Место под солнцем

***

Писк будильника не сразу смог пробиться сквозь пелену сна, и был он настолько внезапным, что я даже не сразу поняла, что происходит. С трудом разлепив глаза, я в полутьме потянулась влево, чтобы прекратить эту пытку оглушительным звуком, но чьи-то горячие руки никак не хотели меня отпускать от себя. Правда, будильник тоже сам по себе замолчал через секунду, а я повернулась лицом к Тому, не дававшему мне никакого шанса встать с кровати.

— Уже семь утра, мне надо на работу, — вздохнув, пояснила я на его вопросительный взгляд. Но Том продолжал по-хозяйски крепко прижимать меня к себе, так что я приобняла его за плечи и выдохнула: — Ты же обещал, что не будешь вмешиваться в нашу жизнь, и всё будет по-прежнему? Или у тебя резко изменились планы?

— По-прежнему уже точно не будет, Кейт, — усмехнулся он, легко поцеловав меня в щёку. — Но я действительно обещал тебе, что позволю вам с Тессой заниматься своими делами... Ты правда так любишь свою работу, что хочешь вернуться туда после такого замечательного отпуска?

«Замечательным» наш «отпуск», может, и не был, но и жаловаться, в общем-то, было не на что. Почти все дни я довольно поздно вставала по сравнению с трудовыми буднями, занималась чем хотела, проводила много времени с Тессой... и четыре последних дня неизменно просыпалась в объятиях горячих рук, прямо как сейчас, и я до сих пор не могла ответить себе на вопрос, как же ко всему этому относилась. Но отпуск закончился, я вроде как набралась сил, отдохнула, Тесса набегалась на побережье, а мне надо было закрывать дыру в нашем семейном бюджете. И Том не мог этого не понимать, поэтому его вопрос показался мне крайне странным.

— Тессе нужно что-то есть и в чём-то ходить, а мне нужно чем-то платить за квартиру, я ещё не полностью выплатила ссуду за неё, а отдых на берегу моря заметно ударил по моим запасам. Так что да, я хочу вернуться на свою любимую работу, мне же не на кого больше рассчитывать, кроме как на себя...

Том тихо рассмеялся моим словам с нотками обвинения, а затем притянул меня к себе и поцеловал уже в губы. Я его поцелуям была совершенно неспособна сопротивляться, но краем сознания почувствовала какой-то странный рельеф под подушечками пальцев левой руки. И когда Том от меня отстранился, я чуть приподнялась, чтобы посмотреть, что же у него было такого на наружной поверхности правого плеча.

Несмотря на то что этот собственник «заклеймил» меня татуировкой со змеёй, хотя он, конечно же, называл это иначе, у него на теле такого «знака» не было. У него вообще не было никаких татуировок или ещё каких-то инородных тел, по крайней мере мне так казалось раньше... пока мне не попалась на глаза будто выжженная татуировка... монетки или чего-то вроде. В центре были иероглифы, выведенные чёрными чернилами, а вокруг — обрамление из сложного узора. В целом эта рельефная тату была не очень большой, не превышала размера галлеона, но она явно была там не просто так...

— Что такое? — тут же спросил Том, когда я стала оживлённо рассматривать его плечо, и я задала встречный вопрос:

— Что это? — указав рукой на иероглифы. — Последствия какого-то тёмного ритуала?

— Нет, Кейт, — рассмеялся в ответ он, уложив меня к себе на другое плечо, — это всего лишь знак одного клана монахов, к которым я попал, когда на меня напал водяной дракон... представляешь, остановился отдохнуть неподалёку от одной деревушки в Японии... как сейчас помню, была весна, цвела сакура... вот я и сел под этим прекрасным деревом рядом с рекой и как-то... задремал, не знаю. Я тогда искал один артефакт в горах, поиски были долгими, и они очень выматывали меня. А когда проснулся, понял, что на меня напал демон, обитавший в этой реке... водяной дракон, да ещё и ядовитый! Я с ним, конечно, справился, но вот он поцарапал меня, смотри...

Тут Том немного отогнул одеяло и указал на левое бедро, и действительно, на нём была едва заметная белесая полоска, которую я раньше и не замечала.

— Не знаю, что со мной стало бы, если бы меня тогда не нашёл тот монах... — продолжил рассказывать он, а у меня вдруг появилось странное чувство, что я уже слышала об этой истории. — Он доставил меня в монастырь, где меня спасли, и они оставили мне на руке этот знак, у них он считается чем-то вроде защиты от демонов, а я был так благодарен им, что не смог отказать... что с тобой, Кейт?

— Ничего, — хмыкнула я, всё-таки припомнив, что сама про себя в сердцах пожелала на следующий день после своего семнадцатилетия, когда Том меня «бросил» и я была полностью разбита, чтобы его приласкал ядовитый дракон где-нибудь под сакурой. Но кто ж знал, что моё проклятие сбудется?! Только вот Том быстро заметил задумчивость на моём лице и плохо скрываемую усмешку, поэтому уже через секунду я неотрывно смотрела в угольно-чёрные глаза, а через две послышался полный возмущения вопль:

— Ну ты и стерва, Кейт!

— А я здесь при чём? — так же возмущённо воскликнула я, потому как в этот раз моё проклятие даже вслух не было высказано. — Как будто это я виновата, что ты решил заснуть рядом с речкой, где жил тот демон?! Да я даже понятия не имела, где ты!

— Да, виновата, — не сдавался он, а я воспользовалась наконец возможностью выскользнуть из его сильных рук, встала с кровати, включила свет и стала приводить себя в порядок. — Сначала ты послала меня перед выпуском из Хогвартса, да ещё и пожелала встретиться с мантикорой под пальмой! А теперь я узнаю, что и к водяному демону ты тоже причастна! Что б ты знала, все шрамы на моём теле — это исключительно твоя заслуга, Кейт! Бессердечная стерва!

— Моя заслуга?! — переспросила я, сняв с себя лёгкую сорочку. — Во-первых, я здесь ни при чём, и это всё случайное стечение обстоятельств, а во-вторых... ты серьёзно считаешь, что я расстроюсь этой новости?! Ты оставил на моём теле вот это!

Повесив сорочку в шкаф, я подошла к Тому и вытянула перед собой левое предплечье, показывая тем самым его «клеймо».

— Вот и что мне теперь с этим делать?! — зло добавила я, потому что как бы ни старалась свести эту ужасную метку со своей руки в отпуске, у меня ничего не получилось, а от сильных заклинаний, которые реально могли помочь, меня начинало раздирать от боли, и я быстро прекращала эти попытки. — А если кто-нибудь сегодня в больнице увидит эту мерзость? И что я скажу: это всего лишь символ любви от...

Я уже собралась сказать «от мужа», но слова так и не слетели с языка, повиснув в воздухе. Да, Том вернулся ко мне, вот уже больше недели вёл себя так, будто мы были женаты с ним не первый год, но... в действительности же он был мне... никем. Да, Тессе он был отцом, а вот мне его даже другом в полном смысле этого слова нельзя было назвать... любовник... любовников страстно любят, ну или спят с ними из-за меркантильных целей, но у меня ни тех ни других чувств к Тому определённо не было.

Я вообще не могла понять, что между нами творилось, и кем мы были друг другу, а вот Том с прищуром посмотрел на меня и протянул:

— От?..

— От школьного знакомого? — язвительно проговорила я, найдя более или менее подходящее определение, и Том, наклонив голову слегка набок, поджал губы, а я гордо выпрямилась и направилась к шкафу, чтобы взять оттуда нормальную одежду, поскольку сейчас на мне не было ровным счётом ничего. — Знаешь, если ты хотел наказать меня за тот побег, то... ты справился, я наказана! Я усвоила урок, больше не буду от тебя сбегать, даже могу дать тебе обещание, что не сниму с шеи твой медальон, чтобы ты мог знать, где я... но умоляю, убери у меня с руки вот это!

Взяв всё необходимое из шкафа, я подошла к кровати, кинула на неё одежду, а затем обогнула кровать и села с другой стороны, прямо рядом с Томом, пристально следившим за моими сборами.

— Умоляю, пожалуйста, я правда всё поняла и больше не буду пытаться сбегать или что-то ещё... убери её, прошу тебя.

Вытянув перед собой левое предплечье, я с мольбой в глазах посмотрела на него, уже согласная на другой поводок, лишь бы убрать со своей кожи чёрную змею, но Том серьёзно посмотрел мне в глаза и отрицательно покачал головой.

— Почему?! — с отчаянием воскликнула я, а по моим щекам пробежали солёные дорожки, но Том продолжал непроницаемо смотреть на меня, никак не реагируя на мои мольбы.

— Кейт, мне действительно было бы очень приятно, если бы ты снова стала носить мой медальон, но даже в этом случае я не уберу эту метку с твоей руки... — услышав отказ, я хотела вскочить с кровати, чтобы взять одежду и переодеться в ванной, но Том в самый последний момент схватил меня за запястье правой руки и довольно сильно сжал его, что я застонала от боли. — Кейт, я не могу убрать её не потому, что не хочу, а потому что не смогу этого сделать. Ты сама сказала, что уже немало лет проработала в недугах от заклятий, и не мне тебе объяснять, что есть заклятия, действия которых отменить невозможно. Даже мне.

— За что? — прошептала я, осознав, что теперь буду ходить с этой татуировкой до самой смерти, потому как даже такому талантливому целителю, как Аб, проработавшему больше тридцати лет с проклятиями, не всегда удавалось снять их. И чем сильнее было проклятие и волшебник, наложивший его, тем шансов было меньше. А в моём случае шансов не было вообще.

— Не надо было злить меня, — невероятно тихо ответил Том, а слёзы так и скатывались по моим щекам. — Я тебя предупреждал, Кейт. Но даже если бы ты не сбежала неделю назад, я бы всё равно наложил тебе эту метку, я уже давно об этом думал... это был лишь вопрос времени. Я должен знать, что ты никуда от меня не скроешься. А тебе нужно принять это как данность и... смириться. Всё равно исправить уже ничего нельзя.

— Смириться... — тихо повторила я, понимая, что теперь это слово было моим девизом по жизни. Со сколькими ещё вещами мне предстояло «смириться»?! — Всё ясно... Отпусти меня, мне нужно приготовить завтрак и собрать Тессу, уже половина восьмого.

Том пристально посмотрел мне в глаза, а затем ослабил хватку и откинул с себя одеяло, а я, получив долгожданную «свободу», быстро направилась к своей половине кровати, на которой лежало платье и бельё.

— Я приготовлю вам завтрак, а ты одевайся и собирай Тессу, — скомандовал он, тоже направившись к шкафу с одеждой, а я старалась не смотреть в сторону его идеального обнажённого тела, словно высеченного античными скульпторами из мрамора.

Надев бельё и тёплые чулки, я села на кровать и обречённо вздохнула, уставившись на левое предплечье, а смирение отдавало противным вкусом горечи. Конечно, у целителей были костюмы с длинным рукавом, но они были достаточно свободными, и рукав мог легко задраться. А по закону подлости, такая ерунда обязательно случится со мной в первый же день. Так что я, посидев так несколько минут с отсутствующим взглядом, потянулась за своей палочкой, лежавшей на прикроватной тумбочке рядом с будильником, а затем направила её на левую руку и прошептала:

— Fasciae applicacio![1]

Из конца палочки вырвались бинты и начали быстро обматывать предплечье, а за моей спиной послышался удивлённый возглас:

— Что ты делаешь?!

— А что мне ещё, по-твоему, делать? — повернувшись, спросила я Тома, уже надевшего чёрные брюки и застёгивавшего пуговицы сорочки. Он, замерев на мгновение, оставил три верхних пуговицы не застёгнутыми, подошёл ближе и всмотрелся в мою руку, тщательно замотанную в бинты, а после задумчиво спросил:

— И как ты это объяснишь?

— А тебе не всё ли равно? — язвительно переспросила я, встав с кровати и зло на него посмотрев. — В любом случае повязку будет объяснить гораздо легче, чем татуировку с жутким черепом и змеёй, тебе не кажется? Скажу, что полезла купаться, и на меня напало ядовитое чудовище... и надо же, почти не совру!

Услышав мои слова, на его губах тут же расцвела усмешка, в которой яда было не меньше, чем в моей предыдущей фразе. Ещё раз оценивающе посмотрев на меня, он принялся застёгивать до конца рубашку, бросив на ходу:

— Как хочешь.

— Спасибо за разрешение, милорд! — ещё более зло воскликнула я, начав надевать платье, а в душе всё буквально кипело и бурлило от злости.

Том, уже начавший завязывать чёрный галстук, снова повернулся в мою сторону, с прищуром посмотрел на меня и уже предостерегающе сказал:

— Я бы на твоём месте был осторожнее со словами, Кейт. И хватит злиться, ты сама во всём виновата, и пора бы уже с этим смириться... я же хочу тебе помочь, забыла?

— А тебя никто об этом не просил, — процедила я прямо ему в лицо, а затем быстрым шагом направилась прочь из комнаты в ванную, чтобы окончательно привести себя в порядок.

Конечно, было глупо надеяться, что истерики или скандалы могли помочь мне как-то отстоять свои права, но у всего есть пределы, и у моего ангельского терпения тоже. В конце концов, я действительно не просила его ни возвращаться, ни... помогать мне, что бы он там ни подразумевал под этим словом. И я ещё и оказалась виновата в итоге! Злость кипела во мне долго, даже когда я вышла из ванной будить Тессу, настроение у меня было не самым лучшим, но срываться на ребёнке точно не стоило. Уж она-то явно не была виновата в том, что теперь в нашей жизни появился личный тиран.

— Просыпайся, солнышко, — прошептала я, легко поцеловав Тессу в лоб, и она, скорчившись, приоткрыла глаза и заспанно спросила:

— Мама, а мы куда?

— К дедушке, — ответила я, достав из шкафа нужную одежду, и положила её на стул рядом с кроватью Тессы. — Одевайся и иди завтракать, у нас уже мало времени... ты же знаешь, меня заругают за опоздание.

Тесса, широко зевнув, потянулась в кровати, раскинув руки и ноги в разные стороны, а я вышла из её комнаты и направилась на кухню, чтобы посмотреть, на какой стадии находился наш завтрак. Но на кухне никого не было, и я даже заглянула в спальню, чтобы окончательно убедиться, что в доме были только я и Тесса.

«Надо же, какие мы обидчивые, — хмыкнула я про себя, вернувшись на кухню и накинув на себя фартук, чтобы по-быстренькому приготовить омлет. — Вот уж кому из нас двоих стоит обижаться, так это мне! Но так даже лучше, пусть обижается сколько влезет, лишь бы подальше от нас».

— Мама, а где Том? — раздался за моей спиной голос Тессы, и я, положив уже готовый омлет на тарелку, поставила завтрак на стол, попутно ответив:

— У него с самого утра оказались срочные дела... ты же знаешь, Том очень занятой человек. Ты возьмёшь с собой ваши рисунки, чтобы показать их дедушке?

— Да, возьму! — тут же обрадовалась Тесса, а я выдохнула про себя, что смогла отвлечь её от очередного внезапного исчезновения Тома.

Позавтракав, мы собрались, оделись и сразу трансгрессировали из прихожей в Косую аллею, прямо перед «Гиппогрифом», в котором нас давно уже с нетерпением ждали.

— И где вы были?! — с порога воскликнул Морган, только заметив нас, а я так и закатила глаза от его недовольного тона.

— Дедушка! — радостно закричала Тесса, бросившись обнимать его, а я сказала:

— Морган, я тебе всё написала ещё неделю назад, так что прекрати... давай вечером поговорим, ладно? У меня осталось десять минут...

— А что это вы так поздно? — удивлённо воскликнул он, подхватив на руки Тессу, которая тут же громко рассмеялась. — Неужели проспали?

Пока я думала, что ответить, Тесса выудила из своей папки один рисунок и показала его Моргану.

— Дедушка, смотри, что мы с Томом нарисовали на море! Красиво?

— Очень красиво, — мигом расплылся в широкой улыбке Морган, а затем опустил Тессу, выпрямился и, нахмурив брови, недовольно спросил: — А кто такой Том?!

— Это мамин школьный друг! — громко ответила Тесса, а я опять закатила глаза и молча вышла из кафе, прекрасно понимая, что вечером меня будет ждать довольно подробный разбор полётов.

Но это будет вечером, а до вечера мне предстояло ещё немало непростых разговоров, и на них тоже нужны были силы. И как бы я ни старалась, но в то утро я оказалась в целительской в десять минут десятого, чем очень удивила своих коллег, и так немало ошарашенных моим внезапным отъездом.

— И где мы были всё это время? — с прищуром поинтересовался Аб, как всегда сидевший на излюбленном месте на диване и пивший чай из своей необъятной кружки. — И у тебя опять часы встали, Кейт? Рабочий день уже десять минут как начался...

Обречённо вздохнув, я виновато посмотрела на Аба и сказала:

— Ты же сам дал мне отпуск, разве нет? Мне нужно было отдохнуть... и Тессе тоже, я плохо себя чувствовала. А сегодня... я... я... я проспала.

— Значит, отпуск удался на славу! — вдруг рассмеялся Аб, и у меня словно камень спал с души. — Ладно, Кейт, я не сержусь, но постарайся всё же больше не просыпать, хорошо? — я сразу закивала, а он, сделав глоток чая, поставил чашку на стол и добавил: — Я же не зануда Гамп, чтобы отчитывать сотрудников за секундные опоздания... Кстати, Дерек в последнее время очень интересовался тобой... уж не решила ли ты сбежать от меня к нему?!

— Это вряд ли... — выдохнула я, а тот самый камень моментально вернулся в мою грудь. Но Аб внимательно посмотрел на меня и произнёс:

— Этот Гамп точно на тебя глаз положил, я же вижу... но и я не дурак, чтобы отпускать такое сокровище! Или что там между вами происходит?

— Ничего между нами не происходит, — ещё горше выдохнула я и, взяв со своего стола истории болезни на новых пациентов, вышла из целительской, бросив Абу: — Я поговорю с ним после обхода, не переживай! И никуда я от тебя не денусь...

— Хотелось бы в это верить! — прокричал мне вдогонку звучным басом Аб, и я, улыбнувшись смеху в его голосе, пошла заниматься своими непосредственными обязанностями.

Мои коллеги явно готовились к моему возвращению, и «зеркальный пациент», поступивший ещё вчера днём, честно дожидался именно меня, хотя им мог бы начать заниматься и кто-нибудь другой. Также среди моих подопечных был один мракоборец, которому не повезло на рейде сегодня ночью, и двое подростков, которые прямо в Хогвартсе устроили разборки из-за ветреной красавицы, и эти разборки оказались настолько серьёзными, что мадам Боунс отправила их сразу к нам, а Аб поручил вести их именно мне. Но не успела я перейти из палаты мистера Коллинза к этим двум несчастным, как меня в коридоре окрикнул до боли знакомый голос:

— Кейт!

Мученически посмотрев в потолок, я остановилась посреди коридора, а тихие шаги за моей спиной неукротимо приближались.

— Кейт, наконец-то ты вернулась! — воскликнул Дерек, поравнявшись со мной, и в его глазах была такая неподдельная радость, что мне стало в десять раз хуже, чем было тогда, когда я услышала его голос. — Как отдохнули? Всё нормально?

Он, видимо, был так рад увидеть меня спустя полторы недели отсутствия, что даже вплотную подошёл ко мне и приобнял за талию, прямо посреди больничного коридора, наплевав тем самым на субординацию, а затем наклонился к моему лицу, но я в самый последний момент успела увернуться.

— Дерек, — выдохнула я, густо покраснев, а тем временем в поле зрения показалась Тина, и её нижняя челюсть так и полетела на пол, увидев, как же крепко и далеко не по-дружески обнимал меня глава отравлений зельями и растениями. Дерек же непонимающе посмотрел мне в глаза, и я, глубоко вдохнув, прошептала: — Пожалуйста, давай не здесь... все же смотрят...

— Наплевать, пусть смотрят, — проговорил он, пристально вглядываясь в мои глаза, а я пыталась взять себя за жабры и найти в себе силы как-то расставить все точки над i. — Кейт, что происходит? Почему ты так внезапно уехала? Почему написала мне только раз? Почему сейчас?..

— Гамп, проходимец, ну-ка убери свои загребущие руки от моего лучшего сотрудника! — вдруг раздался на весь коридор громогласный бас Аба, а я так и подпрыгнула на месте, а затем с больши́м трудом сделала шаг назад, поскольку Дерек довольно крепко прижимал меня к себе. Аб же, быстрым шагом подойдя к нам, встал за моей спиной и буквально окутал меня собой, что я даже как-то растерялась. — Видишь, Кейт, я тоже не против дружеских объятий, так что тебе совершенно необязательно из-за этого переходить в отделение этого негодяя! Уходи отсюда, Дерек, по-хорошему, а то прокляну так, что мало не покажется, а потом ещё и отдам на растерзание нашему новому стажёру... такой непутёвый... жуть! Не то что наша умница Кейт!

— Смотри, как бы я не доложил твоей жене, что ты прямо посреди отделения обнимаешься с молоденькими сотрудницами, — усмехнулся в ответ Дерек, следя за тем, как я теперь пыталась высвободиться из объятий Аба, а тот с большой неохотой выпустил меня. — Иначе будешь лежать уже в моём отделении, Изольда — женщина изобретательная, найдёт на тебя подходящую отраву, мало не покажется, а я ещё и подскажу какую! Ещё завоешь, что Кейт не в моём отделении.

Тина так и рассмеялась перепалке двух заведующих из-за меня, а я, уже покраснев до свекольного оттенка, перехватила истории болезни и воскликнула:

— А можно я просто займусь лечением мистера Голдштейна и мистера Росса, раз уж всё-таки вернулась на работу?! Без крепких дружеских объятий?!

— Кейт, мы можем поговорить?! — тут же спросил Дерек, бросившись за мной к палате двух закадычных друзей, а Аб прокричал нам вдогонку:

— Разговаривать будете только в моём присутствии!

Снова послышался задорный смех Тины, а я закатила глаза и проворчала:

— Детский сад какой-то! А вроде серьёзные люди... Дерек! — мы как раз дошли до нужной палаты, и я остановилась у самой двери, а Дерек остановился в шаге от меня. — Пожалуйста, дай мне сначала осмотреть своих пациентов, дать медсёстрам назначения, а потом мы с тобой обязательно поговорим, ладно?

— Я подожду тебя здесь, — твёрдо сказал он, а я опять вымученно посмотрела в потолок, совсем не зная, что мне со всем этим безобразием делать.

— Дерек, у тебя в отделении мало работы? Вот честно?

— У меня достаточно работы, Кейт, — мигом посерьёзнев, ответил Дерек, так и просверливая меня изучающим взглядом. — Но мне трудно о ней думать, когда ты исчезаешь куда-то после... после совершенно незабываемого свидания, а по возвращении отталкиваешь меня от себя и не даёшь даже шанса поговорить с тобой!

— Мы обязательно поговорим, — сделав глубокий вдох, пообещала я, потому что этот разговор и так было уже некуда откладывать. — Я осмотрю школьников, дам указания медсёстрам на сегодня, приду к тебе в целительскую, и мы поговорим...

— Аб так и отпустит тебя ко мне в целительскую, — фыркнул Дерек. — Особенно после того, что было минуту назад...

— Это уже мои проблемы, как мне договориться с Абом, — возразила я, приоткрыв дверь палаты. — Но до шести часов я буду здесь, в больнице, и я обязательно зайду к тебе после осмотра, обещаю. Пожалуйста, дай мне сейчас немного поработать...

— Ладно, Кейт, ты обещала мне... — протянул Дерек, пристально на меня посмотрев, а после с какой-то тягостной задумчивостью на лице направился в сторону лестниц, а я зашла наконец в палату, до которой всё никак не могла дойти из-за всех этих неурядиц.

Школьники, конечно, знатно прокляли друг друга, трансфигурировав голову одного противника в подобие свистящего чайника, а конечности другого — в ветви дерева, на котором начали распускаться почки. Но я ещё помнила, что примерно проходили на шестом курсе, поэтому и контрзаклятия подобрать было вполне возможно, но на это точно уйдёт несколько дней, возможно, даже неделя. И, сделав всё, что я могла сделать на данном этапе, я нацарапала на отдельном пергаменте указания по всем своим пациентам, отнесла его на пост к медсёстрам, а далее отправилась в целительскую, чтобы положить истории к себе на стол и с чистой совестью пойти разговаривать в отделение к Дереку. И что-то мне подсказывало, что после этого разговора мне захочется как минимум повеситься, ведь кое-кто довольно серьёзно воспринимал наш только начавшийся роман.

Но чтобы дойти до Дерека, надо было сначала договориться с другим заведующим, который был явно недоволен увиденным накануне.

— Кейт, что за ерунда?! — тут же накинулся на меня Аб, не успела я положить документы на свой стол. — Почему этот хмырь обнимает тебя посреди МОЕГО отделения?! Или вы уже с ним обо всём договорились за моей спиной?! И куда это ты сейчас собралась?!

— Аб... — вымученно протянула я, совсем не ожидая, что мой начальник окажется даже более ревнивым, чем Том, если такое вообще возможно, — я ни с кем ни о чём не договаривалась! Ни за твоей спиной, ни открыто! Но мне нужно поговорить... с целителем Гампом... — Аб уже открыл рот, чтобы снова начать возмущаться, и я более громко добавила: — По личному вопросу! Мне нужно поговорить с целителем Гампом по личному вопросу, и моего перехода из одного отделения в другое это никак не касается.

— По личному вопросу?! — изумлённо воскликнула Тина, а Аб так и смотрел на меня, хлопая глазами. — Кейт, что?..

— Ничего, — выдохнула я, повернувшись к ней, и с таким отчаянием посмотрела в глаза Тине, что привычная радость в них моментально померкла. — Ничего, нам просто нужно поговорить. Я скоро вернусь.

Тина так и замерла на месте с приоткрытым ртом, не в силах что-то сказать мне, а я нашла в себе силы, чтобы наконец поговорить с человеком, с таким нетерпением ждавшим моего возвращения... напрасно ждавшим. Спустившись по лестнице на этаж ниже, я прошлась по бледно-зелёному коридору, в котором всё было абсолютно по-прежнему, и аккуратно постучалась в целительскую отделения отравлений, хотя могла бы этого и не делать, потому как всех своих коллег я уже давно знала. Но за дверью послышалось уверенное: «Войдите!», и я, сглотнув, приоткрыла дверь и сделала шаг вперёд, будто на эшафот к виселице.

Внутри целительской сидело пять человек, включая заведующего отделением, и все они сразу уставились на меня, не понимая, зачем я стучала в дверь, если работала с ними в довольно тесном соседстве седьмой год подряд. Но внимательнее всего на меня смотрел Дерек, оторвавшись от заполнения пергамента из большой стопки на его столе, и по его взгляду я поняла, что он уже начал догадываться, что ничем хорошим наш разговор не закончится.

— Дерек, я... — прикусив губу, тихо проговорила я в звенящей тишине вокруг, — ты хотел поговорить...

— Да, Кейт, конечно, — ответил он, отложив перо в чернильницу, и, убрав пергамент в ящик стола, встал со своего места и направился ко мне. — Пошли.

Разумеется, разговаривать при посторонних мы не собирались, поэтому Дерек, выйдя из целительской, быстрым шагом пошёл по коридору, а я засеменила за ним, пытаясь в голове подобрать слова помягче, чтобы объяснить сложившуюся ситуацию. Медсёстры с некоторым интересом наблюдали за нами, видимо, слухи очень быстро расползались по больнице, но Дерек уверенно шёл вперёд, не обращая на косые взгляды никакого внимания. Наконец, мы подошли к одной из палат в самом конце длинного коридора, и Дерек открыл дверь и зашёл внутрь, а я последовала за ним. Но не успела я сделать и двух шагов в абсолютно пустой палате, как Дерек, нисколько не церемонясь, прижал меня к двери и жадно поцеловал.

— Что с тобой происходит, Кейт? — выдохнул он, покрепче прижав меня к себе, а у меня абсолютно не было путей к отступлению, поскольку со стороны спины была закрытая дверь. От противного чувства безысходности у меня из глаз скатилось несколько капель, и я, отвернувшись от очередного поцелуя, прохрипела:

— Дерек, прости, мы... мы не можем... быть вместе...

— Почему, Кейт? — спросил Дерек, слегка надавив на мою щёку, чтобы я смотрела ему в глаза, а я изо всех сил сдерживала слёзы, настолько мне было противно и стыдно от самой себя. — Кейт, что случилось? Ты же сама была не против, чтобы мы... были вместе, я же видел это полторы недели назад! Я это чувствовал...

Он снова наклонился и легко поцеловал меня, а у меня из глаз брызнули слёзы, пропитывая солью его губы.

— Что случилось, Кейт? — снова прошептал Дерек тот самый, главный вопрос, на который я не могла ответить честно, как бы ни хотела этого. — Почему ты сбежала... от меня?

— Дерек, я... у меня есть другой, — наконец я нашла в себе силы, чтобы сказать это, хотя и понимала, какую же боль они причинят... практически такую же они причинили и мне, ведь мне было безумно хорошо рядом с Дереком, и если бы Том так внезапно не объявился... я могла бы даже быть счастлива рядом с этим спокойным и отзывчивым человеком, близким мне и по призванию, и по духу... могла быть, но сейчас уже поздно было об этом думать. — Прости, Дерек, но у меня есть другой, я... я люблю его, и... ты мне не нужен. То свидание было замечательным, но... это всего лишь свидание, так что не надо придумывать продолжение, прошу тебя... его не будет.

Дерек от моих слов оцепенел, а я, воспользовавшись ситуацией, попыталась немного оттолкнуть его от себя, чтобы иметь возможность выйти из этой комнаты пыток. Уперевшись руками в его плечи, я с силой надавила на них, но Дерек тут же опомнился и схватил меня за запястья.

— Вы столько лет прожили с Тессой вдвоём, кто мог появиться за полторы недели? — спросил он, пристально вглядываясь в мои мокрые глаза, а я как могла пыталась избежать прямого взгляда. — Кейт, не надо ничего придумывать! Скажи мне наконец, что случилось, обещаю, я помогу тебе... — но я ещё сильнее надавила на его плечи, и его левая рука соскользнула с моего запястья выше, обнажив обмотанное бинтами предплечье. — Кейт, что у тебя с рукой?!

— Ничего! — взвизгнула я, резко отдёрнув руку и прижав её к груди, чтобы он не смог дотянуться до неё. — Ничего, я просто... я просто обожглась...

— Я ни за что не поверю, что целитель твоего уровня не смог вылечить обычный ожог! — уже немного раздражённо воскликнул Дерек, а у меня вдруг перед глазами промелькнула кухня коттеджа на побережье, я стою у раковины и мою посуду, а Том вкрадчиво шепчет мне, что стало с богатеньким сынком могущественного клана, который посмел помечтать обо мне, увидев мою полуобнажённую грудь. Эти воспоминания мигом отрезвили меня, слёзы как по волшебству закончились, и пришло осознание, что нужно было действовать твёрже, если я хотела, чтобы у Дерека из-за меня не было проблем.

— Это необычный ожог, — выдохнула я, закрыв на полминуты глаза, а затем распахнула их и абсолютно непроницаемо посмотрела в глаза напротив мягкого оливкового цвета. — Я... меня задело ядовитое существо... случайно, когда я решила искупаться в море...

— В феврале?! Кто тебя задел, Кейт?! — воскликнул Дерек, явно теряя последние крохи терпения, а вот мне с каждой секундой на удивление становилось спокойнее. — Кейт, я полжизни работаю с ядовитыми существами, дай мне посмотреть твою руку, я...

— Спасибо, я сама, — процедила я, зло посмотрев на него, отчего он снова впал в оцепенение, а я смогла вырвать из его хватки и правую руку. — Я такой же целитель, как и ты, ничем, ты слышишь, абсолютно ничем не хуже тебя, и я могу помочь себе сама. Хватит считать, что я ни на что не способна и хватит подставлять меня перед Абом, я никуда от него не уйду, тебе ясно?

В моём голосе была такая злость, что Дерек явно потерял былую уверенность, а я гордо подняла голову, оттолкнула его от себя, чтобы у меня была возможность выйти из палаты, и проговорила:

— Ты не знаешь, как и с кем мы жили всё это время с Тессой, и не надо лезть в нашу жизнь сейчас. Просто забудь то, что было полторы недели назад, и оставь нас с Тесс в покое, поверь мне, всем от этого станет только лучше.

Напоследок смерив его холодным взглядом, я уверенно открыла входную дверь и выскользнула в коридор, в котором неспешно прогуливались несколько пациентов в белых пижамах, а вдалеке, у лифтов, беседовали два целителя в лимонных костюмах. Не дожидаясь, пока опомнится мой... бывший любовник, я гордо зашагала в сторону лифтов и лестницы, стараясь не обращать внимания на полный любопытства взгляд той самой медсестры, которая видела, с кем я шла по этому коридору пятнадцать минут назад и даже куда. Но сплетни пережить было можно, мне было всё равно на них, лишь бы они не дошли до одного крайне ревнивого человека... причём не Аба.

— Ну как, поговорили? — ехидно поинтересовался Аб, едва я переступила порог родной целительской, уже без стука в дверь и робких слов. Я совершенно безжизненно посмотрела на него в ответ и прохрипела:

— Поговорили, — Аб от моего опухшего лица так и присвистнул в тишине, а я, сделав вид, что не заметила этого, как ни в чём не бывало добавила: — Что будем делать с этими недотёпами из Хогвартса, Аб? Допустим, того чайника я ещё расколдую, а вот деревце... он уже цвести начинает, надо бы что-то делать, да побыстрее...

— Не знаю, Кейт... — протянул он, а Тина, сидевшая за своим столом прямо напротив моего, молча следила за мной. — У меня есть одна мысль, надо будет завтра попробовать, да ещё как следует поговорить с тем чайничком, что же он такого наслал в друга... до сих пор же не раскололся, паразит! Может, расселить их по отдельным палатам, от греха подальше? Мне Элоиз уже нажаловалась на них, хоть у них и нет палочек, но...

— Да, думаю, так будет лучше, — согласилась я, сев на своё место, и открыла нужную мне историю болезни. — Я тогда сейчас выпью немного кофе и снова дойду до их палаты, может, если поговорить с ними порознь, то они скажут что-нибудь интересное... а завтра мы уже за них возьмёмся, да, Аб?

— Конечно, Кейт, — протянул тот, а я буквально чувствовала кожей, как он и Тина неотрывно следили за каждым моим движением, но я старалась не обращать на это внимание и полностью погрузилась в работу.

Весь оставшийся день прошёл относительно спокойно. Я здоровалась с коллегами, с кем ещё не успела увидеться за день, на вопросы об отъезде отвечала кратко и одно и то же: «Да, уехали на полторы недели на побережье, ребёнку полезно дышать свежим воздухом, всё хорошо, очень понравилось». Дерек до конца смены так больше и не попался мне на глаза, хотя может, дело было в том, что я старательно избегала любой возможности оказаться в непосредственной близости от его отделения. О повязке на моей левой руке никто, кроме Дерека, также не знал, поэтому больше ко мне вопросов не было, и в шесть часов, когда моя смена в первый рабочий день подошла к концу, я переоделась в раздевалке на первом этаже и трансгрессировала в Косую аллею, чтобы поужинать в кругу семьи и ответить ещё на один довольно подробный допрос... хотя с другой стороны, я почему-то не сомневалась, что Тесса уже выложила Моргану всё про наш отдых и про то, с кем мы его провели, поэтому и вопросов возникнуть не должно было... ну, разве что один.

— И кто этот Том? — спросил наконец Морган, когда мы все вместе поужинали в зале «Гиппогрифа», и Тесса побежала наверх собирать свои вещи, а мы с «дедушкой» остались ждать её внизу за барной стойкой.

В зале было как всегда шумно, людно, из разных сторон доносился смех и шёпот разговоров, и я, окинув взглядом посетителей, посмотрела в выцветшие глаза Моргана и задала встречный вопрос:

— А Тесса разве ещё не всё рассказала тебе?

— Тесса много что мне рассказала сегодня, — в своей ворчливой манере заметил он, так и просверливая меня взглядом. — Вот мне и стало интересно, что это за школьный друг такой... что-то я не припомню у тебя в друзьях по Хогвартсу парней с таким именем...

Не скажу, что я докладывала Моргану о каждом своём шаге во времена учёбы, но этот ворчун действительно знал всех людей, с кем я более или менее дружила, потому что они так или иначе появлялись у нас в кафе и были приглашены ко мне на день рождения летом, организацией которого в основном и занимались как раз Морган с Димоном. Том же выпустился намного раньше, чем между нами с Морганом установилась почти родственная связь, так что он и не мог узнать о моём... «брате», «друге»... господи, кем мы только не притворялись друг другу раньше на людях, и теперь, похоже, это всё вернётся...

— Он старше меня и раньше окончил школу, — немного подумав, ответила я и даже не соврала. — Мы не очень много общались в Хогвартсе, потом он уехал... а сейчас вернулся, и мы... снова начали общаться.

Морган ещё немного пристально посмотрел на меня, а я спинным мозгом чувствовала, что он догадался, что это был очень, ОЧЕНЬ сокращённый рассказ о наших взаимоотношениях. Но я, понятное дело, больше ничего рассказывать не собиралась, а Морган, прекрасно зная, что я порой могу быть даже упрямее его в некоторых принципиальных вопросах, отвёл наконец от меня взгляд и, достав из кармана мантии свою любимую трубку, принялся набивать её табаком.

— Всё ясно... — закурив, протянул он. — А ты не хочешь познакомить нас, раз у вас теперь такие тесные отношения, что вы все вместе отдыхаете?

Недовольство и настороженность Моргана можно было ощутить руками, настолько они были выражены, и с одной стороны, он имел полное право на них. А с другой — Морган не знал всей картины, и не надо было ему всё знать, так было... безопаснее. Поэтому я с тяжёлым вздохом слегка повернулась к нему и сказала:

— Морган... у нас с ним всё ещё не настолько серьёзно... мы просто провели немного времени вместе, раз выдалась такая возможность, но... это ничего не значит. Вот если он сделает мне предложение руки и сердца, тогда я вас обязательно познакомлю, а так...

Я специально выбрала именно такую формулировку, потому как знала, что Том точно никогда и ни за что не решится связывать себя узами брака с кем-либо, это было явно выше его достоинства, а меня он и так привязал к себе Тессой и меткой, и никуда я от него уже не денусь, даже без кольца на пальце. Поэтому и повода для официального знакомства с «родственниками» явно не намечалось, и это было неплохо. Это было замечательно.

— Ничего не значит? — подняв кустистые брови, переспросил Морган, а я от возмущения в его хриплом голосе сразу поджала губы. — Тесса целый день только и говорила о твоём Томе, она его чуть ли не за отца считает! А ты мне говоришь: «ничего не значит»! Подумала бы хоть немного о дочери, как ей!..

— А я и подумала! — не выдержав, воскликнула я, и на нас даже повернулись люди, сидевшие за ближайшими к барной стойке столиками. Смутившись, я тут же замолчала, а когда на нас перестали глазеть, тихо добавила: — Я думаю о Тессе постоянно, каждую минуту, я живу ради неё, и не смей меня попрекать тем, что я о ней не беспокоюсь. Но я... Морган, пожалуйста, не дави на меня, придёт время, и ты... всё узнаешь и со всеми познакомишься, но я не хочу так сильно торопить события. А Тесса просто слишком впечатлительная, она и после знакомства с Дереком неделю про него говорила, так что не надо преувеличивать...

Только я упомянула Дерека, как у меня перед глазами сразу всплыло то отчаяние, написанное на его лице, когда я его оттолкнула сегодня с утра, и мне стало ещё противнее, чем от мыслей о возможном знакомстве Моргана и Тома. Морган же снова внимательно пригляделся ко мне и вдруг проворчал:

— А кстати, давненько я не слышал про этого Гампа! Тесса вскользь упомянула, что вы недавно все вместе ужинали у вас дома, а потом играли весь вечер, но на море отдыхать ты почему-то поехала с этим Томом... даже меня не предупредив... — от этих слов я так и закатила глаза, а затем обречённо закрыла ладонью лицо, а Морган выдохнул облачко табачного дыма и ехидно добавил: — Что, Кейт, у кого-то на третьем десятке появилась бурная личная жизнь?

— И не говори... — протянула я, не зная, как выпутаться из всего этого кошмара.

— Смотри, как бы из-за твоих интриг не дошло до дуэли между этими двумя за твою руку и сердце, — тихо рассмеявшись, прохрипел Морган, а у меня от этой фразы волосы зашевелились на голове от страха... целитель против боевого мага, как выразился Том... у Дерека не было ни одного шанса против такого сильного противника, и при мысли, что именно мой школьный «друг» мог сделать с потенциальным соперником, мне сразу резко поплохело.

Морган же, заметив моё выражение лица, вопросительно уставился на меня, но тут по лестнице за его спиной сбежала Тесса, и я, глубоко вдохнув, нацепила на лицо маску беззаботности, засунув свои страхи куда подальше.

— Мама, мама, я всё! — радостно воскликнула Тесса, подбежав к нам и крепко обняв Моргана. — До завтра, дедушка!

— До завтра, моё сокровище, — широко улыбнувшись, с хрипотцой в голосе проговорил он, а затем снова вопросительно посмотрел на меня, и я, сглотнув, сказала:

— Потом поговорим, Морган, нам уже пора, день был тяжёлый... до завтра! — и, поднявшись на ноги, я тоже приобняла его и легко поцеловала в колючую щёку.

— До завтра, Кейт! — кинул он, и я, взяв за руку дочь, направилась к выходу из «Гиппогрифа», чтобы трансгрессировать к нам домой, а в душе вдруг зародился вопрос: ждал ли нас там кто-нибудь... или нет?

***

— Слава богу! — с облегчением выдохнула я, увидев с утра на своём белье расползавшееся ярко-красное пятно.

Да, прожив семь с лишним лет с полным отсутствием личной жизни, я уже и забыла, какое же это счастье — женские дни! До этого ничего, кроме раздражения, они во мне не вызывали, а теперь я была готова молиться всем известным богам, лишь бы они у меня были. Как же круто изменилась моя жизнь за последние две недели!

Новость о месячных настолько меня обрадовала, что я была готова запеть в голос, стоя на кухне в домашней одежде и готовя завтрак Тессе, ведь это значило, что моё чудодейственное зелье сработало, и мне не надо было читать кое-кому лекцию о контрацепции... и разбираться с вопросами отцовства возможного ребёнка, поскольку именно в этот месяц партнёров, как назло, было несколько. А ещё на дворе было воскресенье, а так как я отдежурила ночь в четверг, то сегодня у меня был законный выходной, который я могла полностью посвятить дочери, что, несомненно, добавляло радости. Но самым радостным было то, что я уже пятое утро подряд просыпалась одна в своей постели, и никто не мешал мне собираться с утра на работу, никто не язвил и не ставил мне условий... это было прекрасно.

Тесса проснулась около девяти утра, как обычно она вставала в выходные, и я к тому времени уже успела приготовить завтрак, переодеться и прибраться в квартире. А когда мы сели с ней за обеденный стол, то в окно неожиданно постучали. Повернувшись, я немного удивлённо уставилась на незнакомую мне серую сову, но та ещё раз настойчиво постучала в окно, как бы говоря, что ошибки не было, и нужные ей адресаты были именно здесь. Но не успела я отвязать от лапки почтальонши конверт с письмом, как к окну подлетела вторая, уже знакомая мне птица.

— Сова тёти Кэс! — воскликнула Тесса, тоже узнав Алисту, сову Кассандры и Николаса.

Я, уже давно ожидая от них новостей, отложила конверт от неизвестной птицы в сторону и принялась отвязывать от лапки Алисты письмо, а затем быстро распечатала его и жадно принялась читать. И как только я прочитала первые два предложения, то завизжала как ненормальная на всю квартиру, а Тесса крайне взволнованно посмотрела на меня.

— У тёти Кэс родился мальчик, — сообщила я ей, и та сразу радостно захлопала в ладоши. — Вчера вечером, когда мы были у дедушки... надо же!

Честно говоря, Кассандра должна была родить со дня на день, и я даже начала беспокоиться, что она переходит срок, и роды пройдут с осложнениями. Вообще, я предупреждала её, чтобы она написала мне в любое время дня и ночи, как только начнутся схватки, и я сразу прибуду к ней, но в письме дальше она написала, что в этот раз всё произошло настолько быстро, буквально за несколько часов, что она даже опомниться не успела, как у неё на руках уже был новорождённый сын. Счастливое событие случилось в семь вечера, как раз когда Николас пришёл с работы, поэтому она не стала дёргать меня, как она выразилась в письме, и они решили оповестить всех близких с утра, когда «молодые» родители уже отдохнули и пришли немного в себя. Вообще, в Англии были довольно распространены домашние роды, хотя я этого всё никак не могла понять, а у волшебников даже роддома специального не было, и все ведьмы рожали дома, видимо, надеясь на природную удачу... Хотя я тоже рожала в больничном крыле, под присмотром школьного целителя, а не профессиональной акушерки, так что пора было мне уже смириться с таким порядком вещей.

Но за Кассандру я была безумно рада, ведь теперь она была счастливой мамой двух замечательных мальчиков, и она даже звала нас с Тессой в гости завтра вечером, чтобы показать второго сына. Конечно, перед этим походом надо было серьёзно поговорить с Тессой, чтобы она вела себя тихо в присутствии новорождённого и не разболтала лишнего про Тома, потому как Кассандра отлично знала моего «школьного друга» и быстро бы смекнула, что к чему, а мне этого не хотелось. Мне хотелось, чтобы всё было по-прежнему, пусть это «по-прежнему» и было лишь иллюзией. И мне не хотелось афишировать изменения в своей личной жизни, потому что за этим последует вопрос о смене социального статуса и замужества, а мне на это было абсолютно нечего сказать. Это был тупик, который даже объяснить толком было невозможно.

Но даже мысли о Томе не смогли перебить моего радостного настроения, и я, оставив Тессу завтракать на кухне, побежала в гостиную, чтобы написать ответное письмо, пока Алиста не улетела. И я уже почти дописала последние строчки письма, в котором обещала прийти завтра с поздравлениями и подарками, как в прихожей послышался какой-то шум, а потом истошный крик Тессы:

— Том!

Поняв, кто к нам явился чудесным воскресным утром, я так и закатила глаза, а через секунду дверь в гостиную открылась, и на пороге появился и сам обладатель этого чудесного имени, крепко держа на руках Тессу.

— Доброе утро, Кейт! — как ни в чём не бывало поздоровался он, прошагав внутрь гостиной. Я же хмыкнула про себя, а затем широко улыбнулась, вежливо сказала:

— Доброе утро, Том, — и, взяв из чернильницы перо, дописала-таки письмо, а моя улыбка стала ещё шире.

— Надо же, какие вы обе счастливые, — усмехнулся Том, внимательно присмотревшись ко мне. — Неужели так рады моему приходу? Или случилось что-то ещё?

— У тёти Кэс родился мальчик! — тут же воскликнула Тесса, а я аккуратно вывела свою подпись в самом конце письма.

— У профессора Трэвис и профессора Доусона родился второй сын, — пояснила я, поскольку Том явно не понимал, о ком шла речь, и недоумение на его лице мигом сменилось озарением.

— Вот как! И я так понимаю, это ей ты пишешь в такую рань ответ, да? Что ж, добавь и от меня пару строчек, я действительно очень рад такой новости...

— Места уже нет, — невозмутимо ответила я, быстренько запечатав письмо в конверт, хотя я нисколько не сомневалась, что Том понял, что это была всего лишь отговорка: в письмах я не любила растекаться мыслью по бумаге, поэтому редко когда исписывала полностью хотя бы один листок. — Но я обязательно передам ей твои поздравления... устно завтра вечером. Тесса, ты пойдёшь со мной поздравлять тётю Кэс и дядю Ника?

— Да-да, пойду! — тут же обрадованно воскликнула Тесса, а я с широкой улыбкой на лице встала из-за стола и направилась на кухню, чтобы привязать письмо к лапке Алисты, которая терпеливо дожидалась ответа, сидя на подоконнике.

Том же с Тессой на руках направился за мной, а когда сова улетела, то широко улыбнулся Тессе и спросил:

— У вас с мамой были на сегодня какие-нибудь планы?

— Дедушка сегодня пойдёт в банк разбираться с этими противными зелёными скрягами, потому что эти жулики обманули его на процентах, а мы с мамой собирались в парк покормить птичек!

У меня от слов Тессы волосы поднялись дыбом, поскольку Морган, судя по всему, уже не стеснялся в выражениях в её присутствии, а Том рассмеялся моему выражению лица и с напускной серьёзностью поинтересовался:

— А меня вы с мамой возьмёте кормить птичек в парке?

— Возьмём! — воскликнула Тесса, захлопав в ладоши, а потом повернулась ко мне и с абсолютно чистой детской невинностью спросила: — Правда, мам?

— Конечно, — улыбнувшись, ответила я. — Только сначала приведи себя в порядок, а потом мы все вместе пойдём в парк, хорошо?

Том опустил Тессу на пол, и та моментально помчалась переодеваться в свою комнату. Я же, припомнив, чем закончился наш последний разговор, хмыкнула и с гордо поднятой головой принялась собирать остатки хлеба и старого печенья из хлебницы, чтобы было чем кормить птичек, абсолютно игнорируя незваного гостя. Том, почувствовав, что я всё ещё «обижена», молча понаблюдал за мной, а когда Тесса прибежала к нам полностью одетая, я снова нацепила на лицо маску беззаботности, и мы пошли гулять в парк.

Что ж, мне очень повезло, что у Моргана были свои дела на весь день, потому как обычно мы проводили выходные вместе с ним, а у меня до сих пор вызывала ужас мысль, что Том и Морган где-нибудь пересекутся. Хотя Том и дал мне понять с утра, что это «разрешение» на совместный выходной — чистая формальность, и если бы я сказала, что мы пойдём к дедушке, то он бы точно навязался с нами, и скандала было бы не избежать. А мне так хотелось спокойной жизни! Неужели я так много просила?!

Но выходной прошёл относительно неплохо. Мы погуляли в парке, скормили весь имевшийся хлеб и печенье, потом пообедали в кафе неподалёку, а к вечеру Тесса выпросилась сходить в театр на кукольное представление, и в итоге мы вернулись домой уже довольно поздно. Хотя Морган и подкармливал меня в будни, но я, почуяв, что кое-кто опять решил вернуться, приготовила кое-что по мелочи на завтрак и ужин на завтра, чтобы не возиться с этим после насыщенного рабочего дня. Том с Тессой в это время играли в гостиной, а когда я закончила возиться на кухне и почти домыла посуду, то краем глаза заметила в дверях силуэт в неизменном чёрном классическом костюме, правда, немного другого кроя, чем был до этого.

— Тесса заснула, — сообщил Том, когда поймал мой взгляд, а затем уверенно прошёл на кухню и сел за обеденный стол.

Мельком посмотрев на часы, которые показывали начало одиннадцатого, я подумала: «Давно пора, день был насыщенным», а затем молча принялась домывать последнюю тарелку, старательно игнорируя человека за своей спиной. Том ещё немного понаблюдал за мной, а когда понял, что сама я проявлять инициативу разговора не намерена, с усмешкой в голосе спросил:

— Что, Кейт, тебе даже не интересно, где я был всё это время, чем занимался? Пять дней как-никак прошло... — но я, повернувшись к нему лицом, демонстративно закатила глаза и принялась протирать кухонный стол. Том тихо рассмеялся моей реакции и протянул: — Хорошо... а ты получила письмо о переводе?

«О каком переводе?» — удивлённо переспросила я про себя, не совсем понимая, о чём сейчас шла речь. Но на душе всё равно зародилось нехорошее предчувствие, поэтому я положила тряпку на место и серьёзно посмотрела на Тома.

— Да ладно? — удивился он, догадавшись по моему лицу, что никаких писем о таинственных переводах я не получала. — Вот же... я сейчас даже готов согласиться с Тессой по поводу работников Гринготтса, я же настоятельно просил оповестить тебя, как только всё будет готово... и что, вообще никаких писем на неделе не получала? Совсем? Или ты опять пытаешься меня обмануть, Кейт?

Том уже собрался встать из-за стола, как я вдруг вспомнила о незнакомой сове, прилетевшей с утра перед Алистой. Но из-за новости о благополучных родах Кассандры это письмо быстро вылетело у меня из головы, хотя в нём, судя по всему, была какая-то важная информация. Вздохнув, я молча подошла к подоконнику, и действительно: на нём лежал невскрытый конверт из плотной бумаги, запечатанный восковой печатью Гринготтса. Взяв конверт в руки, я мельком посмотрела на Тома и, заметив его выразительный взгляд, пробормотала:

— За ним сразу же пришло письмо от Кэс, и я забыла про него... — и принялась распечатывать послание, раз уж речь зашла про него. Но чем дальше я читала это письмо от сотрудников банка, тем больше в душе возникало возмущения... и тревоги. Дочитав до конца, я отложила его в сторону и, сердито посмотрев на Тома, твёрдо произнесла: — Зря старался, мне от тебя ничего не нужно, и эти деньги я не возьму.

— Вот как? — усмехнулся в ответ Том. — Но видишь ли, в чём проблема, Кейт... я предвидел такой вариант развития событий, поэтому договорился с... зелёными скрягами за вполне достойное вознаграждение, что они не выдадут тебе номер счёта, с которого был сделан этот перевод, чтобы ты не смогла вернуть деньги. А если ты попытаешься обналичить их и отдать мне так... я бы посмотрел на то, как ты будешь катить целую тележку с золотом по улице, но как бы тебе не причинили вреда прямо посреди Косой аллеи за это... да и одной тележкой там точно не обойдётся.

— Ты хоть понимаешь, что если эти деньги получены незаконным путём, то ты подставляешь в первую очередь нас с Тессой? — процедила я, потому как сумма в письме была очень внушительной, и я понятия не имела, каким образом она могла появиться у Тома. Но от моих слов усмешка на его губах стала только шире, и он, всё-таки встав со стула, проговорил:

— Кейт, во-первых, тебе не о чём беспокоиться, эти деньги получены вполне законным путём. А во-вторых, даже если это было бы не так, то гоблины всё равно не выдадут правительству никакой информации о владельцах и переводах, какими бы они ни были. Уже столько министров сменилось, столько людей искало управу на этот крайне расчётливый народец, но они вне закона и дорожат своей репутацией. И если под них начнут копать, то в первую очередь полетят сами же проверяльщики, потому что у всей верхушки министерства счета находятся там же... Так что ты можешь закрыть ссуду и жить в своё удовольствие, Кейт, тебе вполне хватит.

Закончив свою речь, Том триумфально посмотрел на меня, но в моей душе ничего, кроме злости, не было. Конечно, по-хорошему надо бы радоваться такой громадной сумме, но... только не от этого человека. Такой «подарок» не мог не породить за собой обязательств, а я не хотела дополнительную цепь себе на горло. Поэтому я пристально на него посмотрела, а затем холодно сказала:

— Зря старался, я не потрачу ни галлеона из этих денег. Они будут просто пылиться в банковской ячейке до самой моей смерти.

Том в ответ смерил меня оценивающим взглядом и, развернувшись, направился из кухни в сторону прихожей, кинув:

— Я предвидел и этот вариант, Кейт... — уже на этой фразе я поняла, что ничего хорошего точно не стоило ждать, а Том быстро вернулся на кухню с портфелем в руках и, достав оттуда несколько листков, протянул мне со словами: — Поэтому вот, держи, твоя ссуда полностью погашена, правда, магловская почта не так надёжна, как почта волшебников, так что я решил передать тебе это свидетельство и закрытый договор лично в руки, — от таких новостей я выпала в осадок и только открыла рот, чтобы спросить: «Как?», как Том с усмешкой добавил: — Кейт, я не смогу взять от твоего имени деньги в банке, для этого нужно твоё личное присутствие и согласие, но я вполне смог погасить за тебя долг, банкам, и магловским в том числе, в этом вопросе не очень принципиально, кто будет закрывать ссуду, лишь бы деньги были возвращены. Так что поздравляю, у тебя больше нет долга, и квартира полностью в твоём распоряжении... у тебя нет нужды вставать в такую рань и пропадать сутками на работе, это теперь исключительно твоя инициатива, не совсем разумная по мне, но... дело твоё.

Взяв из его рук документы, я внимательно просмотрела их, но всё было действительно так: печать нужного банка, закрытый договор и свидетельство на право собственности квартирой... исключительно на моё имя. Конечно, я всё равно прогуляюсь на неделе до банка и всё лично узнаю про свой договор, это было достаточно серьёзно, но... документы были вполне подлинными, да и письмо из Гринготтса не оставляло сомнений в подлинности, и раз Тому ничего не стоило перевести мне десять тысяч галлеонов, то и закрыть ссуду в банке на гораздо меньшую сумму он мог вполне себе позволить. Только вот мне всё это очень не нравилось, правда, выбора как всегда мне никто не дал.

— И ты не собираешься претендовать на мою квартиру после того, как погасил долг за неё? — холодно спросила я, отложив документы на подоконник к письму из Гринготтса.

— Нет, Кейт! — рассмеялся Том моему вопросу и, подойдя ко мне, легко приобнял за талию. — Мне не нужна твоя квартира, я просто хотел, чтобы у тебя были развязаны руки, и ты могла вместо суток в больнице больше времени проводить с Тессой и... со мной. Ты слишком долго тянула всё на себе, почти семь лет, дай теперь и мне о вас позаботиться... — он наклонился ко мне, чтобы поцеловать, но я демонстративно отвернулась, потому как я ни о чём его не просила, а от его помощи обычно было больше вреда, чем пользы. И как бы эта его помощь не была теперь аргументом в наших... разногласиях... мне ведь даже сказать будет нечего на это, потому что он реально очень помог, а я грозилась прослыть неблагодарной. Том, словно почувствовав, о чём я подумала, легко обхватил пальцами мой подбородок и повернул лицо так, чтобы я смотрела прямо ему в глаза, а затем произнёс: — К твоему сведению, Кейт, у меня тоже есть жильё... я купил старинный особняк в Девоншире... недалеко от побережья, вам же понравилось с Тессой отдыхать на море? Тридцать спален, четыре этажа...

— И не одиноко тебе одному в тридцати спальнях? — ядовито поинтересовалась я, отчётливо понимая, куда он клонил. — Или ты каждый день будешь менять комнату, а когда месяц закончится, начнёшь сначала?

— Знаешь, Кейт, мне и одной комнаты достаточно, — усмехнулся в ответ Том, неотрывно глядя мне в глаза. — Сама знаешь, где я вырос, я не привык к подобной роскоши. И я был бы совсем не против разделить эту комнату с тобой... а Тесса бы заняла комнату неподалёку от нас, и мы бы даже сделали ей игровую... ребёнку её возраста деревенский воздух и море гораздо полезнее, чем смог большого города... как ты считаешь?

От его испытывающего взгляда, буквально гипнотизировавшего, мне стало совсем дурно, и я, тяжело выдохнув, сказала:

— У нас здесь все друзья и близкие, и мне до работы недалеко, так что я, пожалуй, откажусь. Но спасибо за предложение, это очень... благородно с твоей стороны. И откуда у тебя только деньги на всё это?

На самом деле, я только под страхом пыток согласилась бы жить на его территории, потому что это будет означать мою полную и безоговорочную зависимость и тотальный контроль. И Том не мог этого не понимать. Но он, видимо, решил поиграть в щедрость и создать иллюзию выбора, подарить мне на какое-то время крохи «свободы», хотя я спинным мозгом чувствовала, что этот гад рано или поздно найдёт предлог и повод для переезда, чтобы держать нас с Тессой «при себе». Он точно не зря купил такой огромный дом. Это был лишь вопрос времени.

— К твоему сведению, Кейт, я в своих путешествиях занимался не только Тёмными искусствами, — начал говорить Том после полуминутной паузы. — А Африка интересовала меня не только в плане ритуалов Вуду или артефактов времени. Эм... мне немного повезло, и один не самый дальновидный предприниматель проиграл мне в карты месторождение алмазов... оно было новым, почти неразработанным, и этот парень не очень горевал о проигрыше. Но я проявил усердие, занялся им, и там через полгода неожиданно нашли алмаз в три с половиной тысячи карат, ты представляешь? А потом ещё два по пять тысяч каждый. Просто камни залегали немного глубже, чем на других месторождениях, и надо было сообразить, как разрабатывать такой карьер. Так что, как ты можешь догадаться, у меня достаточно денег, чтобы обеспечить безбедную жизнь на пять поколений вперёд... да и на мои планы в ближайшем будущем потребуется немало средств, одними угрозами обойтись будет очень трудно... поэтому я рад, что всё так вышло.

От подобных новостей мне ещё больше поплохело, так как теперь у этого психопата были полностью развязаны руки... деньги, огромная магическая сила и гениальный ум... с полным отсутствием зачатков совести и морали. Мне было даже страшно представить, что будет, если он действительно решит играть по-крупному и свергнуть магическое правительство... и как же мне не хотелось быть во всём этом замешанной! Том, видимо, уловил на моём лице гримасу страха, и на его губах медленно расцвела улыбка, полная яда.

— Ах да! — вдруг воскликнул он и, отстранившись от меня, полез во внутренний карман пиджака. — Совсем забыл, надо было отдать тебе это ещё с утра. Вот, Кейт, держи, твои глаза не менее красивые, чем у Тессы, и я также не в силах им сопротивляться...

С этими словами Том достал из пиджака плоский футляр для ювелирных украшений, обитый чёрным бархатом, и я с опаской взяла его в руки и открыла. Внутри оказалось кольцо из жёлтого золота с довольно внушительным камнем и великолепные серёжки к нему, всё как я просила неделю назад в шутку в наш первый совместный день отдыха. Но после новостей о переводе денег и погашения ссуды это было слишком, поэтому я отрицательно покачала головой, закрыла футляр и протянула обратно, выдохнув про себя, что хоть где-то у меня был выбор.

— Но ты же сама попросила у меня кольцо с бриллиантом, разве нет? — подняв бровь, уточнил Том, а я была готова отрезать свой ядовитый язык за то, что произнесла те слова... кто же знал, что у Тома есть месторождение алмазов?! — И серёжки к нему... держи, Кейт, я действительно пропустил слишком много твоих дней рождений, и вот моя расплата за это...

Но я снова покачала головой, и Том, открыв футляр, достал оттуда кольцо, взял мою левую руку, а затем вдруг неожиданно усмехнулся и надел кольцо мне на безымянный палец. У меня мурашки пошли по коже от прикосновения холодного металла к коже и ощущения довольно весомого предмета на руке, а ещё больше было не по себе от его усмешки. Растерянность на моём лице продержалась довольно долго, а затем я вздохнула и легко улыбнулась своим нелепым опасениям, потому что этот гений изначально выбрал не ту руку... так что и беспокоиться было не о чём.

— Я выбрал ту руку, Кейт, — неожиданно сказал Том, словно угадав, о чём я только что подумала. — Я был в России, довольно долго, около года, и помню, что у вас по православным правилам принято носить обручальные кольца на правой руке, но не забывай, что и я, и ты теперь подданные Великобритании... где существуют католические нормы, и обручальные кольца по ним принято носить именно на левой... — я так и открыла рот оттого, что могла забыть такой нюанс, а Том тихо рассмеялся и, притянув меня к себе, крепко поцеловал в губы. — Можешь не переживать, это всего лишь мой подарок тебе, ни к чему не обязывающий небольшой подарок...

Хотя дорогущее кольцо трудно было назвать «ничего не обязывающим небольшим подарком», оно хотя бы было не обручальным... как же всё-таки мне повезло, что кое-кто как огня боялся брака, потому как что-то мне подсказывало, что даже моя смерть не будет уважительной причиной, чтобы не прийти в церковь, реши Том узаконить наши отношения. Правда, он вроде как собирался перекраивать закон... так что мне и вовсе могло не грозить замужество, и это было не так уж и плохо, хотя я в прошлой жизни в этом же возрасте спала и видела, как бы побыстрее надеть белое платье с фатой. Кто же мог знать, как повернётся моя жизнь в итоге?!

Поцелуи Тома раз к разу становились всё настойчивее, а руки всё крепче сжимали мою грудную клетку, но кое-кто сам сказал, что все его... подарки сегодня «ни к чему не обязывающие», и никто не тянул его за язык так же, как и меня неделю назад.

— Нет! — довольно громко выдохнула я, уперевшись ладонями в его грудь, чтобы отстраниться от него, и Том непонимающе уставился на меня, ведь раньше я ему так открыто не отказывала. — Нет, у меня эти дни, так что я сегодня не хочу... прости. И если ты пришёл сюда только за этим, то можешь идти к себе в особняк, ещё дней пять я точно не буду готова... к близости.

Воспользовавшись секундной замешкой, я всё же выпуталась из его рук и быстрым шагом направилась к себе в спальню, поскольку на часах было уже половина двенадцатого, а я валилась с ног от усталости. Но не успела я зайти в спальню, как за моей спиной промелькнула тень и преградила мне дорогу к шкафу с одеждой.

— Какие дни, ты о чём? — непонимающе переспросил Том, пристально посмотрев на меня, а я вдруг осознала, что он совершенно не понял, о чём я ему сказала... и от этого мне стало так смешно, что я закрыла ладонью рот, чтобы не рассмеяться в голос.

— Эти дни, женские, — с улыбкой повторила я, всё же надеясь, что он меня поймёт. Тридцать лет как-никак, в таком возрасте надо знать такие вещи! — Том, я не хочу пачкать кровью простыни, их потом не так просто очистить, да и чувствую я себя не очень хорошо, поэтому можешь расслабиться и отдохнуть где-нибудь подальше отсюда...

— Чьей кровью? — ошеломлённо спросил он. — Моей? Кейт, ты в своём уме?! О чём ты сейчас говоришь?!

После таких вопросов я не выдержала и громко рассмеялась, но быстро опомнилась и закрыла ладонью рот, давясь в беззвучном смехе и согнувшись пополам. Том же с абсолютно непроницаемым выражением лица терпеливо ждал, пока я успокоюсь, а я, помахав перед лицом рукой, чтобы создать хоть какое-то движение воздуха, выпрямилась, вытерла слёзы и сказала:

— Я же тебе давала книгу, где есть ответы на все твои вопросы? Неужели ты так и не прочитал её?

— У меня были более важные дела, — надменно ответил он.

— Ах ну да, точно, махинации с моими счетами в банке, покупка недвижимости на берегу моря и дорогущих украшений! — язвительно заметила я, но Том с поразительной невозмутимостью ответил:

— Именно, и ещё несколько не менее важных дел.

— Так возьми теперь и прочитай её! — воскликнула я, отойдя от него к шкафу, чтобы переодеться в ночную сорочку. — У тебя теперь как раз пять свободных дней, чтобы погрузиться в крайне увлекательное чтение... ну и ну... господи, какой кошмар...

— Кейт, ты можешь объяснить мне, что тебя так рассмешило и почему я не могу... быть с тобой сегодня ночью? — раздался за моей спиной голос, пока я стаскивала с себя платье, и по тону, с которым была произнесена эта фраза, я поняла, что у кое-кого явно осталось не очень много терпения в запасах. Закатив глаза, я в одном белье повернулась к нему лицом и, не обращая внимания на буквально загоревшиеся угольно-чёрные глаза, ответила:

— Знаешь, ты в своих путешествиях столько всего успел... алмазный карьер раздобыть, культуру России изучить... завёл бы ради приличия любовницу, она бы быстро просветила тебя в этом вопросе и не только! Почему я должна заниматься твоим половым воспитанием?!

— Потому что ты единственная моя любовница, Кейт, — прорычал Том, сократив между нами расстояние и крепко прижав меня к себе. — И если ты сейчас же не объяснишь мне всё, то через минуту окажешься полностью без одежды на своей кровати, и мне абсолютно плевать, чья кровь будет на простынях. И?..

От такого ультиматума я зло поджала губы, но мой... любовник явно не шутил, поэтому я, сглотнув, сказала:

— У меня с утра началось маточное кровотечение, и я очень рада, что оно началось. Это абсолютно нормально, и ты, кстати, тоже должен прыгать до потолка от счастья, потому что если у меня после всех твоих игр раз в месяц этих кровотечений не будет, то через девять месяцев можно будет ждать пополнения в нашей чудесной семье. Ещё вопросы?

Том немного завис от полученной информации, а затем уже более спокойно спросил:

— И как долго у тебя это продлится?

— Пять дней, я уже говорила!

— Пять дней... каждый месяц? — осторожно переспросил он, и я с тяжёлым вздохом ответила:

— Да, каждый месяц.

— А это у всех женщин так? — с прежней опаской продолжал задавать вопросы Том, а мне хотелось провалиться сквозь землю от такой темы.

— Да, у всех! — уже немного раздражённо воскликнула я. — Обидно, да? И в эти дни я плохо себя чувствую и хочу тишины и покоя в половой жизни. А если тебя так волнует секс, то заведи себе любовницу на этот период, я абсолютно не против! Только смотри, как бы у нас циклы не совпали, вот будет облом, да? И кстати, если заведёшь себе кого-то, то знай, я тебя не пущу к себе в кровать без осмотра венеролога, и это не шутка! — в его взгляде опять читалось недоумение, а я вновь обречённо выдохнула: — Господи, и как ты столько лет без секса обходился, а? Нет, серьёзно? Ты же полный ноль в этом вопросе, и про сифилис никогда не слышал, да?

— Я слышал про сифилис, — процедил Том.

— Так вот знай, что он передаётся именно таким путём! — продолжила я свою «лекцию». — И я лично не хочу его лечить, хотя сифилис прекрасно лечится пенициллином, и теперь раздобыть его не так уж и сложно. А ты с этим вопросом побежишь именно ко мне, даже сомневаться не приходится... и про контрацепцию всё-таки рассказывать придётся... боже, и почему я беспокоюсь о твоих любовницах больше, чем ты, вот ответь мне?!

Я с неподдельным мучением посмотрела в угольно-чёрные глаза, а Том ещё немного покопался в моих мыслях на предмет достоверности сказанного, а затем отошёл от меня, бросив на ходу:

— У меня не будет любовниц, так что можешь не беспокоиться о них.

— Секса тоже не будет! — кинула я, расстегнув бюстгальтер. — Пять дней.

— Да, я уже понял. Ты будешь ложиться спать, или всё-таки решила по моему совету бросить свою работу и уделять больше внимания Тессе? — с этими словами он скинул с себя пиджак, повесил его на спинку стула неподалёку от кровати, а затем сел на кровать и принялся расстёгивать чёрную сорочку. Я же, надев свою ночную сорочку, осторожно подошла к кровати и с недоумением уставилась на него, не совсем понимая, зачем он раздевался.

— Что ты делаешь? — уже вслух спросила я, когда Том полностью разделся, положил одежду на стул и лёг на свою половину кровати. Он же поднял бровь на моё недоумение и невозмутимо пояснил:

— Собираюсь лечь спать, уже поздно, я устал, а завтра, как я понял, ранний подъём... что-то не так, Кейт?

— Да нет, ничего, — хмыкнула я, нырнув под одеяло со своей стороны. — Просто не совсем понимаю, зачем ты вообще покупал особняк на тридцать спален, если спать всё равно собираешься в моей скромной квартирке...

— Всё довольно просто, Кейт, — со смехом в голосе прошептал Том, притянув меня к себе поближе. — Ни в одной из этих тридцати спален нет тебя... так что я, пожалуй, пока посплю здесь, если ты не против. Но я всё же не теряю надежды, что рано или поздно в тебе проснётся любопытство, и ты захочешь провести ночь у меня... Я буду с нетерпением ждать этого момента. А что, Кейт, тебе не нравится... спать со мной... буквально? Или ты считаешь, что я животное, которое сношается со всем, что движется? — я на такие слова закатила глаза, а Том приобнял меня и сам же ответил на свой вопрос: — Это не так, Кейт. С нашего... первого раза я семь лет прекрасно обходился без близости с женщинами, и пять дней для меня потерпеть не проблема. Или всё дело в том, что тебе от меня нужен только секс и украшения? Вот ты стервятница, Кейт!

— Что?! — возмущённо выдохнула я на подобные обвинения. — Вот и как у тебя получается всё выворачивать так, что в итоге остаюсь плохой я?! — Том тихо рассмеялся моим возмущениям, а я обиженно добавила: — Между прочим, я ещё не простила тебя за эту противную метку...

— А я и не собираюсь просить у тебя прощения за это, — чуть крепче приобняв меня за плечи, вкрадчиво проговорил он. — А если ты будешь долго дуться и не пускать меня в свою кровать, то я начну всерьёз думать над этой проблемой... оно тебе надо, Кейт? — я ничего на это не ответила, лишь поджала губы от мысли, что метод кнута и пряника был довольно отчётливо заметен, а Том провёл горячими ладонями по моим плечам и сказал: — Вот и славно, я рад, что мы решили все наши разногласия. Что сказали твои коллеги на... повязку у тебя на руке?

— Ничего, — буркнула я, хотя один коллега довольно бурно отреагировал на неё, но Тому об этом точно не стоило знать. — Никто ничего не видел, у нас закрытые костюмы. Спокойной ночи.

При воспоминании о нашем разговоре с Дереком моё относительно неплохое настроение вмиг испортилось, и я решила в кои-то веки взять инициативу на себя, показав последними словами, что разговор перед сном окончен. И, отвернувшись от Тома, я попыталась хоть как-то отключить мозги, ведь завтра действительно ожидался ранний подъём и насыщенный день. Только вот удалось мне это лишь тогда, когда горячие сильные руки обхватили меня со спины и заключили в объятия, похожие на капкан, но в них было на удивление спокойно.

***

— Ну всё, теперь заживём! — радостно воскликнула я, только войдя в целительскую в понедельник с утра, а Тина, Аб, Мия и Марк удивлённо уставились на пакет в моих руках и моей улыбке, которой они уже давно не видели.

Но я в попытке до конца сохранить интригу, с ещё более загадочным видом прошагала к своему столу и положила на него пакет, а затем демонстративно вздохнула и начала его распаковывать. Вообще, встала я с утра неприлично рано, даже раньше обычного, в половину седьмого, и на то были причины. Том, конечно, был не очень доволен такому раннему пробуждению, хотя и было видно, что он сам не привык долго спать... видимо, ему просто нравилось лежать со мной в одной кровати... не знаю. Но в то утро я лишила его такого удовольствия, а поскольку завтрак я приготовила ещё накануне, то в восемь часов Тесса уже бегала по пустому залу «Гиппогрифа», а я с чистой совестью отправилась по своим делам, ибо у меня был на них целый час. А теперь я собиралась поделиться своими делами и со всеми остальными.

— Так... антисептики... иглы, шприцы... пенициллин, новокаин... — с каждым словом я аккуратно раскладывала препараты, которые раздобыла в одной аптеке по крупной договорённости и за не совсем скромные деньги, но оно того стоило. — Теперь уж точно всё изменится... аминазинь!

Название последнего препарата я немного исковеркала на православный манер, но у него было самое мощное и желаемое действие из всех, и он был моей самой ценной добычей. Но Аб явно не разделял моей радости и, глотнув из неизменной кружки, сказал:

— Кейт, ты можешь объяснить, что это всё? И зачем тебе эти... иглы?

— Чтобы вводить препараты, — невозмутимо ответила я, раскидав медикаменты по ящикам своего стола, а пачку с ампулами драгоценного аминазина я взяла в руки и произнесла: — Аб, вот это — наше спасение, поверь мне на слово. Мне уже надоело, что после некоторых проклятий люди сутки орут и кричат в психозе... а ты не находишь ничего лучше, чем приковывать бедняг к кровати!

— А что я, по-твоему, должен делать? — сразу возмутился Аб на мои обвинения. — Магия на них в такой период не действует, а если их не приковать, то они будут бегать с криками по отделению и наводить панику!

— Теперь у нас есть кое-что получше цепей! — с широкой улыбкой заметила я, распаковав шприц, а затем набрала туда нейролептик и махнула рукой: — Пошли, сам увидишь... магию в действии...

Аб с крайней заинтересованностью на лице встал с дивана, и даже Тина с Марком и Мией оторвались от своих дел и засеменили за нами, потому что все знали, что мои эксперименты — это всегда что-то с чем-то, а уж когда я набрала в неизвестный им предмет неизвестное вещество... И как назло (или наудачу) ещё с вечера у нас был тяжёлый пациент в психозе после отмены довольно серьёзного проклятия. Вообще, такая реакция мозга была нередкой после сильных проклятий, но она сама проходила через день-два, и всё, что надо было сделать в эти дни, — это следить, чтобы больной не навредил ни себе, ни окружающим. Поэтому их и приковывали, так как если попробовать заколдовать такого человека, Остолбенеем, допустим, то как только чары отменялись, то он «размораживался» именно на том моменте, на котором застыл, то есть психоз никуда не девался.

Зайдя в палату, в которой лежал всего один человек, я действительно чуть не оглохла: крики были кошмарными. Они бы и вовсе раздавались на всю больницу, если бы не заглушка на двери, которую давным-давно поставил лично Аб на некоторых палатах для буйных пациентов. Но я приноровилась, обработала антисептиком часть бедра, потому что до ягодиц было точно не добраться, да и мужчина был крупный, а затем, увернувшись, сделала укол и стала ждать, когда препарат подействует. И надо же, через десять минут наш больной затих, а гримаса гнева на его лице сменилась безразличием.

Я триумфально посмотрела на Аба, а тот лишь посмеялся над моим довольным выражением лица и направился обратно в целительскую, что-то напевая себе под нос. Я подождала немного, чтобы убедиться, что с нашим буйным пациентом не будет никаких осложнений, а после тоже направилась в целительскую, где Тина с Мией о чём-то оживлённо разговаривали, Марк заполнял историю болезни, а Аб читал на диване «Ежедневный пророк».

— И что это за чудное зелье, Кейт, которое ты... что ты вообще сделала? — поинтересовался Аб поверх газеты, а я села за свой стол и ответила:

— Это не зелье, а обычный магловский нейролептик, правда, очень эффективный. Только колоть его часто нельзя, у него куча побочек, но вот раз для снятия психоза самое то. И приковывать больше никого не надо, и класть таких пациентов теперь можно в одну палату... красота!

— Да уж... — усмехнулся он, но я же видела, что его очень впечатлила моя придумка, да и в отделении стало заметно спокойнее, что не могло не радовать его заведующего. Перелистнув страницу газеты, он снова вчитался в текст с движущимися фотографиями людей, а Тина отошла от стола Мии, всмотрелась в газету Аба и воскликнула:

— Ой, смотри-ка! — она буквально выхватила несколько страниц газеты под недовольный возглас Аба и зачитала вслух один из заголовков: — Элеонора Фоули расторгла помолвку с шоколадным магнатом из США! Надо же, вот дурочка, а я думала, у них летом будет свадьба! Об этом всю зиму писали в светской хронике!

«Мда...» — подумала я, немного удивившись, что младшая дочка Фоули, ровесница Тома, между прочим, до сих пор не вышла замуж. Тина же пробежалась глазами по заметке и вдруг обратилась ко мне:

— Какая жалость! Кейт, у вас же с ней вроде не такая уж и большая разница... разве вы не учились вместе в Хогвартсе?

— Эм... учились, — замялась на мгновение я. — Но когда я была на третьем курсе, она выпустилась, поэтому не скажу, что мы были лучшими подружками. А что?

— Ничего, — пожала плечами в ответ Тина. — Просто странно, что она отказалась от такого выгодного брака да ещё и так внезапно! Может, у неё в школе был кто-то? Первая любовь, кого она случайно встретила?..

— Да уж, был, — ядовито хмыкнула я, потому как эта первая любовь Элеоноры Фоули всё никак не давала спокойной жизни уже мне. Тина, заметив мою горькую усмешку, вопросительно посмотрела на меня, и я добавила: — Да, Тина, была у неё школьная любовь, но он уехал... сразу после школы, если не ошибаюсь. Так что вряд ли это как-то связано с её помолвкой... может, она просто не захотела уезжать в Штаты от родителей?

— Может, — протянула Тина, а Аб вдруг сердито заворчал:

— Вот девчонки, треплетесь об этой дурочке, она же яйца выеденного не стоит! Тина, верни-ка мне обратно страницы, я ещё не дочитал про исчезновения!

— Исчезновения? — настороженно переспросила я, потому что о криминальной обстановке в Лондоне мы так или иначе были в курсе, мы же и лечили жертв нападений, и в последние годы всё было относительно спокойно... Тина тут же отдала Абу недостающие страницы газеты, и он, соединив её целиком, перелистнул ещё одну страницу и пробормотал:

— Да, странно всё это... пишут, что на прошлой неделе пропал Маркус Селвин, мракоборец... хороший парнишка, помнишь, он в прошлом году лежал у нас, когда на него наслали проклятие полной парализации тела? Мы же с ним тогда и возились, Кейт, даже на ноги поставили, пусть он и прихрамывал немного...

— Да, помню, — задумчиво проговорила я, действительно припомнив весёлого паренька лет на семь старше меня с задорными рыжими кудряшками, веснушками и заразительным смехом. Когда мы постепенно привели его в чувство после того проклятия, он каждый день на обходе смешил нас своими шутками, Аб был тогда в восторге от этого весельчака... да и мракоборцем он был довольно неплохим, как он мог просто... пропасть?

— Ещё что-то странное случилось с семьёй маглов в Суррее, — пробасил Аб, вырвав меня из раздумий. — На них то ли напали, то ли ещё что-то... никто ничего не видел, никаких следов... странно...

— Да ладно тебе, Аб, в мире постоянно что-нибудь случается, нельзя же на этом зацикливаться? — вздохнув, заметила я, хотя вокруг действительно чувствовалось напряжение, и даже мне стало не по себе. Аб, вдруг посерьёзнев, отложил газету в сторону, посмотрел на меня и сказал:

— Может, ты и права, Кейт. Только вот ты, наверное, маленькая была и не помнишь этого... а я вот помню, как этот псих, Грин-де-Вальд, наращивал свою армию... тогда тоже всё начиналось со странных исчезновений и нападений на маглов...

— Грин-де-Вальд в тюрьме, разве нет? — переспросила я, а сердце предательски сжалось от мысли, что сам идейный вдохновитель, может, и сидел за решёткой, но у него были последователи... и я даже знала одного, очень-очень близко.

— Хм, наверное, если бы он вдруг сбежал, то об этом трубили бы все газеты, — задумчиво протянул Аб, а остальные жадно хватали каждое его слово. — Надеюсь, старик Каспер Крауч быстро со всем этим разберётся! Но помяни мои слова, Кейт, всё это не к добру... я чувствую такие вещи. Можешь считать меня параноиком или сумасшедшим, но грядут перемены, и у меня очень плохое предчувствие...

После слов Аба в целительской наступила гробовая тишина, а я, сглотнув, взяла первую попавшуюся историю со своего стола и уткнулась в неё, чтобы создать видимость работы. Но это всё равно мало помогло, потому что все мои мысли были о том, что у меня было ровно такое же предчувствие, как и у нашего Большого Аба... и я даже догадывалась, кто мог стать зачинщиком грядущих перемен.

[1] - "фасциэ апликацио", моё первое придуманное заклятие, фраза на латыни, переводится как наложение бинта.