Романтизация зла [18+]

СОЦИОПАТ

РАБОТНИКИ В НАШЕЙ штаб-квартире копошились как грёбаные муравьи. Они толпились возле столов, бесконечно перебирали какие-то документы, разговаривали, что-то перекусывали и без умолку парили всем мозги.

Когда я добрался-таки до своего кабинета, дверь мне открыла моя секретарша — та ещё тупоголовая шмара, болтовню которой я на дух не переносил. Она строила мне глазки каждый раз, как только я находил время сюда явиться. Вот и в этот раз её длинные наращенные ресницы хлопали специально для меня. Эта сучка олицетворяла стереотипный образ секретарш, которыми нас пичкают по ТВ через фильмы или показывают в порно-сюжетах.

— Мистер Максвон, будете чай или кофе? — спрашивала она, нагоняя меня, и стук её каблуков тревожил стены.

— Кофе.

— Какой именно вам нужен?

— Эспрессо.

— Хорошо, я сей...

Я захлопнул дверью прямо перед её маленьким носиком и в блаженстве прикрыл глаза, наслаждаясь тишиной своего могущественного кабинета, в котором многие годы строился многомиллиардный бизнес моего отца. Здесь пахло большими деньгами даже в те давние времена, когда я входил сюда впервые, будучи мелким пацаном. Когда-то в этом светлом зеркальном кабинете за серебряным столом возле панорамного окна сидел он. Теперь же его место — в офисе в Нью-Йорке и, как я надеюсь, там и останется на последующие сто лет.

Я прошёл к столу и включил макбук. И только я это сделал, как в дверь тут же постучались. Но ждать разрешения не стали, и за дверью показалась голова всё той же секретарши.

— Извините за беспокойство, мистер Максвон, но к вам тут... детектив пришёл.

Мне пришлось отставить в сторону ручку, которую я успел схватить, и напрочь позабыть о макбуке.

Я испытал нечто похожее на страх, но это чувство не было полноценным страхом. Напротив, оно едва ощущалось и быстро сменилось изумлением, интересом и слегка даже разочарованием.

— Впусти его, — кивнул я и откинулся на спинку кресла.

Дверь открылась, и секретарша пропустила в кабинет молодого высокого мужчину. На вид ему было лет тридцать, и держался он стойко. Он был с ног до головы, если не считать светло-каштановых волос, окутан в чёрный цвет и очень контрастировал на фоне серого от потолка до пола помещения.

Я уважительно привстал, пока детектив без слов двинулся в мою сторону.

— Здравствуйте, — доброжелательно улыбнулся я, протянув руку.

Он словно нехотя её пожал и кивнул всё с тем же непроницательным лицом.

— Меня зовут Джейми Ланьер, мистер Максвон, и я приехал сюда для того, чтобы задать вам пару вопросов. Вы ведь не слишком заняты?

Он не спрашивал об этом. В действительности ему, скорее всего, было глубоко плевать на то, есть ли у меня время или же я пошлю его прямо сейчас. Так или иначе, он задаст мне вопросы, за которыми приехал. Всё это отчётливо прослеживалось в его взгляде, в его движениях, даже в том, как он садился на стул передо мной.

— Хотелось бы сразу приступить к делу, чтобы не отнимать у вас слишком много времени. Так что, с вашего позволения, я достану кое-что. — Сказав это, он достал четыре маленьких, похожих на полароид, снимка. — Вам ведь знакомы эти девушки?

Алисия, Патриша, Вайолет и Жаклин.

Все четыре мои несчастные девочки во всей красе лежали на столе передо мной. Я едва сдержался, чтобы не проглотить слюну, потому что мне вдруг вновь стало приятно от пролетевших в голове воспоминаний.

— Да, я с ними знаком.

— Хорошо. Тогда, возможно, вы сможете ответить на такой вопрос. — Детектив сделал глубокий вдох и слегка наклонился вперёд. При этом от него исходил явный запах табачного дыма, будто он курил всего несколько минут назад. — Начнём с Алисии. Куда она подевалась? По словам её родителей, девушка давно не выходила на связь, что очень на неё непохоже.

— Понятия не имею, сэр, — сообщил я и снова улыбнулся. — Она работала в моём доме в качестве горничной уже пару лет. Но в последнее время я её не видел. Но, знаете, у нас столько этих девушек, что я не замечал её отсутствия долгое время.

— Когда же вы заметили?

— Миссис Лола Эше, старшая горничная, подошла и сказала, что Алисия уволилась, так как нашла другую работу поближе к дому. Это всё, что я знаю.

Детектив призадумался и посмотрел на меня так, словно уже уличил меня в преступлении. В другом случае меня подобные взгляды могли бы вывести из себя, но сейчас гораздо важнее было сохранять свою безупречную репутацию.

— Миссис Эше сможет подтвердить ваши слова? — наконец спросил он после долгой паузы.

— Несомненно.

— Хорошо. Мы этим займёмся. Но а пока перейдём к мисс Патрише Кларк. Что насчёт неё? С ней вы, я полагаю, имели более близкие отношения, учитывая то, к какой семье эта девушка принадлежит.

— К моему дому уже подъезжал офицер полиции... Филип, кажется... Он спрашивал о Патрише, но так уж и быть, я отвечу и во второй раз. Она находилась в ссоре с родителями и сказала, что улетит на отдых в Монако. Вероятно, так она и сделала. Или я по-вашему должен был как-то её остановить?

— А что насчёт Вайолет Дэзмонд?

— Я не слежу за жизнью своих горничных, сэр, — сказал я таким голосом, словно вся эта ситуация очень мне докучает. — Всеми ими руководит Лола Эше и временами моя мать. Возможно, она уволилась вслед за Алисией.

— И как так получилось? Почему же две девушки, работавшие у вас уже больше года и никак до этого не жаловавшиеся, вдруг почти одновременно исчезли?

Я понимал, к чему он клонит.

Он сидел передо мной в этом чёрном одеянии как сама Смерть, холодно глядел в мои глаза, пытаясь прочитать каждую мою эмоцию, внимательно следил за выражением моего лица и чуть ли не называл меня виновным в исчезновении этих долбаных девочек. Меня это оскорбляло почти до безобразия.

— К чему вы ведёте, мистер Ланьер? — спросил я. — Неужели вы думаете, что я как-то причастен к этому всему?

— Я пока этого не утверждаю и даже не начну утверждать долгое время, — ответил он и вновь вздохнул. — Важно объединить всю необходимую информацию в единую цепочку, чтобы никто не пострадал. И вы просто пока единственный, кто в последний раз видел этих девушек.

— Единственный? — усмехнулся я. — Вас не смущает то, что по моему дому ежедневно, так скажем, прогуливаются около пятидесяти, а то и гораздо больше людей?

— Да, я в курсе. Но вы — единственный действующий хозяин дома на данный момент, пока ваш отец в отъезде, поэтому подобные вопросы в первую очередь сейчас касаются именно вас. Тем более у меня есть информация, что вы провели ночь с Патришей Кларк, после чего она и исчезла... Или уехала, как вы утверждаете.

— Да. Всё это правда. У нас был бурный секс. А разве это преступление?

— При том, что вы, судя по рассказам, уже были помолвлены или собирались с Жаклин Лоусон, которая покончила с собой прямо перед воротами вашего дома?

Я мигом изобразил исказившую моё лицо боль, будто меня только что полоснули ножом по сердцу. Но меня никак не хотело покидать чувство того, что этот человек, вторгшийся в мой кабинет, гораздо внимательнее и умнее тех идиотов, которыми я всю жизнь кручу как хочу.

Ненавижу это грёбаное такое непривычное мне чувство.

— Я соболезную вам, — произнёс детектив, но ни капли сожаления ни в его голосе, ни в глазах не возникло. — Но неужели вы считаете это правильным?

— Во-первых, мы не были помолвлены. Я лишь собирался сделать ей предложение в будущем. — Я понизил голос, убрал с лица лёгкость и непринуждённость, чтобы продолжить: — А во-вторых, моя личная жизнь никак не должна вас касаться, при всём моём уважении, мистер детектив. Вы приехали сюда для того, чтобы узнать, куда подевались эти три девушки. Я ответил вам тем, что знал. Если хотите, приезжайте в мой особняк, и миссис Лола Эше подтвердит мои слова касательно Алисии и, возможно, даже Вайолет. А сейчас прошу меня извинить, но вам, кажется, пора. А мне нужно работать.

Детектив не проявил никаких эмоций. Более того, он оставался столь холодным, что поразил даже меня самого. Я почти видел в нём отдалённое отражение собственного поведения, но быстро выбил подобные мысли из головы.

Наконец, Ланьер всё же встал, отодвинув стул обратно к столу, и проговорил:

— Мы ещё встретимся, мистер Максвон. Я в этом уверен. А пока я вас действительно оставлю. До свидания и спасибо за информацию.

Он развернулся, двинулся к выходу и исчез за дверью прежде чем я успел снова схватить со стола ручку.

А я с удивлением заметил, как выдохнул в облегчении весь резко набравшийся в лёгких воздух.

Если этот сукин сын начнёт копать глубже, у меня не останется никаких шансов на дальнейшее существование в образе прилежного и любимого всеми мальчика. Мне следует взять под контроль происходящий вокруг меня хаос.

И Аника мне, конечно же, в этом поможет.

* * *

По приезду домой, в десять часов вечера, я лицезрел, что практически ничего не изменилось; разве что на асфальте перед воротами красовалось небольшое мокрое мятно от воды, которой горничные пытались оттереть кровь. И очень даже зря. Вид крови как ничто другое возбуждает и поднимает аппетит.

Первым делом я достал из кармана своего пальто конверт с восемью тысячами фунтами стерлингов и начал поиски Лолы Эше. Она большую часть своего времени проводила на кухне, о чём свидетельствовал жир, составлявший 90% её тела, и болтала без умолку с кухарками. Так что я именно туда и пошёл, даже не тратя времени на переодевания.

И я оказался прав.

Лола стояла возле плиты и громко хохотала, общаясь с жарящей на сковороде мясо кухаркой в перепачканном разнообразными пятнами фартуке. Повара, заметив меня у двери, удивлённо остолбенели сперва, а потом почти радостно меня поприветствовали.

— Здравствуйте, мистер Максвон! — громко пропищала мелкая ростом девочка. — Очень неожиданно видеть вас на кухне.

— Я заскочил всего на пару слов, адресованных миссис Эше. Могли бы вы подойти, мэм?

Темнокожая женщина заулыбалась во все зубы, подправила фартук и двинулась ко мне. Я отошёл к самому углу кухни и убедился в том, что никто из поваров больше на нас не смотрит.

— Чем я могу помочь вам, мистер Максвон? — спросила Лола.

— Ты хочешь, чтобы твой муж узнал о том, что ты строишь глазки моему отцу?

Улыбка в миг сползла с её лица. Теперь она не казалась столь весёлой, какой была всего секунду назад.

— Не отрицай, я всё знаю, — ухмыльнулся я. — Но спешу порадовать, у тебя есть отличная, и, я бы даже сказал, выгодная возможность оставить эту информацию тайной. Ты знаешь, что случилось с Алисией и Вайолет?

— Если честно... нет. Они просто вдруг вн...

— Они уволились. Запомнила? Именно это должно отложиться в твоей памяти. Если кто спросит, ты натягиваешь на свои губки улыбку и говоришь: «Они уволились по своему желанию, потому что нашли потрясающую перспективную работу поближе к дому». Ты меня поняла? — Я поднял конверт, чтобы она отчётливо его увидела, почти перед самым её носом. — У тебя ведь больная дочь. Вот тебе деньги на её лечение.

Я сунул ей в ладонь конверт с деньгами, и она с удивлением сначала на него посмотрела, а потом подняла глаза на меня.

— Мне нужно просто говорить, что они уволились? — с непониманием переспросила она.

— Нет. Тебе сперва нужно самой в это поверить, а уже потом говорить всем, кто вдруг что-то об этом спросит. Но если что-то сделаешь не так, я уничтожу твою жизнь.

И наконец она закивала головой, спрятала конверт в большой карман своего фартука и спросила, можно ли ей идти. Я её, конечно, отпустил, улыбнулся и вышел из кухни с облегчённым сердцем. Но вот когда вспомнил о лежащей в моей спальне Джудит, у меня сердце вдруг застучало сильней.

Я поднялся в свою комнату и с лёгкой радостью в душе осмотрел юное прекрасное тело переодевающейся возле моего зеркала девочки. Она как раз сняла бюстгальтер и напяливала мою футболку.

Я нарочно громко захлопнул дверью, отчего она подскочила на месте. Бросил взгляд на арку, ведущую в мой кабинет: Аники там не оказалось. Видно, она уже закончила свою работу.

— Энтони, ты меня напугал, — сказала Джудит. — А я тут немного запачкала своё платье, так что надела первое, что нашла у тебя в шкафу. Знаю, что ты не будешь против. Не стала тебя дожидаться, чтобы спросить.

До чего же наглая сучка, которая вот так просто позволила себе подобное поведение и тон.

Наглых сучек убивать, по-моему, даже приятней.

— Конечно, не против, — улыбнулся я. — Надевай на здоровье.

Я прошёл дальше, снял галстук, расчесал волосы, расстегнул пуговицы на запястьях и груди, готовясь снять пиджак. И, что было очень предсказуемо, на мои действия повелась Джудит. Я услышал, как она вздохнула за моей спиной, и почувствовал, как осматривала моё тело с особым интересом.

— Как там Аника поживает? — вдруг спросила она.

— Не знаю. Я вернулся с работы только что и ещё её не видел.

— Она, кажется, по тебе сохнет. Бедная, бедная девочка.

Меня её слова заставили ухмыльнуться и представить образ Аники, готовой делать ради меня всё, что угодно. Именно этого я жажду добиться вот уже несколько дней.

— Почему же бедная? — поинтересовался я, оборачиваясь лицом к полуголой Джудит, надевшей поверх тела одну лишь мою футболку.

— Потому что ты в жизни на таких не посмотришь. Она слишком правильная и скучная. Такие не подходят тебе.

— А какие подходят? Такие как ты?

Она закусила пухлую губу, села на кровать, положила ногу на ногу так, что её задница почти выглянула из-под футболки.

— Ну допустим, — прошептала она.

Кажется, прошло уже несколько часов, но в её организме всё ещё бродили мелкие остатки алкоголя. Либо эта шлюшка всегда и со всеми так себя ведёт, и алкоголь тут не при чём.

Тем не менее, я приоткрыл шкафчик, пока стоял у зеркала, взглянул на волосы, лежавшие внутри и осторожно достал свой любимый нож, побывавший в телах уже троих, из-за пиджака. Я забирал его с собой на работу. Теперь он выглядел в моих глазах совершенно по-другому. Он не был простым холодным оружием в руках какого-нибудь жалкого бандита или бесполезным сувениром, какие некоторые люди любят вешать на стены, считая это элементом декора. Сейчас этот нож — произведение кровавого искусства, всеобъемлющий в себя мою любовь и страсть к смерти. Изысканный аксессуар к моему пока никому не известному лицу.

— Как ты относишься к смерти? — спросил я, обернувшись.

Джудит сидела в той же позе и чего-то от меня ждала. Наверное, того, чтобы я зарылся носом в её волосы, целовал каждый миллиметр кожи и шептал бы какие-нибудь нежности.

— В каком смысле? — Она слегка нахмурилась, но прежнее выражение лица никуда не делось.

— В прямом. Если ты сейчас умрёшь, как ты к этому отнесёшься?

И она вдруг хохотнула, словно я сказал что-то смешное.

— Однако необычные у тебя темы для разговоров, Тони.

Моя рука крепче сжала рукоятку, а внутри всё переполнилось гневом. Он начал бурлить у меня в крови, и я так отчётливо это почувствовал, что почти начал ощущать, как кожа накрывается неистовым жаром и шевелится, плотнее натягивая мои кости.

— Ты же не против, если я буду называть тебя Тони? — ухмыльнулась Джудит и слегка раздвинула ноги.

Я уже не сумел бы овладеть своими желаниями и напрочь позабыл о сегодняшнем разговоре с детективом и об осторожности. Я просто дал волю вырывающемуся наружу влечению.

Подойдя к Джудит, я наклонил её к кровати, и она покорно легла, пока я забирался следом, оказываясь сверху. Я держал нож за своей спиной и не хотел пока давать ей повода волноваться. Губами вырисовывая на её руках и ногах невидимые дорожки, я всё ближе и ближе подбирался к краю футболки, чтобы схватить и потянуть вверх. Я освободил её от одежды, кинул футболку в сторону и принялся целовать ей лицо. Провёл пальцами по её трусикам, нащупав клитор через ткань.

Она начала испускать стоны даже гораздо раньше, чем я ожидал.

— А как же Аника? — смеялась она мне в губы. — Как же её любовь к тебе?

— Она переживёт, — прошептал я в ответ и сжал одной рукой её ягодицы, а второй крепче стиснул рукоятку ножа.

Он вот-вот показался бы за моей спиной, блеснул серебристым лезвием в воздухе, издал еле слышный стон предвкушения и вырезал бы на её прекрасной шейке изящную кровавую линию, из которой полилась бы тёплая жидкость.

Вот-вот это произошло бы, если бы не внезапный стук в дверь.