Душа Под Объективом

- Ну-с, ты сегодня чересчур вымотанный, парень. Не хочешь отпуск взять? - спросил Габриэль, попутно делая раф, заказанный Сэмом. - У тебя такой вид, словно ты там не просто людей фотографировал, а... Снимал. Ну, понимаешь, как проституток.

Прямолинейность в этом парне зашкаливала.

- Не думаю, что я выгляжу так, словно всю ночь занимался сексом, - ответил Сэм. Его взгляд скользнул по пустующим столикам и вновь вернулся на лицо Гейба. Никого не было, что хорошо - потому что, если бы этот разговор кто-то услышал, Сэм от стыда не смог бы уснуть ещё пару ночей.

Хотя... Если это действительно поможет ему не спать, то Сэм был готов и лишний стыд испытать.

- Ну, как сказать, Сэм, - Габриэль забавно поиграл бровями, и Сэм несдержанно усмехнулся, растирая заднюю часть шеи и прекрасно чувствуя, как начинают гореть уши.

- Я, пожалуй, предпочёл бы спать, а не... Ну. Короче, всё. Хватит, - стушевался Сэм, чувствуя, как теперь не только уши, но и всё лицо начинает предательски краснеть.

Габриэль нагло вздёрнул подбородок, ухмыляясь, словно ни в коем случае не хотел оставлять эту тему. Но вскоре уже повернулся к Сэму спиной, занятый своей работой.

- Ваш раф, мистер «Я-стесняюсь», - Сэму протянули его напиток и он отставил стаканчик на ближайший столик. До того, как прибудет его маршрутка, было с полчаса, потому он спокойно мог потратить это время на болтовню с мистером «Я-не-стесняюсь».

- Не правда. Я не стесняюсь. Я просто учил этикет и там прямо чёрным по белому написано: «Не говорить о сексе с кем-либо, если вы виделись за жизнь всего пару раз».

Габриэль расхохотался, отвернувшись. Растёр переносицу и опёрся о стол прямо перед Сэмом. Пряди волос скользнули ему на лоб и спрятали приподнятые брови.

Улыбка на лице Сэма стала ещё более широкой.

- С некоторыми, я о сексе в первый же день знакомства разговариваю, - сказал Габриэль, словно хотел успокоить Сэма. - Так что не думай, что особенный.

Сэм сунул руки в карманы, пытаясь выглядеть более уверенным, чем был на самом деле.

- С проститутками? - продолжил он. - Да, думаю, с ними все в первый день знакомства о сексе разговаривают.

- С ними спят, а не разговаривают, знаешь? - Габриэль вдруг замер, наигранно-напугано прижимая ладонь к губам. - О, погоди... Ты что, разговаривал с раздетой девушкой? Разбирал её травмы вместо того, чтобы повалить её на кровать? - его лицо приобрело жалостливый вид. - О, Сэмми, я этой девушке сочувствую.

- Я имею ввиду, что я... - Сэм замялся, подбирая достаточно колкий ответ. Подобные на ум сейчас как-то не приходили. - Я даже никогда не вызывал проституток, в отличие от тебя. Тебе что, так мало кто давал, что приходилось вызывать на дом?

Глухо выдохнув, Сэм остался доволен своим ответом.

- Я, кажись, смутил тебя? - Габриэль, вновь используя всё своё «актёрское» мастерство, расширил удивлённо глаза. - Ну, могу считать это своей полноценной победой.

- Катись ты к чёрту.

- Обязательно, Сэм. Когда-нибудь - обязательно.

Сэм медленно покачал головой на этот дикий по его меркам разговор. Чужая душа весело плясала по помещению, заполняя рыжим всё, до чего могла дотянуться. Даже Сэма.

И Сэм почувствовал, как начал медленно расслабляться. Плечи опустились, что-то туго завязанное внутри Сэма, в глубине его груди, рассосалось. Стало так хорошо, как не было всю эту ночь, пока золотые глаза выходили на передний план темноты.

Всё, что он помнил со сна - это золотые глаза. Как и всегда. Пальцы невольно потянулись к носу и проверили его целостность, отсутствие крови. И, словно опомнившись, Сэм вспомнил про стоящий кофе на столе, мгновенно отнимая руку от лица.

Он отошёл от стойки и опустился на стул за небольшим столиком, где раф уже ждал его. Сэм отхлебнул от него, и тёплый напиток ударил по нёбу своей сладостью, пропитал собой весь рот и обжёг своим теплом простуженное горло.

Сэм удовлетворённо выдохнул. Где-то рядом он услышал смешок и поднял несколько дезориентированный взгляд. Габриэль ухмылялся, глядя на него. Спустя миг он отвернулся, словно прятался от цепкого взгляда Сэма, начиная что-то активно делать под невидимым для Винчестера углом.

- Не люблю паузы, - вдруг бросил он через плечо. Повернувшись назад к Сэму лицом, стало очевидным, что он активно что-то искал в телефоне. - В особенности, после непродолжительных разговоров. Так что, Сэм, музыку любишь?

Сэм если и удивился, то не подал виду, продолжая наблюдать за Габриэлем, чьи пальцы бегали по клавиатуре телефона. Кофе, от которого Сэм сделал продолжительный глоток, притупил остроту момента, но ответа Винчестер так и не дал. Он знал - Габриэль всё понял. Почему? Потому что лишь мазохисты не любят музыку.

- Рок? - поинтересовался Габриэль во второй раз, подняв взгляд.

- Может, - пожал плечами Сэм.

- Не, ну, серьёзно, Сэм. Что включить? - Габриэль нетерпеливо переложил включённый телефон из руки в руку.

- Если водитель выбирает в машине какую музыку включить, а пассажир сидит и слушает, - то, думаю, такая же ситуация и в кофейне, где есть бариста и посетитель, - довольно быстро ответил Сэм. Признаваться даже самому себе в том, что он понятия не имел, какую песню попросить включить и при этом не упасть в грязь лицом из-за своего музыкального вкуса, который с миллион раз за всю его жизнь успел покритиковать Дин, - Сэм не собирался.

Габриэль просто пожал плечами.

- Что ж. Тогда - классика.

Сэм свёл брови к переносице.

- Я, конечно, ценитель музыки, но я не думаю, что настолько старая музыка...

Это настоящая жизнь?
Is this the real life?

Это просто фантазия?
Is this just fantasy?

Оказавшись в оползне, от реальности не уйти.
Caught in a landslide, no escape from reality

Открой глаза, посмотри в небо и увидишь
Open your eyes, look up to the skies and see

Первые же строки Богемской рапсодии Квинов мгновенно заткнули Сэма. Некоторое время он смотрел на Габриэля, вновь позабыв о кофе перед собой. После чего глупо моргнул, откидываясь на округлую спинку стула. И улыбка плавно растянула его губы.

Одного взгляда на душу Габриэля, что разлетелась в разные стороны, поднявшись с низа, как маленький ураганчик, хватило, чтобы понять - Габриэлю понравилась реакция Сэма. Даже очень понравилась.

Потоптавшись на месте, Габриэль отложил телефон в сторону и начал переставлять наклонившиеся стаканчики в небольшие стопочки, по шесть или семь штук. Его палец провёл по первым трём, вынул их и поставил отдельно. Так само он проделал и с ещё пятью. Казалось, это действие помогло занять ему руки, - также, как и Сэму стоящий стаканчик с рафом, который он то поднимал, делая глоток уже подостывшего напитка, то просто сжимал в руке.

Песня обволакивала. Сэм даже и не заметил, как отвернулся от Габриэля и невидящим взглядом уставился в окно. Под эту песню легко вспоминалась прошлая ночь. Вспоминался металлический привкус крови во рту. И бег, бесконечный бег, Сэм не переставал бежать от чего-то. От чего? Он знал от чего, ему даже вспоминать не нужно было.

От Монстра. От глаз. От собственного страха.

От отца, что вырывался из номера мотеля, больше не сдерживаемый Дином, и нёсся за ним.

Остальное Сэм не помнил. Но эти секунды настолько чётко стали перед глазами, что ему на миг стало дурно, и он отвернулся от окна, за которым виднелись слои грязи вместо недавно растаявшего снега.

И встретился взглядом с Габриэлем.

- Всё точно в порядке, парень? - брови того свелись к переносице и крошечная морщинка между ними создавала волнение, тонущее в его чертах лица. - Ты выглядишь так, словно ночей десять не спал.

- Значит, - повысил голос Сэм, перебивая музыку, - сразу, как после секса, а теперь - как после десяток ночей? Определись, пожалуйста.

- Болван. Ты серьёзно выглядишь заболевшим, - качнул головой Гейб. Но прежде, чем Сэм успел что-либо вставить, он вскинул руку и ткнул пальцем в Сэма. - Нет, я не твоя мамочка! Но ты реально выглядишь, как последний хворый. Скорую вызвать?

- Что ты пристал к нему, Габриэль?

Сэм дёрнулся на чужой голос и развернулся ко входу, где двери распахнулись и внутрь ворвался свежий холодный воздух.

На пороге стоял Кастиэль. Без шапки, в том же самом бежевом плаще, в котором пришёл на съёмки, с несколько отстранённым видом и яркими голубыми глазами, что были отражением его души.

- Я? Я-то? Я никогда не пристаю. А если и пристаю, то только по надобности, - когда Габриэль заговорил, Сэм перевёл взгляд на него, показательно вскидывая брови. Габриэль закатил глаза и Сэм усмехнулся на это.

- Кастиэль, рад видеть, - Сэм поднялся со своего места, оставляя наполовину пустой стаканчик с кофе на столе и протягивая руку для рукопожатия. - Не ожидал вас увидеть.

Кастиэль замялся, но, спустя мгновение сжал руку Сэма в не сильной хватке и разжал, по солдатски опуская её вдоль тела.

- Здравству... йте, мистер Винчестер, - на миг Кастиэль поймал взгляд Габриэля. Сэм не обратил на это внимания.

Но если на что он и обратил внимание, так это на его несколько нервный вид.

Сэм прокашлялся и открыл рот, надевая на лицо хмурую вежливость.

- Я хотел бы спросить: по поводу...

- Фотографий? Можете оставить себе.

Сэм недоуменно уставился на него.

- Он имел ввиду, что ты можешь отдать их мне, - Габриэль вернул внимание Сэма на себя.

- Нет, Габриэль, я имел ввиду то, что имел ввиду.

Сэм некоторое время просто... смотрел на него?

Когда Габриэль говорил, что Кастиэлю, его брату, нужна постоянная помощь, чтобы немного адаптироваться в мире, Сэм подумал, что они оба из деспотичной религиозной семьи фанатиков. Только один сумел вовремя сбежать, а второй - нет.

Но под утихающую рапсодию Квинов Сэм понял, что дела обстояли, возможно, и хуже.

- Прошу прощения?

Сэм практически тут же задался логичным вопросом: а нахера ему тогда вообще сдались эти фотографии, эта фотосессия?

- Я... - вдруг замялся Кастиэль под точно направленным на него взглядом Габриэля. - Хм. Да. Я имел ввиду не «оставьте себе», а «отдайте Габриэлю». Просто задумался. Прошу прощения.

- Ничего страшного, - практически сразу же ответил Сэм. Машинально. Не хотелось больше ни себя, ни кого-либо другого вводить в ступор. Хотя даже тогда, когда он повернулся к Габриэлю, то всё ещё изредка поглядывал на Кастиэля. - По назначенному времени, или же всё-таки лучше сейчас отдать фото?

- Сейчас, - быстро ответил Гейб. - Буду премного благодарен.

Сэм планировал отдать их в обозначенный в договоре час, но, видимо, и у него, и у Габриэля планы были совершенно иные. Шагнув к куртке, в которую с утра положил фотографии, распечатанные и аккуратно сложенные в конверт ещё вчера, Сэм вытянул весомую пачку и вложил её в вытянутую руку Габриэля.

Тот благодарно кивнул и забрал её, незатейливо скользнув пальцами по бумаге и тыльной стороне ладони Сэма. Стоило конверту оказаться в чужих руках, как Сэм практически сразу же отступил, пытаясь не зацикливаться на том, с каким видимым любопытством Габриэль вынимает несколькочасовую работу Сэма из бумаги и отлаживает на невидимый Сэму столик в зоне баристы.

- Да, кхм, - Габриэль, опустивший голову к фотографиям, которые быстро перелистывал в руках, прочистил горло и посмотрел на Сэма, - спасибо.

Между ними замерла тишина. И даже Кастиэль, прошедший вперёд и сваливший на стул свою кожаную сумку с длинным ремнём, которую чаще всего вешают через плечо, а не носят в руке, не помешал молчанию распространиться.

- Мне пора бежать. Время, понимаешь, - Сэм неразборчиво махнул рукой в сторону двери, отступая назад к куртке, чтобы натянуть её на плечи. - Спасибо за раф.

- О'кей, Сэмм-о. Захаживай, если захочешь ещё посмотреть на меня красивого, - Габриэль ярко улыбнулся и развёл руки в разные стороны, словно предлагал рассмотреть себя со всех сторон. Его рыжая душа, казалось, тоже стала больше, заполонив собой всё помещение, - как птица, в довольстве распушившая перья.

- Обязательно, - шутливо пообещал тому Сэм. - Я же сюда только за тем и прихожу.

- И ещё, чтобы о сексе поболтать.

Сэм почувствовал, как кончики его губ дрогнули.

- Без этого никуда.

- Ну, а как же.

Сэм смял опустевший стаканчик и выбросил его в урну. После чего на миг задержался, смотря то на Габриэля, то на Кастиэля. Ему хотелось ещё что-то сказать - но он не знал что. То ли болтнуть что-то о фотографиях и отзыве Габриэля о них, то ли спросить у Кастиэля о том, зачем тот шёл на съёмку, если фото ему были не нужны. То ли ещё раз поблагодарить о кофе и Богемской рапсодии.

Но в голову ничего не приходило.

- Давай, парень, вали уже, - бросил ему Габриэль, плавно отложивший фотографии на стойку. - Пока бабульки все места не заняли - твоя маршрутка там уже приехала.

- Да, иду. Хорошего дня, - выдохнул Сэм и быстро затопал к выходу.

- Не дай бабулькам поставить этот мир на колени! Я верю в тебя!

Сэм фыркнул на последок и вынырнул из уютной кофейни на холодную, побитую душами и людьми улочку, чтобы последовать к остановке. Нужно было успеть, потому что Габриэль в каком-то смысле был прав.

Но даже когда Сэм переходил через дорогу, то всё равно почувствовал, как часть его осталась в той кофейне и продолжала слушать Богемскую рапсодию, болтая с Габриэлем о чём только можно.

***

Тихий шум за окнами в коморке фотостудии обрушивалась на Сэма. Он казался лишним в этой картине, необузданным никем и ничем. Дарил неприятное ощущение того, что кто-то притаился за углом, застыл невидимым в поле зрения Сэма и наблюдал за ним исподтишка.

Но Сэм сидел тут, сложив руки на коленях и уставившись в стену, где висели неизменные фотографии. И пытался сообразить, что же ему не нравится в фотографии, на которую он сейчас смотрел.

Сегодня работа шла как по маслу. Вне зависимости от странного утра, клиенты по установленному времени прибывали к ним в студию и Сэм с некоторым трудом в плохо соображающей голове вспоминал размеренный ход действий во время съёмок.

У какой-то девушки - её, вроде бы, звали Джо, - была очень воинственная душа. Сэм не мог точно этого объяснить, но в моментах та, бледно-серого оттенка, всё пыталась ускользнуть из кадра, совершенно нетерпеливая. Дину она бы скорее всего понравилась от макушки до пят. И не как девушка, а как для агента ФБР, - если бы он видел её душу, естественно.

У другого, совершенно не связанного с Джо парня душа была наоборот, очень спокойной. Вот только её зелёные оттенки напоминали больше болотные, некрасивые, слишком резкие и безэмоциональные. Да и сам Крис был таким. Мерзким. Поначалу несколько свысока оценил оборудование студии, а после - и самих работников. Позже всё перетекло в небольшие недопонимания, а под конец - Крис не закончил съёмку, оборвал её на половине из-за важного звонка и сказал после, что переносит её на следующие дни. И даже дату точную не указал.

Гарт пообещал, что в эти самые «следующие дни» он и займётся им, - на что Сэм, дошедший до края подобным отношением, довольно быстро согласился, вручая тому всё дело по Крису.

А под конец рабочего дня к нему пришла семья. Неполная, но её можно было считать семьёй, - женщина и девочка, которой от силы было лет восемь. Пока Сэм настраивал камеру, в него врезался детский, но настолько пронзительный взгляд, что на миг Винчестер даже потерялся.

Женщина что-то пробормотала девочке, и та отошла в сторону, рассматривая оборудование, пока её мать подошла решить пару организационных вопросов.

- Хочу сделать альбом. Семейный, возможно, чтобы у неё остались какие-то воспоминания обо мне? Не знаю, если честно. Папу она потеряла. Если потеряет и меня... - когда женщина это говорила, то запнулась, быстро протёрла заблестевшие глаза и несмело улыбнулась. - Прошу прощения. Сумеете сделать альбом?

- Конечно, мэм.

- Да. Хорошо. Сколько с меня?

Сэм много с них и не взял. Будь его воля, он бы вообще ничего не взял, но работа требовала оплаты, потому к ней он подошёл очень ответственно. Но каждый раз, даже через объектив камеры, он находил голубые, слишком взрослые глаза девочки и несколько болезненные, пробитые на горе глаза миссис... мисс Новак.

Стояли они молча, и разбавлять атмосферу голосом, даже музыкой - Сэм не хотел. Впервые так было, ведь даже с Кастиэлем, до последнего напряжённым во время съёмки, Сэм пытался разговаривать. Как и с каждым своим клиентом.

Тогда же это казалось неуместным.

Душа Клэр была такой же знакомой, как и её глаза. Тёплые бежевые оттенки спиралями, кругами закручивались вокруг неё, а сама девочка, неподвижно стоящая рядом с мамой так, как и поставил её Сэм, выглядела так, словно пережила больше, чем любой другой взрослый.

Сэм предположил, что это действительно так, - раз с отцом у них что-то произошло, то вероятно, что тот умер прямо у неё на глазах. На миг в голове пронеслась волна благодарности за то, что Сэм не видел смерти Джона Винчестера лично, не созерцал его агонию и не наблюдал, как на мониторе зелёная линия, показывающая его пульс, становится прямой.

За это он действительно был благодарен.

Но, возвращаясь к девочке и её матери, - Сэм смотрел сейчас на сделанные им две фотографии, где они стояли поодиночке, и пытался понять. Рассмотреть то, что увидел.

Девочка стояла несколько скованно, не улыбалась. Взгляд был направлен прямо в камеру. Кадр с точки зрения фотографа вышел правильным. С точки зрения наблюдателя - красивым. С точки зрения Сэма - соломенным, бежевым, из-за души, которую он запечатлел в нужный момент.

Но на самом деле душа его не интересовала, - впервые в жизни цепляли те глаза, ребёнка, заглядывающие прямо вглубь, смотрящие прямо через фотографию. Голубые глаза. Очень, очень голубые глаза.

Прямо как у Кастиэля.

Взгляд метнулся чуть дальше и Винчестер нашёл фотографию смотрящего также, как и Клэр, в саму камеру, Кастиэля. Очертания его души, - застывшие, неподвижные, - отражались в глазах. Казались правильным в сочетании с душой. Спустя мгновение Сэм вновь посмотрел на Клэр.

Чем-то эти двое были похожи. Оба перенесли в своём прошлом нечто такое, чего Сэм никогда не узнает, скорее всего. И оба выглядели такими... «Невдуплёнышами», как назвал бы их Дин (так он называл недавно умершего от старости пса Бобби, что казался вообще не от мира сего). Но в то же время оба были чертовски разные.

Протерев глаза двумя пальцами, Сэм устало откинулся на спинку кресла и так с закрытыми глазами и остался сидеть. Хотелось отдохнуть. Что-то в последнее время на него слишком много всего навалилось.

Рука сама по себе потянулась к носу и в который раз за этот день проверила его целостность. Кровь не шла, - лишь сухая кожа пронеслась под пальцем. Рука упала назад на ручку кресла, Сэм вновь раскрыл глаза. И снова фотографии оказались перед ним, как чёрный флаг пиратов, колеблющийся от ветра на фоне синего-синего моря.

Спустя мгновение мысли вернулись в прежнее русло.

Парень попал в отвратительную семью, из-за чего просто стал «не от мира сего». Девочка видела смерть папы, - или же что-то похуже. А Сэм не может... Сэм слишком слаб, чтобы пойти на похороны собственного отца. Чтобы увидеть место, где он обрёл покой навсегда. Чтобы посмотреть в глаза его фотографии, на которой он обязательно увидит частицу его души, что выныривала из тёмных глаз и была точно такой же тёмной.

Стиснув зубы, Сэм почувствовал глухую дрожь, пробившую его позвоночник. Видимо, слишком много выпил сегодня кофе, которого всегда с запасами было у них. Или же просто... Просто.

Или же просто он был трусом. Трусом, неспособным увидеть того, кто старался, того, кто так пытался улучшить их жизнь, но не справлялся. Он был хорошим отцом до тех памятных девяти лет Сэма.

Сэм помнил, как отец играл с ним в бейсбол и как его крик: «Лови, Сэм!», - настигал его. Помнил, как именно Джон первым прибегал, когда Сэм говорил, что у него не выходила математика. Помнил, как тот всегда улыбался и махал Сэму на его первом и последнем звонках в школе.

И тогда он не пил.

А когда же Мэри умерла - у него сорвало крышу. Но Джон же не был виноват. Виноватым в этом был пожар, который распространился то ли от духовки, то ли от другой техники. Плевать, как. Главное, что он был, а Сэм так после него даже и не пытался понять Джона.

Блять.

Сэм поднялся с кресла. Два шага вперёд, - и вот он оказывается у проигрывателя, который он получил в подарок от Чарли на прошлое Рождество. Благодаря этому подарку он купил аналогичный и себе в квартиру, чтобы и там наслаждаться музыкой.

Коробка была полна пластинок, но одна из них лежала сверху, словно специально для него. Сэм взял её, лёгкая улыбка тронула его губы. Интуиция подсказывала: именно эта песня нужна ему сейчас.

Богемская рапсодия была отличным способом отвлечения, что сегодня ему и доказал Габриэль. И Сэм утонул в нахлынувшей на него музыке, удовлетворённо опираясь на стену спиной и прикрывая горящие глаза.

Вот так. Вот так вот должен был бы закончиться его день, что определённо закончится совершенно иначе, когда он вернётся домой. Очередным кошмаром, когда он ляжет и попытается уснуть. Очередной лихорадкой и таблеткой, которую он проглотит, когда проснётся. Очередной попыткой забыть и не думать ни о чём.

Потому Сэм остался в этой коморке на всю ночь, наедине с фотографиями и музыкой, повторяющейся раз за разом. Он не хотел засыпать.

Не хотел.