Найди меня во тьме (18+)

- Проснись, Лести. Это всего лишь сон...

В ту же секунду подрываюсь, как ужаленная. Сфокусировав взгляд на своём главном враге, набрасываюсь на него, пытаясь ударить двумя сцепленными руками.

- Ах ты ж сволочь! Как посмел?! Неужели тебе мало моих страданий и унижений?! Когда ты наконец прекратишь и отпустишь меня?! - на лице появляются непрошенные пара слезинок. Или они уже были до моего пробуждения?

- Э-э-э-й! Угомонись. Это всего лишь кошмар! Я не понимаю о чём ты, - он перехватывает мои руки, а уставший и слегка обалдевший взгляд говорит сам за себя.

- Ты издевался надо мной всю ночь! Это и было моё изощрённое наказание? - пытаюсь вызвать в нём чувство вины, хоть уже и не так уверена, что это был именно он. - Ты там сидел и посмеивался, пока моё сердце едва не разорвалось от страха?

- Где сидел? О чём ты?

- За дверью! Ты же видел какая паника меня охватила, когда узнала, что останусь здесь одна на всю ночь... Решил использовать это против меня?

- По-твоему я всю ночь сидел здесь за дверью? И что же ещё? Ты себя слышишь, Солнце? Я почти всю ночь не спал, потому что был дома с бабушкой.

- Только сказал ты о бабушке уже к вечеру, когда продумал свой план мести. Это подло, низко... Я... не знаю, как ещё это можно назвать... пугать и так пленённую девушку... ради чего?!

- Селестия, подумай хорошенько. Все эти дни я пытаюсь завоевать твое доверие и расположение, чтобы ты забыла наконец о страхе и почувствовала себя в безопасности. Зачем мне пугать тебя? Наоборот, сейчас ты пугаешь меня. Сложно поверить, что кто-то обнаружил это место. Что конкретно ты слышала?

На секунду зависаю. Что ответить? Вроде ничего конкретного, кроме совсем тихих звуков шуршания, скрежет. Некоторые звуки были настолько слабыми, что вполне могли показаться мне. Или это всё было сном? Наконец выдаю ему свои бессвязные мысли. Он внимательно слушает каждое слово, затем с облегчением вздыхает и легонько прижимает меня сидящую к себе. Даже не противлюсь, ощутив успокаивающее тепло его тела.

- Это скорее всего была полевая мышь. Они часто забредают в подвал. А в вентканале иногда появляются летучие мыши, но досюда им не добраться, особенно если горит свет. Ты боишься мышей?

- Я боюсь людей, - бормочу ему в плечо. - Просто опасалась, что кто-то проследил как ты сюда ежедневно наведывашься и начал искать как открыть дверь. Или что это ты не даёшь мне уснуть, чтобы чувствовала страх и скорее желала увидеть тебя.

- Думал, наоборот будешь рада отдохнуть от моего присутствия, - задумчиво отвечает Геллофри.

- Всё, отпусти меня. Уверен, что сюда никто посторонний войти не сможет? Взломать, к примеру, твой замок?

- Чтобы взломать замок - нужно знать где он и где сама дверь, - отвечает уже более тепло и успокаивающе. - Если бы кто-то и нашёл дверь, уверен, не стал бы копошиться тихонько возле неё, а взломал бы. Если заметила, это необычная дверь.

- Снаружи ее не видно? - стараюсь понять его высказывание. В ответ он лишь отрицательно машет головой. - Почему тогда ещё днём не сказал о болезни бабушки?

- Потому что попросил помощи одного человека и был уверен, что мне не откажут. Но позже, когда собирал ягоды получил ответ в смс.

- И как она сейчас?

- Недавно уснула. Но сегодня ночью я снова нужен там.

- Нет! - вскрикиваю, но тут же беру себя в руки. - Больше не останусь здесь одна. Ты должен отпустить меня, - стараюсь быть спокойна и не истерить раньше времени.

- Это не обсуждается, - отвечает он холодно, встаёт с кровати и отходит за своими вещами. - На тумбе еда и вода...

Неожиданным порывом набрасываюсь на него сзади, толкаю изо всех сил и начинаю бить.

- Не смей так поступать со мной и так разговаривать! Сволочь! Ты специально это затеял! Ты хочешь меня с ума свести! - теперь удары сыпяться на него уже развернувшего ко мне. Он не пытается перехватить мои руки, лишь отодвигается и уворачивает от ударов лицо. Но всё же надеюсь, что на груди, плечах и везде, куда могу достать, делаю ему больно.

Наконец он перехватывает мои руки, когда силы уже покидают меня и дышать трудно, словно пробежала марафон.

- Ты права, я пленил тебя против воли и не имею права подвергать дополнительным мучениям и опасениям за свою жизнь, - он нежно убирает растрёпанные волосы с моих горящих щёк. - И я недооценил силу твоего страха.

- Ты бесчуственная безмозглая скотина! - выплевываю ему в ответ и уворачиваюсь от руки, что пытается прикоснуться к моей щеке.

- Я признаю свою ошибку. Селестия, постой, - он протягивает руку вслед мне, пятящейся назад к кровати. - Попробуй понять меня: бабушка - единственный и самый близкий мне человек. Она уже давно не молода...

- Значит мной пожертвовать можно?!

- Нет, но тебя здесь никто не найдёт... Ле-ести... Давай найдём компромисс...

- Какой к чёрту компромисс?! Ты делаешь всё, чтобы я окончательно здесь свихнулась! Я всю ночь глаз не сомкнула!

- Я приду поздно вечером и останусь с тобой на полночи, пока ты не уснёшь крепко и спокойно, а затем поеду к бабушке, идёт? Другого варианта нет.

- Есть! Отпусти меня, чёрт побери! Или боишься, что узнаю, что никакого маньяка-похитителя нет и в помине?

- Трупы первых исчезнувших девушек уже найдены, - его голос вновь приобретает стальные нотки.

На секунду столбенею. Он может лгать? Чтобы утихомирить меня? Конечно, может, и я никак не проверю правда ли это...

- Мне пора в школу, - только сейчас обращаю внимание, что он выглядит достаточно вымученно, словно и сам болен.

- А мне нужно помыться! Хотя бы голову помыть. Вколи мне свою хрень, вставь кляп в рот или что там ещё может придумать твой больной мозг... и отвези в свой дом. Я буду вести себя тихо...

- Это невозможно. Но насчёт помыться что-то придумаю.

Он уходит, и я радуюсь своей небольшой победе: хотя бы полночи. И возможность помыться.

Не находя себе занятия, снова пытаюсь открыть дверь. Она не поддаётся, но теперь обращаю внимание на огромные затворы, чтобы запереть её изнутри. Почему не подумала о них раньше? Было бы спокойнее спать.

Конечно, наш герой-спаситель тогда не войдёт, но... может, стоит и его понервировать тоже?...

Чёрт! Если не сможет войти, тогда мне точно придётся остаться одной на ночь, а, возможно, и несколько дней голодной. Кто знает как он решит меня наказать?...

Стоит ещё немного потерпеть и предпринять следующую попытку к бегству, когда он не будет этого ожидать. Он уже, думаю, расслабился и не ждёт, что буду снова пробовать. Пора приводить тело в порядок. Ужасно, что я запыхалась всего от пары нанесённых ему ударов!

После этой мысли, не жалея себя, разминаюсь, приседаю, растягиваю мышцы и даже пытаюсь отжиматься со связанными между собой руками. Снова пробую растянуть хоть немного ремень, но он не поддаётся, хотя совершенно не пережимает рук.

Как он всё рассчитал!... Скотина...

Сытно перекусываю и вдруг вспоминаю, что дома меня всегда ждали только бутерброды и фрукты. Таэлия никогда даже не пыталась готовить для семейного обеда или ужина. Мы просто питались доставкой, иногда ужинали в ресторане, а утром ели хлопья или вчерашнюю пиццу. Смотрю совершенно по новому на мясной пирог с луком и морковью. У меня также стоит контейнер с ещё тёплым супом, несколько пирожков, контейнер с салатом, ещё один с сыром и ветчиной, термос с чаем и питьевой йогурт.

Наверное, он надеется, что приучит меня к еде и заботе и этим в себя влюбит? Наивный идиот!... Да, я люблю вкусно поесть, но свободу ценю гораздо больше!...

Обхожу свою тюремную камеру, внимательно всё изучая. Взгляд снова падает на вентканал. И теперь совершенно по-новому смотрю на прикроватные тумбы.

Если смогу поднять одну и поставить на другую - это даст неплохой бонус к высоте, ведь есть ещё стул!...

Следующие полчаса пытаюсь связанными руками хоть немного приподнять тумбу, чтобы оценить её вес и удобство. Вторая стоит как раз под квадратным вырезом в потолке. Она тяжела, но не неподъёмна. Присматриваюсь к тёмной пластиковой решётке наверху и радуюсь новому открытию - там нет винтов, значит, она не прикручена и легко снимется при желании.

Осталось только уговорить его избавить меня от ремня на руках. Попробовать пофлиртовать или наоборот прикинуться несчастной и испуганной? Рассказать, что не могу больше выдерживать давление своей беспомощности. Или натереть руки до ран, чтобы он сам додумался меня освободить от них?

Снова раскачиваю мышцы и выносливость организма, всё же перетягиваю запястья до красноты и чуть перетираю, но без особого усердия, чтобы не решил, что я их снять хотела.

Должны быть натёртости... Если он не так бессердечен, как я надеюсь, то вскоре избавит меня от неудобного положения связанной пленницы... Нужно убедить идиота, что доверяю ему и, значит, можно доверять мне...

Лёгкий на помине, как раз появляется мой пленитель.

- Как же приятно видеть тебя после столь тяжелого дня и бессонной ночи, - слегка вымученно, но искренне улыбается Геллофри.

- Не привыкай, - тут же осаждаю его.

- Ты голодна? Принёс тебе какао и брауни, - снова игнорирует мою агрессию.

- Прекрасно, - несмотря на мои старания, высказывание всё же звучит ядовито. Чёрт бы меня побрал с этим вечным сарказмом.

Глухой стук рюкзака на стуле даёт понять, что сегодня его ноша была тяжелее обычного. Любопытство разбирает меня, но терпеливо жду, пока сам всё достанет и расскажет. Но он неожиданно, оставив рюкзак, снова идёт к выходу.

- Ты куда? - не выдерживаю молчания.

- Нужно ещё кое-что принести.

Надеюсь там не топор, пила и мешок для трупа... Почему он всё время меня так пугает?... И вместе с тем достаточно сильно привлекает...

Черноглазый снова спускается в подземную каморку, держа в руках достаточно широкий деревянный таз и набор вещей в нём.

- Тебе не надоело выносить за мной ночные горшки? - интересуюсь осторожно, уже без злобы. - Знаешь, чем больше думаю обо всём этом, тем больше верю, что ты не хочешь меня обидеть, наоборот защитить...

- Какая приятная перемена, - настал черёд его иронии.

- Не надо так... Я просто поняла, что ты страдаешь не меньше меня, переживая о моём удобстве, еде... туалетных делах... Но... совсем скоро у меня будут мои... женские дни...

- Я знаю когда у тебя месячные, - отвечает так, будто мы погоду обсуждаем.

- К тому времени мне бы лучше оказаться дома, - продолжаю с некоторым нажимом.

- Я буду и сам рад, если к тому времени его поймают, - немного отчуждённо отвечает. - Но мы живём в 21 веке. Существует такая вещь как прокладки... Ах да, ты же знаешь, - он заметно меняется в лице, притворяясь, что только что вспомнил нечто важное. - Странно только, что хранишь ты их не в ванной комнате, а в комоде в комнате. Благодаря этому я в курсе твоего женского календаря, - он довольно ухмыляется, расставляя вещи из таза на вторую тумбу, не занятую едой, а я заливаюсь краской.

- У тебя есть хоть капля совести и такта?!

- Капля есть: я иногда отворачивался, - смеётся, похоже его очень забавляет дразнить меня.

- Издеваешься? - злобно шиплю, прожигая его взглядом.

Почему не подумала, что кто-то может за мной наблюдать? Потому что живу, чёрт подери, на третьем этаже дома с огромными потолками... И от дома соседей нас разделяет почти двести футов и несколко огромных раскидистых дубов...

- Нет, я серьёзно. Вид твоего голого зада слишком интенсивно действовал на... мою нервную систему. Я потом спать не мог, - он поворачивается и с усмешкой смотрит прямо на меня, надеясь, видимо, на стеснение. Но я лишь метаю в него яростные молнии.

Затем наконец обращаю внимание на то, что он делает. Среди разложенных вещей шампунь, кондиционер, мочалка, бритва, ещё какие-то баночки, полотенца и небольшой глиняный ковш. До меня доходит наконец для чего здесь таз.

- Ты собрался купать свою привязанную зверушку?!!! В этом?! - сжимаю до боли губы, чтобы не разораться дальше и позволить себе услышать ответ.

- Потише, я всего лишь хочу помочь тебе помыть голову, - миролюбиво отвечает похититель. - А потом, когда уйду, сможешь вся помыться. К сожалению горячей воды не так уж много. Я принёс её в больших термосах.

Так-то лучше... Значит, он не пытается меня раздеть и насильно мыть...

- И как ты себе это представляешь? - недовольно, но уже более спокойно спрашиваю.

- Ты ляжешь на спину на кровать, голову чуть свесишь назад, я буду поддерживать её и поливать водой над тазом.

- Развяжи руки...

- У меня нет ещё одного кожаного ремня. Этот придётся разрезать, а я не настолько тебе доверяю. Ты ведь не захочешь вернуться к наручникам? - его вопрос звучит скорее утвердительно. Только тихо вздыхаю. Главное помыть голову, это хоть что-то.

Ну и кого я обманываю? Если это будет хоть вполовину так же приятно, как его массаж ног, - я согласна мыть голову ежедневно, не важно как сильно это портит волосы...

Геллофри вручает мне кружку с какао и брауни, а сам заканчивает все приготовления: пододвигает таз к краю кровати, наливает в ковш горячей воды и разбавляет холодной из пластикового бутыля. Выставляет недалеко шампунь и кондиционер, а также полотенце. Пододвигает себе стул.

- Что ж, надеюсь ты не свернёшь мне шею, - я ложусь на кровать и пододвигаюсь к краю.

Человек, которого мне стоит бояться, аккуратно подхватывает пальцами мой затылок, и я запрокидываю голову ещё более назад, чтобы вода не попала в глаза. От прикосновения его пальцев по волоскам бежит ток, а после ощущения тёплой воды на голове вовсе не могу сдержать стон наслаждения. Глаза прикрыты, и, хоть мне хочется глянуть и удостовериться, что он не слышал или проигнорировал это стон, я только больше зажмуриваю их, чтобы не позволить своему любопытству лишить меня хоть на секунду этого блаженства. Намыливая волосы, он аккуратно массирует голову, а затем чуть прочёсывает по коже головы короткими неострыми ногтями. Новый стон вырывается из меня, и на этот раз заставляю себя найти ему оправдание:

- Как же долго ждала возможности помыть голову. Ненавижу несвежие волосы...

- Для меня это тоже удовольствие. Только не стони так больше, или я за себя не поручусь, - наклоняется и шепчет мне на ухо. По коже проходит мороз, затем жар.

- Из...насилуешь меня? - выпускаю осторожно каждое слово, вложив в них столько фальшивого страха, сколько могу себя заставить.

- Поцелую...

Всего лишь?!... О, Господи, он точно девственник!... Хорошо, что удержалась от смеха...

- Я предлагала тебе гораздо больше за свободу, - это должно было звучать тихо и задумчиво, но голос предал меня. Вышло с хрипотцой и сожалением.

- Свобода может стоить тебе жизни. Я не стану рисковать. Потерпи ещё немного.

Он ополаскивает в последний раз мои волосы после бальзама и заворачивает в полотенце.

- "Немного" это сколько? - спрашиваю, чуть погодя, пока он помогает мне привстать и сесть в удобное положение, мягко вытирает волосы и оборачивает в уже другое сухое полотенце.

- Рано или поздно он совершит ошибку. Я тоже пытаюсь найти его, ведь встречал лично и знаю приметы, - его лоб нахмурен, и мысли сложно понять. Он оттаскивает таз в сторону печки. Сливает воду в ведро с водой из самодельного рукомойника.

- Как именно ты пытаешься его найти и... зачем? - недоумеваю: он правда возомнил себя неясно кем, если надеется найти преступника.

- Неважно. Не думай об этом.

- По-твоему, я боюсь? Даже не уверена, что он вообще существует, этот похититель. Возможно, это чья-то глупая шутка, - открыто намекаю на его возможное участие, чтобы посмотреть реакцию.

- Глупые шутки не оканчиваются несколькими трупами, Селестия... Мне пора, - он бросает взгляд на старые наручные часы и хмурится.

- Стой, ты ведь обещал остаться на половину ночи...

- Ещё не ночь. Мне нужно снова проведать бабушку и обеспечить её лекарствами и едой, чтобы позже прийти к тебе.

- Значит твой дом где-то недалеко от этого места? - уже пытаюсь вспомнить в каком районе он живёт и как можно подать весточку хоть кому-то, что я здесь взаперти.

Расцарапать его лицо, чтобы у всех появились вопросы?... Нет, слишком рискованно выводить его из себя...

- Не угадала, достаточно далеко, пешком не доберёшься, - снова эта довольная усмешка. Он достаёт из рюкзака длинную железную цепь.

- Это ещё что?! - шумно и нервно сглатываю собравшуюся во рту слюну.

- У тебя есть пару часов, чтобы помыться. На стуле в пакете вещи и нижнее бельё.

Этот псих покупал мне нижнее бельё?... И причём здесь цепь?! Нет, только не это...

- Мне нужно освободить твои руки, а значит нужно что-то другое, что даст тебе свободу передвижения. Я зацеплю одну твою ногу за кровать. Это необходимо.

- Твою мать, - проговариваю тихо, не смея оторвать взгляд от тонкой цепи и ощущая себя загнанным в клетку зверем. Снова.

- Тебе нужно довериться мне или у тебя останется только один выход: мыться в моём присутствии. Буду даже рад помочь, - снова миролюбиво улыбается, помогая мне справиться со ступором. Он не двигается и выжидающе смотрит на меня.

- С цепью на ноге я не смогу снять штаны... И одеть потом не смогу...

- Там есть и юбка. А для этих я оставлю тебе ножницы, - кивает головой в сторону моих шёлковых пижамных штанов.

Ножницы! Острый предмет!... Это то, что мне нужно...

- Ладно, - неохотно соглашаюсь и приседаю на кровать, демонстративно подняв одну ногу в его сторону.

Ройситер снова защёлкивает один железный браслет на моей ноге, вторую его часть за цепь. То же самое повторяет с другой стороны цепи, только край цепляет за кровать. Затем снова достаёт канцелярский нож и пытается очень аккуратно разрезать мои кожаные путы. Неожиданно даже для себя самой вздрагиваю и напарываюсь мягким основанием большого пальца на острие.

- Ты чего? - он в одно мгновение дорезает ремень и зажимает рукой неглубокий порез. Голос звучит тихо, но глубоко и встревоженно. Думаю, на его месте я бы больше стрессанула и уже наорала бы на себя саму.

- Ничего не пыталась сделать, честно, - смотрю растерянно прямо в его глаза, почему-то хочется себя оправдать. - Оно само как-то.

- Ничего страшного. Придержи здесь, сейчас возьму аптечку.

Он достаёт из рюкзака среднего размера непрозрачный пакет с содержимым разного медицинского назначения, оттуда пару баночек, мазь и бинт. Обрабатывает порез.

- Ты всегда носишь аптечку с собой в рюкзаке? - моё недоумение превращается в скользкие когти вновь подбирающегося страха, когда внимательнее смотрю на бинт и вижу на его краю следы крови. Снова вздрагиваю, не контролируя себя. Геллофри перехватывает мой взгляд.

- Это моя кровь. Пусть тебя это не пугает, - он как раз берёт этот бинт и отрезает маленькими маникюрными ножничками края с кровью. Обматывает мою руку и фиксирует его специальной пластиковой скрепкой.

Он достаточно быстро встаёт, забрав бинт и медпакет, и, схватив на ходу рюкзак, направляется к лестнице.

- Не совершай глупостей. Я скоро вернусь.

Снова одна в своей темнице. Смотрю на мелкие ножнички и чувствую прилив разочарования: это не те ножницы, что я себе представляла. И сомнения снова разрывают меня: попробовать этими ножницами взломать замок наручника и искать выход или всё же воспользоваться случаем и помыться?

Гляжу на потолок и квадратное отверстие вентканала. Мороз пробегает по коже, то ли от того, что голова ещё мокрая, то ли от попытки представить себя там в темноте. Пробую дёрнуть достаточно тонкую, но прочную цепь. Без толку.

Нет уж, лучше подождать немного и выйти через дверь, когда смогу обыграть его...

Вздохнув с сожалением, начинаю разрезать на себе штанину. Неожиданная свобода рук настолько радует, что даже неудобные условия для мытья и звон цепи не портят мне настроения. Немного разминаюсь, затем, полностью освободившись от одежды и ненавистного лифчика, принимаюсь за банные процедуры. Всё оказывается не так уж сложно, а почувствовать на себе наконец стекающую чистую воду настоящее облегчение.

Укутываюсь в большое и пушистое, сродни нашим в доме, полотенце, позволяю себе закрыть на мгновение глаза и глубоко вдохнуть. Всё не так уж плохо.

Любопытство подталкивает к стулу с вещами, а голод - к тумбе с едой. Укусив пирожок с мясом, начинаю разбирать вещи. Аккуратная изумрудно-зелёная майка на тонких бретелях, тёмно-зелёная футболка с очертаниями деревьев. Чёрная шерстяная юбка с неровными краями ниже колен. У меня дома есть почти такая же. Наверняка он видел её и купил похожую. Также есть тёмно-синие джинсы и такая же курточка. Носки аж три пары, одни из которых тёплые с искусственным мехом внутри. Под всем этим нахожу нижнее бельё телесного цвета: простые бесшовные трусики и спортивного типа лиф, без косточек и застёжек. Он выглядит не слишком привлекательно, но понимаю, что в разы удобнее моего. Я почему-то ожидала какого-то супер вульгарного набора белья и теперь не могу поверить в то, что вижу.

О чём он думал, когда покупал его? Представлял меня в нём? Вряд ли. Такое даже моя бабушка не надела бы... Сизли привычны к дорогим кружевам и шёлку... Даже Рон покупает мне шикарное нижнее бельё... Геллофри, ты безнадёжен...

Также нахожу среди вещей маленькую зубную щётку, дорожный тюбик пасты и маленькие настольные часы с электронными радужными цифрами на зеркальной панели. Ставлю их на тумбу и собираю свои уже несвежие вещи в небольшой полиэтиленовый пакет. Затем, подумав, снова достаю из пакета старый лиф и достаю из него и вторую косточку. Если он захочет их выбросить или сжечь, он не должен заметить, что чего-то недостаёт. Также отрезаю пару лоскутов от шёлковых штанин. Пригодиться, чтобы подать знак, что я ещё жива. Прячу всё под матрас с противоположной стороны от первой кости. Принимаюсь за еду.

Пока поглощаю всё заготовленное в контейнерах, взгляд то и дело падает на прикроватные тумбы и входную дверь. Попробовать поставить её на вторую, пока его нет и проверить высоту вместе со стулом? Или сегодня уже не пробовать? Вдруг он застанет меня за этим и поймёт мой запасной план? Обещал ведь скоро вернуться. Но не попробовав, не узнаю ничего.

Попытаться, пока ещё есть шанс? Заодно засечь время и посмотреть по часам сколько минут всё это занимает...

Ловко спрыгиваю с кровати на пол, освобождаю тумбу от еды и всего лишнего и приподнимаю. Она нелёгкая, но вполне посильна мне. А если вынуть выдвижной ящик станет ещё легче. Уже на полпути обхода кровати, ко мне приходит ещё одна мысль.

Можно ведь её внутренним ящиком попробовать вышибить дверь. Он достаточно тяжёлый и сделан добротно... Размахнуться получше и ударить им по потолочной двери...

Но уже на самой лестнице обнаруживаю, что длины цепи не хватает настолько, чтобы добраться на самый верх. Раздражённая возвращаюсь к первоначальному плану поставить одну тумбу на другую и попробовать дотянуться до вентканала. Но и тут меня постигает невезение: я могу влезть лишь на спинку кровати не выше, цепи не хватает вновь.

Чёртов ботан! Заранее всё просчитал или на глаз может всё вымерить?...

Прислушавшись, слышу уверенные шаги своего похитителя и хватаю тумбу, чтобы поскорее водрузить её на место. Вовремя вспоминаю, что чего-то не хватает и ставлю её на середине дороги у спинки кровати. Остаётся вернуться к лестнице за ящиком, вставить его внутрь и доташить всё на место. Когда дверь открывается, я с перепугу роняю ящик себе на ногу перед самой тумбой, не успев вставить его в необходимое отверстие.

Дикая боль пробегает током по всему телу от пальца до шеи, на секунду взвываю и матерюсь. Но, опомнившись, тут же разворачиваюсь в сторону входа - увидеть его реакцию, чтобы понять, как вести себя дальше и чего ожидать от него.

- Перестановку задумала? - недовольно вздыхает Геллофри, невольно застыв на одной ступеньке. Но, тоже быстро приходит в себя и уже спускается ко мне, на ходу снимая рюкзак и доставая из него свой пакет с бинтами и баночками. - Я же просил не совершать глупостей.

Хватаю в руку маленькие ножнички и выставляю их вперёд, как оружие.

- Собираешься зарезать меня за то, что хочу оказать тебе помощь? У тебя кровь... - кивает в сторону моей ноги. Опускаю взгляд. Угол ящика пришёлся мне по большому пальцу и разорвал кожу. От вида вдавленной разорванной раны возвращается боль и темнеет в глазах. Роняю ножницы, но Ройситер ловко подхатывает их, затем меня и присаживает на кровать. Обрабатывает и достаточно быстро заматывает раненый палец, пока я всё ещё пребываю в состоянии шока и борьбы с двумя видами боли одновременно тупой в суставе и острой на месте раны.

- Неужели тебе без ранений скучно живётся? - спрашивает в шутку, но не дождавшись ответа, переключается на рюкзак и вручает мне термос со свежезаваренным чаем и чашку. Всё ещё дышу тяжело от боли, изо всех сил стараясь не расплакаться,вокруг всё как в тумане. Он, видя мою беспомощность, сам откручивает крышку и наливает мне чай, во вторую руку вручает восхитительно пахнущий эклер, покрытый шоколадом. Даже пододвигает руку с ним ко рту, напоминая как нужно есть. Переключаюсь на реальность и откусываю кусочек, шмыгаю носом и запиваю чаем. На душе сразу становится теплее, а телу легче справляться с болью.

Дура, уронила ножницы и он забрал их...

Пока заедаю обиду на себя уже вторым эклером, он кладёт две глубокие тарелки с чем-то чудесно и знакомо пахнущим на небольшой поднос и переносит это на кровать. В руках появляется планшет, он ищет там что-то.

- Что будем смотреть? Ты какой жанр кино предпочитаешь?

- Ты мне кино включишь? - не могу поверить. Не отвечает.

Неужели решился меня соблазнить наконец? Потому что я теперь чистая? До этого было брезгливо?...

- Сейчас всё равно какое, - отвечаю, рассматривая его уже повнимательнее, разыскивая во внешности какие-либо следы того, что он задумал. Просто чёрная футболка и сверху та клетчатая рубашка, что была на мне вчера. И черные штаны по типу спортивных. Такие же тёмные кроссовки. Как обычно чуть взлохмаченная причёска и небритость. - Хотя лучше какой-то боевик.

Он устанавливает планшет на железную спинку кровати на принесённый держатель, подбивает подушки позади меня, и садится спиной к ним, взяв поднос себе на колени. Я тоже опираюсь на подушки позади и с интересом заглядываю в тарелки. Там большие половинки печёной картошки с начинкой из грибов, ветчины и сыра. Забираю себе одну тарелку.

- "Охотники за разумом" - объявляет нам планшет название фильма, затем перечисляет актёров.

- Очень вкусно, - довольно заявляю уплетая последнюю картошку с тарелки. Он перекладывает мне ещё две со своей порции. Не протестую.

- Твоя больная бабушка умудряется ещё и готовить? - снова подвергаю сомнению его заявление, закончив с ужином. - Надо было сначала дать мне картошку, и только потом пирожные.

- Готовил я. А сладкое на ночь вообще вредно, но если уж довелось, то его съедают в первую очередь, чтобы вся глюкоза расщепилась и не вызывала брожения в желудке, - отвечает без малейшей запинки или паузы. Неужели не врёт?

- Ясно. В принципе не так уж и вкусно. Видимо, просто сильно проголодалась... - подытоживаю, надеясь обидеть его, сидящего так близко, что наши плечи соприкасаются. Это нервирует меня, ведь треть фильма уже прошло, а он даже не глянул на меня.

И вот сейчас Геллофри поворачивается ко мне и снова загадочно улыбается. Его чёрные зрачки чуть отблескивают экранные события, а глаза смотрят так ласково, словно в любви ему только что призналась. Ещё пару бесконечных секунд длится эта магическая пауза, и вот он снова отворачивается в сторону фильма.

И что это, блядь, было? Хотел меня поцеловать? Но даже не взглянул на мои губы... Значит, нет?... Может стоит вспомнить про гигиеническую помаду? Как я должна соблазнить его, если он не обращает на меня внимания, но всё время намекает, что испытывает симпатию...

Мы больше не разговариваем. Он лишь достаёт из ящика мазь и акуратно смазывает мои запястья и массирует пальцы. Тело наполняется покоем и тихим удовольствием. Несмотря на захватывающий сюжет, начинаю бороться с закрывающимися то и дело глазами. Когда шея начинает заваливать ставшую тяжёлой голову, он помогает мне спуститься ниже и прилечь на бок, укрывает и обнимает меня как обычно...

Только бы не влюбиться в этого придурка...