16. Случайно
Телефон Даня держал в руке уже минут двадцать, как будто от этого зависела жизнь. На экране — глухая тишина. Звонил Арине пятый раз подряд. Тишина. Её номер гудел, но никто не поднимал трубку.
— Да чё ты психуешь-то? — буркнул Влад, отхлебнув из банки. — Может, спит.
— Спит она в клубе, ага, — прошипел Даня, поднимаясь. — Я видел фотки, ВК, Инста, всё. У Оли сторис — они там, как куклы, орут, пьют. Я ей звоню, а она меня игнорит. Нормально, да?
Он метался по комнате как лев в клетке. То закуривал, то тушил сигарету, то хватал куртку, то снова кидал её на диван.
— Всё, поехали, — коротко сказал он. — Сейчас посмотрим, с кем она там веселится.
•
В клубе стояла музыка, в которой невозможно было различить ни слова, ни ритма. Просто кач, просто бас, просто 2017. Пахло алкоголем, духами, табаком и чем-то сладким — возможно, клубничными кальянами.
Арина и Оля сидели на мягком диване у стены, посреди толпы. У обеих румянец на щеках, глаза блестят, рот не закрывается от смеха. Пустые бокалы с «Мартини» и какой-то дрянью стоят на столе. Оля фотографирует Арину, потом делает селфи вдвоем, потом снова смеются — уже с какого-то парня напротив, который пьяно пытается произнести «мисс вселенная».
Арина была расслабленной. Настолько, что будто бы на ней не было всей той боли, что она таскала в груди последние дни. Её платье белело в полумраке клуба, волосы слегка растрепались, глаза сияли. Она смеялась, чуть закинув голову. Ей было весело. Ей действительно было весело.
— Вот она, бля, — процедил Даня, проходя сквозь толпу.
Он не слышал музыку, не чувствовал чужих взглядов, не замечал, как за ним тянется Влад и ещё двое пацанов. Он видел только её.
Её губы.
Её смех.
Её взгляд — не на него.
Подошёл быстро, грубо. Резко встал перед Ариной, схватил её за запястье.
— Ты ох*ела, бля?
Арина вскинула голову. В глазах — растерянность и шок. Потом — страх. Потом... тень упрямства.
— Даня, не надо, — начала она тихо.
— Да я тебе щас устрою "не надо"! Ты где была, а?! Трубку брать забыла? — он кричал, не стесняясь ни людей, ни музыки.
Оля встала, пошатнулась.
— Эй, успокойся, ты чё орёшь-то?! Она с нами просто тусит!
— Заткнись, Оль, — рявкнул он, и даже Влад сзади поморщился. — Арина, встала. Быстро.
— Я... — Арина поднялась, пошатываясь, — я не обязана тебе ничем, Даня...
Он не слушал. Схватил её за талию, поднял на руки. Она вскрикнула, больше от неожиданности, чем от страха. Голова закружилась, каблуки чуть не упали.
Он вынес её сквозь толпу, мимо танцующих тел, мимо охраны, мимо удивлённых взглядов. Никто не посмел остановить. Его взгляд был как нож.
•
В подъезде пахло сыростью и куревом. Даня пинком открыл дверь, донёс Арину до кровати и аккуратно опустил её, будто резкость испарилась вместе с холодным воздухом улицы.
Она сидела, молча. Взгляд — вниз. Губы дрожат.
— Зачем ты туда пошла? — тихо спросил он.
Она молчала.
— Ответь, бля. Почему ты туда пошла без меня?
— Потому что ты пошёл без меня, — еле слышно прошептала она. — Потому что пошутил, как будто я никто. Потому что тебе было плевать, как я смотрю тебе вслед. Потому что ты сделал больно, а я не знала, как дышать.
Он опустился рядом. Ладони дрожали.
— Ты знаешь, как я тебя люблю? — спросил он.
Она снова молчала. Только посмотрела — впервые за вечер — прямо в глаза. И в её взгляде было всё: обида, страх, любовь, надежда, отчаяние.
— Я думал, ты ушла... — выдохнул он. — По-настоящему.
Арина посмотрела на его руки. Он всё ещё сжимал край её платья, будто боялся, что она исчезнет.
— Даня...
— Не говори, — прошептал он, и ладонями осторожно сжал её щёки. — Просто... останься.
Она кивнула. Медленно. Молча.
И он наклонился, поцеловал её. Не грубо. Не в запале. А как будто боялся разрушить.
Они не договаривались, не обсуждали. Просто в какой-то момент Арине показалось, что всё размывается: клуб, музыка, злость, страх. Остались только двое. Только они. Его руки на её талии. Её губы на его щеке. Его дыхание.
А потом — тишина. Мягкий свет лампы. Их голоса уже не звучали.
Может, случайно. А может — всё-таки нет.
***
Арина лежала, глядя в потолок. Её дыхание было ровным, но глубоким. Она то вдыхала, то выдыхала, как будто пыталась вернуть контроль над собой. В комнате было тихо. Тепло. Лампа горела мягким светом, за окном шёл редкий дождь — не громкий, а такой, будто весь город под пледом. Даня лежал рядом, рука его лежала на её животе, чуть-чуть подрагивая от лёгкой дрожи.
Арина не плакала. Не смеялась. Просто смотрела вверх, чувствуя, как будто у неё внутри всё заново перестроилось. Как будто она вышла за какую-то границу, и теперь назад уже никак.
В голове крутилась фраза Оли: «Это очень больно. Очень. Потом даже сесть нормально не сможешь». Но... не было больно. Было странно. Тепло. Слишком близко. Она не могла это объяснить, но знала одно — она не пожалела.
С ним не может быть больно. С ним — по-другому.
— Ты протрезвела? — спросил Даня, чуть повернув голову.
Она кивнула. Тихо.
— Да.
Он усмехнулся, поднимая руку и медленно проводя пальцами по её щеке.
— Моя малышка...
Она повернулась к нему лицом, губы дрожали. Он заметил и чуть приподнялся, опираясь на локоть. Протянул руку, убрал прядь волос с её лба. Волосы спутались, и Арине вдруг стало стыдно, но он смотрел на неё как на самое дорогое.
— Ты такая сладкая, — выдохнул он. — Я думал, ты будешь плакать. Боялся. А ты... ты имя моё так выдыхала, будто оно сахар.
Арина покраснела, опустила глаза.
— Не говори так...
— А что? Ты не слышала себя? — он засмеялся тихо. — Сладенькая, моя самая вкусная девочка... Прости, что жёстко было.
Она качнула головой.
— Не было жёстко. Было... просто ты. Я не испугалась.
Он посмотрел на неё с минуту — долго, внимательно. Потом подтянул одеяло выше, укрывая её до плеч.
— Я не достоин тебя, — сказал он вдруг, почти шепотом.
— Не говори так, — тихо ответила Арина. — Я не жалею. Ни о чём.
Она положила ладонь на его грудь — туда, где било сердце. Быстро. Сбито. По-настоящему. Он взял её руку, сжал.
— Я... думал, что ты никогда не позволишь, — сказал он. — Ты же как сахарная, милая, правильная. А я — ну сам видишь.
— Я не позволила бы. Но ты — не просто «пацан с района». Ты — мой Даня.
Он замолчал. Лёг на спину, уставившись в потолок. Потом выдохнул:
— Это было впервые, да?
Арина кивнула. Несмело. А потом добавила:
— Я думала, будет больнее. Оля говорила, что ужасно больно.
Он сжал челюсть, нахмурился.
— Прости, если хоть чуть больно было. Я старался аккуратно.
— Я была с тобой, — ответила она. — Больно быть не может.
Он посмотрел на неё — в упор, долго. Потом медленно наклонился и поцеловал в лоб. Не в губы. Не жадно. А по-настоящему трепетно. Как будто боялся испортить.
— Ты теперь не просто моя девочка. Ты — всё.
Она закрыла глаза.
— А ты всегда был моим всем.
•
Прошло минут двадцать. Даня встал, потянулся, сел на край кровати. Телефон мигнул — снова Влад.
Он не ответил. Просто отключил звук.
Арина лежала на подушке, поджав колени. Всё внутри у неё дрожало — не от страха, не от боли, а от того, что это было. Что теперь между ними всё по-другому. Не легче, не тяжелее — просто иначе.
— У тебя дрожат пальцы, — сказал он, беря её ладонь.
— Я просто... сильно люблю.
Он ухмыльнулся, привалился к стене.
— Ещё бы. Я ж лучшее, что с тобой случалось.
— Ну ты и дурак, — она хихикнула, спрятав лицо в подушку.
Он смотрел на неё — счастливую, розовощёкую, в его футболке, с лохматыми волосами и пустыми глазами, в которых всё равно было столько нежности. И впервые в жизни понял, что боится.
Боится потерять.
Боится, что кто-то ещё увидит её такой.
Боится, что однажды она уйдёт, а он останется с Владом, с клубами, с веществами — но без неё.
— Не уходи больше на вечеринки без меня, — серьёзно сказал он.
— Тогда и ты не шути про других девочек, — мягко ответила она.
— Договорились.
Он лёг обратно, притянул её к себе. Она положила голову ему на грудь.
— Ты же не бросишь меня теперь? — спросила она, почти шёпотом.
— Даже если весь мир скажет мне уйти — я не уйду, — сказал он. — Потому что ты — моя. Слишком моя, чтоб уйти.