Вестники тьмы
I
Хоук догадывался. Его теории, некогда погребенные им самим под плитой надежд, страхов и прошлого, начали воплощаться в реальность... Или были ей всегда?
Молох. Тлен. Бесконечные жертвы, попытки, самообман и бегство. От себя, прошлого, настоящего и будущего. Его не волновало то, что будет. Старик верил в это, однако, лишь отчасти.
Последствия возможностей, открытых им самим, неизведанных сотен вероятностей... Шанса все исправить. Воскресить давно канувшее в небытие, ощутить то же, что и когда-то очень давно — обратить время вспять.
Стоило ему представить, как картинки будоражили сознание и вгоняли в эйфорию, давали толчок к действию, поискам той самой... Но тщетно.
Несколько раз Риган покидал дом. Показал на карте, куда отправлялся, и дал невнятные наставления, что делать, если не вернется. Но он показывался на пороге. Снова и снова, не говоря ни слова, охотник запирался в своей комнате и не выходил длительное время. После очередной вылазки Джей с Эдом не видели его около суток. Даже мерлин, казалось, беспокоился за своего хозяина: Хьюго порой садился у двери и коротко кричал, а затем летел на свое место. Они старались не придавать этому особого значения. Днем собирали минимум необходимого, проверяли ловушки и вытащили лису. Правда, Росс убедил Уэллинга отпустить ее и просто забрать угодившего в снасти лосося.
Но после Ригана они так и не застали. Старик не вышел, даже когда ночь уже тонула в морозной туманной мгле, а заманчивый запах жареной рыбы пропитал дом.
Джей стучался время от времени, но не получал ответа. Из комнаты доносилось только чирканье и шелест бумаги.
— Все свои гримуары пишет, — протянул он, протягивая Эду стакан с чаем и еловыми иглами на дне. На середине стояла миска с высушенными грибами. Знаешь, — сказал Уэллинг, очищая кости, — мне не дает покоя один вопрос. Только на него он не дал ответ.
Эд кивнул, вопросительно выгнув брови.
— Если так подумать, то все дороги, по которым мы приходим в то или иное место, словно исчезают. Не значит ли это, что мы уходим все дальше?
С минуту Эдвин молчал, обдумывая его слова.
— Пока за нами не закрылась последняя дверь — выход есть.
— Обнадеживающе, ничего не скажешь... — фыркнул Джей, отодвинув тарелку.
— Ты хоть что-нибудь про эти рамы понял? — Парня не оставляли мысли о походах Хоука. Чем занимался старик? Куда уходил? Эд сомневался, что за необычным поведением крылось желание побыть в одиночестве. Росс был убежден: он что-то делает, так, к тому же, без них.
Уэллинг качнул головой. Он еще не в полной мере осознавал, какую завесу приоткрыл для них Риган. Помимо того, догадка росла на задворках разума, неспешно принимала облик, но Джейден никак не мог постигнуть, к чему это их приведет. Пять дней и пять ночей прошло с тех пор, как им открыли правду. И Хоук был прав — люди ненасытны. Обоих посещала мысль пробраться к охотнику и покопаться в столе, найти бумажки. Мало ли что мог он там держать? Но ни один все же не осмеливался — то ли стыдно было озвучить саму идею, то ли вторгнуться в личное пространство другого человека. Обсудить то, что натворил не так давно Эдвин, Уэллинг не решался, хотя подозревал: если он предложит — Росс его поддержит.
Пока они делились версиями, собственные теории Хоука выбивали почву из-под ног. Он боялся узнать правду и потерять рассудок в равной степени. Сложность предстоящих попыток отпугивала и заставляла отступить. Но это было когда-то. На сей раз все не так. Все меняется, траектории возможностей и реалий сходятся. «Если мир и схлопнется, — думал Риган, — то только после столкновения».
«Значит, его нужно предотвратить любой ценой».
Лишь предположение о том, что его теории могут быть неверны, наводило ужас. Каковы шансы, он не знал. Охотник и представить не мог, каковы будут последствия в ином случае.
Удручало одно — у его теорий всего пару подтверждений и противопоставлялись они неоправданным рискам. Мысли беспрестанно лезли в голову, а он все неустанно писал.
Листы валялись всюду — ими были покрыты пол, кровать. Покрасневшие глаза, как и рука, болели, но Риган совершенно не обращал на это внимания. «Пока бродят здесь — нельзя допустить. Все рухнет».
«Нельзя», — вторил голос разума. «Нужно попробовать», — перебивала вера. «В конце концов, если я не ошибаюсь, то только это поможет все исправить».
Предчувствие неизведанного, далекого и такого чуждого охватывало его. Тело бросало то в жар, то в холод. Руки тряслись, сердцебиение отдавало в виски. Слева от него — опустошенные склянки от чернил, которые поставлялись ему так же инфернальцами в обмен на информацию, а порой и жертв разведопераций.
— Еще, к слову, остается загадкой, — доносились до него обрывками чьи-то слова. Но говорили будто стены. Звуки резонировали, искажались, проникали в черепную коробку и застревали там, но значения всему услышанному он не придавал.
Но страх отступил. На смену ему явилась решимость. Настало время перейти границы.
«Смерть, вступить в ряды инфернальцев, выбраться из уровня, закрыв его», — вспомнились свои же слова. Хоук был уверен — они справятся. Им здесь не место. Их не должно быть тут. И не должно было.
Риган отрицал, что за все время, проведенное в этих краях, он потерял свою душу. Тело — да. Но за попытками вернуться стояло совершенно обратное. Мнимое смирение заслоняла самонадеянность. «Я не превратился в одного из них», — находил охотник успокоение во лжи. И теперь, столкнувшись с оголенной истиной, так старательно закрываемой им на все замки внутри, оставалось несколько вариантов.
«Но они все еще здесь...» «Есть надежда...» «Время на исходе, ты знаешь...» «А кто ты? Жив ли ты еще?» — отголоски касались слуха. Шепот — Риган понимал — принадлежал не ему. Незаметно для себя он начал беззвучно проговаривать обрывки, раздающиеся в голове теперь уже подобно грому среди ясного неба.
И все стихло. Зрачки уменьшились. Защемило в груди, и боль разлилась по телу. Он вспомнил все.
Вывести на уцелевшем клочке бумаги последнюю строку казалось непосильным. Разуму противилась действительность. Рука дрогнула. Хоук поставил точку.
Слезы застлали глаза, но охотник быстро пришел в себя. Теперь он знал, что делать.
Он смял два листка, положил их в карман и медленно поднялся со стула. Ноги подкашивались. Он подошел к алтарю, все еще отрицая факт свершившегося и не взирая на упреки внутреннего голоса. Хотелось кричать. Хотелось забыть. Хотелось умереть.
Нечто вело его за собой все это время. Пять ночей назад он вспомнил то, что давным-давно хранилось в самых отдаленных закоулках памяти.
Вырезанные на сосновом дереве, символы очернились после поджога. Часть их пришлось выкинуть, некоторые — заменить, опять же, во время вылазок — подобное можно встретить лишь там — на северо-востоке. Переплетения с множеством кругов теперь предстали перед охотником чем-то несусветным. Фигуры с искаженными лицами в гневе и страхе ныне уже погребены под землей — Риган и сам не до конца понимал, почему он поступил с ними именно так. Он и не совсем помнил, как святые знаки появились у него, на стенах дома, клейменного ими же, но неведение сейчас было куда лучше ясности. В углу располагался амулет. Ранее люди, населявшие близлежащие деревни, имели две веры. Оставалась так же и горстка неверующих. Сам он нередко встречал записи молебен и очень похожих, но нисколько не относящихся к местным баптистам описания ритуалов. Фидлер, как догадывался старик, состоял в рядах левых и малочисленных. Эти люди были язычниками. Исходя из тех же записей, таких, как он, истребляли. Подобно коренному населению, уничтоженному новоприбывшими переселенцами. Еще задолго до вторжения. Может быть, поэтому Джеку никто так и не поверил?
Кем был он?
Все в этих местах не так просто.
Одурманенный, Риган искал, отказываясь от будущего ради прошлого. Стоило ли? Тогда определенно. На данный момент же все потеряло смысл. Кем он стал, верил Хоук, уже неважно. Остается лишь закончить начатое.
Он взял амулет, спрятал и когда распахнул дверь, холодная луна зашла за горизонт и начало свое восхождение солнце. Росс и Уэллинг не спали — мотали станции на рации. «Ничего не добьются», — старик ощерился, ведь знал почему.
Они между тем возвращались к исходной точке. Вернее, к невысказанным вопросам. Они вспомнили о кемпинге и найденной, а вскоре и утерянной, рации в палатке. Неужели кто-то, кроме них, выжил? И почему выжили они? Какой ни была бы неприязнь, но обстоятельства заставили объединиться. Полагаться не только на себя, но и на напарника. Противоречия и изредка проскальзывающее отвращение, конечно, по-прежнему шли в ногу с тенями. Они все еще не делились мыслями, которые терзали душу, но ни Джей, ни Эд не рисковали обмолвиться об этом.
Камин потух. Хьюго ютился подле Эдвина и Джейдена, закутавшихся в потрепанные одеяла из шкур. Сидели с чаем, над которыми исходил пар, и миской. Росс иногда подкармливал мерлина, а тот льнул к нему и трепетал крыльями. Но стоило парню перестать, как тот уходил к Джейдену и жался уже к нему. Темнота обвивала помещение. Тихое шипение заполняло пустоту.
— Но почему ты все-таки втерся в доверие к Хоуку... а потом и вовсе ко мне отношение изменил...
«А оно и не менялось», — мелькнула мысль, а после он ответил:
— А ты думал, я просто так с ним таскался? Тоже мне...
— И что разузнал? — Парень заговорщицки улыбнулся, предвкушая, что ему сейчас выложат всю подноготную.
— Тебя в прорубь не просто так же заставили нырнуть.
— Ты меня туда сам загнал...
— Неважно. Главное, что это было необходимо. Это такой... Своеобразный обряд посвящения. Я его тоже прошел.
— Когда? Мы же постоянно вместе были.
— А пока ты в себя прийти не мог. Хоук привел меня туда под предлогом. Для чего — сам так и не понял, но... Что есть — то есть.
Дверь раскрылась. Старик, наконец, вышел. Улыбка его показалась очень неестественной. Старик коротко кивнул. Они уже почуяли неладное. Риган не знал, как начать и как объяснить свое открытие, поэтому просто сказал:
— Сегодня идем заваливать пещеры.
По обыкновению собравшись, взяв остатки взрывчатки из нескольких связок, втроем покинули двинулись в путь. Предварительно Риган достал карту и показал, куда они отправляются. Возражения Джейдена, что там пещер не больше нет и им нужно в противоположную сторону, Хоук пропустил мимо ушей.
Однако оба вскоре поняли, что их ведут туда, откуда незадолго до этого объявились преследователи. Весь путь Риган что-то бубнил. Мерлин послушно сидел на плече хозяина и иногда трепетал от холода.
Чуть позже он завел их в лес, бесконечная белая пустота сменилась абсолютно незнакомым местом. Они вышли на деревню, не похожую на ранее встреченные ими. Дорожка туда была протоптана. Росс даже задумался, что ее мог проложить сам охотник.
Дома, на удивление сохранившиеся и словно вырванные с картинки викторианской эпохи. Время оставило на них свой отпечаток — с этим не поспорить — однако обычные хижины рассказывали и таили свою историю. Около пятнадцати жилищ насчитали Джей с Эдвином, но Хоук вел их в одно.
— Это место, — начал он, прочищая горло и стоя на веранде второго убежища, — сердцевина. Тут события дали толчок к развитию перипетий. Джек Фидлер обнаружил причину пропажи людей именно здесь.
Охотник махнул рукой, как бы зовя за собой. Старик аккуратно открыл слетевшую с верхних петель дверь и провел их внутрь.
Все нетронуто. Старые семейные фото в рамках, что висели в гостиной, совмещенной со столовой. Пыль застыла на предметах мебели. Воображение так и воссоздавало картинки, пестрящие красками прошлого. Как люди проводили время, брали и читали с ныне заваленного шкафа книги, окунаясь в истории романов, исследуя глубины драм и тяжелых тем, смотря черно-белые фильмы. Некогда поджигали масляные лампы и свечи, горела печь, камин и витал аромат приготовленного мяса пойманного карибу.
Здесь не пахло роскошью или бедностью. Сыростью или заброшенностью. Здесь пахло угасшей жизнью.
Поднявшись на второй этаж, можно было услышать вопли и рев. Следы крови на стенах, полу. Никаких останков. Только пустота и время. Вещи, оставшиеся без хозяев.
Покидали ли люди свои жилища в этом месте? «Нет», — ответили бы они, глядя на антураж. Их, наверное, придушили во сне. Испепелили. Изрезали. Люди умерли от того, что сотворили с ними пробравшиеся сущности, от которых пытались защититься крестами, молитвами, обрядами, обращениями к другой вере от безысходности.
Все пропиталось болью и не успевшим вырваться криком. Немым ужасом. Случилось то, чего не должно было. Вмешались и прорвались те, кому не подобало находиться в этом мире. Но они захватили территории и истребили всех, не желая возвращаться в свою обитель.
— В этих местах сосредоточено слишком много энергии. Она подпитывает поле и уровень. События накладываются друг на друга, создавая сосредоточение слепков прошлого, настоящего и, возможно, будущего. Это щели времени.
— А в них можно застрять? — вдруг спросил Эдвин.
— Боюсь, что да. Инфернальцы не раз пропадали, и чаще всего неподалеку отсюда. Тому могла быть добрая сотня причин, но как мне кажется, главной может быть хрономираж. Или рамы.
— Что насчет зверья и местных? — Джей обходил просевшие в полу доски и разглядывал портреты неизвестных.
— Если ты думаешь об этом, то спешу огорчить — вендиго здесь не водятся. Все пещеры я завалил. «За исключением тех, кто может перебраться на ту сторону через рамы», — подумал охотник.
— Для чего мы тогда здесь?
— Все эти дни я пытался выяснить, откуда появились вендиго. Они водились и до прихода инфернальцев, и до меня. Жители привыкли иметь дело с нечистью, коими кишели леса, топи. Но вендиго... Их не было. Люди стали пропадать внезапно, но сразу после того, как Фидлер обнаружил немыслимых размеров зверей... — Хоук взял со стола стопку листов и начал цитировать. — Глаза неестественно горят в темноте. Обладают слухом, применяют в охоте. Свинец их не берет — слой черной кожи невосприимчив. Однако поражает серебро, что подтверждает предположения об их сверхъестественной природе, и идет вразрез с моими представлениями о мире.
Риган глубоко вздохнул.
— Он продолжил поиски, но к тому моменту, как нашел причину, все жители были обращены, убиты или съедены.
— А есть ли такая вероятность, что люди пропадали так же, как инфернальцы?
Хоук покачал головой и цокнул.
— Я изучил все возможные дневники, которые велись жителями близлежащих деревень. Ни намека на хрономиражи. Одна из моих версий гласит, что они появились после начала кровопролитий. Не исключено, что они возникли одновременно с рамами — это бы объяснило, как при одном неловком движении или прикосновении к чьей-то вещи перед тобой открывается временная щель.
Идеи и догадки не отпускали их. Эд вспоминал хрономиражи.
— А есть ли версия, объясняющая само явление рам?
Риган потер потрескавшиеся от холода руки.
— Идите за мной.
Он привел их на чердак. Дневники — и Хоука, и Фидлера — чертежи, разорванные листы бумаги, зарисовки тварей. «Упыри, вендиго, белые гибриды, двуногие твари с рассеченными красными внутренностями, в которых перекатывались глаза и кишки, око со вторым названием в скобках — «вампал», скрюченные пятиглазые создания, двухголовые, человекоподобные уродцы» — нашел Уэллинг некоторых сущностей.
С первого взгляда можно было с уверенностью заявить — все это старик сделал сам для себя: обставил мебелью, поднял два небольших стола из спальных комнат, стул и когда-то цветастый ковер, залитый чернилами, из гостиной. Он упрочил дверь и заколотил окно — казалось, даже если кто-то и проберется, то единственным способом протянуть лапы до жертвы будет проломив крышу. Сухие обветшалые доски и просевшие половицы не портили общий вид, а скорее наоборот придавали особую атмосферу. Запах пыльных пожелтевших бумаг бил в нос. В углу, напротив шкафа, заваленного дневниками и книгами, на каменной плите в такой же оградке из камней поменьше лежала горка из золы. Слева от входа располагалась еще одна дверь — открывать ее охотник не спешил.
— Они следовали двум религиям. Кто-то относился к баптистам, другие — к язычникам. Я много раз видел записи с описаниями ритуалов. Вполне вероятно, что были и те, кто практиковал, так скажем, не особо традиционные веры... Методы поклонения...
— Что вы имеете в виду? — Эд сразу понял, о чем речь, но хотел услышать то, о чем думал, от Ригана.
— Они, возможно, обрядами или ритуалами открыли проход тем, кто ждал этого на той стороне. Специально ли, никто теперь уж не узнает. — Риган сделал несколько шагов назад и опустился на запылившуюся тахту. Мгновенно поднялся клуб пыли. Джей, стоя в дверях, недовольно поморщился и задержал дыхание, сдерживая чихание.
— Для чего вы привели нас сюда? — Вопрос Джейдена оставался без ответа, и мужчина решил настоять на своем.
— Насколько я понял и, если мои наблюдения верны, рамы привлекают к себе всех гнид, разгуливающих неподалеку. Больше всего они манят вендиго. Раньше я изучал их, старался найти материал, упоминания... При их использовании, стоило мне выйти из дома, вместо полудня за окном уже была глубокая ночь и изголодавшиеся ненасытные сволочи. В частности, приходил молодняк — они всегда с рогами. Так, однажды, я узнал, что рамы помогают не только перемещаться на целые десятки километров, но еще и ведут в прошлое — подуровни. Я полагал, что хрономиражи способствуют таким переходом, однако ошибался. Но я не учел и того, что чем-то придется пожертвовать... В моем случае — памятью. Чтобы помнить все, мне необходимо вести дневники, — на этой фразе его голос утих. Он подрагивал, а сама фигура охотника все больше напоминала иссохшего и уставшего от всего старца. — Проходить через них оказалось опасно. Я этого тогда, к сожалению, не знал... Или не желал принимать. Но вот! — Хоук выкрикнул надрывно, и от резкой перемены едва ли не зазвенело в ушах. — После одной вылазки у дома — никого... Вендиго исчезли из поля зрения. Я уже тогда, признаться, догадывался: раз их нет, значит нашли кого поинтереснее. Думал на инфернальцев, но те все отрицали. А потом я связался с вами...
— К чему это? Зачем мы здесь? — повторил в очередной раз Джейден, скрестив руки на груди и облокотившись о проход. Осматривать все, как это делал Эд, он желанием не горел.
— Ты помнишь, что я тебе сказал? Три способа, как выбраться отсюда.
Уэллинг кивнул. В памяти всплыла та самая фраза — ее он хорошо запомнил. Росс же не мог взять в толк, о чем они. Оба видели растерянное лицо парня — он и не знал, что думать. Хоук щелкнул пальцами, и Хьюго, сидевший на плече, коротко прокричал, взмахнул крыльями и отлетел к столу к Эду.
— Лишь когда души, не имея свободных сосудов, выберутся наружу, и не будут уж иметь новой возможности обрести плоть, все будет кончено, а зло — изгнано, — монотонно проговорил старик, глядя со щуром. — Умереть, конечно же, было бы слишком легко. Сдаться на пожизненное заключение инфернальцам, перечеркивая возможность прожить другую жизнь и решать за себя... Варианты явно не для вас — это я понимаю даже лучше, чем вы сами.
— Остается только закрыть уровень... — осознав, еле выговорил мужчина.
— Нет, вы и впрямь могли бы добраться до завода, сесть в машину и уехать при условии, что при длительном пребывании на холоде она заведется, там, к тому же, будет топливо... Но есть нюанс — даже если вы и сможете туда добраться, вас не убьют по пути и вы доедете до ближайшего населенного пункта... А его может и не быть в пятидесяти километрах отсюда... Вы в любом случае не выберетесь.
— Почему вы так считаете? — Эдвин развернул стул и сел на него. Хоук улыбнулся такому жесту — сейчас парню это точно не помешало бы.
— Вы ушли из своего мира на несколько уровней. Ваш маршрут пролегал через несколько рам, невидимых привычному глазу. Вы, кажется, сначала зашли в пещеру, и — о чудо! — на прежнем месте не оказалось выхода. Вы переправились через тоннель. Ты, парень, не помнишь, но он, — Риган указал пальцем на Джея, — все понял. Не сразу, но... Тоже результат. Вы ушли на несколько уровней. Я с самого начала догадался. Вы бы не попали в поле, если бы не перешли раму. Не пришли бы ко мне. Незаметно для себя, вы, в попытках выбраться и сбежать, заходили все дальше вглубь.
Несколько минут они молчали, и тогда Джейден прервал тишину:
— И что нам делать?
— Зайти в раму, пройти все, которые вы использовали для перехода, в обратном порядке. Взорвать оставшиеся шахты. И не допустить, чтобы о них узнал кто-то еще.
— И для этого нам необходимо пройти в ту, что вы показали недавно?
Хоук усмехнулся. Старик поднялся с тахты, заставляя пыль снова взвиться в воздух. Он, нарочито волоча ноги, приблизился к двери. Распахнув ее, охотник поманил их двоих войти.
Можно было сделать поспешный вывод, что это спальня: широкая, заправленная кровать посреди небольшой комнатушки, пара тумб по бокам, очередной стол и заколоченное окно — снова слева. Но он провел их немногим дальше. Хоук закрыл дверь. Перед ними предстала рама.