меня больше не трогал, но обиженно сопел. Я старался запомнить все ходы и повороты, но в голове все быстро перемешалось. Ориентиром служили кадки с фикусами и другими пальмообразными растениями. Голова разболелась еше сильнее. Нас привели к черной двери, которая вела в комнату для персонала. Стюард Винсента сунул руку в карман и зазвенел ключами. Несколько минут он перебирал связку, пытаясь отыскать нужный ключ.

— Зачем ты таскаешь это железо. Держи отмычку, — сказал Дюк и что-то кинул в парнишку.

Стюард Винсента ловить проволоку не стал, повернулся спиной и спокойно вставил ключ в замок. Нас втолкнули в маленькую комнату. Это было светлое помещение с одним окном. Никакой мебели и даже приспособлений для пыток. Пол был чистым без следов крови. Дверь захлопнулась, и мы услышали, как ключ трижды повернулся. Охранять, как я понял, должны были парни Эзры.

Я изучил комнату на предмет скрытых камер или микрофонов. Беглый осмотр ничего не выявил. До куда доставал руками прощупал и простукал стены. Я не обнаружил ни малейшей лазейки. Окно выходило на пустой задний двор. Облезлая лужайка, на которой валялись ржавые садовые инструменты. Одним словом, помойка. Решетки были прочными, а стекло тонированным. К тому же на окнах не было ручек. Побег еще более осложнялся. Я понял, что выйти получиться только через дверь, которая закрыта на замок и охраняется. Я сел и стал пытаться ртом ослабить веревки. Попытка оказалась безуспешной. Запястья горели от содранной кожи. Тогда я попытался вытащить веревку, которую мне надели на манер уздечки. Эта веревка резала щеки и превратила рот в пустыню. Я зацепился большим пальцем и стал тащить. Изнутри я толкал языком. Казалось, что сейчас я вывихну челюсть. Удача наконец улыбнулась мне. Я облизал пересохшие губы, и желудок содрогнулся от железного вкуса крови. Я точно пережил песчаную бурю, и отдал бы многое, если не все за глоток воды. Пока я изучал обстановку, я совсем забыл про Лу. Она прислонилась к стене и тупо смотрела в одну точку. Я пытался увидеть ее в кровавом ореоле племянницы мафии, но видел пред собой прежнюю Лу.

Она была юной девушкой, почти девчонкой, с которой я прожил целую жизнь за пять лет. Она могла быть острой на язычок, раздражительной, дерзкой. У нее постоянно менялось настроение, она легко впадала в панику и истерику, но никогда она не казалась мне злой. Она не причиняла зло с умыслом. Я не мог злиться на нее.

Напротив, я ей сочувствовал, и мне было жаль, что я не мог ей сказать об этом. Было очевидно, что она втянута в преступные схемы. Что она в этом бизнесе не по своей воле. Ей угрожали, ее шантажировали, она не имела возможности отказаться. Власть страха и насилия приводит к подчинению, но она рождает сопротивление. И это сопротивление я чувствовал в Лу. Она стремилась на свободу. Она убегала всякий раз, когда ей было в тягость. Во время похода я видел, как она смотрит на деревья, лес, туристические домики. Она больше всего хотела быть свободной. Она подавляла свои желания ради брата и матери. Как долго бы Винсент смог бы удерживать ее в клетке? Она бы все равно упорхнула. Лу была хорошим человеком, она защищала тех, кого любит. Она даже меня защищала. Я должен был ей помочь. Я мог ей помочь, если она позволит мне. Она была молодым деревцем, которое сломали, но, если поставить подпорки, она еще сможет выправиться.

Я думал о том, какое блестящее будущее ждет Лу. И о том, что я посажу за решетку всех мерзавцев, которые испортили ей жизнь.

— Лу, — позвал я. — Лу!

Девушка не реагировала на меня. Мне нужно было привести ее в чувство.

— Луиза, — сказал я.

Лу наклонила голову. Она походила на куклу со сломанным механизмом. Не глядя на меня, она сказала:

— Я не разговариваю с копами, — сказала она. — Понял?

— Лу, включи голову. Нам нужно выбираться отсюда, иначе мы умрем.

Её внимание снова переключилось на меня на меня, и она посмотрела мне в глаза.

— Я уже мертва, Джаспер. Я всегда была мертва. Только мертвый человек может ходить под Эзрой. Только мертвый человек может исполнять волю Винсента. Во мне нет ничего живого. Я жила тем, что моя семья, мой брат, в безопасности!

В ее голосе, жестах и словах было столько боли, что я удивлялся, как ей удается сдерживаться. Если я был ближе, то заметил слезы в уголках ее глаз.

— Лу, возьми себя в руки. Твой брат жив. У него осталась только ты. Ты не можешь умереть здесь. Лу, ты...

— Замолчи! Заткнись! — закричала она.

Лу смотрела на меня с гневом. Ноздри раздувались, а губы были плотно сжаты. В глазах полыхала ярость.

— Не нужно меня вербовать. Ты свой шанс упустил, — усмехнулась она.

Она закрылась от меня. Возможно, сейчас у меня получиться до нее достучаться. Но нужно посеять в ее голове зерно надежды.

— Лу, послушай,

— Скажешь хоть еще слово, я закричу и нас разведут по разным комнатам. Если хочешь, молись. Бог не откажет копу, — сказала она зло. Она закрыла глаза.

— Я не собираюсь умирать, — ответил я.

— Надо было об этом думать прежде, чем браться за это дело.

— ответила Лу, подложила руку под голову и закрыла глаза. Через минуту ее плечи стали мерно вздыматься.

Стена между нами становилась толще с каждой секундой разговора. Можно было кричать, трясти за плечи, но я бы ничего не добился. Придется действовать в одиночку. Комната заполнялась светом. Наступало утро. Время просачивалась как вода сквозь пальцы, а не продвинулась ни на шаг.

Ждать и сидеть, пока придут Винсент и его люди, было глупо. Если умирать, то умирать в бою. Я вскочил на ноги и едва не упал. У меня закружилась голова. Недосып, потеря крови и голод давали о себе знать. Я заметался по комнате, а потом уперся головой в стену. Лу даже не посмотрела на меня. Мне бы пригодилась ее помощь. Она знает этот дом как свои пять пальцев, она смогла бы нас вывести. Нужно объединить усилия, освободиться и вырубить охранников. Пройти по коридорам незамеченными, выскользнуть на улицу, перемахнуть через забор и бежать в ближайший участок. Усталость брала вверх. Я лег у окна и закрыл глаза. Последняя мысль была о Лу. Без нее ничего не выйдет.