Детка, я подожду
— Почему вы так недоверчивы?
— Ответить в хронологическом порядке или в алфавитном?
Из фильма «Шерлок Холмс»
Тим
Я приходил сюда каждую проклятую ночь. Стоял в тени деревьев, как привидение. А Лика садилась каждый раз в новую тачку. Ну как такое возможно? Она не могла настолько испортиться.
Кто бы знал, каких титанических усилий мне стоит явиться в дом Воскресенских, где меня на дух не переносят. Но я готов пройти персональные девять кругов ада, если есть хоть крошечный шанс на прощение Лики.
Пришел к ней с цветами. Захлопнула дверь. Со злости запульнул букет за забор.
Звонил. Терпения Лики хватило на пару минут. Хочется сдохнуть.
Скупил все виды шоколадок в магазине на последние деньги и стою опять у ворот, присобачил к этой связке ещё и открытку с грустным щенком. Вот же скотство — вышел её отец. Лики нет. Сухое мужское «я ей передам».
Попытка номер три. Открывает тёща. Прошу погулять с Паулиной. Выпускают с ней только в свой сад. Неужели настолько мне не доверяют? Дочка не плачет у меня на руках. Не забыла? Как же она подросла. Начинает зевать. Баюкаю её своей любимой колыбельной, вспоминая, как впервые спел её Лике по телефону. Кажется, целая вечность прошла со старших классов.
Ворота дернулись. Оборачиваюсь. Лика с удивлением наблюдает за «отцом года». Глаза изучают, сканируют меня. Внутри неё борьба, или я фантазирую, и ничего такого Лика и не думает?
Медленно двигаюсь к ней, чтобы не потревожить дочь. Сердце грохочет от страха. Лика делает шаг назад. Опускаю глаза на Паулину. Спит.
— Она заснула. Посиди с нами в саду, — тихо говорю, ни на что не надеясь. — У тебя сегодня выходной?
Молчит, продолжает пристально меня изучать, не доверяет. Потом кивает. Значит, всё-таки выходной.
Глаза Лики изменились. Другого цвета. Почти прозрачные. Больше не темно-коричневые. Янтарные, нет-нет, скорее медовые. С грустной горчинкой. Внешне всё та же девчонка, а взгляд взрослый, будто уже целую жизнь прожила.
Лика устало падает на скамью под яблоней, а я рядом. Осторожно кладу голову ей на плечо. Знаю, что это наглость, но Лика не возражает. Или просто не хочет разбудить дочь разговором?
Лика
«15.07.2004
Как же я смертельно устала от работы. Богатенькие мужики, перебрав алкоголя, совершенно теряют самоконтроль. Летящие со злости пепельницы в официанток — обычное дело, несмотря на звездность отеля.
Так выматываюсь, все мысли лишь о том, чтобы выспаться, но и сны про полные окурков пепельницы. Ноги нещадно ноют от каблуков так, что могу уснуть, лишь задрав их вверх вдоль стены после ледяных ванночек. Работа помогает отключить мысли о Тиме. Но стоит наступить выходным, тоска подкрадывается, как хищник, внезапно и хлёстко.
Зато платят щедро, ещё и чаевые. Но ребята, побитые скотским отношением, быстро ломаются, начинают грязно материть клиентов в комнате для персонала, выпивать в нерабочее время, чтобы снять стресс, заводить беспорядочные связи друг с другом. Заработанные ими деньги утекают, как песок сквозь пальцы, в поисках развлечений, берут бесконечные авансы в кассе, и в итоге из-за долгов не могут уволиться.
Мне здесь тошно, опять как белая ворона.
Мать Тима будто бы забыла про внучку, как и его братья. Ни денег, ни помощи. Быстро же они стёрли нас из памяти.
Господи, помоги нам. Я запуталась. Как же хочу, чтобы Тим образумился, повзрослел. Но нельзя торопиться. Больше всего боюсь ошибиться вновь. Мой ли он человек? Или всё изначально было ошибкой?»
***
Тим
Мужчины не извиняются слишком долго, но если дело в потере доверия, то попотеть придется знатно.
«Эй, детка, не хочешь развлечься, пока моя жена на работе?» — говорю первое, что пришло на ум, когда Лика выходит в униформе после смены. Вот же дурак.
Водители иномарок, как оказалось, всего-навсего служащие отеля, развозят ночных работников по домам. Как всегда, накрутил себя до одури. Но сны приятнее не стали, потому опять караулю жену. И снова с цветами. Наряжался целый час, как баба, крутился перед зеркалом.
Лика, хоть и слегка смягчилась, но всё же близко не подпускает. Трусь щекой о её щеку, и хочется орать в голосину от этого кайфа. Знаете ощущение, когда неожиданно заденешь утюг, порежешь палец острым краем бумаги? Вздрагиваешь, а боль мгновенно пробегает по всему телу до самых кончиков пальцев на ногах. Или когда самолет разгоняется на взлетной полосе и отрывается от земли— вот это покалывание в животе. Сейчас то же самое, только пронзает не боль, а резкий, мгновенный кайф, который заполняет всего тебя.
Снова веду себя, как десятиклассник, который боится поцеловать девочку за соседней партой. Руки так и чешутся прижать Лику к себе, но я подожду, детка.