Серпентариум

Я сижу на кровати, держа в руках круглое зеркальце, в своей палате. Пальцы медленно расчесывают волосы, будто изучают их заново. Волосы стали жесткими, сухими — следы всех тех испытаний, которые пришлось пережить. Но я всё равно довольна. Просто снова держать расчёску в руках кажется невероятной роскошью.

На щеках едва проступает румянец — благодарность питательной еде, которую мне приносит Деметрия. Каждый день она заходит с тарелками вкусных блюд, от которых у меня начинают дрожать пальцы. Мне кажется, она видит мою реакцию, но делает вид, что не замечает. Её мягкая улыбка и фразы вроде «Это сделано с любовью, поэтому ты должна съесть всё до последней крошки» дают мне чувство, что кто-то всё ещё заботится обо мне так, как мама в детстве.

Сейчас я чувствую себя намного лучше. Прошло два дня с момента моего возвращения. Команда Аспида заходит ко мне по очереди, чтобы проверить, как я. Вчера заходили Деметрия и Вернан. Они обнимали меня так крепко, что я думала, что сломаюсь. Но их объятия были нужны — они напоминали, что я снова дома. Вернан улыбался и говорил, что я выгляжу круче, чем когда-либо. Деметрия просто гладила меня по плечу и шептала, что я её гордость.

Сегодня я больше молчала. Мне нравится тишина. Её не хватало в плену. Но вот дверь открылась, и на пороге появился Тор. Я подняла голову и встретилась с его взглядом. Сердце сделало странный скачок — не от страха, нет, а от какого-то волнения.

— Привет, — сказал он, его голос звучал мягче, чем обычно. — У меня для тебя сюрприз.

Сюрприз? Я напряглась. После всего, что я пережила, слово «сюрприз» перестало быть таким уж радостным. Но Тор улыбнулся, и в этой улыбке было что-то обнадёживающее.

— Ничего плохого, — добавил он, заметив моё выражение. — Ты обрадуешься, обещаю.

Прежде чем я успела что-то сказать, он слегка отступил в сторону, и в дверь вошла Анна.

— Ада! — выкрикнула она, и я застыла.

— Анна?! — голос сорвался, я вскочила с кровати, чувствуя, как слёзы подступают к глазам.


Я бросилась к ней, и она сделала то же самое. Мы столкнулись в объятии, настолько крепком, что на мгновение я забыла обо всём. Она пахла знакомыми духами, её руки дрожали, а голос звучал, как дома.

— Я молилась за тебя целыми днями. Ты вернулась... Ты жива! —сказала она, всхлипывая.

— Я вернулась, — прошептала я, чувствуя, как слёзы струятся по щекам. — Анна, я так по тебе скучала!


Анна прижалась ко мне, будто боялась, что я снова исчезну. Я заметила, как Тор наблюдает за нами. Его глаза светились мягким теплом, и на его лице была едва заметная улыбка.

— Ладно, оставлю вас, наедине, — сказал он, кивнув в сторону двери. — Насладитесь этим временем.

— Спасибо, Тор, — прошептала я, не выпуская Анну из объятий.


Он вышел, тихо прикрыв за собой дверь. На секунду мы замолчали, обе пытаясь перевести дух.

— Ты не представляешь... — начала Анна, но голос дрогнул. — Я так боялась. Когда ты пропала, я не знала, что делать. Но потом пришли люди из этой... организации. Они сказали, что ты связана с ними, и объяснили, что ты в опасности.

Я кивнула, сдерживая новый поток слёз.

— Они наблюдали за мной, Ада. Всё это время. Успокаивали меня, чтобы всё с тобой будет в порядке. Мне помогали, чтобы я не чувствовала себя совсем беспомощной.

— Я так боялась за тебя, — прошептала я. — Это самое ужасное... думать, что с вами может что-то случиться.


— Но со мной всё в порядке, — заверила Анна. — А ты... Ада, ты такая сильная. Я даже не знаю, как ты выжила.

Мы сели на кровать, всё ещё держась за руки, как будто боялись потерять друг друга снова. Анна притянула меня ближе, её объятия были крепкими, почти детскими, как будто она пыталась защитить меня даже от воспоминаний. Я устроилась рядом с ней, стараясь собрать мысли, найти правильные слова, чтобы начать.

— Ты можешь мне рассказать? — осторожно спросила она, глядя прямо в мои глаза. — Только если хочешь, конечно.

Её голос дрожал, но в нём звучала твёрдость. Я знала, что она справится с любой правдой, но сомневалась, справлюсь ли я, если расскажу всё. Поэтому я начала с простого — с того, что меня похитили, что я оказалась среди незнакомцев, отрезанная от всего привычного.

Анна слушала, не перебивая. Её пальцы сжимали мою руку, иногда так сильно, что я чувствовала, как ноют суставы. Её глаза были полны слёз, но она держалась. Только иногда она задавала короткие вопросы, чтобы лучше понять, или просто кивала, давая мне знать, что она рядом.

— Ты так похудела, Ада... — сказала она вдруг, перебив меня. Её голос сорвался. — Они тебя голодом морили, да?

Я только кивнула, и в этот момент её губы задрожали, а из глаз хлынули слёзы.

— Анна... — начала я, но она махнула рукой, вытирая щеки.

— Нет, ты говори. Я хочу всё знать. Просто... просто знай, что я готова.


Её слова дали мне силы продолжить. Я рассказала о лесах, о хижине, о том, как я нашла карту. Но избегала слишком тёмных деталей — пыток, страха за свою жизнь. Анна этого не знала, но мне хватало её присутствия, чтобы постепенно избавляться от груза на душе.

Когда я закончила, наступила тишина. Анна смотрела на меня с таким выражением, будто не могла поверить, что её лучшая подруга пережила всё это. Потом она наклонилась ко мне и крепко обняла, почти как ребёнка.

— Ада, ты самая сильная из всех, кого я знаю, — сказала она шёпотом. — Если бы ты знала, как я горжусь тобой.

Я не могла удержаться от улыбки, хотя глаза щипало от слёз.

— А как ты, Анна? Что у тебя происходило? — спросила я, стараясь переключить внимание.

Анна вздохнула, смахивая слёзы.

— Ты даже не представляешь, как это было. Как только ты пропала, эти люди из «Аспида» нашли меня. Сначала я подумала, что это какой-то розыгрыш. Ну, понимаешь, агенты, шпионские штучки... Это же как из фильмов. Но потом они рассказали про тебя, про то, как ты связана с ними. Сказали, что тебе грозит опасность.

Она замолчала, глядя в окно, словно пытаясь собрать мысли.

— Они всё время были рядом. Мне дали женщину-агента, которая должна была присматривать за мной. А мне... мне оставалось только ждать. Молиться и надеяться, что ты вернёшься.

Я сжала её руку, не зная, что сказать. Анна вздохнула, улыбнувшись через слёзы.

— А теперь ты здесь. Это самое главное.

Мы ещё долго сидели вместе. Анна рассказывала о том, как проводила вечера, держа телефон под рукой, на случай, если от тебя придёт хоть какая-то весточка. Она смеялась, вспоминая, как агент «Аспида» однажды вышла из себя, увидев её эксперимент с кулинарией, и предложила помощь.

— Она была очень строгая, но на удивление умеет готовить, — сказала Анна. — Так что теперь я знаю пару рецептов.

Мы смеялись. Это был тот смех, который исцеляет. Не громкий, не надрывный, а тихий, будто обе боялись разрушить магию момента.

Когда Анна ушла, на сердце стало теплее. Я всё ещё чувствовала её объятия, слышала её голос, видела её слёзы. На мгновение я снова стала той самой Адой, что жила обычной жизнью и обсуждала с лучшей подругой что-то совсем неважное. Но теперь я знала, что такая Ада больше никогда не вернётся.

Новая Ада знала цену жизни. И свою жизнь она больше никому не отдаст.

Я постучала в дверь палаты Тора, но ответа не последовало. Внутри царила тишина, если не считать приглушённого жужжания приборов. Я сделала глубокий вдох и, приоткрыв дверь, заглянула внутрь. Тор сидел на кровати, в одной руке держал книгу, а другой водил пальцем по обложке, будто размышляя о чём-то своём.

— Можно? — спросила я, стоя на пороге.

Он поднял взгляд, и в его глазах промелькнула тёплая улыбка.

— Ада. Конечно, заходи.

Я вошла, плотно закрыв за собой дверь. Ощущение, будто я снова на экзамене, а он мой строгий преподаватель, не отпускало. Абсурд, конечно. Но это Тор. Даже в больничной пижаме он излучал уверенность и силу.

— Как ты? — начала я, сев на стул рядом с его кроватью.

— Становится лучше, — ответил он, отложив книгу. — Спасибо, что спросила. А ты?


— Гораздо лучше, чем в тот день, когда я сюда вернулась, — призналась я. — Спасибо, что нашёл Анну. Это много для меня значит.

— Это самое меньшее, что я мог сделать, — сказал он спокойно, но в его голосе слышались искренние нотки.


Его взгляд, пронзительный, но мягкий, заставил меня отвлечься на миг. Я пыталась сосредоточиться на своих мыслях, но его присутствие будто вытесняло всё остальное. Я чувствовала, как сердце бьётся чуть быстрее, чем обычно. «Соберись, Ада», — мысленно приказала я себе.

— Тор... — начала я, чуть опустив взгляд. — Я хотела поговорить. О важном.

— Слушаю, — ответил он, подаваясь чуть вперёд.


Я сглотнула. Почему это так сложно?

— Я хочу, снова начать тренировки, — выпалила я наконец.

Он нахмурился. На долю секунды его лицо застыло, прежде чем он откинулся назад.

— Ада... ты уверена? — его голос звучал ровно, но в нём чувствовалось напряжение.

— Более чем. — Я подалась вперёд, упираясь локтями в колени. — Я не могу больше быть слабой. Всё, что произошло... Эйдан... он разрушил мою жизнь. Забрал её у меня. И я не могу просто сидеть и ничего не делать. Я хочу научиться защищать себя. И хочу помочь вам добраться до него.


Он вздохнул, потёр лицо ладонью.

— Ада, я не могу снова подвергнуть тебя опасности. Не могу. Я всю жизнь буду винить себя за то, что позволил ему причинить тебе боль.

— Я знаю, — перебила я его, чувствуя, как голос дрожит от эмоций. — Я знаю, что ты винешь себя. Но, Тор... это не твоя вина. Я бы хотела, чтобы ничего этого не было. Но это случилось.


Он поднял взгляд, и в его глазах я увидела боль, смешанную с уважением.

— Шрамы, которые оставляет жизнь, не прячут, — продолжила я. — На них учатся. И я хочу учиться. Я хочу стать сильнее. Для себя. Для вас. Для того, чтобы этот человек больше никогда не смог навредить ни мне, ни кому-то ещё.

Тор молчал, изучая меня. Его взгляд был глубоким, будто он пытался понять, насколько я серьёзна. Наконец он слегка кивнул.

— Хорошо. Но это не будет легко.

— Я и не ищу лёгких путей, — ответила я, чувствуя, как внутри разгорается решимость.


На его лице появилась лёгкая улыбка, но глаза оставались серьёзными.

— Тогда поправляйся как можно скорее.

Эти слова прозвучали как обещание. Или как вызов. И я была готова его принять.

Всё болит ещё до того, как я ступаю на тренировочный мат.
За эти четыре дня я успела привыкнуть к тёплой постели, вкусной еде и заботливым взглядам Деметрии, но чувство беспомощности, которое я испытала в плену, до сих пор преследует меня. Каждый раз, когда я закрываю глаза, я вижу их лица. Варро, который в последнюю минуту жизни был всего лишь раненым мужчиной, а не чудовищем. Тех, кого я отравила, чтобы выжить. Эйдана, с его холодной улыбкой.
И, конечно, Тора. Его лицо я вижу чаще всего.
Сегодня я впервые пришла в тренировочный зал. Виктория уже ждёт, опираясь на стену, её руки скрещены на груди. У неё на лице лёгкая полуулыбка, которая одновременно пугает и вызывает уважение.

- Готова? — спрашивает она, подходя ко мне. На ней обтягивающие чёрные тренировочные штаны и майка. Её мышцы напряжены, как струны, будто даже в покое она способна атаковать.
Я киваю, хотя готова ли я – это вопрос.
-   Хорошо. Начнём с простого. Разминка.
-   Виктория хлопает меня по плечу и указывает на скакалку в углу зала.
Скакалка? Вроде ничего сложного. Я беру ее в руки и начинаю прыгать. На первых трёх прыжках верёвка запутывается в моих ногах. Виктория не смеётся. Она просто кивает, как будто ожидала этого, и подсказывает:
— Смотри на движение рук. Ноги должны работать в ритме. Это не танцы, но близко. Давай ещё.
Через несколько минут мои лёгкие горят, ноги дрожат, а пот стекает по спине. Я чувствую себя абсолютным ничтожеством.

— Стоп, — говорит Виктория. – Теперь ты знаешь, как выглядит начало. Переходим к технике.
Она подходит ближе и показывает, как правильно стоять. Ноги слегка согнуты, вес распределён равномерно, руки подняты. Мы несколько раз повторяем это движение, пока я не начинаю чувствовать, что удерживать равновесие становится легче.
— Удар, Ада. Давай. Вот сюда. – Она указывает на мешок, который держит перед собой. — Не бойся её. Она не ответит.
Я взмахиваю рукой, но мой удар едва касается цели. Виктория молча смотрит на меня.
— Ты это серьёзно? Ты пришла сюда, чтобы жалеть мешок? Давай ещё раз.
Я сжимаю кулак и бью снова. Сильнее.
Рука отзывается болью, но Виктория кивает:

- Лучше. Но ты всё ещё думаешь о том, как не навредить. Забудь о жалости.
Эйдан – не пожалеет тебя. Ещё раз!
Я бью, бью, и с каждым ударом боль становится сильнее. Наконец, Виктория отступает.
- Неплохо для первого раза. А теперь защита.
Она бросает мне перчатки, и я едва успеваю их поймать.
— Надевай. Сейчас я тебя немного побью.
Я смотрю на неё, как на сумасшедшую.
-   Что?
-   Бить. Тебя. Не бойся, ты справишься.
Главное – блокируй удары. Если сможешь блокировать меня, у тебя есть шанс в реальной драке. Если нет – извини, Ада, но твои дни сочтены, хотя...ты доказала обратное.

Первый удар приходит неожиданно. Виктория двигается как хищник – быстро и плавно. Мой блок не успевает среагировать, и её кулак врезается в моё плечо. Я отступаю, а она шаг вперёд.
— Не теряй равновесие. — Её голос спокоен, будто она объясняет, как заваривать чай.
Я снова пытаюсь поставить блок, но она обманом пробивает его и попадает в бок. Боль острая, как игла.
— Думай быстрее, Ада.
Я сжимаю зубы и собираю волю в кулак.
На третьем ударе я успеваю отразить её движение. Успех, который длится секунду, но он мой.
- Уже лучше, — говорит Виктория и продолжает атаковать.

Когда тренировка заканчивается, я лежу на полу, чувствуя, как тело отказывается подчиняться. Пот заливает глаза, ноги онемели, руки дрожат. Виктория садится рядом и протягивает бутылку воды.
— Неплохо. Ты начала понимать.
Я делаю глоток воды и киваю. В голове стучит одна мысль: «Я должна быть сильной. Сильной, как они.»
В этот момент дверь открывается, и я вижу Тора. Он стоит, опираясь на дверной косяк, и смотрит на нас. Его взгляд тепло скользит по мне, и я чувствую, как моё сердце на мгновение забывает, как биться.
— Ее не сломить, - говорит Виктория, оборачиваясь к нему. — Но ты уже это знал, да?
Тор улыбается уголками губ и смотрит прямо на меня:
— Конечно.

И я понимаю, что сейчас, прямо здесь, начинается мой путь к настоящей силе.

На стрельбище холодно. Даже внутри здания бетонные стены сохраняют зимний холод, который пропитывает воздух. Я стою у стрелковой линии, крепко сжимая пистолет. Виктория сказала, что тренировки с оружием будут под руководством Тора, и я не знала, радоваться этому или бояться. С ним всё кажется сложнее — его взгляд слишком внимателен, его голос слишком твёрд. Он всегда ждёт от меня большего, чем я сама готова показать.

— Это не игрушка, — говорит Тор, стоя за моей спиной. Его голос низкий, спокойный, но в нём чувствуется сила. Он кладёт руки мне на плечи, чуть надавливает, чтобы я расслабила их. — Напряжённые руки — это плохая стрельба. Расслабься.

Я стараюсь следовать его словам, но моё тело всё ещё дрожит после тренировки с Викторией. Ноги словно ватные, а плечи горят. Тор, видимо, замечает это, потому что мягко добавляет:

— Не торопись, Ада. Здесь нет никакой гонки. Главное — контроль.

Я киваю, концентрируясь на мишени перед собой. Пистолет кажется тяжёлым в моей руке. Тор стоит рядом, пристально наблюдая за каждым моим движением.

— Целься, — говорит он. — Дыши ровно. Выдохни, когда будешь нажимать на спуск.

Я прижимаю палец к курку и медленно выдыхаю. Раздаётся выстрел. Звук оглушительный, отдача бьёт в плечо, и я вздрагиваю, едва удерживая пистолет.

— Плохо, — констатирует Тор. Его голос спокоен, но я чувствую в нём строгую нотку. — Ты зажимаешься. Расслабься и попробуй снова.

Я сжимаю губы, стараясь не выдать своего разочарования. Глубокий вдох. Снова целюсь. Выстрел. Мимо.

— Ты слишком много думаешь, — Тор делает шаг ближе, наклоняясь ко мне. Его тепло чувствуется даже через куртку. Он поднимает мою руку, выравнивая её. — Не позволяй страху брать верх. Просто сфокусируйся на мишени. Сосредоточься.

Его голос звучит так уверенно, что я начинаю верить, что могу это сделать. Снова прижимаю палец к курку, медленно выдыхаю. Выстрел. На этот раз пуля задевает край мишени.

— Уже лучше, — кивает он. — Но ты всё ещё держишь оружие, как стакан с горячим чаем. Крепче. Оно должно стать продолжением твоей руки.

Я пробую ещё раз, затем ещё. Постепенно мне удаётся сосредоточиться. Тор всё время рядом. Он поправляет мою стойку, помогает настроиться. Его руки касаются моих плеч, направляют мои движения.

— Хорошо, Ада. Теперь представь, что у тебя нет права на ошибку. Ты стреляешь не просто в мишень, а в того, кто угрожает твоей жизни.

Эти слова вызывают у меня вспышку воспоминаний. Лица моих пленителей, их насмешки, удары. Я сжимаю зубы, и мои руки перестают дрожать. Я поднимаю пистолет, целюсь, выдыхаю. Выстрел. Центр мишени.

— Вот это уже дело, — одобряет Тор, слегка похлопывая меня по плечу. — Видишь? Ты можешь.

Я чувствую, как моё сердце наполняется гордостью. Это всего лишь тренировочная мишень, но для меня этот выстрел значит многое.

— Ещё раз, — говорю я, поднимая пистолет.

Тор улыбается, но ничего не говорит. Он просто делает шаг назад, позволяя мне самой справляться.

Мы проводим на стрельбище ещё около часа. Я делаю десятки выстрелов, и каждый раз Тор внимательно наблюдает за мной. Он терпелив, но требователен. Каждый промах — урок, каждый успех — маленькая победа.

Когда мы заканчиваем, мои руки дрожат от усталости. Я кладу пистолет на стол и вытираю пот со лба.

— Хорошая работа, — говорит Тор, подходя ближе. Его глаза смотрят прямо в мои, и я чувствую, как моё лицо слегка краснеет. — Ты справилась лучше, чем я ожидал.

— Спасибо, — отвечаю я, стараясь скрыть улыбку.


— Но расслабляться не будем, — добавляет он.

Я киваю, понимая, что он прав.

Мои дни на базе стали похожи на непрерывный марафон. Я просыпалась с рассветом, быстро приводила себя в порядок и сразу отправлялась на тренировки. Это был изматывающий ритуал, но каждая минута наполняла меня ощущением цели.

С Викторией я изучала борьбу. Она была требовательной, но не жестокой. Каждый её урок был построен так, чтобы научить меня терпению и выносливости. Мы работали над базовыми приёмами: как вырываться из захвата, как правильно падать, чтобы не травмироваться, как использовать силу противника против него самого.

— Не используй силу, которой у тебя нет, — говорила Виктория, снова и снова сбивая меня с ног. — Твоя сила — это скорость и техника. Запомни это.

Я пыталась следовать её словам, но чаще всего оказывалась на полу, тяжело дыша и чувствуя, как тело ноет от ударов. Виктория не давала мне поблажек, и я за это уважала её. Каждый раз, когда мне удавалось правильно выполнить приём, её короткий кивок стоил всех усилий.

После борьбы у меня был небольшой перерыв, а затем тренировки с Торином на стрельбище. Здесь всё было иначе. Если Виктория требовала движения и скорости, Тор учил меня сосредоточенности.

— Стрельба — это не только о точности, — говорил он, стоя за моей спиной и направляя мои руки. — Это о спокойствии. О том, чтобы контролировать свои эмоции.

Я училась держать оружие уверенно, привыкала к его весу, к отдаче. Мои руки всё ещё дрожали, когда я делала первые выстрелы, но с каждым днём я становилась лучше. Тор хвалил меня редко, но я видела  одобрение в его взгляде.

— Ты уже не та, кто пришла сюда, — сказал он однажды, когда я попала точно в центр мишени.

Его слова согрели меня, и я старалась не показать, как много они для меня значат.

Но самое сложное ждало меня на тренировках с Гансом. Его задача была научить меня скрытности и умению действовать незаметно. Мы часами ходили по тёмным коридорам базы, где он ставил передо мной задачи: пройти незамеченной, спрятаться, проследить за ним так, чтобы он не заметил.

— Скрытность — это искусство, — говорил он, тихо появляясь за моей спиной, когда я думала, что он далеко. — И для этого ты должна научиться видеть мир иначе. Замечать детали, предугадывать действия.

Ганс был строг, но с ним было проще, чем с другими. Его подход напоминал мне игру, в которой я старалась быть на шаг впереди.

Каждый день был насыщенным и требовал от меня полной отдачи. Я приходила в свою комнату поздно вечером, с трудом передвигая ноги, но с чувством удовлетворения. Моё тело болело, но я видела прогресс. Я больше не чувствовала себя беспомощной.

По мере того как дни проходили, я начала замечать, что в команде ко мне относятся иначе. Виктория больше не смотрела на меня с сожалением, Тор стал менее сдержанным в своих похвалах, а Ганс начал рассказывать мне истории из прошлых операций.

Однажды, во время короткого перерыва между тренировками, Виктория подошла ко мне и сказала:

— Ты удивляешь меня, Ада. И с каждым разом все больше.

Её слова заставили меня улыбнуться. Я поняла, что наконец начинаю чувствовать себя частью этой команды.

Несколько дней пролетели как один. Каждый вечер, ложась спать, я чувствовала усталость, но знала, что становлюсь сильнее. Я больше не была той девушкой, которую похитили. Теперь я была частью «Аспида», и это осознание придавало мне сил.

Прошел месяц с момента моего возвращения на базу. Месяц изнурительных тренировок, поисков себя и попыток привыкнуть к новой жизни. За это время «Аспид» не переставал охотиться на Эйдана, но он словно растворился. Ни одного следа, ни одной зацепки. Только тишина, которая становилась всё более угнетающей.

Я сидела на кровати в своей комнате, облокотившись на стену. Рядом лежал мой дневник — ещё одна привычка из прошлой жизни, которую я решила вернуть. Но сегодня писать не хотелось. Я просто смотрела в окно, на небо, покрытое тонкой серой дымкой, и размышляла.

Моя жизнь стала другой. Той прежней, свободной и беззаботной Ады больше не существовало. Я думала, что потеряла себя, что все те кошмары, что я пережила, оставили меня пустой. Но теперь, спустя месяц, я осознала, что стала другой не только из-за боли.

Я гордилась собой. Да, шрамы на теле и душе остались, но они были моими медалями, напоминанием о том, что я выдержала. Виктория была права: я изменилась. Каждая тренировка, каждое падение, каждое усилие — всё это выковывало из меня кого-то нового.

Я смотрела на свои руки, покрытые мозолями от борьбы и стрельбы. Они были такими же хрупкими, как раньше, но теперь за ними стояла сила. Сила, которую я нашла в себе.

Эйдан. Я думала о нём часто. Иногда его лицо всплывало в моих снах, иногда его голос эхом звучал в голове. Он отнял у меня всё, что я знала, превратил мою жизнь в хаос. Но я обещала себе, что он заплатит за это. Однажды этот долг будет возвращён сполна.

Эти мысли жгли меня изнутри, но я старалась направить этот огонь в дело. Сосредотачивалась на тренировках, на том, чтобы стать полезной «Аспиду». Я знала, что не могу позволить себе быть слабой.

Но иногда, когда я думала о своём будущем, мысли неизбежно возвращались к Торину. Я видела его каждый день, на тренировках, в коридорах базы. Его присутствие было как маяк в бурю — уверенное, спокойное, надёжное.

Я не знала, что именно я чувствую. Влечёт ли меня к нему его сила, его уверенность? Или это было что-то большее, неуловимое? Я вспоминала, как он обнимал меня в день моего возвращения, как смотрел на меня, как будто я — единственное, что имеет значение.

С каждым днём мои чувства к нему становились сильнее, и я боялась, что не смогу их контролировать. Тор был для меня чем-то недосягаемым, но в то же время таким близким. Его улыбка, редкая, но такая тёплая, заставляла моё сердце биться быстрее.

Я вздохнула, обняв себя за плечи. «Не время думать об этом, Ада», — мысленно сказала я себе. Но мысли не отпускали.

Эти месяцы изменил всё. Я изменилась. Мир изменился. Но я знала одно: где-то там, за пределами этой базы, всё ещё был Эйдан. И пока он дышит, моя жизнь не может вернуться в нормальное русло.

Я поднялась с кровати и подошла к зеркалу. В отражении я увидела не ту девушку, которой была раньше. Я видела кого-то сильнее, кого-то, кто прошёл через ад и вышел из него живым.

— Ты справишься, — прошептала я своему отражению. — Ты обязательно справишься.