Глава 19
Мрачное пугающее письмо было отправлено лично в руки Короля. Слухи по королевскому двору о продолжении странных и жутких убийствах разлетались незамедлительно. По приказу Короля было решено направить все силы Скотланд - Ярда на усиление охраны констеблями Лондона и его пригорода, организовать дежурные патрули. Издан указ, гласивший о том, что граждане должны соблюдать комендантский час и не нарушать его после наступления темноты. Если же, по каким бы то ни было причинам, дежурными констеблями они будут замечены, блюстители закона в праве задержать граждан за нарушение правил и предписаний Короля до разъяснения обстоятельств.
Члены Королевского Совета одобрили прошение Чарли об аудиенции, и в тот же день констебль прибыл во дворец для подробного разъяснения ситуации и просьбы на обыск аптечной палатки Мисс Бриджет Стоун в её отсутствие. Винсент ожидал констебля у ворот, нервно вырисовывая круги следов. Одна за другой папиросы летели в расход, заставляя легкие работать в полную силу. Подступающий кашель не заставлял себя долго ждать. Мягкий апрельский ветер трепетал локоны волос, играясь с подолами плаща.
Придворная охрана пристально наблюдала за нервными движениями лорда, не предпринимая никаких действий. Словно оловянные солдатики, они покорно несли службу, выстроившись по периметру высокой каменной изгороди.
Выждав мучительные тягостные часы предвкушения, из-за высоких лаковых дверей дворца показалась фигура Чарли. В его белоснежных перчатках красовался долгожданный конверт с красной сургучной печатью Короля.
- Настала пора заняться делом, Милорд, - констебль выглядел воодушевляющим, вкладывая конверт во внутренний карман камзола. Винсент заинтересовано потер руки. Джентльмены направились по пути к аптечной палатке.
Обстановка оставалось такой же, как была в тот злополучный день. Устаревшая мебель, колбы и пробирки с реагентами в медицинских штативах, разбросанные вещи, порванная и грязная документация, даже пыль и следы подошв обуви находились на тех же местах. О том вечера напоминало черное масляное пятно на деревянных половицах, проникшее в структуру старой древесины, застывшее на века. По помещению гулял ледяной мертвый сквозняк, будто заставляя разум воспроизвести в сознании мрачные картинки прошлого.
Констебль прошелся по комнате, рассматривая предметы. Винсент старался обходить стороной черную массу, заинтересовавшись документацией. Что-то колкое внутри заставляло вчитываться в беглые строчки еле разборчивого почерка.
И профессиональная чуйка не подвела.
Среди завала старых записок и рецептов, в руки лорда попалась бордовая книга с кожаными переплетами на лицевой части. Пожелтевшие страницы рассыпались в ладонях, отделялись лоскутами в пальцах. Некоторые из них были повреждены, текст было невозможно прочесть. Буквы расплывались в хаотичном танце на тонкой бумаге. Изредка можно было отчетливо различить слова «Морфин, опиум, лауданум, гваяковая смола и др...». Записи содержали наименования наркотических препаратов и веществ, которые широко применялись в медицине.
Сквозь многообразие записей и информации пациентов, на глаза попалась накладная записка с пересчетом наличия определенного количества препаратов за март 1865 года. Напротив графы с подписью «Опиум» была вписана строка: «уточнить у Маргарет?».
- Чарли, это записи пересчета препаратов. В накладной отсутствуют несколько ампул опиума. Здесь же подпись о том, что нужно уточнить у Маргарет. Она могла быть причастна к их исчезновению? - лорд протянул констеблю ежедневник с записями.
- Можно предположить, что она помогала заполучить их вне внесения в отчетную документацию. Мисс Стоун узнала об этом, поэтому ей пришлось отправиться самостоятельно за новой партией препарата, чтобы скрыть факт утраты/кражи. Вместе с этим, одарила Маргарет собственным соболиным салопом, для того, чтобы она молчала о нехватке препарата, - Чарли говорил задумчиво, но в тоже время его лицо сияло от мысли, что зацепка уже где-то рядом.
Винсент всегда восхищался выдержкой констебля. Профессионализм, знания и умение их применять в действительности - дорого стоят. Чарли был одним из этих «счастливчиков». Ему удавалось сочетать в себе строгость, равнодушие и четкое соблюдение поставленным задачам с человечностью, искренностью и порядочностью. Его дедукция работала в полную силу, не давая возможности усомниться в уровне своего кругозора.
- Не перестану удивляться твоей наблюдательности, Чарли. Осталось выяснить, куда Маргарет девала опиум или же продавала, то кому, - подведя итог расследованию, закончив Винсент.
Покончив с аптечной палаткой Мисс Бриджет Стоун, Винсент отправился в поместье Браун, поймав извозчика. Мысль о скором отплытии в Париж не покидала больную голову. Откровенный рассказ Чарли заставлял просыпаться, глубоко внутри сознания, чувство тревоги. Не потому, что нужно будет плыть на пароходе через пролив Ла-Манш, где погибли его родные люди. Не потому, что главным страхом Винсента являлись глубокие водоемы. Тревога исходила из сердца, жгучего и трепещущее навстречу неизвестности. Чувство незащищенности и страх того, что будет после - истинные муки совести. Эти муки казались нескончаемыми. Они каждую свободную секунду находили возможность напомнить о себе. Напомнить о своем существовании. Напомнить о том, как тщетна и равнодушна будет его ложь. И с момента помолвки, головные боли не прекращались. Они усиливали свое возмездие за совершенные поступки. Мелкой дрожью пробегали внутри черепной коробки, заставляя содрогаться тело, будто под воздействием электрического тока. От собственных мыслей Винсенту становилось не по себе.
Повозка затормозила у знакомых стальных ворот. Обшитая шелком дверь распахнулась, открывая путь навстречу новой лжи. Ноги сами несли тело к дверям особняка. Голова обмякла, казалось, что весила тону. Остановившись возле дверей, Винсент направился к беседке. Хотелось освежить голову и привести в порядок мысли.
Присев на деревянную скамью, легкая рука потянулась во внутренний карман плаща. Знакомый потертый портсигар блеснул стальным блеском в лучах поздних сумерек. Испанская папироса наполнила букетом ароматов Цветущий Сад. Легкий шлейф дыма уходил далеко вверх, навстречу ночному небу, образуя замысловатые рисунки в воздухе.
Казалось, время остановило свой ход. Всё вокруг затихло, было слышен лишь шелест молодых весенних деревьев. Мягкий свежий ветер гулял по саду, нежными прикосновениями отпечатываясь на бледном лице лорда. Из открытого окна особняка лилась мелодичная композиция. Умелые руки мастера быстрыми и чуткими движениями перебирали клавиши рояля. Чуткий музыкальный слух тут же распознал знакомую мелодию. «Людвиг Ван Бетховен... К Эльзе...» - пронеслось в опьяненном сознании. Каждая нота будто проходила сквозь тело, оставляя приятные жгучие следы. Обволакивающее тепло распространялось, заполняя собой все пространство.
Винсент любил сидеть возле камина, в котором тихо потрескивали влажные поленья. Поставив очередную пластинку с композициями великих классиков, проводить спокойные тихие вечера за бокалом хорошего дорого мартеля. Классическая музыка помогала очистить сознание от негативных воспоминаний и эмоций, копившихся за день. Помогала забыться в суматохе пролетающих дней. Помогала почувствовать единство с самим собой. Или же наоборот: осмыслить свои действия и поступки. Задуматься над смыслом бытия, подумать о чем-то вечном.
«Я... Здесь!» - что-то мокрое и противное коснулось плеча Винсента, заставляя тело невольно содрогнуться в мелкой дрожи.