Серпентариум

Я проснулась раньше, чем обычно. Слабый свет пробивался сквозь шторы, заполняя комнату мягким серым оттенком. В моей комнате всегда царила тишина по утрам — спокойствие, которое обманчиво скрывало напряжённый ритм жизни за её стенами.

Я лежала, глядя в потолок, и пыталась привести мысли в порядок. Сегодня был мой последний день здесь. Завтра я должна была вернуться в квартиру, чтобы сыграть свою роль в этой опасной игре.

Я медленно села, откинув одеяло, и оглядела комнату. За последние дни она стала моим убежищем. Стол у окна, где я вечерами читала или редактировала свои снимки. Тумбочка с разбросанными записками. На стене — рисунок дерева хурмы, который я сделала после прогулки с Деметрией. Всё это казалось таким обычным, но в то же время напоминало о том, насколько изменилась моя жизнь.

Ещё несколько недель назад я была просто фотографом. Я придумывала концепции съёмок, спорила с подругой о деталях дизайна платьев, пила вино и строила планы на выходные. Теперь же я была частью операции, в которой любой неверный шаг мог стоить мне жизни.

Я встала, потянувшись, и подошла к окну. Сад внизу был пуст, но его ветви медленно качались на ветру. Казалось, этот момент между мной и природой — единственное, что осталось от моего прошлого.

"Ты должна быть готова," — сказала я себе.

Стук в дверь вырвал меня из мыслей.

— Ада? — раздался голос Виктории.

— Да, заходи, — ответила я, оборачиваясь.


Виктория вошла, как всегда собранная и уверенная. На ней были спортивные брюки и майка, волосы убраны в хвост.

— Ты готова к тренировке? — спросила она, окидывая меня оценивающим взглядом.

— Да, только переоденусь, — ответила я.


Она кивнула.

— Тор ждёт нас в зале. У тебя будет насыщенное утро.

Я выдавила слабую улыбку.

— Звучит неплохо.

Виктория чуть приподняла уголки губ, что для неё было почти улыбкой.

— Увидимся в зале через десять минут.

Она вышла, оставив меня в комнате.

Я быстро переоделась в спортивную форму, собрала волосы в хвост и, бросив последний взгляд в зеркало, глубоко вздохнула.

"Ты справишься," — сказала я себе снова, прежде чем выйти из комнаты.

Когда я вошла в зал, Тор и Виктория уже были там. Тор стоял, скрестив руки на груди, наблюдая за мной с тем спокойствием, которое всегда казалось обманчивым. Виктория отрабатывала удары по боксерской груше — каждый её удар был резким и точным.

— Ты опоздала на две минуты, — сказал Тор, его голос был ровным, но в нём читалась нотка строгости.

— Я... — начала я, но он поднял руку, останавливая меня.


— Не важно. В реальной ситуации каждая секунда может стоить жизни, — добавил он.

— Мы не будем тратить время на разговоры, — сказала Виктория, подойдя ближе. — Сегодня ты узнаешь, что делать, если окажешься в критической ситуации.


Тор кивнул, отходя в сторону.

— Она твоя, — бросил он Виктории.

— Отлично, — сказала она, усмехнувшись.


Она посмотрела на меня так, будто собиралась бросить в воду и смотреть, поплыву я или утону.

— Первое правило, — начала она. — Никогда не показывай страх.

— Даже если сильно боюсь? — спросила я, пытаясь не выдать своего волнения.


— Особенно если сильно, — ответила Виктория.

Она подняла руку, жестом приглашая меня встать в стойку.

— Начнём с базового. Как вырваться, если кто-то схватит тебя за запястье.

Я сделала шаг вперёд, но её руки уже сомкнулись на моём запястье с такой силой, что я едва удержалась от того, чтобы не вскрикнуть.

— Не просто пытайся тянуть руку, — сказала она, её взгляд был ледяным. — Ударь, отвлеки, используй локти.

Я попыталась, но она легко парировала мой удар.

— Слишком медленно, — сказала Виктория, отпуская мою руку. — Ещё раз.

Мы повторяли это снова и снова. Её хватка была сильной, движения быстрыми, но я не сдавалась. После десятого раза мне удалось вывернуться, и я увидела, как уголки её губ дрогнули в лёгкой улыбке.

— Неплохо, — сказала она, отпуская меня. — Теперь ты, Тор.

Он подошёл, его взгляд был сосредоточенным.

— Хорошо, — сказал он. — Если ты оказалась в замкнутом пространстве, где у тебя нет места для удара, используй центр тяжести.

Он схватил меня руками, развернув, чтобы я оказалась к нему спиной.

— Попробуй выбраться.

Я напряглась, стараясь вырваться, но его хватка была железной.

— Центр тяжести, — повторил он. — Тяни не вверх, а вниз, дави на мою руку своим весом.

Я сделала, как он сказал, и почувствовала, как его хватка чуть ослабла.

— Ещё раз, — сказал он.

Мы повторяли это снова и снова, пока я не начала чувствовать, что движения становятся автоматическими.

Каждое движение казалось всё тяжелее.
Моё дыхание стало прерывистым, а руки начинали дрожать от напряжения.
Тренировка длилась уже больше двух часов, и Виктория с Тором, казалось, не замечали, насколько я устала.

- Еще раз, — сказала Виктория, её голос был ровным, как всегда, в нём не было ни капли жалости.
- Ты ведь видишь, что я уже еле двигаюсь? — бросила я, с трудом вставая после очередного падения.
- Твои противники не будут давать тебе перерывов, — парировала она.
Она протянула мне руку, помогая подняться, но её взгляд оставался холодным.

— Ада, в реальной ситуации будет больно, страшно и сложно, - добавил Тор, стоя рядом с ней. — Но ты не можешь позволить себе сдаться. Поняла?
Я стиснула зубы и кивнула.

— Ещё раз, — повторила Виктория, вновь становясь напротив меня.
Она снова схватила меня за руку, резко поворачивая её так, что я вскрикнула от боли.
- Больно? — спросила она, не ослабляя хватку.
- Да, — прошипела я, пытаясь вывернуться.
- Тогда используй это, - продолжила она. — Злость, боль — это энергия. Направь её в движение.
Ее голос звучал резко, и это только сильнее меня злило. Я снова попыталась вырваться, но она легко удержала меня, как будто я была куклой.
- Вяло – бросила она, и эти слова ударили меня сильнее, чем её руки.

Моя злость нарастала. Если раньше я старалась просто выполнить упражнения, то теперь я хотела доказать ей, что она не права.
— Еще раз! — выкрикнула я, сама не узнав свой голос.
Виктория слегка приподняла брови, но кивнула.
- Тогда давай, покажи, на что способна.
Она снова схватила меня, но в этот раз я не стала ждать, пока боль меня парализует. Я резко ударила её локтем в живот, заставив её отступить на шаг. Ее хватка ослабла, и я, воспользовавшись моментом, вывернулась и добавила ногой в ее бок.
- Так лучше, — сказала она, улыбаясь.
- Готова к следующему? — вмешался Тор, подходя ближе.
Я кивнула, тяжело дыша, но уже не чувствуя страха.

— Хорошо, — сказал он. — Теперь представь, что ты зажата в углу, без возможности сбежать.
Он шагнул ко мне, прижав к стене, и я почувствовала, как его рука сжала моё плечо.
- Что ты сделаешь? — спросил он.
- Попробую вырваться, — ответила я.
- Попробуешь? – его взгляд стал холодным. — Не пробуй. Делай.
Я напряглась и резко опустила свой центр тяжести, пытаясь использовать его приём. Его хватка ослабла, но он тут же перехватил меня, притянув ближе.
- Быстрее, — сказал он.
Я вновь стиснула зубы и попробовала ещё раз, в этот раз сильнее и быстрее.
И, наконец, я почувствовала, как его рука скользнула вниз. Я вывернулась и, повернувшись, ударила его ладонью в грудь.

Он слегка наклонил голову, и уголки его губ дрогнули.
— Уже лучше, — сказал он.

Когда тренировка наконец закончилась, я едва стояла на ногах. Мое тело горело от боли, руки и ноги казались чужими.
- Ты справилась, - сказала Виктория, подходя ко мне. В её голосе слышалось одобрение, что было редкостью.
- На сегодня всё, — добавил Тор.

Я кивнула, не в силах сказать ни слова, и пошатнулась, делая шаг назад. Виктория подхватила меня, прежде чем я успела упасть.
— Ты молодец, — тихо сказала она, и это прозвучало как комплимент от кого-то, кто не раз спасал жизни.

Тор взглянул на меня, его лицо было спокойным, а в глазах читалось уважение.
- Иди отдохни, — сказал он.
Я медленно кивнула и пошла к выходу, чувствуя, как мои ноги подкашиваются.
Когда я вышла из зала, я вдруг поняла, что злость и боль дали мне нечто большее.
Они помогли мне доказать самой себе, что я могу справиться.
И теперь, несмотря на усталость, я знала:
Завтра я буду готова.

После душа я чувствовала себя чуть лучше, хотя усталость всё равно накатывала волнами. Мышцы ныли, голова гудела, но главное, что я снова могла думать. Тренировка была сложной, но я знала, что должна продержаться.

Прогуливаясь по коридору, я поняла, что дико проголодалась. Мои мысли были заняты только одним: поесть.

Ресторан на базе был небольшим, но уютным. Здесь всегда царила тёплая атмосфера, несмотря на общий фон напряжения, который витал вокруг. Когда я вошла, первое, что привлекло моё внимание, — смех.

Деметрия сидела за одним из столиков, беседуя с двумя охранниками. Её голос звучал уверенно и легко, словно она управляла этим местом.

— И вот представьте, — сказала она, обращаясь к мужчинам, — он настоял, чтобы я взяла с собой тот уродливый фарфоровый сервиз! Как будто он мне нужен был!

Охранники засмеялись, а я невольно улыбнулась. Деметрия была, как всегда, в приподнятом настроении. Она излучала уверенность и доброжелательность, но её манера держаться действительно напоминала мне кого-то вроде "чуткой рабовладелицы". Она умела быть любезной и весёлой, но при этом в её словах всегда читался скрытый намёк на то, что она привыкла, чтобы её слушались.

Я подошла ближе, радуясь, что вижу знакомое лицо.

— Ада! — воскликнула она, заметив меня. — Какая неожиданная встреча! Иди сюда, садись.

— Одну минуту, — ответила я, махнув рукой, направляясь к стойке.


Я принялась выбирать, что поесть. Мой желудок отчаянно просил чего-то сытного, и я остановилась на супе, рисе с овощами и огромном бутерброде с чем-то мясным.

Когда я вернулась к столу, Деметрия наблюдала за мной с лукавой улыбкой.

— Ты выглядишь так, будто прошла через ад, — сказала она, оглядывая меня.

— Примерно так и было, — ответила я, садясь напротив неё.


Я жадно взялась за ложку, пробуя суп, который оказался безумно вкусным.

— Тренировки? — спросила она, делая глоток чая.

Я только кивнула, не отрываясь от еды.

— Ну, я уверена, что это того стоит. Ты выглядишь, как человек, который готовится к чему-то великому.

Я усмехнулась, проглотив очередной кусок.

— Великое — это добраться до конца этой тарелки, — пошутила я.

Деметрия рассмеялась. Её смех был лёгким, искренним.

— Кстати, раз уж мы говорим о великих делах, — начала она, подперев подбородок рукой. — Я решила перебрать свои вещи.

— Зачем? — спросила я, глядя на неё.


— Ну, знаешь, новая жизнь, новые привычки. Есть вещи, которые я тянула за собой из прошлого, а теперь думаю: зачем?

— Странный способ провести время, — заметила я, но её идея мне понравилась.


— Не страннее, чем добровольно терпеть изматывающие тренировки, — парировала она, подмигнув.

Я улыбнулась, продолжая есть. Её энергия всегда казалась мне заразительной.

— Ты знаешь, — продолжила она, — избавляться от старого — это как будто сбрасывать ненужный груз. Ты вдруг понимаешь, что держалась за вещи только потому, что боялась отпустить.

Я посмотрела на неё. Её слова, кажется, имели более глубокий смысл, чем просто про вещи.

— А что ты оставишь? — спросила я.

Деметрия задумалась, её взгляд стал более мягким.

— Только то, что действительно напоминает о хорошем. Всё остальное — вон.

На мгновение я замерла, задумавшись о своём. Ведь и я сейчас находилась на грани того, чтобы отпустить свою прошлую жизнь.

— Хочешь помочь? — спросила она вдруг.

— С чем?


— Перебирать вещи, конечно, — ответила Деметрия.

Я рассмеялась и покачала головой.

Когда Деметрия предложила помочь ей с вещами, я сначала хотела отказаться. Всё, что я хотела сейчас, — доесть и упасть в кровать. Но её улыбка, этот лукавый блеск в глазах... Отказать ей было практически невозможно.

— Ладно, — сказала я, поднимая ложку к губам. — Помогу.

Её улыбка стала ещё шире.

— Вот и умница, — сказала она, словно я была её дочерью, согласившейся сделать что-то полезное.

Я продолжила есть, а она, откинувшись на спинку стула, стала наблюдать за мной.

— Знаешь, — произнесла она, будто между делом, — есть что-то терапевтическое в уборке. Это как расставить точки над «i». Ты смотришь на всё, что когда-то было частью твоей жизни, и понимаешь, что важно, а что можно отпустить.

— Никогда об этом не задумывалась, — честно призналась я, доедая суп.


— Попробуй. Это... освобождает, — добавила она, её голос был спокойным, но в нём звучали нотки чего-то личного.

Я кивнула, решив, что эта работа будет не такой уж и сложной.

— Только предупреждаю, — добавила Деметрия с хитрым прищуром. — У меня есть склонность хранить странные вещи, так что не удивляйся.

— Постараюсь, — сказала я с лёгкой улыбкой.


Она рассмеялась, откидывая волосы назад, и снова взяла чашку чая.

— Тогда увидимся позже, — сказала она, вставая из-за стола. — И, Ада, спасибо.

Я лишь кивнула, доедая остатки риса. Её слова заставили меня задуматься: может, я тоже держусь за прошлое больше, чем нужно?

Когда я постучала в дверь комнаты Деметрии, она открыла почти сразу. Её улыбка была такой тёплой, что я невольно расслабилась.

— Прямо вовремя, — сказала она, пропуская меня внутрь.

Комната была такой же, как и у меня, но Деметрия придала ей какой-то особый шарм. На столе стояла небольшая ваза с сухоцветами, на кресле лежал изящный плед, а рядом с кроватью аккуратно сложены несколько книг.

На кровати уже была разложена куча вещей: одежда, коробки, старые фотографии.

— Это всё? — спросила я, оглядывая завал.

— Это только начало, — ответила она с усмешкой.


Я закатила глаза, но не смогла сдержать улыбку.

— Хорошо. С чего начнём?

Деметрия кивнула на коробку, полную бумаг и каких-то мелких вещей.

— Начнём с этого. Посмотрим, что из этого мне ещё нужно.

Я села на пол рядом с кроватью, открывая коробку. Внутри оказались какие-то письма, старые журналы, фотографии и мелкие безделушки вроде фарфоровых фигурок.

— Ты серьёзно хранила это всё? — спросила я, поднимая маленькую фигурку балерины.

— Это моя слабость, — сказала она, присаживаясь рядом. — Иногда вещи напоминают нам о том, кем мы были.


Мы начали перебирать всё по очереди.

Один из снимков из коробок привлёк моё внимание. Это была фотография молодой девушки с длинными светлыми волосами и широкой улыбкой.

— Это... — начала я, но она перебила меня.

— Моя дочь, — сказала она тихо.


Я замерла, не зная, что сказать.

— Она умерла из-за передозировки, — продолжила она, забирая фотографию из моих рук. — Знаешь, Ада, не должно быть так, чтобы родители хоронили своих детей.

Её голос звучал спокойно, но в нём была такая боль, что мне стало трудно дышать.

— Мне жаль, — прошептала я, чувствуя, что ничего другого не могу сказать.

Деметрия посмотрела на меня, её взгляд был твёрдым, но тёплым.

— Это жизнь, — сказала она. — Но теперь я знаю, что у меня есть второй шанс. Я потеряла её, но не потеряю себя.

Эти слова остались у меня в голове. Я поняла, что она не просто выбирает, что оставить, а что выбросить. Она пытается переосмыслить всю свою жизнь.

Время пролетело так быстро, что я даже не заметила, как за окнами стало темнеть. Коробки, которые в начале вечера казались бесконечными, постепенно опустели. Мы успели отсортировать старую одежду, журналы, фотографии и мелочи, которые Деметрия давно держала при себе.

Несмотря на усталость, мне было странно легко. Мы с Деметрией смеялись, вспоминая её старые истории, иногда настолько нелепые, что даже она не могла удержаться от шуток.

Но были моменты, когда её взгляд становился отстранённым. Она брала в руки фотографию или какую-то вещь и на мгновение погружалась в свои мысли. Я видела, как боль пробегала по её лицу, но она никогда не давала ей полностью завладеть собой.

— Ты не злишься? — спросила я в один из таких моментов, когда мы разбирали старую коробку с записями.

— Злюсь? — переспросила она, взглянув на меня.


— На судьбу, — пояснила я.

Она задумалась, положив руки на колени, и тихо ответила:

— Злилась. Очень долго. Но это ничего не меняет. Злость — это тяжёлый груз, Ада. Если её не отпустить, она раздавит тебя.

Её слова застряли у меня в голове.

Когда мы наконец закончили, Деметрия выпрямилась, потянувшись, и с улыбкой оглядела опустевшие коробки.

— Ну что, кажется, всё, — сказала она, убирая волосы за ухо. — Спасибо тебе, Ада. Без тебя я бы ещё неделю это разбирала.

— Радуйся, что я не забрала половину этого себе, — пошутила я, указывая на аккуратные стопки вещей.


Она рассмеялась и подошла ко мне.

— Ты хорошая девочка, Ада, — сказала она, её голос стал мягким, почти материнским. — И я хочу тебе дать один совет.

Я посмотрела на неё, ожидая, что она скажет дальше.

— Живи так, чтобы не жалеть. Даже если что-то идёт не по плану, не бойся менять курс. Судьба редко бывает милосердной, но это не значит, что опустить руки это единственный вариан.

Я молча кивнула, чувствуя, как её слова словно впечатываются в мою память.

— А теперь иди, отдыхай, — сказала она, похлопав меня по плечу. — Завтра тебе вероятно снова на эти жуткие тренировки, а я здесь ещё немного приберусь.

Я встала, чувствуя приятную усталость, но теперь меня наполняло что-то новое. Её слова о судьбе и о том, как важно не тащить на себе груз прошлого, дали мне то, чего я давно не ощущала: надежду.

Когда я вышла из её комнаты, я поняла, что не только помогла ей освободиться от лишнего, но и сама стала чуточку легче.

Лёжа в кровати, я уставилась в потолок, где свет от лампы над дверью очерчивал мягкие тени. День был долгим. Тренировка, разговор с Деметрией, её слова — всё это крутилось у меня в голове, как старый фильм, который не можешь выключить.

Я перевернулась на бок, укрывшись одеялом, и попыталась успокоить мысли. Завтра начнётся подготовка к операции. Завтра я официально стану приманкой.

Эта мысль холодила, но я знала, что это мой шанс. Шанс вернуть контроль над своей жизнью.

Стук в дверь заставил меня вздрогнуть. Я быстро села, поправляя футболку, и глухо ответила:

— Войдите.

Дверь открылась, и в проёме появился Тор. Его высокий силуэт казался ещё более внушительным в тусклом свете коридора.

— Ты ещё не спишь? — спросил он, заходя внутрь.

— Нет, — ответила я, поправляя волосы. — Не могу уснуть.


Он закрыл дверь и прислонился к стене, скрестив руки на груди.

— Завтра будет трудный день, — сказал он, глядя на меня.

— Ты пришёл, чтобы напомнить мне об этом? — спросила я, пытаясь добавить немного сарказма в голос.


— Нет, — сказал он с лёгкой усмешкой. — Я пришёл, чтобы сказать, что ты молодец.

Я замерла, не зная, что ответить.

— Ты сегодня была хороша на тренировке, — добавил он, его голос стал мягче.

Я улыбнулась, чувствуя, как тепло разливается по груди.

— Спасибо, — тихо сказала я.

Он посмотрел на меня, и в его глазах было что-то, что я не могла разобрать.

— Знаешь, — начал он — не все смогли бы сделать то, что делаешь ты.

— Это не мой выбор, — ответила я, глядя ему прямо в глаза.


— Знаю, — сказал он, слегка кивнув. — Но ты приняла его. Это уже многое говорит о тебе.

Я почувствовала, как его слова заставляют меня посмотреть на себя иначе.

— Отдыхай, — сказал он, делая шаг назад. — Завтра тебе понадобятся все силы.

Он развернулся, направляясь к двери, но на пороге остановился.

— Ада, — сказал он, обернувшись.

— Да?


— Если что-то пойдёт не так, я буду там, — его голос звучал так уверенно, что у меня не осталось сомнений.

Он ушёл, закрыв за собой дверь. Я легла обратно, глядя в потолок. «Как же мне страшно».