Семь дней

Ночь с 5 на 6 день.

Я рвалась из рук Эзры. Острие ножа плясало у горла.

Он мог перерезать мое горло. Но я уже не соображала. Я видела на платформе тело Джаспера. И в голове раз за разом прокручивалась картинка, как на затылок ему обрушивается дубинка. Ноги подломились, я повисла на руках Эзры, и он выпустил меня. Я упала на колени.

— В машину их. Андреа, останься и следи за поставкой, — Эзра отдал приказ и сел корточки. Он закрыл мое лицо ладонью и сказал:

— Ты меня разочаровала. Теперь, когда у тебя нет защиты, я припомню все твои проделки, — он убрал мне выбившуюся прядь за ухо, а потом поднял мой подбородок. — А его, — Эзра указал на Джаспера, — я скормлю псам, а тебя заставлю слушать его крики.

Эзра оттолкнул мою голову и поднялся. Я глотала слезы и пыталась утишить дрожь. Джасперу связали ноги и руки, а потом запихнули в багажник. Один из подручных Эзры подошел ко мне, в его руках была веревка.

—Я буду ходить за тобой, как тень, буду выполнять любые прихоти, только отпусти, — сказала я. Эзра размахнулся и ударил меня ботинком в пах.

— Глупая курица, — сказал он и ударил по лицу. Я почувствовала во рту привкус крови.

— Ты предлагаешь мне то, что и так принадлежит мне, — сказал Эзра и поправил прическу. Гель крепко удерживал волосы, и от упражнений Эзры ничуть не растрепалась. За спиной Эзры раздался кашель.

— Эзра, на пару слов, — сказала Рене. Она смотрела с любопытством и глупо усмехалась.

На лице Эзры задергался нерв, но он справился с безумием и повернулся к Рене. Что ни говори, Эзра был всего лишь подчиненным. Он улыбнулся Рене и протянул руку.

— Андреа, отвези их к Винсенту, он будет рад увидеть предателей,— Эзра отдал приказ молодому человеку и повернулся к Рене.

Пока Андреа связывал мне руки, я слизывала кровь и рассматривала его. Он был среднего роста, волосы ежиком, молодой, нервный — обычный щенок Эзры. Я напрягала и расставила руки, чтобы оставить пространство для маневра. Андреа вытащил из кармана вторую веревку, размотал и завязал мне ноги. В рот он засунул мне кляп. Он забросил меня на плечо и потащил к машине. Он посадил меня на заднее сидение и сел рядом. Я забилась в угол и смотрела в окно. Машина тронулась. Позади остался вокзал, площадь и метро. За окном замелькали дома, и я уснула. Всю дорогу я проспала, и открыла глаза, когда мы уже приехали. Мы въехали в ворота и остановились у большого особняка. Облик этого здания я долго пыталась изгнать из своей памяти. Дом из серого камня с башенками в кругу кустов и дорожек. Он ничуть не изменился.

Андреа открыл дверь и вытащил меня из машины. Даже пытаться сбежать было бессмысленно. Если бы меня не удерживала веревка, меня бы настигли собаки или охранники. Особняк окружал трехметровый забор с острыми наконечниками. Если закрыть глаза, я запросто могла представить Джонни, который пытался сбежать из этого шесть лет назад. Забор он преодолеть не смог. Особняк был логовом Винсента. Полиция вряд ли бы стала искать главу мафии в одном из самых респектабельных районов. Здесь жили политики, чиновники, актеры и бизнесмены. Если так посудить, Винсент был выдающимся предпринимателем.

К забору прилегал сад, парковая зона с лабиринтом. Четырехэтажный дом стоял далеко от ворот. Окна его были затонированы, а двери — железные. Наружу не прорывалась ни звука. Андреа и его подручные вытащили Джаспера из багажника. Он тоже был спеленат, а изо рта торчал кляп. Половина лица была красная от крови. Но я видела, что он соображается четко.

Два парня взяли Джаспера под руки и потащили по черному ходу. Я семенила следом. Андреа следил за мной, как будто я могла удрать. Даже если бы у меня были развязаны, нога бы не позволила бы убежать далеко.

По пути я рассматривала дом и пыталась найти лазейку, чтобы потом, когда все стихнет, ей воспользоваться. Дом почти не изменился за эти годы, как и порядки людей, в нем живущих. Меня грела только одна мысль, в кармане у меня лежал нож. Если нам навстречу попадался персонал. Андреа кричал: «Дорогу» — и они вжимались в стены. Мы дважды повернули направо, один раз налево и спустились по лестнице в звукоизолированный подвал, где, как я знала, находился один из кабинетов Винсента.

Нас с Джаспером толкнули к двери из красного дерева с золотой ручкой. Охранники постучали. Замок щелкнул, и дверь открыл человек Винсента. Он задал несколько вопросов Андреа и его парням и обыскал. Парнишка был страшно деловой. Светлые волосы были сбриты под ноль, кривой нос и серо-зеленые глаза. Бросался в глаза шрам, он шел ото лба к носу. На меня волнами накатывал страх. Лицо заливало потом. Парнишка повернулся к Джасперу, его карманы он изучил внимательнее. Когда до меня дошла очередь, я была на грани обморока. Парнишка посмотрел мне в глаза, и я выдержала взгляд. Он не стал со мной долго возиться, лишь для вида похлопал по карманам. Нас ввели в кабинет.

Внутри не было окон. С потолка свисала люстра, под ногами лежал вычурный белый ковер. У стены стояли черные кожаные диваны. Небольшой бар с бутылками виски, которое было старше меня и Джаспера вместе взятых. Когда-то в детстве я разбила одну такую бутылку, и многое узнала о дорогом алкоголе.

За огромным письменный столом сидел мужчина пятидесяти лет. Волосы были уложены при помощи лака. Две глубокие залысины уходили к затылку. В темной бороде виднелась проседь. Кожа была желтая и морщинистая. Он изучал две большие стопки бумаг. Увидев меня, он забрал очки вверх и улыбнулся.

— Лу, — обратился ко мне мужчина. — Давненько ты ко мне на захаживала.

Жестом руки он указал на пол. Нас толкнули, и мы упали на колени. Удар пришелся по нервным окончаниям, и меня охватила острая боль. Гримасу боли мне скрыть не удалось. Парнишка поставил Джасперу на спину ботинок и надавил. Джаспер уткнулся лицом в ковер. Я слышала, как он выругался.

— Весь ковер мне заляпаете, — недовольно сказал Винсент и вышел изо стола. — Опять в химчистку сдавать.

Кровь на затылке и виске Джаспера запеклась. С большим трудом Джасперу удалось выпрямить спину. Я посмотрела на Винсента. Он расхаживал по кабинету и бросал на нас любопытные взгляды.

— Хороша парочка — сказал он. Я обернулась. Подчиненные Винсента и Эзра рассредоточились по стенам.

— Налей мне скотч, чистый, — приказал Винсент. — Кстати, о животном мире. Перед вам, господа, две крысы.

Движения парнишки как будто были отрепетированы. Он открыл стеклянный шкаф, вытащил бутылку, плеснул янтарной жидкости. Парнишка подал Винсенту стакан, о бортики которого бился лед. Винсент поднял стакан к лампе и оценил цвет.

Мне хотелось кричать, умолять, плакать — сделать хоть что-то, но я знала, что ничто из моего скудного арсенала не поможет. Винсент ненавидел эмоции. Он словно состоял изо льда.

—Тебе пришлось исправлять ошибки твоей матери. Я думал, что тебе это научит верности. Но я ошибся. Проблема не воспитании, а в генах. Ты предала меня, Луиза. Я ошибся в тебе.

Я дергала веревку. Когда Винсент начинал говорить о моей матери, во мне поднималась злость. Но на этот раз он обвинял меня в предательстве — этого я не могла стерпеть.

Винсент махнул парнишке, и он вытащил изо рта кляп. Я провела языком по засохшим губам.

— Я не предавала тебя, я выполняла поручения. Ты допускаешь ошибку!

Я смотрела в черные глаза Винсента с мольбой. Я не понимала. Если я кого и предала, то Эзру. Я нарушила его приказ.

— Луиза, меня удивляет этот театр. Ты привела в мой дом врага, а меня обвиняешь в ошибках?

Он повернулся к Джасперу и брезгливо ткнул его мыском ботинка. Я повернула голову к Джасперу. Теперь мы оба смотрели на него. Джаспер побледнел, и на его лбу появилась морщина.

— Да-да, его — офицерскую крысу, — подтвердил Винсент.

Я вздрогнула, как от удара. Я смотрела на Джаспера, и у меня перед глазами проносились последние семь дней. Это не может быть правдой. Я бы заметила. У меня голова шла кругом. Джаспер не оправдывался. Мне даже казалось, что ему меня жаль.

— Святая наивность, — воскликнул Винсент. — Лу, ты позволила задурить себе голову. На что ты повелась — на смазливую мордашку или на его сладкие речи? Ален доложил мне об этой пташке почти сразу. Я заинтересовался, получил информацию, сопоставил данные — и все выяснил. Можно было доставить его тело прямо в участок... Но мне стало любопытно, Луиза, как поступишь ты. Последнее время Эзра часто на тебя жаловался, и я решил проверить тебя, испытать твою верность. Ты всегда слишком любила свободу. И за это тебе придется расплачиваться. Посмотри на себя, ты сбита с толку, ты в замешательстве. Ты влюбилась в какого-то парня и тут же потеряла ориентир в жизни. Как же так, Луиза?

Винсент сделал глоток и вытащил из папки на столе бумагу. Он опустил очки, откашлялся и зачитал:

— Джаспер Эшли, 22 года, сын генерала полиции. Образцовый студент полицейской академии, золотая медаль Суточной Гребной Гонки, волонтер в приюте для собак. За три года раскрыл 15 дел, три драки, ограбление со взломом и другая мелочь. Был назван лучшим молодым офицером в прошлом году. Получил задание от седьмого сентября. Внедриться в подземную преступную группировку, найти информатора, который расскажет о поставках оружия и местах сбыта наркотиков. Завербовать агента и с триумфом вернутся в участок. На все про все ему дали семь дней. Браво! Они думают, что мы идиоты? — Винсент хихикнул. — Поручили бы ему найти единорога, который исполняет желание. А что — этот план куда реалистичнее первого!

Винсент как будто вколачивал в меня гвозди. Я не знала, какими словами себя обозвать еще. Пока я думала, что спасаю Джаспера от неминуемого падения в маргинальный ад, он вербовал меня. Он врал на каждом шагу, он играл мной. Я с ненавистью посмотрела на Джаспера. Меня затошнило. Он был чертовым копом, полицейским! У меня тут же зачесалась кожа. Больше всего на свете я ненавидела две вещи: копов и манипуляции.

— Поздравляю, Джаспер. Ты справился с заданием. Твой информатор, человек весьма сведущий, был у тебя под носом. Ты взял в разработку человека, который знает о делах едва меньше моего. Позволь мне представить тебе мою племянницу — Луиза Анна Палмер, дочь моей непутевой сестры. Она была моим персональный курьером. Она передавала записки с указанием часа и места встречи. Она сопровождала большую часть сделок. И наконец она выросла в этом доме. Когда ее непутевая мать провинилась, я отослал ее к Алену.

Джаспер что-то промычал и попытался разорвать веревки. Винсент толкнул его, он снова упал на ковер.

— Я не знала, что он коп, — сказала я.

Джаспера мне жаль не было. Он был копом, а копы — не заслуживают жалости.

— Знаешь, как говорят законники. Незнание не спасает от ответственности. Взять хотя бы твою мать. Она сбежала и не подумала о тебе. Почему тебя эта история ничему не научила?

Винсент облокотился на спинку стула. Он наслаждался своей властью. Я нахмурилась. После столько лет службы подло использовать против меня этот аргумент.

— По крайней мере, она теперь свободна, — сказала я. Долгие годы я усмиряла гнев мыслью: мой брат в безопасности.

— Ты так в этом уверена? — Винсент хитро улыбнулся.

— Не поняла, — сказала я. Я почувствовала, что моя кровь превратилась в кислоту и начала разъедать кожу.

— Луиза, деточка, единственный способ покинуть мафию — это смерть.