Глава 2
Лобовое стекло начало покрываться тонким слоем льда и я мысленно отчитал себя за опрометчивое решение сэкономить на незамерзайке. Термометр показывал минус пять за бортом моего Grand Cherokee девяносто пятого года выпуска и я вздохнул с облегчением. По крайней мере, это был не тот пятидесятиградусный апокалипсис, которым пугал меня товарищ, пытаясь отговорить от безумного приключения. Конечно, такие морозы здесь не были редкостью, но за окном уже стоял май и я слышал, что потепление здесь наступает очень быстро. Тем не менее, я утеплил внутренности под капотом войлочным одеялом, а подогрев сидений теперь был как нельзя кстати.
— Старый конь борозды не портит! — воскликнул я и заботливо погладил приборную панель.
В остальном, я основательно подготовился к переезду и все мои пожитки были компактно сложены в багажнике джипа, за исключением гитары и усилителя: они комфортно расположились на заднем сидении.
Я познакомился с Саиной около трех месяцев назад. Произошло это необыкновенно случайно, как обычно и случались все судьбоносные перемены в моей суетливой неспокойной жизни: я получил сообщение.
Вы, наверное, подумаете, что речь пойдет об утомительных переписках в соцсети или на сайте знакомств, где некоторые из нас провели треть своей жизни в безустанном поиске человека, которого не существует в природе, но, останавливаясь на себе подобном, упрямо убеждали себя, что именно он и есть тот самый единственный! И не ошибетесь, случись бы со мной нечто подобное лет десять назад. Но когда мне стукнуло тридцать три, я меньше всего думал о серьезных отношениях с девушками.
Не потому, что был разочарован в женщинах, не потому, что у меня не было денег или я не хотел брать на себя ответственность. И не потому, что имел проблемы с ориентацией. Вас, наверное, не очень удовлетворит ответ, но скажу, как есть: я просто не хотел.
Рискну предположить, что если бы сейчас вы сидели рядом, то завалили бы меня шквалом вопросов по типу «а как же семья, дети, цель и смысл жизни». Но я бы не стал отвечать. Не потому, что не знаю ответа, а потому, что они не смогут устроиться в традиционной системе ценностей и мы с вами непременно перейдем на повышенные тона. Не подумайте, я отнюдь не считаю себя «не таким, как все» и нисколько не кичусь своей нигилистической, как назовут ее старики, жизненной позицией. Просто у меня она такая и все тут. Но, вполне возможно, вы примите ее, а кому-то и вовсе будет на нее плевать. Но и у тех, и у других я должен буду попросить прощения за то, что чересчур увлекся самолюбованием. Как я уже сказал, мне пришло сообщение. А точнее письмо.
Я нашел его в старом полусгнившем почтовом ящике, прибитом к деревянной калитке родительского дома. Дом их представлял собой старый бревенчатый сруб, который располагался в небольшом дачном массиве за городом. Сейчас их уже нет в живых и поэтому меня вдвойне заинтересовало содержание пожухлого конверта, без указания адреса получателя. Никакой информации об отправителе я тоже не нашел. Зайдя в дом, я оторвал край письма и вытащил грубый лист пожелтевшей бумаги. Развернув его, я прочел следующее:
«Күн сандаарда.
Майя.
61.741802, 130.362579»
Помню, как повторял три загадочных слова на неизвестном мне языке и каждый раз они звучали, словно проклятие.
Чернила высохли и расплылись, словно письмо опоздало на полвека. Помню, как поднес бумагу к носу и вдохнул. Аромат степного разнотравья приятно одурманил голову, подняв целый ворох забытых воспоминаний. Перед глазами поплыли реки цветущей ковыли, устремляясь к закатному горизонту. Теплый порыв ветра донес запахи сухой травы и дыма. Я вспомнил многочисленное стадо коз, горящие кусты шиповника и раскосый взгляд дедушки, освещенный пляшущими языками костра.
Я заглянул в конверт еще раз и достал оттуда сухой побег полевой мяты, а на самом его дне, в уголках, скопились темные крупинки земли. Помимо первых ассоциаций в памяти вертелось еще что-то, но зацепиться за эту ниточку мне так и не удалось.
Удивительное послание не давало мне покоя весь остаток дня. Помню, как лег на скрипучую панцирную кровать и снова понюхал цветущий стебелек мяты. Как сейчас помню тот вечер седьмого декабря: я посмотрел на отрывной календарь и хотел уже было засыпать, как в голову пришла интересная мысль. Я достал смартфон из-под подушки, открыл навигатор и вбил цифры, которые оставила некая Майя в своем загадочном письме. Как только я раньше до этого не додумался!
На карте отобразилась лесистая местность, прилегающая к водоему. Я увеличил масштаб и все начало становиться на свои места. Майя называлась река, протекающая к югу от указанных координат и делившая на две части одноименный поселок на юго-западе. Отдалив карту еще больше, я установил, что место это находилось по правому берегу реки Лена в шестидесяти километрах от Якутска.
— Алло? — вдруг вырвалось из динамика.
Видимо, я каким-то образом ткнул по всплывшему номеру телефона и произошел вызов, но отчаянные попытки сбросить звонок не увенчались успехом.
— Алло, это и вправду ты? — повторил мелодичный женский голос.
Я перестал бороться с экраном, спешно приложил телефон к уху и начал импровизировать:
— Так точно! Пожарных вызывала, крошка? — поллитра Каберне говорили от моего имени в тот вечер.
Девушка засмеялась и робко спросила:
— Лучше немножко опоздать, чем совсем не успеть, правда?
— И не поспоришь... — ответил я, перебирая в уме способы деликатного слива.
— А еще у нас так говорят: поспешишь — себя замедлишь, — эти слова она произнесла с ярко выраженным акающим диалектом, который я уже подмечал в интонациях казахов, с которыми мне доводилось общаться.
Прозвучали они очень ласково и легли на сердце теплым бальзамом, после чего я окончательно сдался.
— Хотел бы я жить в окружении таких мудрых людей, — произнес я и добавил. — А как же зовут их мудрую дочь?
И она снова рассмеялась, смущенно и искренне. Я не имел привычки влюбляться в голос, но стрелы Амура свистели над хмельной головой, словно пули на поле брани.
— Саина! — ответила она и, выдержав паузу, спросила, — А тебя, наверное, Дима?
Я оторвал трубку и нажал кнопку сброса. Внезапный приступ паранойи овладел мною настолько, что я почти протрезвел. Откуда ей известно мое имя? Я начал мысленно перебирать события последних дней, но не нашел никакой связи между ними, загадочным посланием в почтовом ящике и таинственной незнакомкой, вычислившей мое имя из тысячи других. Тем снежным декабрьским вечером я в очередной раз пообещал себе завязать с алкоголем и, отключив смартфон, попытался заснуть.
Проснулся я от пронзительного уведомления о входящем сообщении. О, сколько раз я хотел поменять его! И столько же раз забывал. Разлепив сонные веки, я машинально открыл смс, не посмотрев на имя отправителя и обомлел:
«Трусливый множит беду. Ты ведь не из таких?»
В конце стоял вызывающий смайлик. Я опустил больную голову на подушку и набрал незнакомый номер.
— Прости, если позволила себе сказать лишнего вчера, — произнес ласковый мелодичный голос.
Трезвое сознание не позволило мне смалодушничать и я, облизав пересохшие губы, начал оправдываться:
— Да просто что-то телефон вчера отключился и я...
И тут вдруг вспомнил, что совершенно точно отключал его вчера перед сном. На смену этому заключению пришла еще одна мысль: откуда у нее номер моего мобильного, ведь вчера я звонил на стационарный.
— Нет, что ты. Все хорошо, — нежно промурчала она. — Насчет имени, я просто предположила...
— Да нет, нет! Это ты извини. Меня и вправду зовут Дима. Откуда ты знала? — перебил ее я и жадно присосался к бутылке с минеральной водой.
— Просто я, как бы тебе это сказать... — заигрывающе произнесла она, — Ведмэ!
Голос ее зловеще изменился и я, поперхнувшись водой, начал лихорадочно откашливаться. Когда приступ прошел, я спросил:
— Это типа ведьма, что-ли?
— Да, — рассмеявшись, ответила она. — Только по-нашему, по-якутски.
— О как! — удивился я и в мыслях нарисовался грозный облик шаманки в оленьих шкурах, бьющей в барабан над искрящимся костром. — Я, по-правде, мало что знаю о вашем народе. Да и о своем немного, если честно.
— Призжай и я тебе обо всем расскажу! — невозмутимо заявила она и даже тогда мне показалось, что это не шутка.
— Да заеду как-нибудь... — попытался ретироваться я и вдруг вспомнил слова вчерашнего «проклятия», схватил бумажку и спросил, — Послушай, а можешь перевести, что значит... «Күн сандаарда»?
Помню, как она резко перестала смеяться и несколько секунд из трубки доносилось только ее размеренное дыхание.
— Твое солнце взошло! — ответила она строгим холодным тоном и связь резко оборвалась.
С такой вот абсурдной череды совпадений и началось мое знакомство с Саиной. Прошло три месяца, позади меня остались тысячи километров, а прямо передо мной стелилась ледяная дорога, ведущая к новому этапу нашей совместной с ней жизни.
До селения Майя оставалось не более тридцати километров. Я включил радио, но не услышал ничего, кроме белого шума. Рука потянулась к выключателю, но замерла на полпути. Из динамиков послышался отрывистый женский голос: «Туо... Ту...». Я начал крутить регулятор частот, пока голос отчетливо не выкрикнул «Туормастаа!».
Белая лошадь появилась словно из ниоткуда. Если бы не снег, я бы заметил ее раньше. Времени на размышления не было и я резко увел руль влево. Джип подпрыгнул на мерзлой рытвине, вылетел в заснеженное поле и уткнулся мордой в землю. В тот момент я не почувствовал боли.