Глава 8
К концу месяца нам, наконец, удалось разобраться со всеми делами и выкроить заслуженный отпуск. Саина очень хотела, чтобы именно я выбрал место для предстоящего путешествия и выбор этот, надо признаться, обернулся для меня настоящим испытанием.
В первую очередь я хотел, чтобы мы провели большую часть времени вместе в каком-нибудь живописном уединенном месте, уж простите за штампы. И в этом отношении мы с супругой придерживались единого мнения: нас не прельщала идея провести четырнадцать суток в переполненной гостинице с общим бассейном и непредсказуемыми соседями. Хотелось именно покоя и умиротворения. Да, вот такими мы были занудами.
Сейчас я уже точно не вспомню, когда впервые увидел фотографию отвесных каменных колосов, нависших над зеркальной гладью Лены. Сначала мне показалось, что это чей-то умелый фотомонтаж, но затем я посмотрел обзор: исполинские человекоподобные колонны протянулись вдоль берега реки, подобно Столпам Королей над Андуином, но здесь их было ни два и ни десять, а целая рать. Тени в расщелинах складывались в причудливые формы и тогда можно было различить их грозные величественные лики. Одновременно с тем фигуры эти, окропленные багрянцем заходящего солнца, вызывали чувство защищенности. Каменные големы, безмолвные нерукотворные стражи — так можно было бы описать ассоциации, которые возникли тогда в моем благовеющем разуме.
Помню, как сообщил о находке Саине тоном первооткрывателя, а она лишь молча посмотрела на меня своими раскосыми глазками и воскликнула:
— Ты серьезно? Только не говори, что впервые их видишь, не поверю!
— Можно я тогда промолчу? — ответил я и поцеловал ее смуглое плечо.
Я и правда не интересовался достопримечательностями перед тем, как переехать в эти места, ведь все мои мысли были заняты только одной. К тому же, все что было восточнее Москвы мне представлялось одной сплошной бескрайней тайгой, уж простите за это вопиющее невежество.
— Это «Ленские Столбы»! Прикалываешься? Ты правда не знал? — ее акающий диалект не переставал меня забавлять и я расплылся в смущенной стыдливой улыбке.
— До приезда сюда я вообще думал, что ты казашка, что с меня взять?! — ответил я и спешно закрылся руками.
Саина набросилась с грацией кошки и укусила меня за левую руку. Оборона просела, а минут через десять мы уже крепко обнимали друг друга и учащенно дышали. Именно так, играючи, мы и выбрали место будущего досуга, скрепив наше решение долгим поцелуем.
«Ответа» от Айаны так и не последовало. На душе становилось спокойнее изо дня в день. В какой-то момент я даже снова начал убеждать себя, что приключившаяся со мной бесовщина — всего лишь игра возбужденного разума. Но если подобные игры уже имеют место, значит мне стоило незамедлительно обратиться к психотерапевту. Но как же тогда письмо, анкета, коробочка из бересты? Фотография отчима у бывшего опера и эта старуха на свадьбе? Нет... Уж слишком много совпадений для такого банального объяснения. К тому же, я никогда не страдал психическими расстройствами. Но не думайте, что мне не было страшно. Сейчас я пишу эти строки из тюремной библиотеки и, поверьте, здесь я чувствую себя гораздо безопаснее, чем чувствовал тогда. К тому же то, что мне довелось пережить позже, навсегда лишило меня страха.
Наше приключение началось двадцать восьмого июля. Мы быстро добрались до паромной переправы через Лену и решили сделать первую остановку в Якутске. Саина вдруг вспомнила, что два года назад здесь открылась подземная ледяная выставка на пятом километре Вилюйского тракта и мы решили ее посетить.
«Царство вечной мерзлоты», надо отдать ему должное, произвело на меня впечатление, не смотря на то, что я никогда не понимал этого досуга в стиле «ходи и смотри». По сути, это был многолетний ледник внутри горы. В освещенных галереях, покрытых кристаллической шубой, мне особенно запомнился череп мамонта с ледяными бивнями, катания на ледяной горке и, конечно же, Резиденция Деда Мороза! Мы с Саиной радовались, как дети, бросая в ящик письма с новогодними желаниями. Они, к слову, сбылись, но об этом позже.
Помню, как выходя из тоннеля, я случайно задел стену плечом и сбил огромный синий кристалл. Осколок упал под ноги и я спешно поднял его, чтобы прилепить обратно, но оказалось, что это была всего лишь часть пластиковой декорации. Тогда я попытался незаметно положить «находку» в карман, как сувенир на память, но Саина хлопнула мне по левой руке и сердито сказала:
— Положи на место, бессовестный!
Лицо залилось краской и я послушно подчинился. Тогда мне и в голову не пришло, что этот безобидный, на первый взгляд, поступок может привести к неутешительным последствиям. А умерь я свое любопытство еще раньше, этой истории, возможно, могло бы и вовсе не быть.
Несколько минут я ехал молча, словно нашкодивший ребенок, а Саина сверлила меня осуждающим взглядом.
— Как тебе такое вообще в голову пришло! — наконец, не выдержала она.
Я резко свернул на обочину, надавил педаль тормоза и засыпал ее щеки звонкими поцелуями.
— Вот тебе, вот тебе! — повторял я, борясь с упорным сопротивлением.
Когда ей, наконец, удалось вырваться из объятий нахлынувшей нежности, я прервал экзекуцию и как ни в чем не бывало произнес:
— Какая же ты у меня, все-таки, мудрая!
Часто перебираю в памяти эти моменты и постоянно задаюсь вопросом: почему я тогда не ценил их так сильно, как ценю сейчас. Это горькое чувство всегда настигало меня только тогда, когда пути назад уже не было. И каждый раз казалось, что хуже быть точно не может. По крайней мере я верил, что больше никогда этого не допущу, ведь уроки уже усвоены, а все ошибки учтены.
И вот теперь, не смотря на то, что у меня есть время заново все переосмыслить, я больше не спешу с выводами: пути Господни и вправду неисповедимы и страшно даже представить, каким взглядом Он смотрит на нас, когда мы с полной уверенностью считаем себя хозяевами жизни. В четвертой главе евангелия от Иакова есть очень мудрый стих: Бог гордым противится, а смиренным дает благодать. Только сейчас я начинаю понимать, сколько бед можно было предотвратить, живя по этим древним общедоступным истинам. Вспоминаю выставку христианских полотен в старом Доме Культуры. Бабушка остановила меня возле репродукции работы Сурикова «Искушение Христа». На черно-белом полотне дьявол в человеческом обличии, не смущаясь своей наготы, распростер темные крылья над Спасителем, который отвел взгляд в сторону, борясь с искушением его. Они находились на высокой отвесной скале и тогда искуситель сказал Христу: если Ты Сын Божий, бросься в пропасть, ведь написано, что сам Отец убережет Тебя и подарит жизнь вечную. На что Иисус ответил: написано также: не искушай Господа Бога твоего. О, сколько раз я поддавался его уговорам!
Помню, как бабушка стала позади, положила свои руки мне на плечи и сказала.
— Если дьявол будет искушать тебя, всегда помни левую руку и правую. По одну из них всегда зло ходит, вторая же — путь к спасению!
Уж слишком заумными показались мне эти ее ассоциации, но именно благодаря им я научился отличать лево от право.
А слева, тем временем, по-прежнему простиралась Лена. Настолько широки были ее воды, затянутые густой дымкой, что не знающий путник мог легко принять их за море. Мы с Саиной приближались к Покровску. Дорожное полотно заметно ухудшилось, но это было даже к лучшему, учитывая то, с каким благовейным упоением мы рассматривали окрестности. Лиственный лес постоянно сменялся заливными лугами, покрытыми густым зеленым ковром. Складывалось впечатление, что травку эту кто-то периодически подстригает, словно газон. Я высказал предположение, что это непременно дело рук Лесного Духа, Саина же была более рациональна, списав все на коров, коих выпасали вдоль дороги многочисленными стадами. Некоторые из них, переходя на другую сторону, останавливалась перед машиной и рассматривали нас своими внимательными косноязычными глазами. Не меньше было и лошадей: приземистые коренастые животные разных мастей, от светло-серых в яблоках до вороных, свободолюбиво бродили у обрывистых берегов рек, впадающих в Лену с запада, или просто резвились на открытых солнечных полянах.
Линии электропередач, к слову, тянущиеся вдоль всего нашего пути, сплошь были собраны из деревянных бревен, что не мало удивило меня. Но еще больше я удивился, когда из-за верхушек деревьев показалось колесо обозрения.
— У вас здесь даже аттракционы есть! — помню, вырвалось у меня.
— Эй! — воскликнула Сабина своим забавным диалектом. — Хватит из нас дикарей делать! Хочешь, чтобы я принесла тебя в жертву темному богу?
Про комментарий Ильи я ей, конечно, уже рассказал. Она, кстати, долго смеялась и, более того, взяла его на вооружение.
— А я бубен спрятал! — ответил я и прикрылся рукой.
Она ударила меня по плечу и на этот раз — больно.
По правую сторону показалась бревенчатая ограда зоопарка и мы не смогли проехать мимо. Это действительно потрясающее место для ценителей фауны севера, но я не буду рассказывать о нем подробно. Скажу лишь, что особое впечатление произвели на меня амурский тигр и пятнистый олень. Первых я, почему-то, неотрывно ассоциировал с африканскими саваннами, а рыжий олененок в белую крапинку напомнил мне забытый мультфильм из далекого детства. Но дольше всего я гладил козу, истратив на нее почти все наши лакомства. После этого Саина пообещала мне, что обязательно заветет такую. Я было хотел отвесить шутку про шкуру, но вовремя придержал язык.
А когда мы поднялись на колесе обозрения, сердце и вовсе остановилось. Не смотря на то, что значительные площади вокруг были затянуты таинственной желтоватой дымкой, нам все же удалось рассмотреть долину этой поистине великой реки: зеркальная водная гладь плавно омывала продолговатые речные острова, к крутым берегам подступали реликтовые леса, кажущиеся теперь игрушечными, а вдалеке я смог рассмотреть золотистую извилистую нить другой речки, которая в сравнении с матушкой казалась теперь «ручейком».
Когда мы заехали в поселок Булгунняхтах, дорога резко ушла вправо и нам пришлось на какое-то время проститься с речными пейзажами. Здесь мы решили подкрепиться и зашли в кафе, где познакомились с замечательной семьей путешественников с двумя чудесными детишками. Пока Саина развлекалась с ребятней, глава семейства подробно объяснял мне путь до Тумула, хоть я и так его прекрасно знал. Со слов мужчины нам стало известно, что арендовать катер там будет гораздо дешевле, чем здесь, в Булгунняхтах. Затем мы пожелали друг другу счастливой дороги и разъехались в противоположных направлениях. До Тумула оставалось около восьмидесяти километров.
Здесь же мы посетили краеведческий музей, название которого я уже не вспомню, а если и вспомню, то вряд ли смогу выговорить. Мы бегло осмотрели экспонаты под стеклянными витринами и собрались уже выходить, но внезапно внимание мое привлекла резная куколка, закрепленная на деревянной опоре посреди зала. Не смотря на то, что на фигурке были красивые традиционные одеяния, лик ее был довольно зловещим.
— Скажите, это, наверное, какой-то оберег? — спросил я у женщины-краеведа с длинными волосами, украшенными почтенной сединой.
— В какой-то степени... — ответила она и подошла ближе. — Это всего лишь экспонат, который дает наглядное представление об онгонах, предметах, в которых заключены духи. Древние поверья гласят, что эти сверхъестественные существа возникали после смерти человека и в некоторых случаях даже могли стать покровителями семьи.
— А в остальных случаях? — поинтересовался я с нарастающим интересом.
Женщина поправила темные волосы куклы и, тяжело вздохнув, произнесла:
— Озлобленные духи людей, умерших неестественной смертью — самоубийц, например, или сумасшедших, могут быть также помещены в такие предметы. Сосудами для таких юёр, то есть злых духов, могли стать не только куклы, но и такие вот коробочки, — женщина взяла второй экспонат и открыла крышечку. — Только на лицевой стороне их, обычно, рисовали силуэты людей или человеческое лицо, например.
Пока я слушал ее, душа плавно сползала в пятки. Собравшись с духом, я задал последний вопрос:
— А что будет, например, если обычный смертный прикоснется к такому оберегу или, допустим, откроет коробочку?
Женщина вернула экспонаты на места и невозмутимо ответила:
— Честно сказать, мне с такими людьми встречаться не приходилось. Если дух добрый, то, думаю, ничего страшного не случится. А если нет... Приятного будет мало.
Заметив, как я изменился в лице, она поспешила добавить:
— В любом случае, это всего лишь мифы. Духи они ведь тоже когда-то были людьми. И если их не обижать, то они вряд ли будут строить вам козни. А если помочь им, то они и добром могут отплатить.
Когда мы вышли из музея, Саина посмотрела в мои глаза и не на шутку обеспокоилась.
— Эй, ты чего? Это ж сказки все! — произнесла она и обхватила мое лицо теплыми руками.
Я поднял голову и увидел деревянную православную церковь через дорогу. Сияющий крест на золотом куполе напомнил мне о словах бабушки, произнесенных на выставке картин. Я все еще помнил, где находилась левая рука и где была правая.
— Ибо Я Господь, Бог твой; держу тебя за правую руку твою, говорю тебе: «не бойся, Я помогаю тебе», — процитировал я слова пророка Исаии, перекрестился и обнял свою драгоценную супругу.