Семь дней

Вечер 5 дня.

Я боялся оставлять Лу. Казалось, что-то должно случиться. Но когда я вернулся, Лу была на месте. Она о чем-то говорила со Стивом. При моем появлении дежурный зыркнул на меня и что-то бормоча под нос ушел в свою комнатушку.

Я попытался разговорить Лу. Но она сделала вид, что хочет спать и отвернулась от меня. Я следил за ее дыханием и сделал вывод, что она не спит. Беспокоить ее было бессмысленно. Я вышел на улицу и посмотрел на солнце. Небо было по-осеннему хрустальным. Безупречной голубизны небо и солнце в зените. Впервые за эту неделю я замедлился. Вдалеке виднелась черная гряда леса. По полю прошла рябь от ветра. Я прислушался к звукам. После городской суеты все казалось непривычным. Я закрыл глаза. Я слышал шум листвы, хлопанье крыльев пролетающей птицы и стрекот кузнецов. Если здесь и были жители, то все они обитали в лесах.

Железнодорожные пути хищно блестели, и я поймал себя на мысли, что не хочу возвращаться в город. Я провел рукой по подбородку. Я и сам почти превратился в лесное чудовище. Я зарос щетиной и выглядел старше. Впрочем, я чувствовал, что перемены произошли и внутри меня. Я повзрослел и набрался опыта, но по-прежнему ничего не знал. Не мог ответить определенно на поставленные вопросы. Возможно, я гонялся за призраком, который водил меня за нос, или был слеп? Может, я слишком сильно давил на Лу или слишком слабо, наоборот? Она точно была при делах. Она была замешана, она вся извозилась в уличной грязи. Я прокручивал ее монологи, где она защищала дилеров и перекладывала ответственность на несчастных торчков. И делал вывод, что такую систему защиты может выстроить только тот, кто увяз по локоть. Она не могла быть главарем банды. Но за что именно она отвечала. Мелкие кражи? Логистика? Знала ли она точно, в чем замешана? Я забрал пятерней волосы. Дальше думать было невозможно. Я сел на платформу и свесил ноги. Выбора у меня не было. Идти допрашивать Лу я не мог. Она бы ничего не ответила. А выбивать из нее признание у меня не было сил. Я откинулся на спину, закрыл глаза от палящего солнца и пустил все на самотек. Кто-то пнул мне ботинком в ребра. Стоп. Я открыл глаза, сгруппировался и вскочил. Меня шатало из стороны в сторону. Передо мной стояла Лу, нога была перебинтована и зафиксирована лыжами. Она забавно сморщила носик, из-за чего веснушки собрались в одну точку. Я не смог сдержать улыбки. Лу отступила на пару шагов.

— Поезд через две минуты, грузовой, все как мы любим, — сказала она. Я заметил, что ее голос дрогнул. Она обернулась и просканировала местность. Я посмотрел на небо и обнаружил, что солнце свалилось на вторую половину неба. Я проспал около двух часов.

— Как себя чувствуешь? — спросил я.

— Ничего, — хмыкнула она и обхватила себя руками.

Она повернула голову в лесу, в сторону, откуда должен был появиться поезд. Брови были нахмурены, кулаки сжаты. Я подошел ближе и тронул ее за локоть. Она стремительно повернулась ко мне. Челюсть была сжата, в глазах плескалась ярость.

— Лу, в чем дело? Ты не хочешь садиться на этот поезд?

Она судорожно вздохнула.

— Я не хочу, чтобы ты садился на этот поезд, — она смотрела прямо на меня, ни один мускул не двинулся на ее лице.

— Лу, объясни все по порядку. Тебе угрожает опасность?

— Послушай меня хотя раз. Просто не садись в этот поезд. Возвращайся домой, живи обычной жизнью. А со мной, — она тряхнула головой, — со мной будет все в порядке. Как и всегда.

Гудок поезда прервал наш разговор. Мы смотрели на приближающийся локомотив. Дверь станции отворилась, на пороге стоял Стив.

— Собрал вам на дорожку. Перед дорогой, как и перед смертью, не надышишься, — сказал он и сам посмеялся со своей шутки. Он протянул нам бутерброды в бумажной обертке.

— Никогда не слышал, чтобы так говорили, — сказал я поблагодарил старика.

— Мой тебе совет, парень. Ни с кем не разговаривай, по сторонам не глазей и ничего не трогай. И главное, не отходи от Лу, — Стив пригладил бороду рукой. — Удачи, девочка, — сказал он Лу и зашагал на станцию.

— Лу, кто это? — спросил я.

— Не задавай мне больше вопросов. Останешься — все увидишь сам. Но я не советую тебе.

Я понял, что теперь получу ответы на все свои вопросы. Я забрал у Лу сумку, сунул внутрь сэндвичи. Я был готов. Кого бы Лу не боялась, я найду способ ее защитить. В голове пронеслась мысль, что я закончу задание до срока.

Лу смотрела на прибывающий поезд, как на неотвратимое зло. Она стояла так близко к краю платформы, что мне показалось, что она сейчас прыгнет. Вагоны проносились перед нами, как будто поезд и не собирался тормозить. Но локомотив сбавил ход и перед нами остановились старые, потертые вагоны. Подростки исписали их надписями, эти послания, обращенные то ли в прошлое, то ли в будущее сообщали простые истины. «Я люблю», «Я ненавижу», «Я убью», «Я буду жить вечно». Поезд дернулся и остановился.

Заржавевшие двери лязгнули. Механизмы были испорчены, один болт выпал, другой застрял, и мы без труда вошли внутрь. Машинист подал знак к отправлению.

Я хотел войти первым, но Лу опередила меня. Она скрылась в полумраке прежде, чем я прыгнул. Я вытянул руку, схватил за плечо и притянул к себе.

Мы медленно привыкали к темноте. Мы двигались на ощупь, пока не уткнулись в коробки. Я предложил сесть на пол, Лу не стала спорить. Поезд тронулся, и Лу, чтобы не упасть, схватилась за меня. Я огляделся. Вагон от пола до потолка был забит деревянными ящиками и пакетами. В проходе валялись подстилку и пледы, а чуть дальше мы увидели мужчин. Их было семеро, а значит, путешествовали мы не одни. Один из них посветил фонариком, другой поздоровался. В самом дальнем углу засветилась красная точка и до нас донесся характерный табачный запах. Человек оттолкнулся от стены и двинулся в нашу сторону. Шаги были тяжелые, и я сразу понял, что мужчина выше меня ростом и массивнее. Я встал и сбросил вещи на пол. Оставалось надеяться, что Лу не будет лезть на рожон. Лу поднялась следом, но держалась позади. Я заметил, как у нее подрагивают пальцы. Я понял, что через секунду она начнет размахивать своим ножом и угрожать. Но я опередил ее, схватил за руку и задвинул плечом назад. Мужчина остановился напротив, и свет из открытой двери позволил мне его разглядеть. Но ошибся: это была женщина, а не мужчина. Она была грузной, рост выше среднего. Грива полуседых волос падала на лицо. Она завязала их в длинный, неопрятный хвост. Женщина подвела глаза черным карандашом. На руках от кончиков пальцем до локтевого сгиба были набиты татуировки. Я узнал стиль. На ней не было живого места. Корабли с детальной прорисовкой, средневековые баллисты, компасы, черные пятна и просто линии — я мог бы заметить и больше, но от женщины исходила ощутимая угроза. Образ довершали кожаные сапоги, кожаные штаны, черная рубашка с закатанными рукавами. Через плечо шел ремень, на ремне была кобура, а кобре — пистолет. Женщина бросила на пол вагона бычок, позволила язычку пламени заплясать на соломе и стукнула по нему каблуком.

— Чем планируете платить за проезд? — спросила она. Голос женщины был осипшем, как будто она много и часто пила. Я откашлялся. Наживать новых неприятностей не хотелось. Я устал, Лу была скована деревяшками, было очевидно, что новой передряги мы просто не переживем. Женщина полезла за новой сигаретой. Пока она раскуривала, я не спускал с нее глаз. В голове я заполнял еще одно досье.

— Мы заплатим, если вы настаиваете, — я примиряюще поднял руку, а Лу дернулась.

— Какой послушный мальчик, — прерывала она меня. Женщина щелчком отправила окурок в открытую дверь.

— Меня зовут Джаспер, а это моя... — я на секунду замолчал, не зная, как представить Лу.

— Лу, — сказала девушка.

— Лу? Та самая? — женщина оживилась. — Меня зовут Рене. Я представляла тебя другой. Ты слишком юна для наших дел. Это твой охранник? А чего он такой робкий? — Рене оказалась словоохотливой дамой, и пока она тараторила. Я смотрел на Лу. Все-таки она. А я до конца не мог поверить.

— Можно и так сказать, — ответила Лу. Я заметил, что она ничуть не испугалась, и когда поняла, что угрозы нет, убрала руку в карман.

— Итак, Лу. Чем обязаны такой честью? Ты бы еще красную ковровую дорожку постелила, право слово. Фейерверки по случаю нашего прибытия в города отменить успеем, а?

Я видел, что Лу хотела что-то сказать, но ей мешало мое присутствие. Рене знала Лу плохо, поэтому не замечала ее скованности и продолжала болтать.

— В этот раз я хотела проследить за поставкой лично. Ходят всякие нехорошие слухи. Впрочем, ничего удивительного. Баланс сил, как говорят. А тут я встречаю тебя. Видно, и у вас неспокойно? — она уставилась на Лу. — Никогда бы не подумала, крошка, что ты...

Лу оборвала фразу незначительной сентенцией. Неужели я нашел того, кто поставляет в наш город наркотики? Ящики были огромные. Это могло быть и оружие. Это могло быть все, что угодно. Но скрытность Лу подтверждала мое подозрение: в ящиках лежал контрабандный, нелегальный товар. Что бы там ни было — Лу преступница. Относиться к ней нужно было соответственно, а я все время думал, не болит ли у нее нога и как ее защитить. У меня сразу разболелась голова, и мне стало жалко, что я на взял про запас обезболивающие таблетки.

Мысль, что я вот-вот раскрою дело, не приносила облегчения. Я мог бы достать пушку, зачитать права и надеть на Рене наручники, если бы у меня все это было. Рано, Джаспер, сказал я себе. Рене приведет меня к королю мафии, предводителю улиц и подземного мира. Мы накроем босса, арестуем его подельников, тех, что нажились на торговле оружием и наркотиками, разрушим сеть поставок и разгоним мелкую шушеру. В городе станет тихо, пусть не навсегда, пусть на время, но на улицах станет чисто.

— Ну что ж, ехать нам два часа, располагайтесь. Мои крысята вас не тронут, обещаю, — сказала Рене. — Хотя что я такое говорю. Лу — ничего не боится, верно?

Рене бросила на Лу любопытный взгляд и вернулась в конец вагона. Я видел, как там тотчас же зажглась красная точка. Рене была заядлой курильщицей.

Мы с Лу заняли свои места. Остальные пассажиры потеряли

потеряли к нам интерес. Кто-то исчез из виду, спрятавшись за коробками, а кто-то растянулся на матрасах и заснул, что подтверждал храп. В конце вагона Рене затеяла разговор. Слов слышно не было, но иногда она разряжалась громким смехом. Мне стало любопытно. Узнай, кем я работаю, Рене пристрелила бы меня, как хромую лошадь, или прежде помучила. Я залез в сумку, вытащил бутерброды и протянул Лу. Вопросов становилось так много, что уже даже не мог ответить, кого я оберегаю. Кто такая Лу? Кто такой Стив? Почему они подали виду, что знакомы при первой встрече? Кто такая Рене? Что их всех объединяет? Поставки оружия или наркотиков? А, может, они поставляют антикварную мебель? Я уже ни в чем не был уверен. И ничему бы не удивился.

Почему они подали виду, что знакомы при первой встрече?

Я не задавал вопросов. Я пытался разгадать загадку Лу. Она кусала бутерброд и смотрела в открытую дверь вагона. Пахло хвоей, и я знал, что этот запах теперь всегда у меня будет ассоциироваться с Лу. Я развернул промасленную бумагу, и она приятно зашуршала. Бутерброды были сделаны совесть. Корочка хлеба хрустела, овощи — помидоры, перцы и баклажаны — прожарены, сыр растоплен, а розовый ломоть колбасы — чуть сбрызнут соусом. Я крутил в голове список подозреваемых и чертил схемы, чтобы потом их разломать. В мою нестройную постройку вторгались все новые и новые элементы. Дело о поставках оружия разрасталась прямо на глазах, а это значило, что подполье было гораздо масштабнее, чем предполагал мой отец. Первым делом я лишил регалий Алена. Он был обычной пешкой. Бродяги, кроме одного или двух, не участвовали во всех эти процессах. Лу определенно играла ведущую роль, но я не мог отделаться от мысли, что и она действует не по своей воли. Иначе зачем эти предупреждения и явные попытки «спасти меня». Впрочем, криминальная жизнь полна романтики. Девчонка могла просто влюбиться. Рене поставляла оружие, Стив отслеживал процесс на станции. Что именно делала Лу. Вообще и сегодня? И главное, что в ящиках?

Нужно было собрать больше информации. Нужно проследить цепочку, попасть на склад, засветить, как можно больше людей. Вернуться в участок и нагрянуть с облавой. Лу приведет меня к цели. А я приведу Лу к свободе. Но сначала ей придется пройти через мясорубку страданий. Ей придется предать «своих» людей. Они били ее, истязали и угрожали смертью. Я видел в ее глазах страх. Самостоятельно она никогда не разорвет этот круг. Ей нужно помочь, и я помогу ей. Я распахну перед ней двери, и она сможет раскрыть крылья и обрести настоящую свободу.

Оставалось воплотить план и надеяться, что все пойдет так, как я задумал.

— Лу? — позвал я. Лу повернула голову, в глазах застыла непривычная покорность. — Что с тобой происходит?

— Что бы ты сделал, Джаспер, если бы знал, что ведешь на убой невинного человека? — тихим голосом спросила Лу.

— Нашел бы способ его спасти, — не задумываясь, ответил я.

Я видел страдания Лу, но ничего не мог поделать. Раскрывать себя сейчас и загубить такое крупное дело, чтобы облегчить душевные муки одной-единственной девушки, невозможно. Я работал полицейским и знал, что каждый день может стать последним. Я знал, что сделаю все, чтобы прикрыть напарника, спасти гражданского и постараться выжить самому. Ситуация была запутанной. Я привязался к объекту, объект испытывал ко мне романтические чувства — проблема была очевидной. Но я знал, что выход найдется. Главное, чтобы Лу не упорствовала в своей ереси. Я защищал жителей города, а она защищала барыг, убийц и воров, которые были опасны и для нее в том числе. Но я понимал, что Лу еще долго будет в плену своих заблуждений, и сразу может не довериться мне.

— А что, если его нет? — задала вопрос Лу, — Выхода.

— Лу, это значит, что ты его просто не видишь, — я взял девушку за руку и крепко сжал. Она слабо улыбнулась. — Лу, расскажи мне, в чем дело, и я тебя вытащу.

Если бы она раскололась, у меня на руках были бы все карты. Я бы откорректировал план и не допустил бы погрешностей и ошибок, которые в нашем деле означают здоровье или чью-то жизнь.

Лу была растеряна, сбита с толку, и у нее очень болела нога. Страх заполз и наполнил ее маленькое и отважное сердце.

— Я помогу тебе, — сказал, усиливая натиск. Я говорил размеренно и не сводил с нее глаз. Я гипнотизировал Лу. Она зажмурилась, вздохнула и снова открыла глаза. Я заметил в ее лице проблеск надежды.

— Джаспер, слушай меня очень внимательно. Через час мы будем на вокзале, где состоится передача всей контрабанды, которая поступает в наш город. Всей контрабанды. Все, о чем ты сейчас подумал, едет на этом поезде. Товар встретят серьезные люди, встречаться с которыми смертельно для тебя. Если тебе дорога моя и твоя собственная жизнь, тебе нужно выполнять мои команды. Инициатива не то, что наказуема, она смертельно опасна.

Девушка сжала мою руку в ответ.

— Я понял тебя, — подтвердил я. Лу всмотрелась в мои глаза, словно желая увидеть подтверждение, что я говорю серьезно.

— Как как только мы приедем, ты вместе со всеми будешь разгружать ящики. Мне надо будет переговорить с одним человеком, и меня рядом не будет. Ни с кем не говори, ничего не трогай и не лезь ради Бога мне под руку. Что бы там не происходило, какой бы опасной не казалась тебе ситуация, помни, меня не тронут. А как только я подам тебе знак, беги, Джаспер. Забирайся под вагон и уходи так быстро, как только сможешь. Если о тебе вспомнят, заметят тебя, тебе конец. И я ничего не смогу для тебя сделать, иначе и меня тоже прикончат.

Я обдумывал ее слова, они шли вразрез с моими планами.

— Я не оставлю тебя одну.

— Джаспер, я и они — одно и тоже. Ты разве еще не понял? — ласково произнесла Лу. — Они могут меня избить, порезать, но они не станут забирать мою жизнь. Только если я сильно подставляюсь. Например, приведу боссу парня, который одержим чувством мести. Вот тогда — все. Прощай, Лу. Твоя песенка спета.

Я хотел возразить и пустится в длительные дебаты, но мы уже подъезжали к вокзалу.

— Пообещай мне, — попросила Лу, и я кивнул.

Она повернулась к открытой двери. Губы ее были крепко сжаты, плечи напряжены, а руки стиснуты в кулак. Я откинулся на ящик и вытянул ноги. Волнение Лу мне не передалось. Я сжался, как пружина, и был готов действовать по обстоятельствам. Мы проезжали городские окраины. Лес сменили дома, сначала серые пятиэтажки, потом стильные высотки. Поезд замедлился, мы подъезжали к вокзалу. Лу поднялась на ноги и подошла к открытой двери. Налетел ветер и разметал ее рыжие волосы. Я подошел, чтобы подстраховать Лу. Мне все казалось, что с ней может что-нибудь случиться.

— Ты помнить наш уговор? — глухо произвела девушка, не оборачиваясь.

— Да.

Раздался лязг сцеплений, и поезд остановился. Я быстро оценил обстановку. На платформе прогуливалось несколько людей. За забором, у трассы, я заметил еще двух. Они терлись рядом с легковушкой. Грузовая машина стояли чуть дальше, стекла у нее были затонированы.

Лу медленно спустилась с поезда на платформу. Навстречу ей шагнули люди, а меня оттеснили люди Рене.

— Хорошая была девчонка, — услышал я голос Рене за спиной. — Прыткая только очень.

Лу окружили мужчины в капюшонах и балаклавах. Лишь у одного из них я увидел светлые волосы, чтобы придать им какую-то форму мужик явно несколько часов провел в салоне красоты.

Рене не затыкалась.

— Надеюсь, что расправа будет показательной. Так не уважать боссов. Представляешь, завела любовника.

Я резко повернулся к женщине, но ей было не до меня. Страх за Лу снедал меня. Как я мог отпустить ее одну. Похоже, Лу знала, что ее ждет, и смело пошла навстречу ... Чему? Смерти? Но почему она не сопротивлялась. Откуда такая покорность?

Я выхватил пистолет из кобуры Рене и, целясь в блондина, побежал к Лу.

— Лу, — крикнул я. — Отойди от них.

Лу не двигалась. Блондин быстро отступил ей за спину, сделал быстрое движение и улыбнулся. Такие счастливые улыбки я видел только у безумцев. Он прильнул к девушке всем телом, я увидел в его руках нож.

— Хочешь забрать ее, дружище? — блондин засмеялся и лезвием пощекотал шею Лу. — Опусти игрушку. Пришел к большим мальчикам, веди дела по-взрослому.

Я направил пистолет в землю и медленно подходил к Лу. Мне потребовалось бы несколько секунд, чтобы застрелить мерзавца. Я смотрел блондину в глаза, и в расфокусе видел лицо Лу. В глазах стояли слезы, она мотала головой и пыталась что-то сказать. Но блондин прижал ей руку к губам. Я присмотрелся к ней и потерял бдительность. Голову пронзила острая боль. Колени подогнулись, и я упал. Последнее, что я слышал, были крики Лу.