Глава 8. Мёртвые записи
Его душа не помещалась в кадр.
Она была как ребёнок, ей-богу. Быстрая, неусидчивая, словно её хозяину не терпелось ринуться в какую-нибудь битву или забег. Насмешливые карие глаза ловили взгляд Сэма даже через фотоаппарат, отчего Винчестер раз за разом понимал, что эта душа идеально подходит Габриэлю. Каждая душа подходит своему человеку, конечно же, но эта рыжая бестия идеально вписывалась даже в имя Габриэля.
Сэму хотелось выставить вперёд палец и приказать ей замереть, как бывало уже тут со многими детьми, не желающими стоять всё положенное время, - его останавливало только знание того, что его по меньшей мере сочтут сумасшедшим. Потому он терпел, делая и по сотню кадров в минуту.
Габриэль же, не смотря на его душу, выглядел довольно терпеливым. И был он таким даже тогда, когда Сэм буквально ложился на пол, чтобы поймать кота за хвоста - и самого Габриэля, и его душу.
А выбранная Гейбом (оказывается, Габриэль был очень даже не против, когда его начали окликать только так) студийная фотосъёмка очень в этом помогала. Не нужно было заморачиваться больше нужного.
- Мне нужно, чтобы ты сместился на пару сантиметров влево. И несколько изменил своё положение. Одну секунду. Сейчас подойду, - Сэм отодвинулся от фотоаппарата и взглянул на сидящего на кресле Габриэля. Будь это любой другой человек, с любой другой душой, Сэм бы оставил всё, как есть. Но ему слишком хотелось чего-то необычного. Так, чтобы, взглянув на одну фотографию, у Сэма дух перехватило.
Когда Сэм, поднявшись на возвышение, оказался рядом, то осторожно спросил, повиснув над Габриэлем:
- Могу ли я...
- Да пожалуйста.
И его руки легли на чужие плечи.
Весь Габриэль казался запредельно тёплым, спокойным и мягким, в отличие от его души, которая захлестнула Сэма с ног до головы, стоило ему оказаться в её поле досягаемости. Она, понятное дело, не потянулась к нему, как бывало, когда важные друг другу люди встречались, но едва ли не снесла его, как бесконечный поток речки, безумной, безудержной, играющей с каждым камнем и человеком.
Отбросив мысли в сторону, Сэм потянул Габриэля вбок и заставил его лечь на кресло, прямо на быльце. Ноги Гейба вытянулись, легли на другое быльце, рука опустилась вниз, повиснув, практически как у покойника. Сэм пальцами повернул чужую голову в сторону камеры и немного растрепал волосы на затылке и на макушке.
Теперь казалось всё правильно. Возможно, оригинальность, как таковая отсутствовала, даже тогда, когда Сэм попросил Гейба согнуть ногу в колене и расслабиться так, словно он на кровати лежал, - но всё равно, Сэму странно нравилось. Сам Габриэль казался находкой для любого художника и, уж тем более, фотографа, который готов был запечатлеть любое изменение в лице, в эмоциональной перспективе.
- Что такое, Сэм? Любуешься? - вывел его из раздумий весёлый голосок.
- Любуюсь, - вдруг согласился Сэм, несколько неловко возвращая внимание к фотоаппарату, откуда он и должен был наблюдать за Габриэлем, а не пялиться в открытую. - С профессиональной точки зрения так точно.
- Хочешь назвать меня симпатичным? - ухмыльнулся Гейб, намекая на очередную шутку.
- Нет. Ты больше... уникальный. У тебя такие черты лица, что нельзя забыть, - Сэм на миг отстранился от камеры и приподнял уголки губ в косвенно затронувшей их улыбке. - Ладно. Продолжим.
И вновь припал к камере.
***
Об этой съёмке они договорились уже целую неделю назад. Установили точное время. Подобрали и стиль, и одежду. И Сэму действительно нравился результат, который он сейчас видел на своём ноутбуке. Рыжее скопление цветов окружало Габриэля со всех сторон, вращалось, бесилось, как самый непослушный ребёнок в мире, - что совершенно отличалось от души его брата, - но на фотографиях оно послушно замерло в своей причудливой форме, которая завораживала взгляд.
Сэм некоторое время глазел на неё, несколько померкшую на экране ноутбука. После чего моргнул и приступил к работе. К редакции фотографий, которой они занимались вместе, - он, Гарт, Чарли и Эйлин. Их студия была не такой большой, чтобы работали другие люди над этим, да и Сэму нравилось это. Нравилось созерцать и подстраивать все нужные эффекты под сами души. Нравилось с самой первой своей фотографии.
Закипел чайник. Он клацнул, казалось, так громко, что Сэм его услышал аж в своей спальне. Отложив работу, он направился на кухню, - и вскоре горячий чай стоял у него на столе, пока сам он заканчивал просмотр и обработку первого десятка фотографий. Он не знал, зачем сделал так много, в практически одной позе, где Гейб лежал на кресле, уставившись стеклянным взглядом в потолок, пока душа кольцами змеи обвила его (Сэм был невероятно рад, что поймал настолько красивый кадр). Но каждое фото, с самым малейшим изменением в нём, казалось по-своему индивидуальным.
Поток тёплого чая разлился по горлу, даря Сэму удовлетворение и полное спокойствие. Он откинулся на спинку стула и потёр слипающиеся глаза. Хотелось спать, до жути. И в то же время абсолютно не хотелось. Мысли были каким-то сумбурными, но в то же время лёгкими, путанными, исчезающими с его головы так быстро...
Стук в дверь, слишком громкий в молчаливой квартире, как щелчок завершившего свою работу чайника, рывком вытащил Сэма из дремоты.
- Боже, - буркнул он, поморщившись от света, ударившего по закрывшимся глазам. После чего всё-таки вынужденно поднялся с такого уютного стула и, не выключив ноутбук, побрёл в коридор.
Стук повторился, ещё более настойчивый.
- Да иду я, иду! - гаркнул он, едва ли не перецепившись о собственные ноги, пока выбегал из комнаты.
Сэм метнулся к двери и заглянул в глазок ради собственного интереса. И стоило ему понять, кто это, как весь пыл, с которым он бежал к двери, мгновенно погас. Сэм стушевался, сжал ключ, торчащий в замке, и повернул его несколько раз, чтобы открыть дверь.
На пороге стоял Дин, сжимающий в руках старый дипломат, что мелькнул перед глазами Сэма и практически сразу исчез, лишь на долю секунды задержавшись в мыслях. Его, Сэма, больше интересовало само появление брата, нежели какой-то дипломат.
- Сэмми, - натянуто улыбнулся Дин. - Что, и не пустишь внутрь?
Сэм лишь молчаливо посторонился, позволяя Дину проскользнуть в квартиру и закрыть за собой дверь.
- Что ты тут хочешь? - несколько грубо поинтересовался он.
- А как же объятия? Радостные возгласы о том, как ты рад меня видеть? - Дин, пока говорил, неуклюже попытался стянуть ботинок, забывая, что тот всё ещё зашнурован.
- В прошлый раз, когда ты у меня был, - недовольно начал Сэм, - ты сожрал половину моей еды в холодильнике.
- Неправда, Сэмми, - не согласился с ним Дин, наконец окончательно избавляясь от обуви и выравниваясь в спине. Но так и не встречаясь глазами с Сэмом. - Если ты называешь съеденный бутерброд и пару конфет «половиной холодильника», то мне нужно было, пока я шёл сюда, забежать в магазин. Не знал, что фотографы такие бедные.
- Не знал, что агенты ФБР такие задницы, - буркнул Сэм, жестом указывая на вешалку, куда Дин мог повесить свою куртку. Дин благодарно кивнул, а Сэм же просто направился в свою комнату, зная, что его старший братец последует за ним. Всегда следовал, провозглашая Сэма «Сэмми» и своими шутками выпивая через трубочку всё терпение и мозги.
Сэм направился к столу и сделал глоток от уже подостывшего чая. После чего, уперевшись в него руками, медленно прикрыл уставшие глаза.
Прямо в сознании, по кирпичикам выстроилась душа Дина, влетевшая в квартиру Сэма впереди её хозяина и быстро окружившая его. Она своими тёмными оттенками нетерпеливо просачивалась в спальню, Сэм видел её концы, витающие у порога. И понимал, ради чего бы не пришёл Дин, он был взволнован.
А его настолько большое волнение всегда было связано только с двумя людьми. С самим Сэмом, который сейчас был жив-здоров, и с тем, кто сейчас лежал под землёй.
С отцом.
***
Дин вошёл в комнату, вытирая помытые руки полотенцем Сэма. После чего развесил его на уголок приоткрытой двери и остановился рядом с креслом, стоящим в углу комнаты. Именно на него и опустился тот самый дипломат.
Некоторое время они просто молчали, пялясь друг на друга, как последние придурки. Смотрели, не в силах и слова произнести, словно все звуки сами собой исчезли. Сэм отстранился от стола, невольно заслоняя спиной лэптоп, и облокотился о стул.
- Ты знаешь, зачем я пришёл, Сэмми, - голос первым вернулся к Дину, что не отпускал ручки дипломата. - Ты это знаешь.
Естественно он это знал.
- Отец? - тихо спросил Сэм.
- Отец, - подтвердил его слова Дин. - Выключай ноут. Это долгий разговор. Чарли... Она вряд-ли сможет в этот раз передать всё, что я хочу тебе сказать.
И уселся на кресло, которое явно заприметил ещё раньше. Сэм повернулся к нему спиной, собираясь с силами, и теперь его не видел. Рука дёрнулась к крышке ноутбука и плавно её опустила, даже предусмотрительно не закрывая приложение редакции, – словно знал, что довольно скоро вернётся к работе.
Такой разговор не мог продлиться долго. Не у них.
Больше не раздумывая, Сэм за долю секунды оказался по другую сторону кровати и упал на неё, переплетая пальцы рук. Дин копошился в оставленном на кресле дипломате, перебирая какие-то бумаги, картонки, возможно, что-то ещё. А на откинутой верхней части дипломата виднелись аккуратно вшитые буквы:
Дж. В.
Три буквы. Две точки. И сердце у Сэма ухнуло куда-то далеко вниз.
- Это... отцовский? - негромко спросил он.
- Именно, - последовал ожидаемый ответ. - Его нашли в одном очень интересном... месте, - Дин продолжил рыться в нём, постепенно вытаскивая некоторые вещи наружу. - Это место, оказывается, было скрыто от карт. И, насколько мне стало известно, нашли его совершенно случайно, – когда гнались за членами одной банды. Раскрыли их базу и нашли там его... этот... дипломат.
- Что за банда? - резко спросил Сэм. Он не знал, что ему делать, пока он наблюдал за братом, ведь чувствовал иррациональный страх от отцовской вещи. Стыд и страх.
А Дин в это время поднял на него режущий, как кинжал по коже, взгляд и ответил, тщательно подбирая слова:
- Я не уверен, что я имею право рассказывать тебе, Сэм. Тайна расследования и прочее. Но чтобы ты понимал, эти люди убили... многих. Очень, очень многих.
И только спустя секунду Сэм увидел в его руке нечто, похожее на толстую такую книжицу, что была в кожаном переплете с небольшим ремешком у конца.
Дин протянул её ему.
- Мало кто заметил, что я забрал это с собой. Мне просто нужно было показать это тебе, понимаешь? Этот блокнот. Это всё. Сказать, что отец был ещё более... Незнакомый нам, чем мы предполагали, - Дин горько усмехнулся и просидел так пару секунд с пустыми руками, пока Сэм взвешивал на ладони книжицу, как атомную бомбу.
- Погоди, - выдохнул Сэм, отрываясь от изучения книжицы, что была пухлой, мягкой, но прохладной на ощупь. И больше походила на блокнот. - Ты хочешь сказать, что отец, - наш отец, - водился с бандой преступников?
- Я это же и сказал.
- Ты себя вообще слышишь? Что за пургу ты несёшь?
Улыбка на лице Дина стала ещё шире. Словно он знал то, чего не знал Сэм, - хотя было прекрасно понятно, что он нисколько не насмехался над братом. Скорее выражал ту бурю эмоций, которую вряд-ли мог выразить словами или жестами.
- Сэмми, - как-то странно по-доброму, отстранённо обратился к нему Дин, будто был не тут, - я знаю, каково это. Я крушил, бил, не верил, кричал и какую только хрень не творил. Но просто стоит признать, что Джон Винчестер был знакомым незнакомцем для нас.
Сэм ничего не ответил – он и так знал это. Сжимая до побелевших костяшек блокнот, который он всё ещё не решался открывать, он пилял взглядом Дина, быстро приходя к своим умозаключениям.
- Сколько бухла в себя вкачал перед тем, как идти ко мне?
Улыбка на лице Дина дрогнула.
Он отвернулся от Сэма и закрыл дипломат на маленькую пуговицу, выдерживая несколько продолжительную паузу. Становилось просто очевидно, что Дин по собственной воле и в неодурманенном алкоголем уме ни за что бы не пришёл к Сэму.
Сэм раздражённо выдохнул и вновь опустил взгляд на блокнот, так и не дождавшись ответа.
Раскрыв его на первой же странице, Сэм увидел те же самые буквы, что были на внутренней части дипломата.
Дж. В.
Ну, конечно. Эта вещица также принадлежала Джону, как и его драгоценный чемоданчик, которым он пользовался практически всю его жизнь.
- Вы, ФБР, знаете, как наш отец был связан с этой бандой? - перевёл тему Сэм, перебирая между пальцами тонкие страницы блокнота. Страницы, исписанные аккуратным почерком и содержащие в себе несколько прикреплённых скрепками фотографий. Страницы, составляющие личный дневник Джона Винчестера.
- Не совсем, - последовал ответ. Кажется, Дин был рад, что Сэм не вернулся к прежнему замечанию. - Мы искали зацепки, перерыли всевозможные места в том месте, где мы были. Опросили тех, кого поймали. Они молчат. И мне нельзя об этом говорить посторонним лицам.
- Я больше вовлечённое лицо, не имеющее возможности быть частью расследования.
- Тебя могут, кстати, опросить в ближайшем будущем.
- Не могут. Они знают, как и ты, что я не общался с отцом с самого колледжа. Так что, даже если опросят, то только потеряют время.
Дин медленно пожал плечами, не зная, что на это ответить.
- В общем, спасибо, что... открыл мне, - буркнул он, медленно поднимаясь на ноги. - Я, пожалуй, пойду.
- Нет, - слишком категорически молвил Сэм. Он листал страницу за страницей, не отрывая взгляда от различных подзаголовков, рассматривая самые разные рисунки. После чего зачитал: - «Вервульфы». «Вампиры». «Демоны». «Ад, – девять кругов, полноценный разбор». «Ангелы». И «Ведьмы». И «Призраки». «Измерения». «Лев... Левиафаны». Это что, Библия? Дин, это... Что это?
Дин вновь сидел, неподвижным взглядом вперившись в Сэма.
- Я не знаю, - отрезал он. - Насколько мне было известно – отец не верил в Бога или ангелов, или... Но он был помешан на сверхъестественном и...
- Я знаю, что он был помешан! Говорил об этом каждому бомжу! - рявкнул Сэм.
Он захлопнул блокнот и посмотрел на Дина в ответ. И словно впервые увидел беснующиеся, как те черти, оттенки души, что растеклась вокруг Дина чернильным пятном, закручивая его в своеобразный кокон. Сэм сделал глубокий вдох и попытался успокоиться.
- И знаю, что это его почерк, - более спокойно продолжил он. - Видимо, он был ещё большим безумцем, чем я думал.
Кокон души несколько рассосался, растворился в воздухе, как туман, огибая стены и потолок, чтобы спустя секунду вновь прильнуть к Дину, в попытке то ли защитить его, то ли спрятать от всего мира одним махом.
- Видимо, - вторил ему Дин. - С помощью тех людей он, скорее всего, нажил себе врагов, которые ночью прокрались в дом на Лебаноне и грохнули его. Честно сказать, я не очень-то и удивлён этому. Вон, Бобби сколько раз грозился, что пристрелит его. А с отцовским характером... Ты же его знаешь.
Сэм сжал пальцы в кулаки и даже не заметил, что вместе с ними сжал и затрещавшую кожу обложки отцовского дневника.
Он злился. О, как же отчётливо ощущались эти крошечные, как язвы на коже, болючие точки раздражения, носящиеся внутри него. Как же ему хотелось заглянуть в глаза отца сейчас и сказать ему всё, что он думал о нём.
Всё. От начала до конца. В ещё более грубой форме, чем высказался ему, когда сбегал в Стэнфорд.
Из мыслей его в который раз вывел голос Дина.
- Он многое скрывал, - Дин склонился к нему, упираясь руками в колени. - Очень, очень многое. У меня до сих пор присутствует ощущение, что то, что я нашёл его дневник в гнезде банды – лишь начало.
- Понятия не имею, что ты подразумеваешь под «началом», но мне неожиданно сильно захотелось посетить его могилу, чтобы раскопать её и плюнуть в его блядское лицо!
Сказав это, Сэм откинул на кровать блокнот и поднялся на ноги. Дин поднялся вслед за ним, выставляя руки вперёд, словно уже предвидел все действия брата в скором будущем, и его душа взметнулась вверх, змеёй выкручиваясь в воздухе.
Они оба замерли, друг перед другом. Бешенство Сэма отражалось в его глазах – Дин же, на удивление, был спокоен, как удав. Но рук, застывших перед ним, не убирал, даже тогда, когда Сэм шагнул от него в сторону и в попытке успокоиться помассировал заднюю часть шеи левой рукой.
- Сэмми, - как к маленькому, обратился к нему Дин, - я не знаю, что там скрывал отец ещё. Но он покойник. Мы не сможем выбить из него ответы.
- Да даже если на стороне у него была другая семья - в это было бы легче поверить, чем в то, что он связался с какими-то мерзавцами, - скривился Сэм.
Он дёрнулся от неожиданности, когда рука Дина осторожно легла ему на плечо, а вторая отняла его пальцы от шеи, до боли впившиеся в кожу.
- В отчётах не было сказано, что он убивал, - отрицательно покачал головой Дин, постепенно обходя Сэма по кругу, чтобы снова оказаться к нему лицом к лицу. Теперь Сэм был не уверен, что действительно этого хочет – хоть кому-нибудь смотреть в глаза. В них всегда содержалось очень много от души. - Джон Винчестер – мёртв. И в нашей жизни он был лишь на сорок процентов из ста. Он - призрак. Просто очередной замешанный в чём-то криминальном человек, сейчас лежащий в могиле. Просто - человек.
За одно мгновение к Сэму пришло осознание того, что Дин, скорее всего, в последнее время упорно вбивал себе в голову эти слова. Было бы неплохо, если бы по пути он их вбил и Сэму.
- Но он всё ещё наш отец, - напомнил младший Винчестер, уходя от руки Дина и отходя на пару шагов назад.
- Да уж, - безрадостно хмыкнул Дин. Его рука вдруг указала на тот блокнот, лежащий на кровати. - Но лучше прочти его дневник. Авось что-то понятнее станет.
- Ты сейчас серьёзно? Ладно сам прочитал, - с отвращением сказал Сэм. - Но мне его, будь добр, не суй.
Дин ничего сначала не ответил. Промолчал, словно искал слова, что спрятались так далеко, как не прятались раньше никогда.
На совершенно же неважные темы, - такие, как о девушках, спиртном или роботе, - его язык был подвешен всегда. Но когда же речь заходила о семье - кто-то будто отрезал его язык по самый корень.
Спустя долгую паузу, во время которой Сэм медленно опустился назад на кровать, а Дин продолжил стоять посреди комнаты, как истукан, последний наконец ответил:
- Я его не читал.
«Что?» - тупо переспросил голосок внутри головы Сэма. А сам же Сэм вылупился на старшего брата, словно у того внезапно выросли две дополнительные конечности.
- Что, прости? - вторил своим мыслям Сэм. Его голос был сух, словно все эмоции в один миг высосали через трубочку.
- Ты сможешь его дневник прочитать.
- А ты - нет? Буквы разучился понимать? - выплюнул Сэм. Вновь вскакивать на ноги, – подумалось ему, – было бы глупо. Потому Винчестер остался сидеть на кровати, смотря на то, как Дин садится на край кровати. Больной на вид, словно его били за углом бара, в котором он знатно пригубил спиртного; бледный, с мешками под глазами и углубившимися морщинами у глаз. К горлу Сэма подкатила тошнота от этой картины.
- Нет. Не смогу, - голова Дина отрицательно закачалась из стороны в сторону, как болванчик. - Ты всегда сильнее меня был в таких делах. Ну, сам понимаешь.
- Полный бред.
- Не перебивай меня, - негромко попросил Дин. Его глаза странно блестели, – и не от алкоголя, а как-то по-своему страшно. - Именно ты всегда перечил отцу, именно тебя он любил больше, именно...
Сэм не выдержал – перебил его снова.
- Он нас двоих одинаково любил.
- Сейчас только не заливай, - горько усмехнулся Дин. - И так всё очевидно было, - на пару секунд он запнулся. - А дневник прочти. Ты это сможешь сделать. Я - нет. А он должен быть прочтённым кем-нибудь из нас.
- А если не смогу? - резко поинтересовался Сэм.
- Прочитать? - глупо повторил Дин. Сэм выжидающе посмотрел на него, и Дин, наконец, поднял на него взгляд. - Тогда сожги его. Потому что я не смог.
***
Свет от экрана слепил глаза в полутьме комнаты. Пальцы быстро перемещались по клавиатуре, настраивая последние элементы, а глаза неотрывно бегали по застывшей душе на фотографии.
Это уже был не Габриэль. Девушка в чёрном платье с V-образным декольте и тонкой фигурой. Ей было лет двадцать и она создавала впечатление неприкосновенной королевы, хладнокровной к своим подчинённым. Как бы сказала Чарли: любой, кто посмотрел бы на неё, попытался позже затащить в постель и провалился бы. Но кое-что Сэма отталкивало от неё. Её мрачная, не самая приятная душа, – отчего Винчестеру хотелось закончить редакцию как можно быстрее.
А на дневник он даже не смотрел. Что бы не говорил Дин – Сэм не мог. Просто, чёрт его дери, не мог.
Сам же Дин ушёл ещё с полчаса назад.
Сэм больше не взглянул на него, – всё равно не хотел видеть в том состоянии, в котором его старший брат был. Раньше Дина Сэм таким не видел и старался об этом не думать, продолжая редакцию фотографий, как ни в чём не бывало. Он не хотел прокручивать в голове этот злосчастный разговор, который ничем хорошим не кончился. Дин, или же Сэм могли ухудшить его в разы, если бы кто-то из них попробовал продолжить тему.
Никто ничего больше не сказал.
Сэм спиной чувствовал взгляд брата, пока комната утопала в молчании. А после раздалась серия неторопливых шагов, – а вскоре, и хлопок входной двери, с грохотом закрывшейся вслед за Дином. И ничего не осталось, кроме проклятого Сэмом блокнота и тихой, ломающейся на куски тишины, которая закручивалась в узлы не хуже души Дина.
Он один остался в этой квартире, как и всегда. Он один и сотни тысяч мыслей, крутящихся в голове. Волна удушающей дурноты нахлынула на Сэма и за считанные секунды сбила его с ног, перекрашивая лицо того в бледные оттенки. Он захлопнул крышку такого ценного ему лэптопа и, не думая ни о чём, ринулся в ванную комнату.
Тонкой горячей струйкой из его носа стекала кровь, – как совершенно нежданный, грубый гость, напомнивший о себе в самую неожиданную минуту жизни Винчестера.