Глава 7
По пути домой я посетил руины школы, но «ответа» еще не было. Помню, как зашел в дом и тревожная озабоченность, которая владела мною на протяжении всего пути, сменилась пьянящим чувством тепла и уюта. Саина испекла мои любимые сандалы и пряный аромат запеченного теста встретил меня еще с порога. Надо сказать, у меня никогда не было предрассудков в отношении традиционной кухни. Да и вообще я был, в некоторой степени, непривередлив к еде, но то, что исполняла на кухне Саина, тем не менее, было выше всяких похвал. Первое время я тоже готовил и весьма недурно, но наступил день, когда хозяйка категорически перекрыла мне доступ к плите, заявив, что «не мужское это дело». На том и решили.
В тот же день я сделал ей предложение. Для нее, конечно, стало неожиданностью, когда я, преклонив колено, открыл перед ней зеленую коробочку. Помню, как она размазала муку по щеке и со словами «ты с ума сошел» подняла меня на ноги. Кольцо с крупным изумрудом и двумя камушками по бокам село как влитое. Еще бы, ведь я мерил диаметр пальца штангенциркулем, пока она спала. Получилось только с третьего раза.
Но каково же было мое удивление, когда она в тот же день сделала ответный подарок, сказав, что сама хочет назначить дату будущей свадьбы! Можно сказать, что весь калым я привез с собой, а ее приданое было даже больше, чем я мог представить. Седьмого июля мы расписались. На церемонии было немного людей, но в окружении их мне было комфортно. В первую очередь, мы пригласили Мичие с супругом, присутствовали также и ее родители. Со стороны невесты был ее старший брат Тимир, который жил и работал в столице, и его скромная спутница жизни по имени Куннэй. Родителей на свадьбе не было, так как мы с невестой были, в какой-то степени, «сиротами».
Подружки облекли невесту в белое платье, украшенное серебристой вышивкой, бисером и белыми бусинами. А длинные локоны покрыли традиционным головным убором - дьябака. Когда я впервые увидел ее в тот день, она была подобна снежной королеве. Только вместо того, чтобы похитить мое ледяное сердце, она бережно и смеренно отогрела его.
Также меня удивило то, что по приезду из зала бракосочетания у ворот дома нас дожидался Атал: его отважный запорожец я узнал еще издалека. Оказалось, что некогда старик был самым настоящим шаманом и Саина специально пригласила его, чтобы он по традиции окурил дом конским волосом перед застольем, дабы в нем поселились мир и благоденствие. Помню, как взял свою жену за руку и повел к столу под восторженные рукоплескания гостей.
В тот вечер было сказано много добрых слов и мудрых пожеланий. Мичие торжественно подарила мне расписной колчан с четырнадцатью стрелами в память о нашей первой встрече. Но когда ее муж неожиданно вынес длинный лук ручной работы, я был поистине в восторге. Затем слово взял Атал:
- Дорогие молодожены. Спасибо вам, что радуете нас, стариков, продолжением рода!
- Так только ж поженились! - воскликнул я, оторвавшись, наконец, от лука.
- Дай вам Бог! - продолжил старик. - Сегодня прозвучало много пожеланий для молодой семьи и все они были очень правильными. От себя же добавлю вот что: относитесь с уважением не только друг к другу, своим родным и близким. Цените и уважайте вообще все, что вас окружает: деревья, животных, птиц, небо, солнце и землю. Помните, пока солнце светит, нам тепло. Благодаря птицам, мы научились летать. Собаки учат нас верности. Лошади - смирению. Благодаря земле мы сыты. Ничего в этом мире не существует по отдельности, все связано. Связано самым древним и хитрым узлом! Не пренебрегайте этой связью, благодарите Господа за все и просите Его, даже если вам будет казаться, что Он не услышит. И дано будет! Любите друг друга и будьте счастливы, оҕолорум [дети мои]!
С этими словами он подошел к невесте и положил ей в ладонь какой-то оранжевый камушек, а затем повернулся к гостям и воскликнул:
- Горько!
Наши губы слились в робком поцелуе.
Когда гости разъехались, мы еще долго стояли смотрели им вслед. Ночь была теплой. Помню, как робко взглянул на невесту и от нахлынувшего счастья перехватило дыхание. Как же она была красива: легкий ветерок играл распущенными локонами, а карие глаза светились теплом и заботой. Так быстро она стала мне родным человеком! Мы взялись за руки и отправились в дом.
Вдруг за воротами послышались спешные шаги. Я обернулся и увидел, как между просветами забора мелькнула зыбкая тень. Не задумываясь, я бросился следом за ней, оставив жену в легком недоумении. На перекрестке улиц я потерял ее из виду и остановился, чтобы отдышаться. Но она настигла меня сзади.
Женщина подкралась бесшумно и перегородила дорогу домой. Лица разглядеть не удалось - было слишком темно, но голос ее я помню по сей день.
- Лууча! - прохрипела она и я замер на месте. - Но ты не такой, как тот, кто унес мою дочь! В тебе дремлет орел, но солнце уже взошло. Если он не пробудится, вернется холод. Заверши то, что должно. Иначе, зачем тебе быть.
Я хотел было открыть рот, но улицу накрыл такой сильный порыв ветра, что я едва устоял на ногах. Раздался сокрушительный треск и на то место, где еще секунду назад стояла старуха, свалился засохший ствол лиственницы, зацепив мое лицо краем раскидистой ветви.
Когда я возвращался домой, Саина по-прежнему стояла во дворе, но завидев меня, обеспокоенно бросилась навстречу.
- Господи, что с твоим глазом? - взволнованно спросила она.
- Дерево упало прямо перед носом, представляешь? - невозмутимо заявил я и утер ладонью рассеченную бровь.
- Пойдем скорее в дом, я обработаю рану - воскликнула она и взяла меня за руку.
Рана оказалось неглубокой, но Саина позаботилась о ней по всем правилам. Помню, как ухищренно пытался отвадить ее от мытья посуды, но она была категорически против.
- Ты знаешь значение слова супруги, русский? - спросила она с доброй ироничной улыбкой.
- Муж и жена! - уверенно заявил я. - Прямо как мы с тобой!
- Да, все верно, мой дорогой муж, - сказала она и еще раз заботливо осмотрела рану. - Но термин этот происходит от слова «супряга». Простым языком, это совместная обработка земли, двумя, или больше, людьми.
Я посмотрел в ее торжествующие глаза и, покачав головой из стороны в сторону, произнес:
- И откуда ты только такая умная, черноглазая ты моя?
- Русский язык учить надо, супруг! - ответила она и прильнула ко мне теплой грудью.
О загадочном наблюдателе, в погоне за которым я отделался лишь легким ранением, Саина ничего не спросила. Ложь продолжала накапливаться во мне и уже ощутимо давила на совесть. Но, как это обычно и бывает, я снова пообещал себе, что этот раз будет точно последним.
А потом мы оказались в спальне и я завороженно наблюдал за тем, как она снимала с себя платье невесты. Было еще что-то в ее бархатной смуглой коже, в ее темных с отблеском локонах, в заботливых теплых руках и в наливных, «сердечком», губах. Что-то необъяснимо манящее и родное. Почти материнское.
Когда мы легли, она что-то извлекла из-под подушки и, раскрыв ладонь у меня перед глазами, нежно произнесла:
- Смотри, это подарок Алтана!
Я посмотрел на странную глинянную монетку, облепленную перьями, и с трудом удержался от смеха.
- Хватит ржать! - Саина надула губки и стукнула меня кулачком по плечу.
- Извини, просто не смог подавить возникшую ассоциацию. Я не хотел тебя огорчить, - спешно оправдался я.
- Эта вещь приносит богатство и счастье! Найти такую можно только в гнездышке скопы, и то очень редко. Шанс, что ты случайно наткнешься на нее очень мал. Проще найти сухой камень в море!
Я взял ничем не примечательный кусочек глины в перьях, повертел его в свете настольной лампы и спросил:
- А как его старик тогда нашел?
- У-у, балда ты! - воскликнула она, сцепив белоснежные зубки, и выхватила камешек у меня из рук. - Оторвал от своего сердца и подарил нам, дурачок!
Затем она спрятала оберег под подушкой, выключила свет и, сбросив с себя белье, покорно произнесла:
- Не думай об этом. Лучше люби меня...